- Ррраздавило, - прощебетала Дэй.
- Если тебя донимает совесть...
Монза ощутила прилив гнева, рука в перчатке до боли крепко сжала ножны, искривлённые кости, смещаясь, хрустели. - Совесть это отмазка, чтобы ничего не делать. А я про разумное использование ситуации. Отныне мы сойдёмся на одном покойнике за один раз.
- Точно сойдёмся?
Она неожиданно шагнула вглубь комнаты, и отравитель попятился, встревожено переводя глаза на её меч и обратно. - Не испытывай меня. Даже не пробуй. Один труп... за один раз... я сказала.
Морвеер осторожно прочистил горло. - Конечно, ты - клиент. Мы поступим, как ты велишь. В самом деле, нет причин злиться.
- Ну уж если я разозлюсь, я тебе скажу.
Он издал болезненный вздох. - В чём трагедия нашего ремесла, Дэй?
- Признательности нет. - Ассистентка пропихнула в рот последнюю маленькую корочку.
- Совершенно верно. Пойдём, прогуляемся по городу, пока наша хозяйка решает, чьё имя из её списочка следующим удостоится нашего внимания. Такое впечатление, что здешний воздух заразили лицемерием. - Он с видом оскорблённой невинности вышел вон. Дэй зыркнула из-под песчаных ресниц, пожала плечами, встала, отряхнула с блузки крошки и проследовала за учителем.
Монза отвернулась к окну. Толпа в основном рассосалась. Появились кучки встревоженных городских стражников, перекрывавших улицу перед банком, соблюдая безопасную дистанцию от неподвижных тел, распростёртых на мостовой. Она подумала, что бы на это сказал Бенна. Скорее всего, посоветовал бы ей успокоиться. Посоветовал бы выбросить всё из головы.
Она схватила обеими руками сундук и, рыча, запустила его через комнату. Он ударился о стену, подняв в воздух клочья обивки, грохнулся вниз и, опрокинувшись, раскрылся, разбрасывая по полу одежду.
Трясучка всё стоял в дверях, наблюдая за ней. - Я завязываю.
- Нет! - Она осеклась. - Нет. Мне по-прежнему нужна твоя помощь.
- Стоя лицом к лицу с мужчиной, это одно... но так...
- С другими будет по-другому. Я прослежу за этим.
- Чистые, красивые убийства? Вот уж вряд ли. Если настроился убивать, трудно предрешить число мёртвых. - Трясучка медленно помотал головой. – Это Морвеер и подобные ему уёбища могут отойти в сторонку и лыбиться, но не я.
- Ну так что? - Она медленно приближалась к нему, так, как подходят к норовистой лошади, стараясь успокоить её глазами и не позволить понести. - Назад на Север с полусотней заработанного за поездку серебра? Отрастишь волосы и вернёшься к нестиранным рубашкам и окровавленному снегу? Мне казалось, ты гордый. Мне казалось, ты хочешь добиться лучшего, чем то, что было.
- Ты права. Я хотел стать лучше.
- И можешь стать. Со мной. Кто знает? Вдруг, этим ты спасёшь чьи-то жизни. - Она нежно положила левую руку ему на грудь. - Наставь меня на праведный путь. Тогда ты сможешь стать одновременно и хорошим и богатым.
- Начинаю сомневаться, что человек может быть и тем и тем.
- Помоги мне. Я должна идти дальше... ради брата.
- Уверена? До мёртвых помощь не дойдёт. Месть нужна тебе самой.
- Тогда ради меня! - Она через силу смягчила голос. – От меня зависит хоть что-то, чтобы ты передумал?
Его губы скривились. - Собираешься швырнуть мне ещё пятёрку?
- Зря я так, не стоило. - Она скользнула рукой выше, обвела вдоль линии его подбородка, пытаясь взвесить верные слова, настроить на верное решение. - Ты не виноват. Не стало брата, а он был для меня всем. Не хочу потерять кого-то... - Она не закончила фразу.
Теперь во взгляде Трясучки появилось странное выражение. Отчасти сердитое, отчасти алчное, отчасти стесняющееся. Некоторое время он стоял молча, и она ощущала как на его лице вздуваются и расслабляются мышцы.
- Десять тысяч, - сказал он.
- Шесть.
- Восемь.
- Принято. - Она уронила руку, и они уставились друг на друга. - Собирайся, мы уезжаем через час.
- Ладно. - Он виновато прокрался за дверь, избегая её взгляда, а она осталась здесь, в одиночестве.
В этом-то и была основная беда с хорошими людьми. Они обходятся дьявольски дорого.
Часть III. СИПАНИ
Нет необходимости верить в сверхъестественный источник зла; человек сам с лихвой способен на любую мерзость. Джозеф Конрад.
Не прошло и двух недель, как тамошний люд перешёл границу в поисках расплаты и повесил старого Десторта вместе с женой. Мельницу сожгли. Неделю спустя его сыновья выступили мстить, и Монза сняла отцовский меч и ушла с ними. Держась позади неё хныкал и шмыгал носом Бенна. Она была рада уйти. У неё пропало настроение сажать и сеять.
Они покинули долину чтобы свести счёты, и сводили их два года. К ним присоединялись другие, те кто потерял свой труд, свои поля, свои семьи. В скором времени они уже сами жгли поля, вламывались в хаты, забирали всё, что могли найти. Вскоре они уже сами вешали. Бенна подрастал быстро. Закалился и стал безжалостен. Что ещё оставалось? Они мстили за убийства, потом за кражи, потом за оскорбления, потом за слухи об оскорблениях. Шла война, поэтому нехватки в прегрешениях, за которые следует мстить, не было.
