них едва проникал свет.
Однозначно, происходило что-то, чего Ирис не понимала. От нее ускользало нечто важное.
Ей показалось, что хозяин кафе, седовласый фокусник, почувствовал, о чем она думает. Проходя мимо, он ласково похлопал девушку по плечу и прошептал в ухо:
– Помни: есть кое-что, что принадлежит лишь настоящему.
Эта фраза привела Ирис в еще большее замешательство, хотя она понимала все меньше и меньше. Впрочем, она решила прислушаться к совету, чтобы попытаться спасти вечер.
– Помоги мне кое в чем разобраться, – начала она, обращаясь к Люка. – Судя по тому, что я узнала за эти дни, мысли всегда направлены либо в прошлое, либо в будущее, верно?
– Верно. Думать – это значит выходить из настоящего, чтобы закинуть сети в воды прошлого или будущего. Тем не менее опыт – это всегда настоящее. Такое вот уравнение.
– Теория неплохая, но мне хотелось бы знать, что именно относится к настоящему. Есть, например?
– Сомневаюсь. Разве что вкус принадлежит настоящему, но сам акт поедания пищи – прошлому, так же как и ее приготовление. А пищеварительный процесс относится к будущему.
– Значит, чтобы жить в настоящем, нужно вызвать такие сильные эмоции, чтобы и в голову не пришло задумываться о прошлом либо о будущем.
– Как-то так. Нужно совершить нечто, что позволит остановить время и жить только настоящим.
– Надо только решить, что это может быть.
– Приверженцы мистицизма уже несколько веков думают над этим вопросом, – ответил Люка; казалось, ему было очень интересно услышать, что Ирис скажет дальше.
– Но ты же знаешь, какие мы, люди. Ищем далеко то, что лежит близко. Вероятно, это влияние волшебного стола, но я, кажется, поняла, что это может быть.
– Серьезно?
– Я знаю, магия какого вида всегда существует в настоящем.
Сказав это, Ирис притянула к себе голову Люка, и их губы встретились. Первый поцелуй мог длиться секунды или даже минуты, но они оба почувствовали, что погрузились в нескончаемое настоящее.
Как написать хайку о любви
В субботу Ирис поднялась с кровати в полдень с намерением написать хайку и вручить Люка, как только оно будет закончено.
Полная надежды, что стихотворение закрепит их любовь, столь явно проявившуюся накануне вечером, Ирис, скромно позавтракав, уселась на кровати и принялась читать найденное руководство по обучению искусству хайку.
Альберт Либерманн, автор этого руководства, пояснял, что классические хайку состоят из трех строк, которые изображают конкретный момент времени. Обычно эта поэтическая форма обращает внимание на детали повседневной жизни поэта, и действие может происходить как на природе, так и в городской среде. Также хайку может охватить эмоцию или особое настроение.
В хайку, по мнению автора, должны быть следующие элементы:
1. Три не рифмующиеся строки.
2. Краткость должна позволить прочесть хайку вслух на одном дыхании.
3. Предпочтительно, чтобы в стихотворении упоминалась природа или время года.
4. Хайку всегда описывает настоящее, хотя упоминание времени может быть опущено.
5. Хайку описывает наблюдение или удивление автора.
6. В стихотворении должно присутствовать упоминание одного из пяти чувств.
Все это было, в общем, понятно, однако ни на шаг не приблизило Ирис к цели, особенно учитывая, что последний раз она писала стихи, когда была маленькой.
Может, она потеряла внутреннее ощущение поэзии, с которым, согласно Люка, рождаются люди?
Думая об этом, Ирис продолжила читать пособие. Как она поняла, искусство хайку направлено на достижение максимальной степени простоты. Поэт должен сделать лишь мазки, свободные от изощрений и витиеватостей.
Прежде чем придать форму своим мыслям на бумаге, Ирис заменила карандаш на перьевую ручку и прочла несколько хайку, представленных в книге. Одно из них, автора Кито, ей особенно понравилось.
Соловей
То не появляется несколько дней,
То поет дважды в день.
Среди классических авторов ее внимание привлек Исса, который писал такие любопытные хайку, как это:
Предстает
Перед взглядами уважаемой публики
Жаба из этой чащи.
Этот образ вызвал у Ирис улыбку.
Она посмотрела на бумагу, которую освещало отважное январское солнце, и внезапно почувствовала, что вокруг много лишнего, мешающего ей писать. Она скинула пижаму и нижнее белье и осталась сидеть обнаженной на кровати.
В таком виде, скрестив ноги и взяв в союзники солнце, Ирис почувствовала себя почти готовой к рождению стихов.
Она вспомнила определение из руководства, которое поэт Башо дал этому искусству: «Хайку – это то, что происходит в данном месте и в данный момент».
Затем подумала о Люка и ощутила, как по телу пробежал ток. Люка настолько проник в ее жизнь, что она как будто чувствовала его присутствие.
