Сергей замолчал. Ему, вероятно, не хотелось вспоминать то, что он увидел в квартире друга. И тогда это за него сделала Самохина.
Федор поинтересовался у Лаленкова, где сейчас находится его жена, и Сергей признался, что рассказал ей все и посоветовал уехать на дачу к подруге, которая проводит за городом свой отпуск. После чего новый знакомый спросил адреса Смирновых и адрес их родственника, который не выходит на связь.
…Она не знала, почему пошла с малознакомым человеком. Конечно, подниматься в квартиру Лена не собиралась. Впрочем, и Федор кажется ей вполне обаятельным и заслуживающим доверия человеком. Но что, если Лаленков прав и этот человек с собакой как-то замешан во всем происходящем? Шли молча, и наконец Самохина, которую это молчание стало тяготить, спросила:
— А что мы хотим там увидеть?
Федор пожал плечами:
— Просто хочу проверить и вызвать полицию. Мне кажется, раскрыть это преступление для нормального следователя не составит труда. Есть тайна, в которую посвящены лишь пять человек. Двое погибают. Один пропадает. Остаются Сергей и его жена. Жена вашего приятеля вряд ли смогла пойти на такое преступление, даже если муж ее очень попросил бы — уж больно субтильной выглядит, — она и по хвое сосновой ходила с таким визгом, словно прыгала на досках с гвоздями. Остаются Володька и Сергей. Возможно, они это сделали не сами, а привлекли какого-нибудь исполнителя… Но все равно подозреваемых у нас, то есть у следователей, только двое. Грамотно проведенный допрос и наличие возможных улик — преступление будет раскрыто очень быстро.
— Но ведь и я тоже была на острове, подозрение может коснуться и меня, — напомнила Лена.
— Я уверен, что вы ни при чем, — ответил молодой человек.
Они дошли до дома Смирнова, Лена подниматься не стала. Осталась во дворе, держа на поводке собаку. Двор этот она помнила со школьных лет. И хотя с того времени прошло немного времени, двор изменился. Выросли кусты и деревья, и теперь она разглядывала их, стараясь не вспоминать о том, что произошло. Потом подумала, что вряд ли новый знакомый поднялся в квартиру: вдруг там уже полицейские, и тогда могут заподозрить и его. Или кто-нибудь из соседей увидит, как он входит туда. И вообще, зачем он решил осмотреть место преступления?
Федор очень быстро снова появился на крыльце и сказал, что надо заглянуть и к этому бодибилдеру.
— Боюсь спрашивать… — начала Лена.
— Там все перерыто, и, судя по всему, ничего не нашли. Понятно, что в убийстве участвовали двое, а может, и больше человек. Кто-то должен был привязать к креслу хозяина, потом допрашивать жену, перерыть всю квартиру… Один Володька, несмотря на физическую силу, не справился бы с этим. К тому же хозяйка какая-никакая, но все же его родственница…
— И после всего этого Лаленков прибежал ко мне, чтобы спрятаться? — удивилась Лена. — Зачем это ему?
Возле дома, в котором проживал качок, стояла полицейская машина. Возле подъезда в окружении нескольких старушек дежурил полицейский, который не пустил Лену со спутником внутрь.
— Вы здесь проживаете? — спросил он.
— Просто в гости, — ответила Лена. — А что случилось?
— Парня убили из двадцать второй, — объяснила бабка, — спортсмен он, такой вежливый всегда. Это муж мой обнаружил, увидел дверь открытую, зашел, а там этот спортсмен на полу… И все перерыто. Наверное, деньги искали. Старик мой еще сказал, что этого парня пытали — какой-то он весь истерзанный…
— Вы могли бы помолчать, — посоветовал полицейский. — Зачем народ пугать!
— Так мы в жизни всякое видели, — поддержала рассказчицу другая старушка, — порядка в стране нет, вот бандиты и распоясались… Мне как-то позвонили на мобильник и сообщили, что мой внук человека насмерть сбил, но если я привезу сто тысяч рублей, то его отпустят… Я испугалась, где ж такие деньжищи взять, а потом вспомнила, что у меня внука нет, а только две внучки, и успокоилась. А внучки у меня — хорошие, в рестораны и в бары эти не ходят, танцами занимаются в клубе…
Возвращались домой быстрым шагом.
— Мы куда-то спешим? — спросила Лена.
— Вообще-то у меня есть одна мысль, — ответил Федор. — Мне кажется, что ваш друг не случайно к вам заскочил. Зачем искать убежище там, где он не будет чувствовать себя в полной безопасности? Но с другой стороны, если он бывает у вас крайне редко…
— Он со школы у меня не был.
— Может, потому и надеется, что у вас его искать не будут…
Она вставила ключ в замок и повернула. Дверь открылась.
— Странно, — удивилась Лена, перешагивая порог, — закрывала на оба замка, а теперь заперт только один.
— Погодите, — остановил ее Федор и за руку вытащил обратно на площадку, — сначала мы с Шариком осмотрим все.
Собака первой вошла внутрь и негромко зарычала. Самохина вошла вслед за Федором и замерла пораженная: везде валялись разбросанные вещи. Коробки, стоявшие на антресолях, в которых хранилось все ненужное, были перевернуты. Связки старых книг и журналов, потертые сумочки и туфельки, спальный мешок, запасные стропы для парафойла, Дед Мороз из папье-маше в окружении разноцветных пластмассовых шариков. А в комнате на полу были разбросаны платья и белье…
Лаленкова нигде не было.
