– Сию минуточку, дона Лусия. Нет, вы видите, какие люди?! Ничего не знают, а говорят!
– Это вы не знаете, а говорите, дона Мария! Соседка свекрови моей сестры…
– Да она пьяница, ей спьяну померещилось! И вы, дона Франсишка, не в обиду будь сказано, тоже пьяница!
– Я пьяница? А вы дура, дона Мария! И нерожуха! Мой-то муж, может, мельничихе ребеночка сделал, а ваш и вам не может! И овощи у вас гнилые!
– У тебя усталый вид.
– Я старею.
– Не говори ерунды. Такие, как ты, не стареют. Ты просто устала. Как муж?
– Как обычно. Наделал себе солдатиков из глины, весь день играет в войну.
– Бедняга…
– Кто? Он или я?
– Оба. Зря я тебе тогда позволил уйти… видно же было, что у него с головой не все в порядке…
– А ты мог не позволить?
– Ну… нет, наверное… Как мальчик?
– Растет. В драконоборцы рвется. Сегодня вот пришел, благословите, говорит, матушка, оставить школу и идти в поход на проклятое чудище.
– Благословила?
– Сейчас, ага. Два раза. Сказала, что если не угомонится, еще благословлю – скипетром по жопе.
Дракон хохочет, широко раскрыв пасть. Из пасти вырываются язычки голубоватого пламени.
– Фу, какие ты слова употребляешь! Разве пристало принцессе знать слово «жопа»?
Красивая женщина средних лет внимательно смотрит на дракона, потом неожиданно прижимается щекой к чешуйчатой лапе и тут же отстраняется.
– Принцессе не пристало, конечно, – говорит она, заправляя за ухо седеющую прядь. – Но ты забыл, что я давно уже королева…
Ужин
17.30
– Ты одевайся, я только гляну, как там на улице, – громко говорит принцесса, с натугой открывая стеклянную балконную дверь.
– Сейчас, – отвечает из кабинета голос принца. – А что я надену?
Принцесса делает шаг назад, принимает величественную позу и глядится в толстое зеленоватое стекло.
– Нну, не знаю… – задумчиво тянет она, проводя ладонью по гладкой ткани платья. – Ну, надень вишневый камзол. Который с вышивкой.
– Вишневый? – с сомнением переспрашивает принц. – А мне жарко не будет?
Принцесса выходит на широкий, опоясывающий башню балкон и несколько мгновений стоит там, глядя в краснеющее небо. Потом идет к такой же стеклянной двери, ведущей в кабинет принца, и требовательно стучит кулачком по стеклу. Принц – еще в пижамных штанах и с голой грудью – выбирается из-за стола, где он сидел погруженный в какой-то древний манускрипт, и приоткрывает дверь.
– Ну чего? – спрашивает он. – Жарко?
– Тепло, – говорит принцесса. – Но будет холодать. Смотри, какие облака!
Принц вздрагивает и ежится.
– Может, не поедем? Я тут такую штуку в библиотеке…
Принцесса поджимает губы.
– Хорошо-хорошо, – торопливо говорит принц. – Так ты уверена, что мне не будет жарко в вишневом камзоле?
18.30
– Ну ты скоро? – безнадежно спрашивает принцесса. – Мы же опоздаем!
Она стоит на балконе у стеклянной двери в кабинет, но принц зачем-то опустил тяжелые бархатные портьеры, оставил только малюсенькую щелочку, и принцесса, как ни силится, не может разглядеть, что происходит внутри.
– Ты что, опять уселся читать?!
– Нет-нет, что ты! – поспешно возражает принц, и принцесса слышит скрип отодвигаемого кресла. – Я просто принимал душ! Ты же не хочешь, чтобы я шел грязным? Я сейчас быстро, правда! Буквально две минуточки!
Принцесса возвращается в комнату и осторожно, чтобы не помять платье, усаживается на низенький пуфик у туалетного столика. Две минуточки, так две минуточки. Она пока обновит макияж.
20.30
Принцесса просыпается оттого, что у нее затекла шея и спина. Она открывает глаза и с трудом поднимает голову. Как ее угораздило уснуть одетой, сидя на пуфике? И где, интересно, принц?
Принцесса решительно поднимается с пуфика и, слегка прихрамывая – ноги в нарядных туфельках отекли и болят, – выходит в коридор. Дверь кабинета чуть-чуть приоткрыта. Принцесса осторожно заглядывает внутрь. За столом, уронив голову на потемневший манускрипт, спит принц, одетый в голубые пижамные штаны и белоснежную шелковую сорочку с жабо. На спинке кресла висит вишневый бархатный камзол, расшитый золотом.
Принцесса печально улыбается, вздыхает и тщательно закрывает дверь. Потом снимает туфли, чтобы не цокать каблуками по каменным плитам, и бесшумно возвращается к себе в комнату.
21.00
Принцесса стоит на балконе в старом стеганом лиловом халате и пушистых тапочках. Бесформенный халат сильно ее полнит, а с лицом, намазанным кремом, и с волосами, накрученными на устрашающих размеров бигуди, принцесса и вовсе похожа на какую-нибудь прачку или торговку рыбой. Но ее это мало заботит. Она перегнулась через перила и кормит печеньем маленькую собачку где-то внизу.
Принцесса не видит собачку, но она надеется, что собачка там есть. Собачка тоже не видит принцессу, но надеется, что теперь с неба всегда будет падать печенье.
