В двадцатом веке эта цифра утроилась, достигнув показателя в триста миллионов жизней по всему свету. Однако после введения обязательной вакцинации в 1929 году в Испании было зарегистрировано всего два летальных случая от оспы. В настоящее время и уже более тридцати лет оспа искоренена во всем мире. Благодаря чему? Вакцине.
Перейдем к полиомиелиту. В 1959 году в Испании было зарегистрировано 2300 случаев заболевания. В 2008 году – ноль случаев. К сожалению, вспышки этой болезни до сих пор фиксируются в Пакистане, Афганистане, Нигерии, Сомали, Камеруне, Ираке, Сирии и Эфиопии, поэтому мы пока не можем говорить о полном искоренении данного заболевания, как это произошло с оспой.
Что касается кори, болезни, которую мы до сих пор выявляем и несколько вспышек которой мы пережили не так давно в Испании из-за непривитых детей, то она приводит к летальному исходу в одном из каждых трех тысяч случаев заражения и к развитию энцефалита у каждого тысячного заболевшего, что может быть чревато серьезными неврологическими последствиями. Кроме того, в одном из ста тысяч случаев у человека, переболевшего корью, спустя несколько лет может развиться подострый склерозирующий панэнцефалит – прогрессирующее нейродегенеративное[3] заболевание, как правило, приводящее к смерти.
Высокоэффективная программа вакцинации детей позволила снизить заболеваемость корью примерно на 95–99 процентов в большинстве стран мира. В 2010–2011 годах в Европе наблюдалось значительное увеличение заболеваемости корью, что вынудило ВОЗ перенести сроки по элиминации кори и краснухи в Европе на 2015 год. В настоящее время крупные неконтролируемые очаги эпидемии существуют в Нидерландах, Италии, Великобритании, Германии, Румынии и Испании.
По оценкам, благодаря кампаниям по вакцинации смертность от кори снизилась на 61 процент (предотвращено 1237000 смертей), от столбняка – на 69 процентов (643 000), от коклюша – на 78 процентов (1 042 000), от дифтерии – на 94 процента (73 000) и от полиомиелита – на 98 процентов (спасена 51000 жизней).
«Я не прививаю своих детей, потому что сама вакцина может вызвать у них серьезные заболевания, в том числе аутизм» – ложь
Нет ни одного педиатра, который на приеме не столкнулся бы с аргументами подобного типа. Извините, но вынуждена сказать, что в этом вопросе я неумолима и всегда пытаюсь четко и убедительно объяснить родителям, что вакцина против дифтерии, столбняка или коклюша может привести к развитию энцефалита (в большинстве случаев – в легкой форме) у одного из миллиона вакцинированных детей. Однако перенесение любого из трех этих заболеваний ввиду отсутствия прививки может убить каждого двухсотого ребенка и вызвать энцефалит (зачастую в тяжелой форме, приводящий к инвалидности) у каждого двадцатого переболевшего ребенка.
Откуда взялась эта идея о взаимосвязи вакцины MMR[4] и аутизма? Все началось в 1998 году, когда британский врач Эндрю Уэйкфилд опубликовал в престижном медицинском журнале The Lancet исследование, в котором он доказывал взаимосвязь между вакциной MMR и развитием аутизма, основываясь на обследовании двенадцати пациентов. После этой публикации тысячи семей в Соединенном Королевстве прекратили вакцинацию своих детей, что привело к значительному росту числа случаев заболевания и, следовательно, осложнениям, вызываемым корью. Отказ от вакцинации рос, как снежный ком, приводя к серьезным последствиям. Однако спустя год было выявлено, что исследование Уэйкфилда имело скрытый финансовый интерес, сам он был уличен в мошенничестве, а журнал, принеся публичные извинения, удалил оригинальную статью. Генеральный медицинский совет[5] Великобритании обнаружил, что Уэйкфилд получал деньги от адвокатов семей, выступавших за отмену вакцинации, что доказывало наличие явного конфликта интересов. Его лишили лицензии врача, обвинив в недобросовестных и безответственных действиях и признав, что выводы, сделанные им в ходе исследования, были ложными. Это был крупнейший медицинский скандал в британской истории, но, несмотря на то что справедливость восторжествовала, ущерб уже был нанесен. На сегодняшний день нет никаких научных доказательств, которые бы связывали введение вакцины с развитием аутизма.
Я сопереживаю семьям, которые в жизни столкнулись с подобным заболеванием, и я понимаю те моменты душевной боли, которые толкают их к поискам хоть каких-то объяснений, почему их ребенок не похож на остальных детей. Но реальность такова, что на сегодняшний день нет никаких научных данных, которые бы свидетельствовали о связи между вакцинированием и развитием аутизма.
