Но меня уже тошнит.
…И на работе каждый день одно и то же. Приходят мужики, напиваются, и то там, то сям звучит банальная фраза насчет продолжения банкета. «Девчонки, а может, и вы с нами?» Могут и согласиться. Нередко после прекрасно проведенной ночи им предлагают встречаться и дальше, а то и жить вместе. Так нет же. Заходишь в гримерку, а там обсуждение. Этот лысый, второй толстый, третий, хоть богатый, но жадный.
— Хорош гнать! — вмешиваюсь я. — Жадный, значит, все в семье будет оставаться. Не будет по клубам прожирать. Свободный мужик, забирай.
— Ой, Рома, да ладно. Последний день живем, что ли? — сообщают они и выглядывают в щелочку из-за кулис, кто же сегодня там в зале. А ну как там принц забрел на огонек? Абсентику глотнуть.
Они надеются, что появление принца будет ясно как день. «Принц был молод, но статью своею и мелодикой трепетной речи поразил всех собравшихся в зале гостей, как во тьме появление свечи…»
Сказка, е-мое. А впрочем, и сказок они не читали. В сказках настоящие принцы всегда скрываются за образом Шрека. А девочки все ждут, ищут, не могут разглядеть, не могут поверить. Даже живя с принцем, косятся на других. И кажется им — ах, еще не все потеряно. Кто-то поманит, и она тут же сделает рывок. И в этом случае потеряет все. Ее выставят. Принц тоже не дурак, он видит, что лягушка снова собралась на болото — женихов ловить. А с ним она просто… место застолбила.
«Мурка задумчиво в небо глядит: может быть, там колбаса пролетит; мысль, что бывают еще чудеса, даже приятнее, чем колбаса».
А че я все о них, да о них?
Много еще есть, чего вспомнить.
…Время в книге идет быстрее, чем в жизни. И с момента, описанного в первой главе, когда я подростком мечтал подсмотреть, что там скрывается у девчонок в трусах, прошло больше двадцати лет. Целая жизнь. А выводы? А на фиг мне их делать, пусть их делает жизнь. Она сама все расставляет по местам. И я тут не режиссер. Так — рядовой зритель, даже не из первых рядов. Сижу, курю, смотрю, что происходит с людьми, которых когда-то знал.
…Вот года три назад нарисовалась Анна Сергеевна. Та самая красивая дылда, врачиха, которая убегала от меня по шкафам и не давалась без боя. Рассказала жуткую историю своей жизни. Живет в северном городе, была замужем, развелась, остался ребенок. Она еще молода, какие-то тридцать четыре, а мужика не найти. Даже для секса.
— Как это?! — опешил я, вспоминая, как бились к ней в дверь ухажеры. Видная девочка была, образование хорошее… Кстати, и сейчас она ничего.
— Да так, — ответила А. С., — зарплата мизерная. А чтобы познакомиться с мужчиной, нужно пойти в ресторан. Это значит, сесть за столик, что-то заказать. Тут на колготки-то не хватает. В клубах, конечно, заказывать не обязательно, но там за вход надо платить.
Я был потрясен, потому что даже и не был знаком с такой стороной жизни провинциальной женщины. За что судьба задвинула ее в такую жопу? И почему так быстро промчался ее бабский век?.. Пару раз в год она позволяет себе оттянуться. Приехать в Питер к подруге, вместе с ней пройтись по Невскому, поснимать мужиков. В больших городах типа Питера и Москвы хотя бы улицы есть, где знакомиться можно. А в маленьких — на улицах не принято. Если только ты не школьница-студентка.
…Где-то год назад приезжал Артур. Живет по-прежнему с той же самой супругой в ее родном, тоже провинциальном городе. Работает… разнорабочим на стройке. Мы с ним решили вспомнить молодость, сыграть и спеть на улице, в переходе. Понять, не потеряли ли мы в мастерстве, соберем ли снова толпу и деньги. Говорят же, что вор-карманник должен раз в год обязательно выходить на улицу подтверждать профессионализм. Так и артисты должны проверить, смогут ли они собрать публику прямо на улице. Там сложнее, чем на концерте, где зрители уже привязаны к креслам платой за билет.
Вышли. Я оторопел: на нас налетели гоблины, подземные жители. Конченые наркоманы с вакуумом в глазах, сквозь которые видна задняя стенка черепной коробки. Я и не знал, что их так много. «Рома, Рома! Привет! Расскажи анекдот!» Нам набросали мелочи, решили, мы прикалываемся… Пока мы так работали, я увидел, что Артур остался на том же уровне, что и десять лет назад. Он совсем творчески не вырос со времен студенчества. Так же, как и десять лет назад, нажрался. Так же у него лопнула струна. Точно так же, как и раньше, не было запасной…
Черт, мы в свое время перестали работать вместе из-за его пьянства. Я злился на него и даже больше на его суженую. Возможно, другая баба сделала бы из него человека. Не давала бы ему пить или еще что-то делала. Может, и подтолкнула бы его к каким-то действиям. В какой-нибудь момент взяла бы и заявила: «Достал ты меня своими песнями. Пятнадцать лет поешь одно и то же. Возьми напиши еще что-нибудь!» Но она сидела, подтирала говно и восхищенно лепетала: «Сыграй еще, мне так нравится, как ты поешь…»
Ее жертвенная всепрощающая любовь закончилась очень печально. Он пятнадцать лет фигачит одно и то же. Потому обречен на нищее существование. Но все равно уверен, что «самый лучший», что «солнце».
