Она соскочила с лошади, тщательно обмотала поводья вокруг ствола молодого деревца. Обошла боком козу, которую тут кто-то привязал, и зашагала к полотнищу входа. Нокау, изгнанник-гурк, охранявший в дневное время суток шатёр ещё со времён Сазайна, стоял и таращился, даже не вытащив свой большой ятаган.
- Уже можно закрыть рот, Нокау. - Она склонилась ближе и пальцем в перчатке закрыла его отвисшую челюсть, так что клацнули зубы. - Тебе б не хотелось, чтоб птицы свили там гнездо, а? - И она прошла сквозь полог.
Тот же самый стол, пусть карты на нём и изображают другую местность. Те же самые развешанные на холсте флаги, кое-что из них добавила она, победив в Светлом Бору и Высоком Береге, в Мусселии и Каприле. И, разумеется, кресло, то, что Сазайн предположительно похитил из пиршественного зала герцога Цезала, в день, когда создал Тысячу Мечей. Оно стояло на паре ящиков, пустое, в ожидании задницы нового генерал-капитана. Её задницы, если Судьбы проявят доброту.
Хотя надо признать, с ними такое случалось редко.
Трое самых влиятельных капитанов, оставшихся служить в доблестной бригаде, стояли возле сляпанного из подручных средств помоста, и перешёптывались друг с другом. Сезария, Виктус, Эндике. Трое тех, кого Бенна уломал сделать её генерал-капитаном. Трое тех, кто уломал Верного Карпи занять её место. Этих троих ей необходимо уломать вернуть его ей обратно. Они огляделись, заметили её и напряглись.
- Так, так, - прогремел Сезария.
- Так, так, так, - пробормотал Эндике. - Да это же Талинская Змея.
- Мясник Каприла собственной персоной, - проскулил Виктус. - Где Верный?
Она взглянула ему прямо в глаза. - Не придёт. Вам, пацаны, надо нового генерал-капитана.
Трое обменялись быстрыми взглядами, и Эндике громко причмокнул сквозь жёлтоватые зубы. Привычка, которую Монза всегда считала малость отвратной. Одна из множества отвратных штучек этой прилизанной крысы. - Так уж вышло, что меж собой мы пришли к тому же выводу.
- Верный правильный был мужик, - громыхнул Сезария.
- Чересчур правильный, чтобы был толк, - произнёс Виктус.
- Порядочный генерал-капитан должен, минимум, быть злобный хер.
Монза оскалила зубы. - По-моему, в любом из вас троих злобы хоть отбавляй. И в Стирии нет других, настолько охеревших. - Она не шутила. Ей надо было скорее прикончить этих троих, а не Верного. – Правда, слишком охеревших, чтобы подчиняться друг другу.
- Всё верно, - кисло произнёс Виктус.
Сезария запрокинул голову назад и уставился на неё поверх плоского носа. - Нам бы кого-нибудь новенького.
- Или кого-нибудь старенького, - сказала Монза.
Эндике ухмыльнулся своим сотоварищам. - Так уж вышло, что меж собой мы пришли к тому же выводу, - повторил он.
- Молодцы. - Всё шло куда более гладко, чем она надеялась. Она командовала Тысячей Мечей восемь лет, и знала как обрабатывать подобных этой троице. Грубых, привередливых и жадных. - Я не из тех, кто позволит малюсенькому кровопролитию встать на пути доброй уймы денег, и, ё-моё, прекрасно знаю, что не из таких и вы. - Она поднесла к свету монету Ишри, гуркскую монету с двумя орлами - с одной стороны изображён император, с другой Пророк. И швырнула её Эндике. - Тем, кто пойдёт за Рогонта, таких достанется немерено.
Сезария изучал её из-под густых седых бровей. - Драться за Рогонта против Орсо?
- С боями пройти обратно через всю Стирию? - Цепи на шее Виктуса гремели, пока он мотал головой. - По той самой территории, что мы завоёвывали последние восемь лет?
Эндике поднял глаза с монеты на неё, и сдул свои угристо-рябые щёки. - По ходу дела нам придётся немерено драться.
- Когда я вас вела, вы побеждали и при худших шансах.
- О, нельзя отрицать. - Сезария жестом указал на лохматые флаги. - С тобой в этом кресле мы обрели всю нашу славу и всю нашу честь.
- Вот только шлюхи их не берут. - Виктус ухмылялся, а этот хорёк раньше не ухмылялся ни разу. Что-то не то с их улыбочками, что-то в них издевательское.
- Послушай. - Эндике вольно водрузил одну руку на подлокотник генерал-капитанского кресла, а другой смёл пыль с сиденья. - Мы ни на миг не усомнились, что когда дело доходит до драки, ты самый охрененный генерал, лучше и пожелать нельзя.
- Тогда в чём вопрос?
Лицо Виктуса исказилось сердитым рыком. - Мы не желаем драться! Мы хотим... захуяривать... бабки!
- Да кто ж вам хоть раз заработал больше меня?
- Хм, - прямо в ухо прилетел чей-то голос. Монза рванулась, оборачиваясь, и заледенела, рука замерла на полпути к рукояти меча. Позади неё, с бледной смущённой улыбкой, стоял Никомо Коска.
Он сбрил усы, и вдобавок все свои волосы, лишь чёрно-серая щетина торчала на морщинистом черепе и острых скулах. Сыпь спала до тускло-розовых пятнышек по одной стороне шеи. Глаза заметно менее впалые, лицо больше не дрожит и не покрыто капельками пота. Но улыбка осталась прежней. Тоненькая улыбочка с игривым отблеском тёмных глаз. Тем самым, что был у него прежде, когда она впервые его встретила.