— Что и требовалось доказать, — произнес Федор. — Только что он хотел найти у вас?
— Это не Сережка, — возразила Лена, — зачем ему рыться здесь? Кто-то посторонний проник в дом… Вероятно, когда мы ушли, в дверь позвонили, и он открыл.
— Маловероятно, — покачал головой молодой человек, — его могли выследить, узнать, в какой дом он вошел, но как эти люди определили номер квартиры? И зачем открывать дверь квартиры, в которой собираешься прятаться, зная, что, если вернется хозяйка, у нее есть ключи?
Лена достала из сумочки мобильный. Набрала телефон Лаленкова, чтобы спросить, что все-таки произошло… И, ожидая ответа, поняла, что ответа не будет, потому что и с Сережкой могло случиться тоже нечто страшное.
Вместо Лаленкова ответил механический голос девушки.
— Телефон абонента выключен или находится вне зоны…
Самохина посмотрела на Федора и на его собаку.
— Ну вот, — вздохнула Лена, — и он пропал…
— Кто еще знал? — спросил молодой человек.
Самохина пожала плечами:
— Никто: только я, жена Сергея и, может быть, вы.
— Ну я только час назад об этом от вас узнал. Жена… С трудом верится, но в жизни бывает всякое. Любви нет, достатка нет, мечты не сбываются, от мужа уйти некуда, а тут богатство, которое ни с кем делить не нужно, а если еще любовник имеется — решительный и смелый…
— Зачем так плохо думать о людях?
— Я просто высказал предположение, исходя из того, что вы ни при чем, и я — тоже… Я же последний час был рядом с вами и не мог оказаться здесь и устроить такой беспорядок.
— Ну да, — согласилась Лена.
И вдруг подумала: «Но ты мог позвонить, когда поднимался в квартиру Лешки, позвонить и назвать своим сообщникам адрес… Хотя какой адрес — сообщники наверняка сидели в машине возле подъезда! За сорок минут можно успеть подняться, перевернуть здесь все вверх дном…»
Но думать об этом не хотелось: и без того было страшно. И тут она вспомнила про банк «Евротраст» и набрала номер Труханова. Саша отозвался почти мгновенно.
— Как хорошо, что ты мне позвонила, — произнес он. — Мы как-то невнятно расстались. Я скучаю по тебе, если честно. Все искал предлог, чтобы с тобой встретиться. Хотелось снова заняться с тобой кайтингом, хотя, когда вверх поднимаюсь, у меня внутри все обрывается… Но готов терпеть… Лишь бы тебя видеть…
Голос его был непринужденный и бодрый.
— Давай напрямую, — продолжил Труханов, — с женитьбой глупо как-то получилось. Это как на Западе — не то чтобы династический брак, но мне казалось, что деньги к деньгам должны… Потом рассчитывал, что тесть поможет как-то моему продвижению…
— Не помог?
— Помогает, но он в Москве постоянно, а я здесь. Потом и он понял, что между его дочкой и мною любви нет… Мы, кстати, решили развестись. Вместе уже не живем. Я сказал Алисе, что у меня другая… В смысле, была девушка, которую я любил и продолжаю любить, ну и она призналась, что иначе представляла семейную жизнь…
— Саша, давай как-нибудь в другой раз, — попросила Лена, — у меня тут неприятности…
— Тогда я прямо сейчас готов приехать и помочь, — не дал ей договорить бывший возлюбленный, — ты дома?
— Да, но…
— Я выезжаю! — крикнул банкир и прервал разговор.
Но Лена звонила не для того, чтобы договариваться о встрече, тем более что встречаться с ним вообще не хотелось. И она снова набрала номер Труханова.
— Через полчаса я у тебя, — сказал он.
Вероятно, он уже находился в машине. Он был в ней и полминуты назад, когда они разговаривали, но тогда в трубке был слышен только голос Саши, а теперь гремела веселая музыка.
— Я хотела спросить: тебе не звонили вечером в воскресенье и вчера тоже со странным предложением что-то приобрести?
— Да мне постоянно звонят разные сумасшедшие с разными предложениями. У кого друг гостиницу в Дубае продает, кто-то у себя дома хранит яйцо Фаберже…
— Вот как раз… — попыталась объяснить Лена, но Саша не слушал.
— Достали уже: устал отказывать. Знаешь анекдот про еврея, продающего возле банка сосиски. Его спрашивают: «Банк вам не мешает?» А он отвечает, что у него с банком договор: он не дает кредитов, а банк не продает сосиски… Так же и я: мне болтовни на работе хватает…
И он снова отключил телефон. Перезванивать Самохина не стала.
— С кем вы разговаривали? — спросил Федор.
— Со старым приятелем. Он как раз в «Евротрасте» работает, про который Лаленков рассказывал…
Она замолчала, потому что, где теперь Сергей — непонятно, ясно только одно — ему угрожает опасность. И вряд ли это он рылся в ее вещах.
— Что за банкир? — поинтересовался Федор.
— Да какой он банкир! Просто служащий банка. Не бедный, конечно, но так он — симпатичный, предупредительный, воспитанный…