Закончив свою исповедь, Николас перевел дыхание. Это был едва ли не один из самых длинных монологов, который он когда-либо произносил.
– Так почему ты не женился на одной из тех? – Роуз внимательно посмотрела на него.
– Потому что у меня не было никакого желания связывать себя с женщиной, чьи разговоры сводились бы исключительно к кремам для загара! – Он чуть заметно улыбнулся. – Я взял тебя в жены, потому что ты умная и независимая и потому что ты невероятно красива. – От его улыбки не осталось и следа. – Я выбрал тебя еще и потому, что мне казалось: мы были похожи в своем стремлении избегать какой-либо эмоциональной близости. Но ты совершенно другая! Тебе нужен человек, который сможет любить тебя так же сильно, как ты сама. Тот, на кого ты сможешь положиться в любой ситуации. Я просто не могу быть таким человеком, я слишком эгоистичен, зациклен на контроле. Без меня тебе будет лучше.
Слезы не переставая катились по ее щекам.
– Пойдем! – Он приобнял Роуз. – Зайдем внутрь, пока мы оба не подхватили пневмонию.
– Нужно убрать осколки…
– Команда позаботится об этом.
– Мне это не трудно…
– Ты даже не знаешь, где находится метла!
На это Роуз было нечего возразить.
Пока Ник общался по интеркому, она незаметно проскользнула мимо него в свою каюту. Разобранная постель манила ее, но ей было слишком плохо. Запершись в душевой, Роуз стянула промокшую одежду и забралась под душ. Потом она неторопливо вытерлась, но, когда принялась чистить зубы, силы вновь оставили ее.
Роуз упала на пол и обхватила голову руками. Начинаясь так прекрасно, к своему концу день превратился в ее худший кошмар.
Детство Николаса было в чем-то похоже на ее собственное. У него не было шансов построить нормальные отношения, потому что в свое время он рос без ласки и заботы. Этот мир был слишком жесток к ней. Впервые ей показалось – именно ему она может отдать свое сердце. Однако и этот человек оказался неспособным принять подобный дар…
Николас смог построить целую империю. Это, как ничто другое, доказывало обратное – он мог добиться многого лишь тогда, когда действительно хотел этого. Знала Роуз и другое – единожды потерпев неудачу, он навеки остался трусом.
– Я уже было начал беспокоиться, – сказал Ник, когда Роуз вышла из душевой.
Он сидел на краю постели, расправив широкое полотенце на спинке стула.
– Тебе не о чем беспокоиться, – прохладно заметила Роуз. – Мне просто нужно было несколько минут, чтобы собраться с мыслями.
Какое-то время они просто смотрели друг на друга, затем Ник поднялся:
– Оставайся в спальне. Я устроюсь в салоне.
Казалось, временами они словно читали мысли друг друга. Роуз только что сама решила провести последнюю ночь вне стен спальни.
Сдавленно улыбнувшись, она лишь кивнула:
– Возьми одеяло.
– Нет, оно тебе самой понадобится.
– Пожалуйста…
Роуз была невозможно вежлива, а ведь единственным ее желанием было наброситься на Ника и выцарапать ему глаза. Однако и это бы не могло в полной мере принести ей удовлетворение.
– Ты уверена?
– Да! – Словно демонстрируя это, она сама сложила одеяло и подтолкнула в направлении Ника, избегая прикосновения.
Прежде чем уйти, Ник бросил на нее еще один взгляд:
– Действительно хочешь, чтобы я ушел?
– Да. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, Роуз.
Когда Роуз наконец-то осталась одна, шум шторма стал особенно слышен. Но разве он мог сравниться с бурей, царившей в ее душе? Упав в постель, она завернулась в оставшееся одеяло и потянулась, чтобы выключить верхний свет. Над постелью неярко мерцали светильники. Без Николаса кровать показалась ей бескрайней.
И запаха Ника не чувствовалось ни от одной подушки… Что ж, тем лучше! Она не была мазохистом. Прижав одну из подушек к животу, Роуз старалась отогнать мысли о том, как все-таки было бы хорошо чувствовать запах мужа…
Спустя два часа, проведенные в безуспешных попытках забыться сном, Роуз была на грани истерики. Ей хотелось кричать и плакать. Пришлось призвать на помощь все свое мужество, чтобы этого не произошло.
Большую часть своей жизни ночью она спала в одиночестве. Ей приходилось переживать бури и похуже. Но еще никогда шторм снаружи не был таким громким. Было страшно представить, что творилось на верхней палубе. Из-за оглушающего шума было трудно слушать собственные мысли. Роуз не хотела думать о Николасе и о том луче счастья и надежды, который он зажег в ее душе. Можно было даже начинать сомневаться, происходило ли все это в действительности? Но им было так хорошо вместе! Ник оказался потрясающим любовником, или же так реагировало ее собственное тело? Да, это действительно было… Но неужели Ник притворялся, будто желает ее?
Роуз не могла похвастаться большим количеством любовников. Стивен был первым, кто обратил на нее внимание. Месяцами он уговаривал ее дать ему шанс. После их первого секса Роуз, не имевшая никакого опыта, решила – ей не на что жаловаться. Она могла бы расстаться со Стивеном на следующее утро, но он был так неподдельно счастлив! И у нее не хватило духа… Так она думала тогда. Наверное, следовало закончить их общение еще в то время, прежде чем Стивен стал буквально одержим ею.