- Радостно видеть вас обоих в здравии.
- У, - прохрипел Трясучка. Монза поняла, что удушливо кашляет, не выдавив при этом ни слова.
- Моё сверкает подобно бриллианту, спасибо, несказанно тронут вашей заботой.
Коска вразвалочку прошёл вглубь, шлёпнув по спине обескураженного Трясучку. Другие капитаны Тысячи Мечей вваливались через полог следом за ним и разбредались по углам шатра. Мужи, чьи имена, лица, качества, или отсутствие оных были ей хорошо знакомы. Коренастый человек, сутулый, в поношенной куртке и почти совсем без шеи вошёл последним. Проходя, он поднял на неё массивные брови.
- Дружелюбный? - прошипела она. - Ты, вроде, возвращался в Талинс.
Он пожал плечами, как будто речь шла о совершенных пустяках. - Не одолел весь путь.
- Заебись.
Коска взошёл на упаковочную тару и с цветущим самодовольством повернулся к собранию. Он где-то раздобыл величественную чёрную кирасу с золотыми завитками орнамента, меч с позолоченной рукоятью и нарядные чёрные сапоги с блестящими пряжками. Он усаживался в кресло генерал-капитана с помпой, не меньшей, чем император на трон. Возле ящиков встал, скрестив руки, бдительный Дружелюбный. Как только задница Коски коснулась деревянной поверхности, шатёр разразился учтивыми аплодисментами, всяк капитан постукивал пальцами по ладоням, элегантно, будто изысканные леди посетили театр. Точно также как тогда, когда креслом завладела Монза. Если бы её внезапно не замутило, она была б готова почти что рассмеяться. Коска отмахивался от восторга, тем самым явно его поощряя. - Нет, нет, в самом деле, совершенно не стоит. Но так приятно вернуться назад.
- Да как же нахрен...
- Я выжил? Как выяснилось, рана вовсе не была столь фатальной, сколь все мы полагали. Талинцы, за счёт моего мундира, приняли меня за своего, и отнесли прямо к великолепному хирургу, коему удалось остановить кровотечение. Я две недели прожил на постельном режиме, а потом удрал в окно. В Пуранти я наладил связь со своим старым другом Эндике, который, по моим сведениям, мог бы заинтересоваться сменой командного состава. Тот согласился, равно как и все его благородные собратья. - Он жестом указал на рассредоточенных по палатке капитанов, а затем на себя. - И вот я здесь.
Монза захлопнула рот. Такое не входило в план. Никомо Коска, олицетворение непредсказуемости. Да уж, план, слишком хрупкий, чтобы сгибаться вместе с обстоятельствами хуже, чем вообще никакого. - Ну тогда мои поздравления, генерал Коска, - удалось проскрипеть ей. - Однако моё предложение по-прежнему в силе. Золото гурков в обмен на вашу службу герцогу Рогонту...
- А, - сморщился Коска, всосав сквозь зуб воздух. - К сожалению, есть одна крохотная проблемка. Я уже подписал новый боевой договор с великим герцогом Орсо. Ну, или точнее с его наследником, принцем Фоскаром. Многообещающий юноша. Мы двинемся на Осприю, как до своей скоропостижной кончины и намеревался Верный Карпи. - Он тыркнул пальцем в пространство. - Отплатим Лиге Восьми! Примем бой с Герцогом Глистоползучим! В Осприи дохрена всякого добра. Его план был просто замечательный. - Одобрительный гул капитанов. - Зачем придумывать новый?
- Но ты ненавидишь Орсо!
- О, я глубоко его презираю, это всем известно, но против его денег не имею ничего. Они в точности такого же цвета как у любого другого. Тебе ли не знать – поди он мало тебе их выплатил!
- Старая пизда, вот ты кто, - заявила она.
- На самом деле, не надо со мной так разговаривать, - Коска надул на неё губы. - Я зрелый муж сорока восьми лет. К тому же я отдал за тебя жизнь!
- Ты нихуя не сдох! - выругалась она.
- Что ж. Слухи о моей смерти часто преувеличиваются. Лакомые мыслишки для множества моих врагов.
- Начинаю понимать, каково им.
- Ой, да ладно тебе, что ты себе вообразила? Благородная гибель? Я? Очень уж не в моём стиле. Я собираюсь уйти, сняв сапоги, с бутылкой в руке и бабой на кукане. - Он вздёрнул брови. - Ты ведь пришла не по поводу последнего, или как?
Монза скрипела зубами. - Если вопрос в деньгах...
- Орсо целиком обеспечен банковским домом Валинт и Балк, а обширнее кармана ты нигде не найдёшь. Он платит с лихвой, и даже ещё лучше. Но на самом деле вопрос не в деньгах. Я подписал контракт. Я дал своё торжественное слово.
Она вытаращила глаза. - Когда хоть раз слово значило для тебя больше куска дерьма?
- Я изменился. - Коска выудил из заднего кармана фляжку, отвинтил пробку и сделал долгий глоток, не сводя забавляющихся глаз с её лица. - И должен признаться, что этим обязан тебе. Я оставил позади прошлое. Вновь обрёл принципы. - Он осклабился своим капитанам, а те осклабились в ответ. - Немного замшелые, но мы придадим им глянец. Ты выстроила с Орсо добрые взаимоотношения. Верность. Искренность. Стабильность. Погано было б сливать в сортир твой тяжкий труд. Вдобавок как же не принять во внимание первое правило солдата, правда, парни?