– Эй! – тихонько зовут снизу. – Ты там как?
– Нормально, – отвечает принцесса, кидая по инерции еще одно печенье.
Внизу хихикают.
– Спасибо, сестренка, я сегодня уже ужинал!
– А я – нет, – печально говорит принцесса. – Мы должны были поехать… в одно место… Но не поехали. Принц заболел.
– Знаю я, как он заболел, – ворчат внизу. – Опять, поди, зачитался, и вы опоздали!
– Не твое дело! – сердито говорит принцесса и неожиданно для себя всхлипывает.
– Еще как мое! – жестко отвечают снизу. – Стой там, я сейчас поднимусь!
21.15
– Я уже кремом намазалась! – отбивается принцесса. – Подумаешь, ужин! Мне же лучше – похудею!
– Тебе не пойдет, – сердито говорит дракон. – У тебя… у тебя обвиснет грудь!
– Ах ты!..
– Ты потом мне все скажешь. – Дракон разворачивает принцессу лицом к двери и слегка подталкивает в спину. – А сейчас быстро снимай этот сиреневый мешок…
– Он лиловый, и он не мешок! – возражает принцесса.
– Этот сиреневый мешок, – с нажимом повторяет дракон, – штуки эти с головы тоже снимай, крем стирай, и пошли ужинать. Я угощаю.
Принцесса послушно идет к комнате, на ходу вытаскивая из волос бигуди. На пороге она останавливается.
– А как же принц? Он же тоже голодный!
– Перебьется, – отвечает дракон и раздраженно выдыхает из ноздрей клубы черного дыма. – Я еще подумаю, возвращать ли тебя обратно. Этот щенок о тебе совершенно не заботится!
Педру и Инеш
Дон Хуан Мануэль поерзал в кресле и кинул тоскливый взгляд на незаконченную рукопись, от которой его грубо оторвали.
– Значит, так, – сказал он скороговоркой, – наш сосед и родственник, король Португалии дон Афонсу Четвертый, оказали нам честь просить твоей руки для своего сына дона Педру. Иди собирай вещи.
– Отец…
– И не спорь! Непослушная дочь! Неблагодарная! Можно подумать, мало ты нам доставила хлопот!
– Отец…
– Выйдешь за него замуж, и точка! Принц вполне удовлетворительный, мы навели справки. Со временем станешь королевой Португалии. Не Кастилия, конечно, но тоже ничего.
– Отец…
– Ну что же это такое?! Ну почему все со мной сегодня спорят?! Велю гуся на обед – спорят! Велю конюшего выпороть – спорят! Велю замуж идти – и то спорят! Вот чего ты уперлась?! Ты ж этого принца еще в глаза не видела! Не понравится – вернешься!
– Отец, позвольте вас поцеловать?
– Целуй, – буркнул дон Хуан, стараясь не выглядеть слишком растроганным. – Замуж все равно пойдешь.
Принц дон Педру чувствовал себя полным дураком. Он уже давно стоял в почтительной позе у принцессиной кареты, а принцесса не только не вышла его поприветствовать, но даже не выглянула, даже рукой не помахала!
– Как ты думаешь, Лопеш, – громко спросил принц, – может быть, дон Хуан Мануэль над нами посмеялся и прислал нам на свадьбу пустую карету?
– Нет, Ваше Высочество! – жеманно ответил он сам себе высоким голосом посланника Лопеша. – Это теперь в Кастилии новая мода – вместо девиц жениться на экипажах. Благородные аристократы берут в жены кареты. А народ попроще – тот на телегах женится.
Раздалось приглушенное хихиканье. Потом крошечная белая ручка отвела тяжелые занавески, и из полумрака кареты на дона Педру взглянули огромные синие глаза.
– Принцесса Констанс? – шепотом спросил принц, чувствуя, что ему не хватает воздуха.
Красавица покачала белокурой головкой.
– Нет, Ваше Высочество, – сказала она, краснея и делаясь от этого еще прекраснее. – Меня зовут Инеш. Я придворная дама Ее Высочества.
– Ты не подруга, ты змея какая-то, – с отвращением сказала принцесса, глядясь в зеркало. – И ведь я сама – сама! – настояла на том, чтобы взять тебя с собой! Для чего?! Чтобы ты пыталась околдовать моего жениха?! Не смей тянуть меня за волосы!!!
Инеш, причесывавшая принцессу, выронила гребень и упала на колени. Из ее синих глаз беспрерывным потоком струились слезы.
– Что, – почти с сочувствием спросила принцесса, – неужели так сильно влюбилась?
– Больше жииииизни, – прорыдала Инеш.
– Аааа… ну-ну… – Принцесса снова посмотрелась в зеркало и заправила за ухо темную кудрявую прядь. – Иди умойся. А то принц тебя увидит с распухшим носом – и всё, конец идеальной любви.
Ночь была такой темной, как будто в воздухе разлили чернила.
– Ну? – нетерпеливо спросил кто-то тяжелым басом. – Это ты наконец? Я уже целый час здесь торчу!
– Сочиняешь, – весело ответил юный женский голос. – Если бы тут торчал час, тебя бы заметил караульный. Шуму было бы!..
– Я притворился, – с достоинством возразил бас, – горгульей! Твой идиот караульный дважды прошел мимо меня и даже головы в мою сторону не повернул!
– Когда ты притворяешься горгульей, – торжественно заверила девушка, – ты способен обмануть даже меня! Ну-ка пригнись, а то мне так неудобно.