Пока солнце согревало кожу Ирис, она думала о том, как бы ей выразить чувство к любимому человеку в хайку. Когда же ее перо наконец коснулось бумаги, она услышала, как участился ее пульс:
Перо справа,
Сердце слева,
И ты везде.
Шестой стол
Ирис оделась в самое красивое, что нашла в шкафу, и вышла на улицу со своим скромным хайку в одном кармане и волшебными часами в другом. Как всегда в ее районе в субботу после полудня, улицы были пусты, потому что семьи в это время собирались за обеденным столом. Но и она собиралась встретиться с тем, кто был, помимо Пирата, всей ее жизнью.
Перейдя через мост, Ирис с удовольствием прочла название кафе. Двери были открыты. Подойдя ближе, она замедлила шаг, чтобы продлить радость от скорого погружения в этот спрятанный от посторонних глаз мир.
Однако, зайдя внутрь, она обнаружила, что посетителей еще не было. Только хозяин чем-то деловито занимался за стойкой. Решив подождать Люка, Ирис оглядела шесть столиков кафе. Она уже сидела за каждым из них и задумалась, куда бы сесть в этот раз.
Стоя у барной стойки, она никак не могла принять решение. Ей казалось, что неправильно выбранный стол может разрушить чары, созданные в предыдущие дни. Завороженная воспоминаниями о пережитых здесь моментах, она как будто погружалась в то нескончаемое настоящее, которое так щедро дарило кафе.
Старый фокусник, наблюдая за Ирис краем глаза, снимал с полки бутылки и отправлял их в коробки. Закончив с бутылками, он принялся за посуду и стаканы. Очнувшись от своих мечтаний, Ирис наконец осознала, что он занимается сборами, оставляя бар голым, как скорлупку без орешка.
– Простите, но… Вы закрываете кафе?
– У меня нет другого выхода.
– Но почему? Вы не можете пожаловаться на нехватку клиентов.
– Не важно, сколько клиентов. Важно, что они тут ищут.
В растерянности от услышанного, Ирис достала часы из кармана и сказала:
– Не работают. Жаль, они такие красивые…
– Они работают, просто не так, как ты думаешь, – ответил фокусник, который сейчас казался старше, чем несколько минут назад, когда упаковывал коробки.
Внезапно Ирис охватило чувство горечи. Она не могла остановить происходящее.
– Вы мне так и не сказали своего имени.
Мужчина замер, словно ему нужно было подумать, чтобы вспомнить, как его зовут.
– Дорогая моя, имя иллюзиониста не важно. Важно то, что имеет значение для публики. То, что она запомнит, то, за что будет аплодировать.
Закончив с коробками, он встретился с пытливым взглядом единственной посетительницы, которая, казалось, не собиралась двигаться с места.
Он посмотрел на нее с сочувствием и сказал:
– Не стоит ждать, он не придет.
– Почему? – спросила Ирис, внезапно испугавшись.
– Вчерашний столик был столиком прощания. Кто за ним сидел, никогда больше не встретится.
Часть 2Тиканье жизни
Река печали, впадающая в океан
По пути домой Ирис не переставала думать о Люка, который сегодня впервые не появился в кафе. Она злилась, хотя причин для этого не было: в конце концов, он ей ничего не обещал. Впрочем, в предыдущие дни он тоже ничего не обещал, что не мешало ему каждый день сидеть и ждать ее.
Ирис тяжело было признать это, но мысль о том, что она больше не увидит Люка, казалась невыносимой.
Она бесцельно слонялась по улицам. Солнечный свет уже не радовал, как раньше, а тишина первых предзакатных часов угнетала.
Вернувшись домой, Ирис почесала радостно прыгающего вокруг нее Пирата, скинула пальто и поспешила в ванную: хотелось расслабиться под горячим душем и… поплакать.
Впервые Ирис плакала под душем в подростковом возрасте после ссоры с родителями. Потом это превратилось в привычку, которая так и осталась по жизни.
Для плача в ванной в минуты отчаяния у Ирис был выработан особый ритуал, который она выполнила и в этот раз: открыла кран, дождалась, когда вода станет теплой, забралась под струйки, закрыла глаза, вытянула руки вдоль тела…
Оставаясь в таком положении, Ирис представила, что ее боль – как река, которая убегает от нее, а потом впадает в море. Не просто в море – во все океаны мира, и обитатели морских глубин, проплывая сквозь нее, начинают чувствовать грусть. Киты, нерпы, дельфины, многочисленные стайки рыб и медуз – все они были в печали по ее вине. Она не смогла сдержать улыбки. «Если бы Люка знал, о чем я тут фантазирую, решил бы, что я сошла с ума», – подумала она и закрыла кран. Ей было чем заняться. Душ слёз и печали сделал свою работу – теперь она была готова принимать решения.
Ирис надела домашние хлопчатобумажные штаны, посмотрела в записную книжку и набрала номер агентства по недвижимости, расположенного неподалеку. Услышав голос в телефоне, отметила про себя, что контора, как ни странно, работает в субботу.
– Простите, я думала, что никого не застану, – удивленно сказала она.