У нее не было никаких иллюзий – одержимость Стивена исходила не из его любви. Она возникла, потому что сама Роуз установила между ними границы, держалась на расстоянии. Стивену удавалось лишь заглянуть через ограду, которую она воздвигла, но он так никогда и не смог попасть внутрь.
Эти барьеры были ее единственным спасением. Отвергнутая приемной семьей, людьми, которых она успела полюбить и которым доверяла, Роуз была вынуждена выстроить высокие стены вокруг себя. Именно в тот раз она решила, что больше никогда не станет доверяться кому-либо, хотя бы из чувства самозащиты. Сейчас она могла оглянуться на свое прошлое. И лишь теперь Роуз в полной мере смогла понять, какую боль принесла Стивену. Не открыла ему свою душу. А потом совершила самую главную ошибку…
Молния разрезала небо за окном, осветив каюту. Накрывшись с головой, Роуз пыталась вытеснить из своего сознания мысли о Николасе. «Нет, – сказала она себе. – Что бы ни сделала Стивену, я не заслуживаю той нестерпимой боли, разливавшейся по телу. Ведь я никогда не делала этого умышленно. Даже тогда, когда мы виделись в последний раз…»
Ей было так плохо, так одиноко… Ее муж – единственный, с кем она хотела провести свой день рождения, был слишком занят, чтобы остаться с ней дома. А ведь единственное, чего Роуз хотела, – это человеческого тепла. Со Стивеном все было не так. Он никогда не был для нее «тем самым». Лишь то, что было у них с Николасом, стало настоящим.
Два идеальных дня и потрясающие ночи…
Дверь каюты открылась. Роуз стянула одеяло с головы и приподнялась. Ник стоял на пороге и просто смотрел на нее. На мгновение она забыла, как дышать.
– Хотел узнать, как ты себя чувствуешь… – Сам он чувствовал себя явно не в своей тарелке.
– Я? Восхитительно! – Роуз разрывалась между желанием бросить что-нибудь в него или броситься на него самой.
– Лгунья! – На его лице мелькнула еле заметная улыбка. – Отдыхай. Спокойной ночи.
Роуз открыла было рот, чтобы пожелать ему спокойной ночи:
– Это было по-настоящему?
– Что, прости? – Его голова вновь показалась в дверном проеме.
– То, что было между нами? Когда мы занимались любовью? Когда гуляли по острову? Когда ты обращался со мной, словно с королевой? Все это было правдой?
– Это было лучшее время моей жизни. – Его широкая грудь тяжело вздымалась.
– Не уходи…
– Что?..
– Останься со мной. Только сегодня.
Раскрыв дверь чуть шире, Ник сделал шаг вперед и уставился на Роуз лихорадочно блестящими глазами:
– Ты знаешь, о чем просишь?
Она лишь кивнула. Конечно, она прекрасно понимала, чего хотела. Того, что было между ними, – самых ярких моментов ее жизни. В его объятиях она оживала…
Роуз хотела не просто повторения, теперь она желала большего. Она хотела вновь обрести гордость. Завтра в это время они снова будут на острове. Это ее последний шанс. Больше она никогда не позволит Нику устанавливать правила игры. Потому что, хотя Ник и не хотел признавать очевидного, он использовал ее. Пусть неумышленно, однако это не меняло самого факта. В памяти всплыли его слова – он хотел оставить все как есть, добавить лишь секс. Неужели он действительно думал, что на этом возможно построить какой-либо союз? Все его попытки соблазнить ее Роуз принимала за желание построить между ними нечто большее, нечто особенное.
Все это время Николас знал: он никогда не сможет любить ее по-настоящему. И не потому что был неспособен, как сказал ей сам, а потому что был слишком труслив. Он боялся даже попытаться… Ему не составило труда смести все преграды в ее душе, но себя он оберегал…
Вот этого она никогда не сможет простить ему!
Что ж, теперь ее очередь использовать его. Она не будет прибегать к уловкам. Когда придет время разойтись в разные стороны, Роуз сделает это с поднятой головой.
Глава 13
– Последний раз! – Откинув простыни, Роуз направилась к нему уверенными шагами.
Ник лишь продолжал смотреть на нее, не двигался, лишь его глаза, казалось, светились в полумраке.
Приблизившись, она приложила ладони к его широкой груди, кончиками пальцев ощутила учащенное биение сердца. От его тела исходил жар. Вот он шумно вдохнул… Она почувствовала его эрекцию, в ее душе разлилось ликование – Ник действительно желал ее!
Легко касаясь пальцами, Роуз обрисовывала рельефы его тела. Отпустив все мысли, она покрывала его грудь поцелуями. Его дыхание стало более частым, но Николас не двигался. Роуз чувствовала на губах вкус его кожи. От него буквально исходило желание, накопившееся в теле за весь день, проведенный в одиночестве. Желание, скрытое под осколками гнева и печали, вновь струилось по его телу.
– Ты играешь с огнем. – Его голос был похож на сдавленный звериный рык.