виртуозности письма. А если кому-то нужна абсолютная ясность, так пусть обратится к другим авторам.
— Между десятью и половиной одиннадцатого утра первого октября 1945 года на острове, именуемом Пулау-Петь-ер, а иногда — Вилли Джонс (оба варианта не имеют ничего общего с картографическим названием), бесследно исчезли трое солдат американской армии… Я вернусь туда, непременно вернусь! Оно того стоит. Смеющиеся порождения! Пусть убивают меня! Я вернусь! Спокойно, я должен взять себя в руки… Те трое были: сержант Чарльз Санти из Оринджа, штат Техас, капрал Роберт Каспер из Гоби, штат Теннесси, и рядовой первого класса Тимоти Лорриган из Бостона. Я — один из этой троицы… Вернусь, даже если придется отдать еще двадцать лет жизни!
Нет, нет! Это не та история. В ней тоже все случилось на острове Вилли Джонса, но совсем по-другому. Ее однажды вечером спустя годы поведал мне один забулдыга в баре — после привычного: «А мы случайно не встречались на Островах?».
— Так часто делают, начиная не с того, — объяснил мне Галли. — Такой завлекающий трюк. Сбиваешь человека с толку, потом как бы смущаешься — и он у тебя на крючке.
Сам Галли родом из Ост-Индии. Искусство рассказчика у него в крови.
— Во всем мире есть одна-единственная история, — продолжал он, — и работает она в две стороны. Одна часть разума кричит: «Черт! Так не бывает», а другая половина, что верит в чудеса, нашептывает: «Чем черт не шутит Может, и правда».
Галли хорошо знал свое дело и предложил обучить меня. Потому что сам попался на крючок. Благо, было чем зацепить.
— Тысячу лет мы рассказывали об одном и том же, но потом нашли свежий источник — американские комиксы. Их освоил еще мой дед, далеко отсюда и в другие времена, а я пошел по его стопам. Краду журналы из ваших палаток, уже набралась целая коробка. У меня есть «Космические комиксы», «Капитан Полночь», «Галактический бродяга», «Могучий мышонок», «Зеленый шершень», «Рыцарь в маске». У деда тоже были эти серии, но только старые выпуски. Вот только «Чудо-Женщины» у меня нет, ни одного номера. Отдал бы за нее три любые другие, еще и с приплатой. С ней можно связать легенду про острова, и начать целый новый цикл рассказов. У тебя, случаем, нет «Чудо-Женщины»?
Вот так Галли и попался мне на крючок. Правда, «Чудо-Женщины» у меня не было, но я знал, где стянуть экземплярчик. Если не ошибаюсь, назывался он «Чудо-Женщина против космических колдунов».
Журнал я благополучно стащил, и в благодарность Галли не только обучил меня мастерству рассказчика, но и поведал эту историю.
— Представь звуки флейты, восходящую гамму. Эх, флейту с собой не прихватил, но история должна начинаться именно с нее, чтобы создать должное настроение. Представь корабли, плывущие из Аравийского моря к острову Джилоло, а оттуда — на остров, где сейчас находимся мы с тобой. Представь волны и деревья — далеких прародителей нынешних волн и деревьев.
Случилось это в году тысяча шестьсот двадцатом, в самый разгар пиратства. Молуккские острова уже три века славились пряностями, оправдывая свое второе название «Острова пряностей». Вдобавок, через них проходил путь манильских галеонов, возвращающихся из Мексики и Залива. Пираты из Аравии, Индии и Китая позорно сдавали позиции англичанам, славящимся суровым нравом. Торговлю на островах захватили голландцы, вытеснив португальских конкурентов. Ост-Индия обещала безграничные возможности для смелых и отчаянных.
И они не заставили себя ждать. Особенно выделялся один, по имени Вилли Джонс.
Говорили, он валлиец. Верить или нет — решай сам. Так же говорили и про дьявола. К двадцати пяти годам Вилли обзавелся собственным кораблем и набрал разношерстную команду. Формой судно походило на горбатую птицу, с латинским парусом и стремительным, словно взмах крыла, движением весел. Нос украшал пикирующий ястреб, вырезанный из мускатного дерева. Звался корабль «Летающая гадюка» или «Пернатый змей» — сколько языков, столько названий.
— Выдержи паузу, — поучал Галли. — Создай настроение. Теперь представь горы трупов — и мы сразу переходим к кровавым сценам.
Однажды ранним утром «Пернатый змей» взял на абордаж голландский парусник. Два судна сошлись в неравной схватке, и вскоре команда «Змея» перекочевала на чужой борт. Голландцы были вооружены, но их темнокожие противники действовали стремительно и беспощадно. Палуба стала скользкой от крови, отовсюду неслись стоны умирающих.
— Забыл сказать, что случилось это в проливе между Молуккским морем и Бандой, — спохватился Галли.
Трофеями стал богатый груз специй, несколько крепких малазийских матросов, золото, судовой журнал и темноволосая голландка по имени Маргарет. Девушку и журнал Вилли Джонс приберег для себя. Потом «Змей» сожрал «голландца», оставив его кости дымится на глади океана.
— Забыл сказать, тот парусник назывался «Люхткастел», или «Воздушный замок», — вновь спохватился Галли.
