а ужин с мужчиной и женщиной и что они, вероятно, окажутся в квартире этого мужчины. И когда они туда доберутся, Дикси Дормли – это хористка – на несколько минут выйдет с другой девушкой, и в этот момент я должен ворваться в дом в качестве детектива и обвинить Лестера Лейта в каком-то преступлении, надеть на него наручники и вывести.
Сержант Экли нахмурился:
– Это все, что вы знаете?
– Да, но дополнительные инструкции я получу позже.
– Что ж, я дам вам передышку. Если вы сделаете точно так, как я велю, и не проболтаетесь Лестеру Лейту о моем визите, я позабочусь о том, чтобы вас не арестовали.
– Договорились, офицер, – произнес Гарри Вэйр. – Я сделаю все, что вы скажете…
Лестер Лейт вручил Сиду Бентли, карманнику с печальным лицом, стодолларовую банкноту.
– Заработная плата за второй день, – пояснил он.
Бентли положил сотню в карман и алчно посмотрел на бумажник, который Лейт вернул в нагрудный карман.
– С профессиональной точки зрения, – произнес он, – вам лучше носить купюры в сложенном виде. Вещи из нагрудного кармана особенно уязвимы.
– Знаю, – отозвался Лейт, – но мне нравится держать деньги там, откуда их удобно доставать.
Бентли кивнул, его молочно-мягкие глаза ничего не выражали.
– Мне, – сказал он, – нравятся люди, которые носят деньги там, где я могу их достать.
– Не забывайте о нашей сделке! – напомнил Лейт.
– Как думаете, почему мне так грустно оттого, что я получаю сто баксов? – спросил Бентли. – Я просто считаю, что заключил невыгодную сделку.
– Вы имеете в виду, что работа слишком тяжелая?
– Нет, что в ней слишком много ограничений. Я полагаю, что неплохо бы зарабатывал, просто следуя за вами повсюду.
– Знаете, – Лейт понизил голос, – где я зарабатываю все эти деньги?
– Вот теперь, приятель, вы меня заинтриговали.
– Мы играем на одном поле.
– В смысле, вы карманник?
– Нет, но я мошенник. Аферист.
– На чем специализируетесь?
– Я играю разными ракетками[35]. Сейчас вот ловлю простофилю на искусственный рубин. Я покажу рубин человеку, которого хочу облапошить. Скажу ему, будто нашел камень на улице и не знаю, подлинный он или нет; предполагаю, что нет, но даже как копия он должен чего-нибудь стоить. И спрошу, что он об этом думает. Если он эксперт по драгоценным камням, я пойму это по его словам. Он предложит мне пойти домой и забыть о камне. Я поблагодарю его. Но если он засомневается относительно его подлинности, я постепенно внушу ему мысль, что я простак. Видите ли, этот камень – точная копия ценного рубина, о котором писали в газетах.
– Это меня и одурачило, когда я впервые его увидел, – признался Бентли.
– Вы узнали его?
– Разумеется.
– Другие люди тоже узнают. Они решат, что это настоящий бесценный рубин. Кто-то захочет его купить, кто-то нет. Если парень предложит мне за него пятьсот долларов, я с радостью продам.
– Я все еще слушаю, – сказал Бентли.
– Есть тут и одна проблема, – продолжил Лейт, – это риск.
– О чем вы?
– У меня их слишком много. Эти копии обошлись мне примерно в пятнадцать долларов за штуку. Я играю этой ракеткой уже неделю.
– Боитесь, что кто-то из простофиль поднимет шум?
– Да.
– Я понимаю, что вы чувствуете, – кивнул Бентли. – Когда ракетка накаляется, вы знаете, что должны отбросить ее, но она еще приносит деньги, и вы хотите подождать.
– И вот тут должны появиться вы, – произнес Лейт.
– Что вы имеете в виду?
– Я хочу, чтобы с этого момента вы следовали за мной повсюду, пока я не совершу продажу.
– Что мне делать?
– Только это, – ответил Лейт. – Копы меня не подловят, пока я ничего не продал. А чтобы меня подловить, нужно, чтобы простофиля что-нибудь заподозрил и обратился к ним, и они тогда пометят предназначенные для меня купюры.
– Вряд ли они это сделают, – возразил Бентли. – Вы заблуждаетесь, приятель. Они могут либо поймать вас с уже помеченными купюрами, либо схватить вас вместе с простофилей, и тот пойдет как важный свидетель.
– Вот последнего я и боюсь. Если это произойдет, я хочу, чтобы вы стащили улику.
– В смысле, рубин у простофили?
– Да.
– Послушайте, приятель. Взять рубин – это как схватить раскаленный уголь. Я не могу…
Лейт вынул из кармана матерчатый мешочек, к которому крепилась бирка с почтовой маркой.
– Вам не надо будет хранить его ни минуты, – объяснил он. – Вы просто распахнете первый же почтовый ящик, бросите рубин, и пусть дядя Сэм выполнит всю грязную работу.
– Вот это уже другое дело!
– За каждую такую посылку вы получите бонус в пятьсот долларов.
– И это все, что мне нужно сделать?
– Да.
– И моя доля по-прежнему составляет сто баксов в день?
– Верно. Вам просто надо повсюду следовать за мной.
– По рукам, – произнес Бентли. – Но вы должны сказать мне, когда собираетесь заключить сделку.