Потом, под конец лета, Талинс и Мусселия заключили мир. Ни одна из сторон не выиграла ничего, кроме трупов. Человек в отороченном золотом плаще прискакал на равнину, ведя за собой солдат, и запретил творить расправы. Сыновья Десторта и остальные разошлись в разные стороны, забрали с собой награбленное и вернулись к тому, чем занимались до того как настало прежнее безумие, либо отыскали безумие новое, чтобы погрузиться уже в него. К тому времени у Монзы снова появилось настроение сажать и сеять.
Они добрались до деревни.
Там им предстало воплощение воинского блеска, стоящее на краю разрушенного источника в нагрудном доспехе сияющей стали, с инкрустированной самоцветами рукоятью меча у бедра. Половина деревни собралась послушать его речь.
- Моё имя - Никомо Коска, капитан Солнечной Роты - благородного братства, сражающегося в составе Тысячи Мечей, величайшей бригады наёмных воинов Стирии! У нас есть договор о найме с юным герцогом Рогонтом Осприйским и мы набираем воинов. Мужей с боевым опытом, мужей осенённых храбростью, мужей влюблённых в приключения и обожающих деньги. Кого-нибудь из вас тошнит ковырять грязь ради пропитания? Кто-нибудь из вас мечтает о чём-то лучшем? О чести? О славе? О богатстве? Вступайте к нам.
- Давай пойдём, - шепнул Бенна.
- Нет, - сказала Монза, - С меня хватит драться.
- Не придётся много драться! - возвестил Коска, словно сумел прочесть её мысли. - Даю слово! Серебренник в неделю, плюс доля от добычи! А добычи будет полно, поверьте мне, парни! Наша дело правое... ну, вполне правое, и наша победа неизбежна.
- Давай пойдём, - шепнул Бенна. - Ты собираешься обратно месить грязь? Валиться усталой каждую ночь, с грязными ногтями? Мне не хочется!
Монза подумала о работе, которую ей надо будет проделать, чтобы только очистить верхнее поле и что она с этой работы сможет выручить. Образовалась очередь из людей, намеревающихся вступить в Солнечный Отряд, в основном крестьян и нищих. Темнокожий писарь вносил их имена в книгу.
Монза протолкалась к ним.
- Я Монцкарро Муркатто, дочь Джаппо Муркатто, а это мой брат Бенна и мы воины. Отыщется ли нам работа в вашем отряде?
Коска обалдело посмотрел на неё, а темнокожий покачал головой. - Нам нужны мужчины с боевым опытом. А не мальчишки и бабы. - Он попытался подвинуть её рукой.
Она не собиралась подвигаться. - У нас есть опыт. Побольше, чем у этих поскрёбышей.
- У меня отыщется тебе работа, - сказал один из крестьян, осмелевший от того, что расписался в бумаге. - Как насчёт отсосать мне хуй? - И он принялся ржать. Пока Монза не сшибла его на землю и каблуком не заставила проглотить половину зубов.
Никомо Коска глядел на это поучительное зрелище слегка подняв бровь.
- Саджаам, договор о найме. Там точно сказано про мужчин? Как звучит буквально?
Писарь покосился на документ. - "Две сотни кавалерии и две сотни пехоты, кои должны состоять из хорошо оснащённых и подготовленных лиц." Лица - вот всё что там говориться.
- А подготовка - такое расплывчатое понятие. Ты, девица! Муркатто! Ты завербована, и твой брат тоже. Ставьте подписи.
Так она и сделала, и Бенна тоже, и вот так просто они стали солдатами Тысячи Мечей. Наемниками. Крестьянин уцепился за ногу Монзы.
- Мои зубы.
- Поищи их, когда посрёшь, - ответила она.
Никомо Коска, прославленный солдат удачи, увёл новых завербованных из деревни под весёлый звук рожка, и той ночью они встали лагерем под звёздами, сгрудились в темноте у костров, разговаривая об обретении богатства в грядущей кампании. Монза и Бенна укрылись вместе под одним, наброшенным на плечи, одеялом.
Из мрака вышел Коска, отблески огня отражались от его кирасы. - Ах! Мои дети войны! Талисманы моей удачи! Холодно, у? Он сдёрнул свой алый плащ и кинул его им. - Держите. Может, выгонит холод из ваших костей.
- Что вы за него хотите?
- Примите вместе с моими комплиментами, у меня есть ещё.
- Почему? - хрипло спросила она, ....
- "Капитан сперва следит за удобством своих людей, а уж потом за собственным", сказал Столикус.
- Кто это? - спросил Бенна.
- Столикус? Вы что, это же величайший полководец в истории! - Монза тупо таращилась на него.
- Император старых дней. Самый знаменитый из императоров.
- Что такое император? - спросил Бенна.
Коска поднял брови. - Типа короля, только ещё хлеще. Вам надо это почитать. - Он что-то вынул из кармана и вложил в руку Монзы. Небольшая книжица, с помятой и поцарапанной красной обложкой.
- Я почитаю. - Она открыла книгу на первой странице, ожидая, что он уйдёт.
- Мы читать не умеем, - сказал Бенна, прежде чем Монза успела его заткнуть.
Коска нахмурился, покрутил между большим и средним пальцем кончик навощенных усов. Монза ждала, что капитан велит им убираться назад на хутор, но вместо этого он медленно присел возле них и закинул ногу на ногу. - Дети, дети. - Он ткнул в страницу. - Вот это вот буква "А".