Посмотрев, как скрывается под водой «Воздушный замок», Вилли Джонс взглянул на журнал и темноволосую Маргарет и внезапно принял решение: обратить добычу в золото и осесть на годик в тихой гавани.
Из журнала он узнал про богатый остров, принадлежавший богатейшему поставщику специй — голландцу, который ушел ко дну вместе со своим кораблем. Бравая команда поможет Вилли Джонсу захватить остров, а взамен он отдаст им «Змея» и все проторенные пиратские маршруты.
Вилли Джонс захватил остров и стал им править. С корабля он забрал лишь золото, темноволосую Маргарет и трех големов, которых когда-то получил в качестве выкупа от одного еврея из Омана.
— Забыл сказать, что Маргарет — дочь голландского поставщика специй. Того самого владельца парусника и острова, которого убил Вилли, — спохватился Галли. — По сути, остров принадлежал ей как наследнице отца.
Целый год Вилли Джонс правил маленьким поселением, руководил големами и местными жителями, заставлял их собирать и закладывать на хранение специи, которые были на вес золота, и даже построил Большой дом. Целый год Вилли добивался от Маргарет взаимности, не решаясь взять ее силой, как других девушек. Она не уступала, памятуя, кто убил ее отца, потопил «Воздушный замок», воплощавший для нее семью и родину, и наконец, отнял принадлежащий ей по праву остров.
Маргарет была красива и свежа, как майская роза, но в схватке между «Пернатым змеем» и «Воздушным замком» она одной левой уложила трех матросов, по очереди раскрутила их над головой, словно вертушку, и швырнула за борт. Глаза у нее сверкали как у самки богомола, парные глаза — в них одновременно горели ярость и смех.
— Эти девушки как вулканы! — сказал человек. — Эдакие высокие, неприступные горы, но мы их покоряли. Вперед, на вершину! Их плечи — смеющиеся утесы. Колышущиеся…
Нет, нет! Отставить последний абзац! Это снова вклинился проклятый забулдыга. Вечно он перебивает.
— Забыл сказать, Маргарет напоминает мне чудо-женщину из комикса, — в очередной раз спохватился Галли.
Итак, Вилли Джонс решил добиться честной победы над Маргарет, потому что не знал, сможет ли ее сломить. Ухаживал за ней как умел, не жалея денег, вырученных за золотисто-зеленые пряности.
— Представь райскую птицу, что вьет гнездо на луне, — внушал Галли. — Чья песнь полна страсти и благородства. Представь звуки флейты, рвущиеся ввысь.
Вилли Джонс сочинил для Маргарет песню.
Мускатная луна — третья в году.
Прибой складками шелка на берегу.
Земля оживает под босыми ногами Маргарет,
Что прекрасна, как лепесток гибискуса.
Вилли сочинил эту песню на малайском, и все слова в ней заканчивались на «анг».
— Представь, как высокие волны обрушиваются на скалы, — продолжал Галли. — Представь райских птиц, порхающих в зеленых зарослях.
Вилли Джонс сочинил для Маргарет новую песню.
Женщина, чьи плечи выдержат на себе мужчину,
В душе маленькая девочка, что ждет заветный корабль,
И принца — ровесника неба,
Но не подозревает, что я уже здесь.
Песня была на голландском, и все слова в ней заканчивались на «лийк».
— Представь, что к мелодии первой флейты примешивается вторая, и они парят, словно птицы в вышине.
Последняя песня Вилли Джонса звучала так:
Проклятье! Довольно лунного света и пустых обещаний!
Пора плести циновки и шить приданое.
Даже маленький краб строит себе дом в песке.
Маргарет пора стоять у плиты и печь лепешки,
И как она не поймет очевидного!
Песня была на валлийском, и все слова в ней заканчивались на «гмх».
Спустя год они поженились, хотя Маргарет по-прежнему держалась холодно — наверное, так и не смогла простить своему избраннику смерти отца и отнятого острова, но в целом она с мужем ладила.
— Помолчи минут пять, чтобы подчеркнуть лирическую паузу, — поучал Галли. — Теперь поем «Настало время встречи», если знаешь мотив. И наигрываем на флейте, если есть флейта.
Лирическая пауза окончена.
Но вот в гавань острова причалил «Пернатый змей». До чего же жалкое зрелище это было! Корабль насквозь пропах старой и свежей кровью. Из команды выжило лишь девятеро, да и те едва держались на ногах. Уцелевшая горстка матросов умоляла Вилли Джонса снова стать капитаном и поправить пошатнувшиеся дела.
Вилли отмыл этих ходячих скелетов и три дня кормил на убой, пока на костях не наросло мясо, а мышцы не налились силой. Тем временем три голема починили корабль.
— «Гадюке» нужна твердая рука, — заявил Вилли Джонс. — Неделю и еще день я буду капитаном, наберу новую команду и верну былую славу грозы Молуккских островов. А после, когда «Змей» снова встанет на стезю разбоя, для которой и был рожден, вернусь сюда с чистой совестью.
— Если уедешь, Вилли Джонс, то возвратишься только через двадцать лет, — предупредила черноволосая Маргарет.