Трясучка поднял брови. - Не скажу, что обеспечен подходящим снаряжением.
- Никогда особо не везло с семьёй, - сказала Монза.- Ты согласна нам помочь?
Глаза Витари мелькнули на Трясучку и обратно. - Кто ещё с вами в деле?
- Некто по кличке Дружелюбный, мускулы.
- И как, умелый?
- Даже очень, - ответил Трясучка, думая о тех двоих зарезанных, истекавших кровью на улицах Талинса. - Однако, странноватый.
- Что делать, при такой-то работе. Кто ещё?
- Отравитель с помощницей.
- Хороший?
- По собственным словам. Зовут Морвеер.
- Тьфу! - Витари выглядела так, будто отхлебнула мочи. - Кастор Морвеер? Эта сволочь также преданна и ценит доверие, как скорпион.
Монза ответила спокойным суровым взглядом. - И от скорпионов бывает польза. Я спрашиваю: ты - нам поможешь?
Глаза Витари при свете очага сияли двумя прорезями. - Согласна помочь, но придётся потратиться. Если мы сделаем дело, что-то подсказывает, мне никогда больше не будут рады в Сипани.
- Деньги не проблема. Лишь бы нам с твоей помощью удалось к ним подобраться. Так ты знаешь кого-нибудь, кто сумеет нам посодействовать?
Витари допила напиток и выплеснула подонки на уголья. - О, я-то всякий народ знаю.
Искусство убеждать
Было рано и было тихо на извилистых улочках Сипани. Монза сгорбилась на крыльце, плотно завернувшись в куртку, засунув руки подмышки. Так она ёжилась, по меньшей мере, час, неумолимо коченея, выдыхая туман в туманный воздух. Края ушей и ноздри неприятно щипало. Чудо, что в носу ещё не замёрзли сопли. Но она умела быть терпеливой. Пришлось научиться.
Девять десятых войны есть ожидание, писал Столикус, и она нутром чуяла, что он ещё и приуменьшил.
Мужик прокатил мимо тачку, заваленную соломой, фальшивое насвистывание заглушила редеющая мгла, и Монза следила за ним глазами, пока он не превратился в тёмный контур и не исчез совсем. Ей хотелось, чтобы рядом оказался Бенна.
И чтобы он прихватил с собою трубку шелухи.
Она покатала языком по пересохшему рту, пытаясь вышвырнуть эту мысль из головы, но та застряла как заноза под ногтем. Чудесное, болезненное пощипывание в лёгких, вкус выходящего изо рта дыма, конечности наливаются тяжестью, мир становится мягким. Сомнения, гнев, страх - всё вытекает прочь.
По мокрым плитам застучали шаги и во мраке возникли два силуэта. Монза, одеревенев, сжала кулаки - в искривлённых суставах вспыхнула боль. Женщина в ярко красном плаще, отороченном золотой вышивкой. - Скорее! - с лёгким союзным акцентом подгоняла она человека, неуклюже громыхающего позади с тяжёлым бревном на плече. - Я не собираюсь снова опоздать...
Пронзительный свист Витари прорезал пустынную улицу. С крыльца соскользнул Трясучка, выпрыгивая позади слуги и сдавливая его руки. Из ниоткуда возник Дружелюбный, и, прежде чем слуга успел вскрикнуть, отвесил четыре тяжёлых удара в живот, отправив того блевать на мостовую.
Монза услышала, как женщина поперхнулась, мельком увидев её лицо с расширившимися глазами, когда та повернулась бежать. Прежде, чем она сделала хотя бы шаг, впереди из мрака донёсся голос Витари.
- Карлотта дан Эйдер, если я не ошибаюсь!
Выставив перед собой руку, женщина в красном плаще пятилась к крыльцу, где стояла Монза. - У меня есть деньги! Я заплачу!
Витари выступила из мглы, легко и развязно, как наглая кошка в своём огороде. - О, ты как следует заплатишь. Должна сказать, я недоумевала, когда узнала, что обожаемая любовница принца Арио сейчас в Сипани. Говорят, тебя не вытащить из его спальни. - Витари гнала её на крыльцо и Монза отодвинулась назад, в тусклый коридор, морщась от резкой боли в затёкших без движения ногах.
- Сколько бы ни платила Лига Восьми, я...
- Я на них не работаю, оскорбительно одно только предположение. Ты, что, меня не помнишь? С Дагоски? Разве не помнишь, как ты пыталась продать город гуркам? Разве не помнишь, как тебя поймали? - И Монза увидела как та, с лязгом, что-то уронила на булыжную мостовую - лезвие в форме креста, пляшущее и звякающее на конце цепи.
- Дагоска? - Теперь в голосе Эйдер появилась нотка необъяснимого ужаса. - Нет! Я сделала всё, что он велел! Всё! Почему он не...
- О, я больше не служу Калеке. - Витари наклонилась ближе. - Я на вольном промысле.
Женщина в красном плаще наткнулась на порог и, спотыкаясь, оказалась в коридоре. Повернулась и увидела поджидавшую Монзу - рука в перчатке покоилась на эфесе меча. Эйдер замерла, одышливые хрипы отражались от мокрых стен. Витари захлопнула за ними дверь - окончательно похоронившим надежду щелчком упала задвижка.
- Сюда. - Она толкнула Эйдер и та чуть не упала, запутавшись в полах собственного плаща.
- Если вы не против. - Как только ей удалось твёрдо встать на ноги, последовал другой толчок, и она проехала лицом вниз сквозь проём. Витари втащила её за руку и следом в комнату медленно вошла Монза, твёрдо стиснув челюсти.