«Я не прививаю своего ребенка, потому что в составе вакцины содержится ртуть, которая токсична для развития его мозга» – ложь
На сегодняшний день ни одна из вакцин, используемых в Испании, не содержит тиомерсала (соли, содержащей этилртуть)[6]. Более того, нет никаких научных исследований, которые бы доказывали, что данное соединение влияет на неврологическое развитие младенцев или детей и, следовательно, связано с аутизмом или задержкой в развитии. Поэтому просто поверьте специалистам в области здравоохранения, что мы заботимся о благе наших пациентов, равно как и о благе наших собственных детей. Старайтесь больше прислушиваться к людям, которые действительно разбираются в данном вопросе, руководствуйтесь при принятии решений мнениями экспертов. В наших рекомендациях нет никаких скрытых промышленных интересов. Вакцины ежегодно спасали и продолжают спасать миллионы детей, и это реальность.
В Африке женщины проходят босиком многие километры под палящим солнцем, держа своих детей на руках, чтобы получить вакцину. В то же время в Испании от трех до пяти процентов семей отказываются прививать своих детей. Почему, скажите, на африканском континенте не возникает таких жарких споров и дебатов? Потому что их дети умирают от гастроэнтерита, от кори, от малярии, от гриппа. И я говорю вам об этом, потому что видела это собственными глазами, потому что столкнулась с этим и пережила лично во время своих поездок в Африку в рамках миссии ЮНИСЕФ. Сотни людей там мучительно переживают боль от потери ребенка из-за болезни, которую несколькими километрами севернее можно предотвратить простым уколом в бедро. Там смерть бродит по их домам днем и ночью.
Что происходит с развитым миром? Мы забыли об этих болезнях, мы забыли о том, что значит потерять ребенка из-за кори или из-за столбняка. Мы потеряли страх перед заболеваниями, о которых мы даже не задумываемся, которые могут вдруг постучаться в дверь нашего дома. Пока в одно прекрасное утро ты не просыпаешься от телефонного звонка, и на другом конце провода твоя подруга со слезами на глазах не говорит тебе о том, что одноклассник ее сына помещен в отделение интенсивной терапии в очень тяжелом состоянии с заболеванием под названием «дифтерия». Болезнь, которой тридцать лет не было в нашей стране. А затем твоя душа разрывается на кусочки, когда ты выясняешь, что этот ребенок не был привит. И что тогда? Что ты сделала в этот момент? Ты помнишь? Ты побежала в поликлинику за медицинской картой своего ребенка, чтобы убедиться, что у него все прививки сделаны. И что сделала я? Десятки семей пришли ко мне, чтобы я лично расписала им календарь вакцинации. Страх, реальность, сама жизнь иногда бьют по нам самым ужасным, самым неумолимым образом, только чтобы напомнить о том, что все мы не бессмертны.
Я прививаю своих детей, а ты?
Единственным хорошим моментом в те печальные и безрадостные дни, когда родители хоронили своего сына, было утро, когда я получила электронное письмо от одной семьи, которая раньше категорически отказывалась от вакцинации: «Дорогая Лусия, это родители Тони. Мы решили начать прививаться. Мы хотели бы обратиться к вам за помощью. Не могли бы мы прийти и детально обсудить, как, что и когда нужно делать?» На что я ответила: «Да, конечно. Завтра жду вас на приеме. Обнимаю всех троих».
10Когда сон превращается в жизненную необходимость
Прислушивайся к своей интуиции. Она редко подводит
Все мы знаем, что в первые месяцы жизни нашего ребенка сон вообще никак не вписывается в привычные двадцать четыре часа в сутках. И, как уже было сказано выше, похоже, что поначалу это даже не имеет особого значения. Мы переживаем фазу влюбленности, когда эндорфины не дают нам уснуть и когда, поспав всего четыре-пять часов, мы думаем, что этого более чем достаточно. Но время идет, и неизбежно наступает момент, когда сон превращается в жизненную необходимость. «С этим надо что-то делать, или я просто с ума сойду», – думают многие из нас. Мы начинаем бродить по дому, словно тени, жалуясь на вечное недосыпание и усталость. Многие мамы приходят на консультацию в отчаянии, и я не могу не замечать темные круги под их глазами, которые видны, едва женщины переступают порог кабинета.
Прежде всего, я их понимаю. Я понимаю их, потому что сама пережила эти моменты усталости и отчаяния по очереди, если не сказать, что практически одновременно, с двумя моими детьми. Когда родилась младшая дочь, мой старший сын, которому было двадцать месяцев, по-прежнему просыпался не менее трех раз за ночь. Какие-то ошибки я продолжала делать, какие-то училась исправлять. Я читала все, что попадалось мне в руки, посещала семинары, касающиеся сна, консультировалась, пробовала, экспериментировала, плакала и, самое главное, прислушивалась к себе. Именно на собственные ощущения я опиралась больше всего. Потому что любые мелкие детали и нюансы (рекомендации, стратегии, планы, советы, конфликты и т. п.) забываются, а вот то, что мы чувствуем и как подходим к решению проблем, отталкиваясь от собственной интуиции, сохраняется в памяти навсегда. Наши ощущения и эмоции длятся намного дольше, поэтому на них мне хотелось бы особо заострить внимание в этой главе.