Стараясь производить, по меньше шума, Эмили вошла в его квартиру, поставила пакет с покупками и заглянула в спальню. Комната была пуста.
Эмили нахмурилась и приглушенно вскрикнула, когда Лукас обхватил ее, повернул к себе и крепко поцеловал.
— Не смей! — взорвалась она, сердито отталкивая его. — Почему ты не в постели?
— По вполне понятным причинам. — Он неожиданно заморгал и прислонился к комоду, стоявшему у кровати.
— Вот видишь? — возмущенно воскликнула Эмили. — Преступление никогда не остается безнаказанным, Лукас Теннент. Я уверена, что у тебя кружится голова.
— Да, — подтвердил он кротко, позволив ей снова уложить его в постель. Черные глаза сверкнули. — Это ты так действуешь на меня.
Эмили в нерешительности посмотрела на него, потом на часы.
— Мне необходимо вернуться сейчас в Спайтлфилдс, но если ты согласен провести сегодняшний день в постели, вечером я зайду к тебе.
— А если я пообещаю, что буду лежать, ты останешься на ночь? — спросил Лукас с такой нескрываемой надеждой, что Эмили, которой это даже в голову не приходило, кивнула.
— Ну, хорошо. Но только сегодня.
— Не ходи пешком, Эмили, возьми такси, я оплачу.
Она кисло улыбнулась.
— Тебе придется сделать это — мой бюджет не рассчитан на такси.
Перед уходом Эмили приготовила кофе и бутерброд и отнесла Лукасу со строгим наказом не забыть принять лекарство в два часа.
— А ко времени следующего приема я уже вернусь.
— Я справлюсь без тебя, — успокоил он ее. — Поезжай домой и отдохни. При взгляде на темные круги под твоими огромными глазами меня мучает совесть.
— У тебя самого круги, — парировала она и усмехнулась. — По словам моего брата, я становлюсь похожей на хомяка, когда болею.
Лукас фыркнул.
— Только брат может сказать такое.
— Ну, мне пора. — Эмили строго погрозила пальцем. — Раз ты принимаешь антибиотики, тебе надо много спать.
— Я так и сделаю, сестра, хотя бы для того, чтобы занять чем-то время до твоего прихода. И возьми деньги на такси.
— Потом, когда вернусь…
— Нет, сейчас, — потребовал Лукас таким тоном, что Эмили подошла к комоду и взяла его бумажник. Поджав губы, она вынула банкноту и показала ему.
— Хорошо. Я пошла.
— И никакого поцелуя на прощание? — обиженно протянул он.
— Конечно, нет! Пока.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
На обратном пути Эмили купила в аптеке тест на беременность и поняла, что должна подождать девятнадцать дней. А к тому времени необходимость в этом уже отпадет.
Добравшись до своей комнаты, она увидела красный сигнал на автоответчике. Это, конечно же, был Майлз. Она нажала кнопку.
— Эмили, это опять Майлз. Как будто ты не догадалась. Мне необходимо поговорить с тобой. Сними трубку, Эмили. — Последовала пауза. — Ну ладно, будь по-твоему, только не надейся, что сможешь прятаться вечно.
А почему бы и нет? — в бешенстве подумала она. Их расставание было таким мерзким, что она содрогнулась при одном только воспоминании. Той ночью ссора едва не переросла в рукоприкладство, прежде чем Майлз пулей вылетел из квартиры. В результате ей пришлось уйти с работы и поменять местожительство. И вот теперь его сообщения стали регулярно поступать на ее новый, не значащийся в телефонной книге номер.
Эмили стерла последнее сообщение Майлза, заказала по телефону такси на половину шестого, потом сменила свитер на футболку и спустилась вниз, чтобы приступить наконец к уборке комнат Нэта.
Она трудилась несколько часов, потом поднялась к Марку и навела порядок у него. Она валилась с ног и испытывала непреодолимое желание лечь в постель, но вместо этого жадно выпила чашку горячего черного кофе, сложила вещи в сумку и ненадолго встала под теплый душ. Потом собрала волосы в пышный пучок на макушке, позевывая, надела бронзового цвета вельветовые джинсы и черный свитер и сунула ноги в черные замшевые сапоги до колен. Наряд довершили модный черный бархатный жакет, купленный по случаю на церковной благотворительной распродаже, и длинный черный мохеровый шарф, который она обмотала вокруг шеи. Она отнесла сумку в холл, где и дождалась такси.
До предела уставшая, Эмили ненадолго задремала в такси и испуганно проснулась, моргая как сова, когда машина затормозила возле дома Лукаса. Она расплатилась с водителем, забрала сумку, поднялась на лифте и вошла в квартиру. Осторожно заглянув в спальню Лукаса, она обнаружила, что он сидит, облачившись в халат, в кресле и смотрит по телевизору новости. Увидев ее, он встал и улыбнулся с такой неподдельной радостью, что у Эмили сжалось сердце.
— Вот я и вернулась, — сообщила она после паузы.
— Вернулась, — повторил он хрипло. — Я скучал по тебе.
— Ты поспал? — спросила она, едва дыша.
— Да. А ты?
— Нет, только успела принять душ. У меня накопились дела.
— Работала на компьютере?
— Нет, немножко убралась. — Эмили взглянула на часы и сняла жакет. — Сейчас отнесу жакет, а потом приготовлю тебе напиток, чтобы ты мог принять таблетку.
