- Ой, да ладно, неужто? И кто ж это был?
- Монцкарро Муркатто. - Все до одного суровые лица в палатке резко повернулись к Трясучке. Верный осторожно положил кости, суживая глаза. - Видимо её имя тебе знакомо.
- Мы возьмём его к себе за шута, или вздёрнем за вруна? - со скрежетом изрёк Виктус.
- Муркатто нет в живых, - другой.
- Точно? Интересно, а кого ж это я ебал весь прошлый месяц?
- Если ты ебал Муркатто, советую не останавливаться. - Эндике усмехнулся в его сторону. - Из того, что рассказывал её братец, никто не умеет так круто сосать.
Пара крепких хохотков. Трясучка не до конца понял, что он имеет в виду насчёт брата, но это было не важно. Он уже развязал повязку, и теперь разом стаскивал все бинты, поворачивая лицо на свет лампы. Почти весь смех как ветром сдуло. Теперь у него такое лицо, которое резко кладёт конец любому веселью. - Перед вами то, во что она мне обошлась. За пригоршню серебра? Срать я на него хотел, я и вполовину не настолько придурок, за кого она меня держит. У меня всё ещё осталась гордость. Хватит с меня этой суки.Верный Карпи угрюмо вперился в него. - Опиши её.
- Высокая, стройная. Голубые глаза, часто хмурится. Остра на язык.
Виктус отмахнулся от него унизанной перстнями ладонью. - Общеизвестные сведения!
- У неё поломанная правая рука, и повсюду отметины. От падения с горы, сказала она. - Трясучка ткнул пальцем в живот, удерживая взгляд на Верном. - Вот тут у неё шрам, и другой на спине напротив. Сказала, ей нанёс их один друг. Проткнул её же собственным кинжалом.
Лицо Карпи помрачнело, как у могильщика. - Ты знаешь, где она?
- Погоди минутку, эй. - Виктус выглядел даже более скорбным, чем его вождь.
- Говоришь, жива Муркатто?
- Ходила молва, - ответил Верный.
Громадный чернокожий мужчина с длинными косичками серо-седых волос резко поднялся из-за стола. - Я всякой молвы наслушался, - голос протяжен и глубок будто море. - Молва и факты - два разных понятия. Когда же ты, блядь, собирался сказать нам?
- Когда, тебе, блядь, положено будет знать, Сезария. Где она?
- На хуторе, - ответил Трясучка. - Всего где-то в часе быстрой езды.
- Сколько там вместе с ней?
- Только четверо. Нытик отравитель со своим подмастерьем, совсем ещё девчонкой. Красноволосая баба по имени Витари и какая-то коричневая сука.
- Где именно?
Трясучка ухмыльнулся. - Что ж, поэтому-то я и здесь, не так ли? Продать вам, где именно.
- Не нравится мне эта вонь, - буркнул Виктус. - Если ты спросишь меня...
- Не спрошу, - прорычал Верный, без оглядки на чужое мнение. - Твоя цена?
- Десятая часть того, что герцог Орсо положил наградой за голову убийц принца Арио.
- Всего десятина?
- По-моему, десятина немерено выше моей получки от неё, но не настолько, чтоб вы меня убили. Больше, чем можно унести живым, мне не надо.
- Умница, - проговорил Верный. - Мы здесь ничто так не ненавидим, как жадность, да парни? - Пара усмешек, но большинство от внезапного возвращения их прежнего генерала из страны мёртвых казалось далёким от счастья. – Ну, тогда, ладно, десятая часть - приемлемо. Договорились. - И Верный выступил вперёд и ударил ладонями по рукам Трясучки, глядя ему прямо в лицо. - Если мы возьмём Муркатто.
- Она вам нужна живой или мёртвой?
- К моему сожалению, лично я предпочту мёртвой.
- Отлично, я тоже. Последнее, чтоб мне хотелось - долгие счёты со съехавшей тварью. Она не забудет.
Верный кивнул. - Походу так. Кажется, у нас с тобой дела пойдут. Сволле?
- Генерал? - Подошёл мужик со здоровенной бородищей.
- Возьми шесть десятков всадников, пригодных к выезду и шустрых, с самыми быстрыми...
- Может лучше немного подсократить? - заметил Трясучка.
- Да ну? И с какого это меньше народа будет лучше?
- Судя по её словам, здесь у неё до сих пор остались друзья. - Трясучка неспешно обвёл глазом суровые лица в палатке. - Судя по её словам, целая куча народу в этом лагере не сказала бы нет, приди она обратно к власти. Судя по её словам, при ней они побеждали и гордились победами, а при тебе они рыщут кругами и ведут разведку, пока всё вкусное хапают люди Орсо. - Глаза Верного метнулись вбок, потом вернулись на место. Трясучке хватило понять - он затронул больную тему. На свете нету настолько уверенного в себе вождя, чтоб хоть отчасти не встревожился. Уж всяко не вождя людей, подобных этим. - Лучше взять поменьше народу, но тех, в ком ты не сомневаешься. Одно дело в спину пырнуть Муркатто, она сполна получит своё. Словить же в спину от одного из этих, совсем не хочется.
- Сказано - пятеро, и четверо из них - бабы? - усмехнулся Сволле. - Хватит и дюжины.
Верный не сводил с Трясучки глаз. - Всё равно. Возьми шесть десятков, как я сказал, на всякий случай, вдруг на гулянке окажется больше баб, чем мы ждём. Стыдобища подкатывать с пустыми руками.
- Сэр. - И Сволле выбрался за полог палатки.
