Волей-неволей ему сейчас, как и раньше, подумалось о том, что симпатичным живётся не в пример легче.
Львиная шкура
Много чего поменялось, с тех пор как Монза в последний раз ехала верхом к Фонтезармо, хохоча на пару с братом. С трудом верилось, что прошёл всего лишь год. Самый тёмный, безумный, кровавый год из всех ему подобных, что составляли её жизнь. Год, что вознёс её из покойницы в герцогини, и пока ещё запросто мог столкнуть обратно.
Вместо утренней зари разгоралась вечерняя. Пока они поднимались по извилистой тропе, солнце опускалось сзади, на западе. По обеим сторонам от пути, там где поверхность кое-как сошла бы за плоскую, натянули палатки. Воины лениво сидели возле них в мерцающем свете привальных костров - ели, пили, латали сапоги или чистили доспехи, вяло таращились на проезжавшую Монзу.
Год назад с ней не было конвоя сопровождения. Теперь же дюжина рогонтовых копейщиков, неотвязно как щенки, тащилась за ней, куда бы она не направлялась. Потрясает, что они не печатают шаг следом за ней в сортир. Последнее, что грядущий король от неё хотел - повторного скидывания с горы. По любому, не раньше, чем ей выпадет удача его короновать. Орсо - вот кому она помогала завладеть короной двенадцать месяцев назад, а Рогонт был злейшим врагом. Для женщины, стремящейся хранить верность, она крутоватенько развернулась за эти двенадцать месяцев.
В то время рядом с ней был Бенна. Теперь же - Трясучка. Что означало - никакой болтовни, а смеха и того меньше. Сейчас его лицо - лишь жёсткие контуры, незрячий глаз отражал последние отблески угасающего света. Она знала, что им он ни черта не видит, но всё равно чувствовала, что тот всегда нацелен прямо на неё. Даже не произнося слов, он всё равно повторял - такой была бы ты.
У вершины горели огни. Пятна света на склонах, жёлтое свечение за чёрными контурами башен и стен, смазанные пятна дыма повисли в глубоком вечернем небе. Дорога ещё раз вильнула, затем совсем оборвалась у баррикады, сделанной из трёх перевернутых телег. Там, на полевом сиденье сидел Виктус, грея руки у костра, на шее пылала жаром коллекция награбленных цепочек. Он ухмыльнулся, когда она вздыбила коня, и вычурно отдал честь.
- Великая герцогиня Талинская в нашем бардаке! Ваша светлость, нам так неловко! Было бы у нас время подготовиться к вашему царственному визиту, мы бы куда-нибудь дели весь этот мусор. - И он широко развёл руками на море взбитой грязи, на голые камни, обломки реек от клетей и рассыпавшийся на горном склоне фургон.
- Виктус. Сам воплощённый дух наёмника. - Она слезла с седла, стараясь не выказывать боль. - Жрёт как утка, храбр, что твой голубь и предан как кукушка.
- Я обычно беру за образцы более благородную дичь. Боюсь, вам придётся оставить лошадей, отсюда мы отправимся траншеей. Герцог Орсо весьма нелюбезный хозяин - взял привычку стрелять из катапульт по любому гостю, кто вздумает явиться.
Он вскочил, отряхнул пыль с холстины, на которой сидел, затем указал на неё унизанной кольцами ладонью. - Наверное, мне обеспечить бойцами, чтобы вас несли?
- Я пойду так.
Он одарил её издевательским взглядом. - И, не сомневаюсь, произведёте впечатление своей дивной походкой, хотя я бы счёл, что вам подобает облечься в шелка, подчёркивая ваше высокое положение.
- Не одежда творит человека, Виктус. - Она в свой черёд одарила издевательским взглядом его украшения. - Говно остаётся говном, сколько золота на себя не нацепит.
- Ох, как мы по тебе соскучились, Муркатто. Погнали.
- Ждите тут, - отрывисто приказала она рогонтовой охране. Всё время таскать их за собой означало выглядеть слабой. Выглядеть, будто она в них нуждается.
Их сержант вздрогнул. - Его светлость самым...
- Ссать я хотела на его светлость. Ждите тут.
Она со скрипом сошла вниз по ступеням из старых ящиков и очутилась внутри горы. За плечом - Трясучка. Траншеи не слишком-то отличались от тех, что они рыли вокруг Муриса, годы тому - скаты плотно утрамбованной земли поддерживались обрезками брёвен, всё так же воняло рвотой, плесенью, сырой землёй и скукой. В тех траншеях они прожили добрых шесть месяцев, как крысы в подвале. Там у неё начали гнить ноги, а Бенна подхватил такой злющий понос, что потерял четверть своего веса и всё чувство юмора.
Пока они пробирались сквозь окопы, рвы и землянки, она даже заметила пару знакомых лиц - ветеранов, годами сражавшихся за Тысячу Мечей. Она кивала им точно так же как встарь, когда ими командовала, и те кивали в ответ.
- А Орсо точно там? - окликнула она Виктуса.
- О, само собой. Коска разговаривал с ним в первый же день.
Такая весть не очень-то ободрила Монзу. Когда Коска начинает разговаривать с врагами, обычно он заканчивает обогатившимся и сменившим сторону. - И что за слова эти упыри припасли друг для друга?
- Спроси Коску.
- Спрошу.