Разве такой судьбы он был достоин?! Быть разнорабочим и получать полторы тысячи рублей в месяц?!
Хорошо, конечно, когда баба любит тебя таким, какой ты есть; хорошо, когда верна тебе. Вот только одной верности недостаточно, чтобы самец мог состояться как мужчина. Для семейного очага, конечно, достаточно, а вот для жизни, если ты хочешь двигаться по ней вперед и с песней, — нет.
Но это не вина бабы, что ОНА ТАКАЯ. Она, сама по себе, все равно не может испортить жизнь самцу. Она может только помочь ему пройти ЕГО путь, но сама не может пройти эту дорогу вместо него.
Это, знаете, как палка, которая валяется на дороге. Ты можешь проехать на машине так, что она пробьет колесо. Но та же самая палка, если идешь с ней по болоту, может спасти тебе жизнь. Есть мультик про ежика. Он нашел палку и понял, что она может быть и черпалкой, и копалкой, и в драке отбивалкой и т. д. Потом он ее выбросил. А наблюдавший за ним заяц офигел: «Ты чего?! Это же такой ценный предмет». — «Да чего там, палка она и есть палка. Все самое главное — у нас в голове».
Философия: сама по себе вещь бесполезна, нужна еще соображалка, как ее использовать.
Женщина может быть опорой.
Моя жена была. И она пожертвовала собой, чтобы мне помочь. Именно поэтому я оставил ей все. И квартиры, и деньги. Она реально поставила на себе крест, хотя была самой лучшей актрисой на курсе.
Но бывают такие слабые палочки, что, когда опираешься на нее в трудный момент, она ломается.
А бывают еще шикарные трости из слоновой кости, которые являются просто сувениром. На такую нельзя опираться, ее можно держать в руке и всем показывать. Все будут говорить: ах, какая трость. Чудесно, пока тебе не нужна будет опора.
Но мозгом должен быть мужчина. А женщина пусть будет черепом.
Мужчина — мясом, а женщина — приправой.
Есть такое грузинское блюдо — бараньи котлеты на косточке. Их готовят в виноградном соусе. Он кисловато-сладковатый. Вкус мяса от него становится совершенно другой. И это очень интересные ощущения. Гурманское сравнение, но я именно этого жду от женщины. Чтобы она придала моей жизни новый вкус. Вроде жизнь-то та же самая, а все чуть иначе и вкуснее.
А вот Киска была как Анна на шее. Повисла, и ты отстаешь за жизнью. Все идут вперед. А ты занят только ею, тратишь на нее время и энергию, сама она не может ничего делать; требует от других повышенного внимания. С такими бабами остаешься на том же уровне, а то и тормозишь.
У кого-то потерянное время. У кого-то потерянные жизни.
Я вот, например, ничего не знаю о том талантливом прыщавом мальчике из Казахстана, которого женила на себе «прекрасная» бурятка. Знаю только, что он не стал известным артистом, — ну раз он не на виду. У них уже в двадцать лет было двое детей, а это большой камень на шее! Может, у него хватило сил пробиться, и он стал хотя бы состоятельным человеком? Хотя это мало кому удалось из моих знакомых.
Зато эта… получила то, что хотела, — мужа.
…Все-таки мне повезло, что я сам сделал свой выбор. Никто не хотел меня захомутать в студенческие годы так, что я бы сдал назад. Поэтому у меня вроде все получилось. Дом построил. Сына родил. Дерево… посажу на днях. В чем смысл жизни и где истина?.. Я, конечно, могу и об этом поговорить. Но роман-то мой о бабах. Может, истина все-таки в том, что мне до сих пор интересно посмотреть, что там у «Наташки» в трусах.
Кажется, не только мне. Судя по обилию стриптиз-клубов, которые открывают мои ровесники (да я и сам тут приложился), это всем до сих пор интересно. Может, это вообще основной показатель того, что самец в нас еще жив. И именно так просто все и должно быть, и только мы что-то усложняем. Как в анекдоте.
И вопрошал Он у них: «Кто, говорите вы, есть я?»
И ответствовали они: «Ты — эсхатологическая манифестация, данный нам контекст нашей сущности…»
И вопрошал Он: «…Чего, бля?»
ПослесловиеИ спасибо всем
И создал Бог женщину… Получилась зверушка хитрая, но забавная.
…Забыл!
Забыл, что в каждом приличном и практически автобиографическом романе надо сказать спасибо кому-нибудь из главных участников или всем им сразу.
…Но я все равно не знаю, кому ЗДЕСЬ и СЕЙЧАС можно его сказать? Я ведь даже имена изменил или убрал потому, что многие из них, прочитав роман, решат, что я издеваюсь и что они «несчастные жертвы». И мало того, что я ляпнул лишнего, так еще и вывел их имя-фамилию в конце такого «гнуснейшего опуса». Да еще «спасибо» сказал, гад!.. А они точно сочтут его гнусным, потому что кто же любит правду?
И все-таки одной из них я могу сказать спасибо именно здесь и сейчас, а именно — Елене Черданцевой (имя настоящее — не измененное), журналисту, практически писателю и литературному редактору этого замечательного, на мой взгляд, творения. Его появлению на свет я во многом обязан именно ей (и представляю, как за это возненавидят ее многие из моих знакомых телок).