— Я только что собирался сделать это, — тоном послушного мальчика сообщил Лукас.
— Тогда ложись в постель.
Эмили повесила жакет на крючок на двери гостевой комнаты и пошла на кухню, чтобы подогреть воду для горячего напитка с лимонным соком, медом и жженым сахаром.
Лукас попробовал и довольно улыбнулся.
— Бабушка обычно поила нас таким, когда мы с Алисой были детьми.
Эмили протянула ему антибиотики.
— Прими лекарство, и ты скоро почувствуешь себя нормально.
Он проглотил таблетку, запил ее, потом махнул рукой в сторону кресла.
— Сядь и поговори со мной. Без тебя мне было плохо. — Он взглянул на нее темно-вишневыми глазами. — Я знаю, почему ты вернулась. Тебе была непереносима мысль, что я сижу один и притом больной.
Эмили поморщилась.
— Слишком сентиментально, это не про меня.
— А если я добавлю, что ты чертовски сексапильна, тебе это больше понравится? — строго спросил он и рассмеялся, увидев ее возмущенное лицо.
Она вскочила, сердито глядя на Лукаса.
— Пойду приготовлю что-нибудь поесть. Я бы советовала тебе перебраться в гостиную. Будем ужинать, держа подносы на коленях.
Лукас прищурился.
— Эмили.
— Да?
— Могу я сказать, что на тебя очень приятно смотреть сегодня?
— Конечно, — разрешила она, стараясь не обращать внимания на внезапно заколотившееся сердце. — Кстати, я забыла спросить, ты любишь семгу? Холодную, отварную?
— Представь, люблю. А ради вас, Эмили Уорнер, я бы вообще съел все что угодно!
Эмили поставила варить маленькие картофелины и зеленые бобы, потом положила ложку хрена в густые сливки, чтобы сделать соус к филе отварной семги. Она намазала маслом несколько кусочков хлеба, добавила в соус немного красного перца, потом проверила, готовы ли овощи.
Вернувшись в холл, она постучала в дверь комнаты Лукаса.
— Ужин будет готов через пять минут, — крикнула Эмили.
Он немедленно вышел — свежевыбритый, в теплом свитере и защитного цвета брюках.
— Я оделся к ужину, — сказал он, сдерживая кашель. — Не могу же я оставаться в пижаме, когда моя компаньонка выглядит столь восхитительно. — Лукас положил ладонь ей на руку. — Мне хорошо с тобой, Эмили, так что на пару часов не могла бы ты хотя бы сделать вид, что и тебе приятно мое общество?
Она посмотрела на него.
— Ты прекрасно знаешь, что мне совсем не надо делать вид.
— Ты вернулась поэтому?
Эмили слегка улыбнулась.
— Думаю, это одна из причин.
Лукас был прав. Она действительно вернулась потому, что ей была непереносима мысль, что он, больной, остался один… Но это — благородные побуждения, другая причина более существенна: ей просто хотелось провести этот вечер с Лукасом. И не надо притворяться, что ей не понравился их бесхитростный ужин, — было забавно устроиться рядышком на диване с подносами на коленях.
— Сегодня утром, — сказал Лукас, отложив наконец в сторону нож и вилку, — я не поверил бы, что буду в состоянии даже положить в рот все это, не говоря уж о том, чтобы с такой жадностью проглотить.
— Это комплимент повару, — прокомментировала Эмили, неспешно доедая свою порцию. — Любому под силу приготовить такое.
Лукас бросил на нее скептический взгляд.
— Только не на моей кухне. Никто и никогда еще не готовил здесь для меня ужин.
— Правда?
— Правда. Все мои знакомые дамы предпочитают ужинать где-нибудь еще. В том числе и моя сестра.
Эмили с трудом подавила неразумную вспышку ревности и понесла грязные тарелки в посудомоечную машину. Когда она вернулась с кофе, Лукас вскочил, чтобы забрать у нее поднос.
— Спокойно, — предупредила она, когда он покачнулся так, что зазвенели чашки, — не вставай слишком резко, ты еще недостаточно окреп.
Лукас поморщился, ставя поднос на низкий комод у дивана. Он сел и похлопал по сиденью рядом с собой.
— Мне, видимо, не положен коньяк к кофе?
— Это плохо сочетается с антибиотиками, — твердо сказала Эмили и протянула ему чашку. — И кофе тебе сегодня больше пить не стоит, иначе не уснешь.
Лукас откинулся назад, не отводя от нее взгляда.
— Я, наверное, и так не усну, зная, что ты в соседней комнате.
— Тогда мне лучше уйти домой.
— Если ты это сделаешь, то и сама не уснешь.
— Да что ты? Это почему же?
— Потому что будешь беспокоиться обо мне.
Он одарил ее такой торжествующей улыбкой, что Эмили, не сдержавшись, хмыкнула:
— Мечтатель!
— Тем не менее, я прав. О ком бы ни шла речь, зная, что человек лежит один, больной, ты не смогла бы уснуть.
Он и не представлял, насколько ошибался. Никогда еще Эмили не испытывала столь непреодолимой потребности ухаживать за кем-либо так, как она ухаживала за Лукасом. И, уж конечно, не за Майлзом.
Он задумчиво посмотрел на нее.
— Как странно: ты долгое время присутствовала в моей квартире, а я не знал этого.
— Производить уборку не значит присутствовать, Лукас.