Как и её челюсть, комната видала лучшие дни. Ветхая отделка покрылась чёрной плесенью, вздулась от сырости. Затхлый воздух вонял гнилью и луком. В углу привалилась Дэй, с бедовой улыбочкой на лице протирая об рукав сливу цвета свежего синяка. Она протянула её Эйдер.
- Сливу?
- Что? Нет!
- Не стесняйся. Они всё ещё хорошие.
- Сядь. - Витари втолкнула Эйдер в плетёное кресло, бывшее единственной мебелью. Обычно это везение - занять единственное сиденье. Но не сейчас. - Говорят, история движется по кругу, но кто бы мог представить, что мы снова встретимся в такой обстановке? От этого прям слёзы наворачиваются на наши глаза. На твои уж точно.
Карлотта дан Эйдер, однако, не казалась готовой вот-вот заплакать. Она сидела прямо как столбик, сложив руки на коленях. В виду обстоятельств, неожиданное спокойствие. Почти что гордость. Расцвет её молодости уже миновал, но она по-прежнему осталась необыкновенно восхитительной женщиной и всё необходимое тщательно выщипано, подкрашено и напудрено, наилучшим образом это подчёркивая. Колье с красными камнями сверкало на шее, золото блестело на длинных пальцах. Она выглядела скорее графиней, чем содержанкой, и была в этой прогнившей комнате не к месту, будто кольцо с бриллиантом в мусорной куче.
Витари медленно обогнула кресло и склонившись зашептала ей на ухо. - Ты отлично смотришься. Всегда умела приземляться на ноги. Однако падение есть падение, не так ли? От главы Гильдии Торговцев Пряностями до шлюхи принца Арио?
Эйдер даже не вздрогнула. - Такова жизнь. Чего тебе нужно?
- Просто поговорить. - Голос Витари мурлыкал низко и хрипло, как во время занятия любовью. - Если мы получим те ответы, что хотим. А если нет, то придётся сделать тебе больно.
- Не сомневаюсь, ты от этого получишь удовольствие.
- Такова жизнь. - Она внезапно ударила любовницу Арио по рёбрам, вполне сильно, чтобы та скорчилась в кресле и, задыхаясь, сложилась пополам. Витари наклонилась ближе, снова занося кулак. - Повторить?
- Нет! - Эйдер выставила руку, оскалила зубы, глаза заметались по комнате и вернулись к Витари. - Нет... ах... Я согласна сотрудничать. Просто... просто скажи, что тебе нужно знать.
- Для чего ты приехала сюда, вперёд своего любовника?
- Сделать приготовления к балу. Костюмы, маски, все виды...
Кулак Витари двинул ей вбок, в то же самое место, сильнее, чем в первый раз, гулкий удар отразился от сырых стен. Эйдер заверещала, обхватила себя руками, судорожно хватая воздух и кашляя, лицо исказила боль. Витари склонилась над ней, подобно чёрному пауку над запутавшейся мухой. - Я теряю терпение. Для чего ты здесь?
- Арио устраивает... ещё один, особый праздник... потом. В честь брата. В честь дня рождения брата.
- Что за особый праздник?
- Тот, за которым ездят в Сипани. - Эйдер снова кашлянула, повернула голову и сплюнула, посадив на плечо прекрасного плаща пару мокрых пятен.
- Где?
- В Доме удовольствий Кардотти. Он снимает на ночь всё заведение. Для самого себя, Фоскара и их рыцарей. Он послал меня сделать приготовления.
- Он послал любовницу снимать шлюх?
Монза фыркнула. - В духе Арио. Какие приготовления?
- Найти артистов. Подготовить апартаменты. Удостовериться, что они безопасны. Он мне... верит.
- Ещё больший дурак. - Витари цыкнула. - Занятно, что бы он сделал, если б узнал на кого ты на самом деле работаешь, а? Для кого ты на самом деле шпионишь? На нашего общего друга из Допросного Дома? Нашего увечного приятеля из инквизиции его Величества? Приглядываешь за стирийскими делишками для Союза? Тяжко тебе приходится, если вспомнить, кого ты вынуждена предавать каждую неделю.
Эйдер сверкнула глазами в ответ, по-прежнему обвивая руками ушибленные рёбра. - Такова жизнь.
- Смерть, если Арио узнает правду. Всё чего это будет стоить - одна записочка.
- Чего тебе надо?
Монза вышла из тени. – Мне надо, чтоб ты помогла нам подобраться близко к Арио и Фоскару. Мне надо, чтоб ты впустила нас в Дом удовольствий Кардотти, той твоей праздничной ночью. Когда дойдёт до приглашения артистов, мне надо, чтоб ты наняла тех, кого мы скажем, когда мы скажем и как мы скажем. Ясно тебе?
Лицо Эйдер совсем побледнело. - Вы собираетесь их убить? - Никто не проронил ни слова в ответ, но тишина сказала всё. - Орсо догадается, что я его предала! Калека узнает, что я его предала! Двух худших врагов нет на всём Земном Круге! Можете с тем же успехом убить меня сразу.
- Ладно. - Лезвие Кальвеса ласково прозвенело, когда она вытаскивала его. Глаза Эйдер расширились.
- Подожди...
Монза вытянулась, положила блестящий кончик меча в ямку между ключиц Эйдер и слегка надавила. Любовница Арио выгнулась назад над креслом, беспомощно сжимая и разжимая ладони.
- Ах! Ах! - Монза крутанула запястьем, сталь блеснула светом, когда узкий клинок поворачивался гранями туда-сюда, медленно-медленно самым кончиком вгрызаясь, впиваясь, ввинчиваясь в шею Эйдер. Змейка тёмной крови выступила из ранки и поползла по груди. Её визг стал ещё пронзительней, сильней, ещё более устрашающ. - Нет! Ах! Прошу! Нет!