Трясучка пожал плечами. – Делай, как знаешь.
- А то, так и будет. Будь уверен. - Верный повернулся к своим угрюмым капитанам. - Кто-нибудь из вас, подонков, хочет поехать на охоту?
Сезария покачал большой головой, тряся длинной шевелюрой. - Это твой мусор, Верный. Помахай-ка метлою сам.
- Я сегодня уже нафуражировался. - Эндике уже протискивался сквозь полог, некоторые посеменили за ним бормочущей стайкой: иные с подозрительным видом, иные с беззаботным, а иные с пьяным.
- Мне тоже пора уходить, генерал Карпи. - Говорящий выделялся среди всех этих матёрых, жилистых, грязных мужиков только тем, что сам по себе не выделялся ничем. Курчавая голова, Трясучка не заметил ни оружия, ни шрамов, ни ухмылки, ни какого-то бойцовского грозного вида. Но Верный всё же подхихикнул ему, будто его обязывало уважительное отношение.
- Мастер Сульфур! - Обхватывая его руку двумя своими лапищами и почтительно пожимая. - Благодарю, что заглянули к нам. Вам здесь всегда рады.
- О, меня любят, где бы я ни был. Легко договариваться с человеком, который приносит деньги.
- Скажите герцогу Орсо, и вашим людям в банке, что им нечего переживать за наш счёт. Всё будет сделано тщательно, как мы и обсуждали. Сразу, как только я разберусь с этой мелкой проблемкой.
- Жизнь любит подкидывать проблемки, не так ли? - Сульфур просто пронзил Трясучку улыбкой. У него разноцветные глаза, один голубой, другой зелёный. - Значит, доброй охоты. - И он неторопливой походкой вышел в рассвет.
Тут же Верный повернулся к Трясучке. - Час езды, говоришь?
- Если ты в своём возрасте готов быстро ездить.
- Ха. А откуда ты знаешь, что она не хватится тебя и не улизнёт оттуда?
- Она спит. Спит под шелухой. Она с каждым днём всё больше курит эту херь. Рано ей ни за что не встать.
- Однако время терять не стоит. Та женщина умеет придумывать неприятные сюрпризы.
- Это точно. И она ждёт подмоги. Четыре десятка солдат Рогонта, прибывают завтра после полудня. Они собираются проследовать за тобой и залечь в засаде, когда ты повернёшь на юг.
- Что может быть лучше сюрприза наоборот, а? - Верный усмехнулся. - И ты поскачешь впереди.
- За десятую долю выручки я поскачу впереди в дамском седле.
- Хватит и просто впереди. Рядом со мной, покажешь путь. Мы, люди чести, должны держаться вместе.
- Согласен, - ответил Трясучка. – Так и сделаем.
- Добро. - Верный хлопнул громадными ладонями и потёр их друг о друга. - Поссать, а потом пойду, одену доспехи.
Король ядов
- Шеф? - донёсся тонкий голос Дэй. - Вы проснулись?
Морвеер выдохнул прерванный зевок. - Блаженная дремота и впрямь оторвала меня от своей мягкой груди... обратно в холодные объятья безразличного мира.
- Что?
Он горько отмахнулся. - Ничего. Я сею семена слов... на безжизненную почву.
- Вы просили разбудить вас на рассвете.
- Рассвет? О, неласковая дева! - Он откинул единственное тонкое одеяло и выбрался из колючей соломы, воистину скромного лежбища для мужа его несравненных талантов, потянул ноющую спину и слез по лестнице на пол сарая. Пришлось признать, что он давно уже слишком богат годами, не говоря уж о том, что слишком утончил свой вкус, чтобы ночевать на чердаках.
Дэй за время ночного бдения собрала аппарат и теперь, как только первый малокровный проблеск рассвета без мыла пролез в узкие оконца, зажгла горелки. Реагенты радостно булькали, пар беззаботно конденсировался, вытяжки весело капали в пробирки-сборники. Морвеер прохаживался вокруг импровизированного верстака, пристукивая по нему костяшками, когда оказывался рядом, от чего стеклянная утварь звенела и цокала. Всё проходило своим чередом. В конце концов, Дэй выучилась своему ремеслу у мастера, наверное, величайшего отравителя на всём Земном Круге, кто бы возразил? Но даже вид на совесть выполненной работы не утешил плаксивое настроение Морвеера.
Он резко выдохнул и тут же вздохнул. - Ни один меня не понимает. Я обречён на непонимание.
- Вы сложная личность, - произнесла Дэй.
- Именно! Именно так! Ты заметила! - Наверное она одна разглядела под его суровой и властной внешней натурой глубокие как горные озёра запасы чувств.
- Я заварила чай. - Она протягивала ему помятую железную кружку над которой вился пар. Его желудок неприятно хрустнул.
- Нет. Само собой, благодарю тебя за заботливое внимание, но нет. Неладно этим утром у меня с пищевареньем, ужасно неладно.
- Вы нервничаете из-за нашей гуркской гостьи?
- Целиком и полностью нет, - солгал он, подавляя дрожь от одного воспоминанья о тех полночных глазах. - Моё несваренье есть итог усугубившихся различий во мнениях с нашим работодателем, широко известным Мясником Каприла, вечно недовольной Муркатто! Я просто-напросто не вижу подхода к этой женщине! Какую бы сердечность я не проявлял, какими бы чистыми не были мои устремления, она всё выворачивает наизнанку!
- Да уж, какая-то она колючая.
- На мой взгляд она переходит границу колючей и вступает на территорию... острой, - нескладно закончил он.