- Мы полностью окружили местность, на этот счёт не переживай. Окопались с трёх сторон. - Виктус хлопнул по земле возле себя. - Если наёмнику и можно доверить какое-нибудь дело, так это вырыть в земле дырищу, чтобы в ней спрятаться. А там, ниже, в лесах у подножия утёса, расставлено оцепление. - В лесах, где переломанная в кашу Монза завершила своё падение в куче отбросов, воя как мертвец в аду. - И вдобавок отборные цвета стирийской военщины. Осприйцы, сипанийцы, аффойцы, большущим войском. И все жаждут видеть мёртвым нашего бывшего работодателя. Без нашего соизволения не выберется и крыса. К тому же захоти Орсо бежать, он бежал бы несколько недель назад. А он не стал. Ты ведь знаешь его лучше всех? Думаешь, он попытается свалить сейчас?
- Нет, - пришлось ей признать. Он скорее умрёт, что устраивает её наилучшим образом. - Нам-то как до него добраться?
- Кто бы ни создал это мерзкое место, своё дело они знали. Поверхность у прохода во внутренний двор слишком отвесна, чтобы можно было что-то предпринять.
- Я бы вам порассказала. Северная сторона внешней крепости - наилучший участок для штурма. Затем уже оттуда пытаться одолеть внутреннюю стену.
- И мы того же мнения, но между замыслом и действием лежит целая пропасть, тем более, когда речь идёт о высоких стенах. Вот не повезло-то. - Виктус забрался на ящик и поманил её. Меж двумя высокими бортами, за рядом торчащих вверх по склону заострённых кольев он увидела ближайший бастион крепости. Одну из башен охватил пожар, высокая крыша рухнула, оставляя лишь конус увитых пламенем голых балок, зазубрины бойниц выделялись на красном и жёлтом, чёрный дым столбом упирался в тёмно-синее небо.
- Мы подожгли эту башню, - он горделиво указал в ту сторону, - катапультой.
- Прекрасно. Можно расходиться по домам.
- Хоть что-то, разве нет? - Он повёл их сквозь длинный, пропахший сыростью и кислым потом блиндаж, где по обе стороны на лежанках храпели люди. - "Не единым великим деянием выигрываются войны", - произнёс он нараспев подобно плохому актёру - "но множеством ничтожных стечений обстоятельств." - Разве не ты нам постоянно твердила? Кто это был? Сталикус?
- Столикус, тупица.
- Короче, какой-то дохлый мужик. В любом случае, у Коски есть план, но пусть он тебе скажет сам. Знаешь, как старики любят порисоваться. - Виктус остановился перед полостью в скале, где сходились траншеи, укрытой крышей из тихонько полощущейся парусины и освещённой единственным шипящим факелом. Генерал-капитан сказал, что будет вовремя. Пожалуйста, пользуйтесь всеми удобствами, пока его нет. - Удобства представляли собой грязь. - Если не хотите чего-нибудь ещё, ваша светлость.
- Всего лишь одно. - Он одёрнулся от неожиданности, когда она смачно плюнула ему в глаз. - Это за Бенну, вероломное ты уёбище.
Виктус утёр лицо, глаза переползали с Трясучки на неё. - Я не сотворил ничего, чего не сделала бы ты. И уж наверняка ничего, чего б не сделал твой братан. Ничего, что вы не сделали Коске, а вы оба были ему обязаны поболе, чем я тебе...
- Вот поэтому ты и утираешь рожу, а не пытаешься засунуть обратно кишки.
- Ты хоть раз задумывалась, а может ты сама навлекла на себя всё это? Повышенное честолюбие означает повышенную опасность. А всё что делаю я - плыву себе по течению...
Трясучка внезапно выступил вперед. - Тогда плыви отсюда, пока тебе глотку не перерезали. - Монза вдруг заметила кинжал в его большом кулаке. Тот, что она вручила ему в первый день их знакомства.
- Полегче, здоровила. - Виктус поднял ладони, заблестели кольца. - Отчаливаю, не парься. - Он устроил целое представление, поворачиваясь и напыщенно удаляясь в ночь. - Вам обоим надо обуздать вспыльчивость, - погрозив пальцем через плечо. - Какой смысл белениться из-за каждого пустяка. Поверьте, такое всегда кончается кровью!
Монзе не составило труда поверить ему. Всё кончается кровью, за что б она не бралась. Она смекнула, что осталась наедине с Трясучкой - то, чего избегала, как проказы последние несколько недель. Она понимала, что ей нужно что-то сказать, сделать некий шаг навстречу улаживанию, утрясыванию их отношений. Между ними не всё гладко, но, по крайней мере, он её человек, а не рогонтов. В грядущие дни ей, вероятно, понадобится кто-то, спасать ей жизнь, а он всё же не был чудовищем, как бы при этом не выглядел.
- Трясучка. - Он повернулся, всё ещё сжимая кинжал, стальное лезвие и стальной глаз отразили огненные языки факела и замерцали цветами пламени. - Послушай...
- Нет, это ты послушай. - Он оскалился, делая к ней шаг...
- Монза! Ты пришла! - Из траншеи выплыл Коска, широко раскинув объятья. - И привела моего милого северянина! - Не обращая внимания на кинжал, он пожал свободную руку Трясучки, затем обхватил Монзу за плечи и расцеловал в обе щёки.
- У меня не срослось поздравить тебя на твоём выступлении. Родилась крестьянкой. Тонкий ход. Скромность. А слова о мире! От тебя? Всё равно, что слышать, как крестьянин истово надеется на глад и мор. Даже сей старый мерзавец не устоял, но дрогнул.
- Отъебись, старикашка. - Но сама втайне обрадовалась, что уже не надо подыскивать трудных слов.