– Примерно через час я и мисс Дормли – это молодая леди, которая была со мной прошлым вечером, идем ужинать с одной парой, – сообщил Лейт. – Я договорился с мисс Дормли – она отвлечет другую девушку. Я останусь наедине с мужчиной и, думаю, сумею заключить с ним сделку.
– Я пойду за вами.
– Носите этот почтовый мешочек так, чтобы можно было сразу достать его. И не снимайте его.
– Послушайте, приятель, – произнес Бентли, – не думайте, что я вчера родился. Мне вовсе не улыбается попасться с товаром, который сделает меня вашим сообщником. И вы сами не появляйтесь с ним там, где нет почтовых ящиков, а не то выйдет незадача.
Сержант Артур Экли укоризненно посмотрел на Бивера, сотрудника под прикрытием.
– Это было прямо у тебя под носом, Бивер, и ты прошляпил!
Агент покраснел.
– Что значит «прошляпил»? Я же сам сказал вам, что он охотится за рубином.
– Ты много спорил, Бивер, и даже переходил на личности, но не сообщил ничего конструктивного.
– Что вы имеете в виду под «конструктивным»?
– Ты даже не учуял запаха крысы, когда он привел этого зеленого юнца в качестве детектива, – продолжал Экли.
Бивер вздохнул.
– Да какой в этом толк! Вы только не забывайте, что у нас пари. Если все те разнообразные вещи, о каких я вам говорил, пригодятся ему для получения рубина, я выиграю ваши часы.
– Не совсем так, Бивер, – возразил Экли. – Ты упустил одну маленькую деталь. Всё должно быть провернуто так ловко, чтобы я не смог ничего на него повесить. Ты проглядел эту мелочь, Бивер, и поплатишься пятьюдесятью баксами – потому что я уже повесил это на него.
– Полагаю, вы знаете о каждом его шаге.
Сержант Экли злорадствовал:
– Держу пари, что знаю.
Бивер отодвинул стул и поднялся.
– Не ложись спать раньше полуночи, – сказал сержант. – Я позвоню тебе незадолго до этого, чтобы ты приехал в управление. Лейта арестуют и посадят в камеру. И ты будешь иметь удовольствие сообщить ему, что приложил к этому руку, и заодно отдашь мне пятьдесят баксов.
Бивер направился к двери.
– Вы и раньше думали, что он у вас в руках! – бросил он на пороге.
Сержант Экли рассмеялся:
– Но на сей раз, Бивер, он у действительно у меня в руках. Я напугал этого зеленого юнца Вэйра, и тот мне все рассказал.
Четыре человека вышли из такси и направились по тротуару ко входу в многоквартирный дом. Дикси Дормли в нежно-белом платье была потрясающе красива. Другая молодая женщина, хотя и дорого одетая, казалась тусклой и невзрачной по сравнению с ней.
Лестер Лейт, хорошо сложенный, безупречно подстриженный, выглядел изысканно в своем вечернем костюме. Боб Ламонт двигался торопливо и нервозно.
Все четверо болтали, поднимаясь в лифте, а когда приблизились к двери, Боб Ламонт размашистым движением открыл ее.
Его квартира была со вкусом обставлена. В качестве секретаря Джорджа Навина Ламонт получал весьма неплохую зарплату. Когда две молодые женщины уселись, Ламонт отправился в кухню за напитками.
Лестер Лейт многозначительно взглянул на Дикси Дормли. Она сразу повернулась к другой молодой женщине и воскликнула:
– Боже мой, я забыла в такси свою сумочку! Или она могла упасть на тротуар. По-моему, я слышала, как что-то упало на подножку, когда я выходила.
– Не переживайте, Дикси, вы можете позвонить в таксомоторную компанию, и они проверят в бюро находок, – произнесла та.
– Да, – причитала Дикси, – а вдруг сумочка упала на подножку – тогда из нее все высыпалось тут, на углу!
Лестер Лейт потянулся за своей шляпой.
– Я сбегаю вниз и посмотрю.
Дикси Дормли вскочила и направилась к двери.
– Нет, пожалуйста, подождите лучше здесь. Не могу объяснить, но я предпочла бы пойти одна, если только Вивиан не составит мне компанию.
Вивиан сразу встала.
– Скажите Бобу, что мы скоро вернемся, – сказала она.
Когда дверь за двумя женщинами закрылась, Лестер Лейт направился в кухню, где Ламонт доставал из холодильника кубики льда.
– Ну, Ламонт, – небрежно промолвил Лейт, – вы довольно ловко провернули это убийство, не так ли?
Ламонт с грохотом уронил поднос с кубиками льда и вытаращился на Лейта.
– О чем, черт возьми, вы говорите?
– Вы прекрасно знаете, о чем. Полиция несколько медлит с вашим арестом, но схема не такая уж и хитрая. Охранники закрыли все окна и заперли засовы внутри, когда вошли в комнату Навина, но вы побывали там последним. Вам нетрудно было приблизиться к одному из окон и отпереть один засов. Потом вы покинули комнату, направились прямо к сейфу, достали драгоценный камень и поехали на встречу с адвокатом, обеспечившую вам алиби. Утром вы вошли в спальню Навина и снова заперли засов изнутри. Вас, вероятно, подкупили индийцы, чтобы вы отперли один из стальных засовов, и вы посоветовали им вломиться в комнату и совершить задуманное ровно в четыре часа, чтобы сбить с толку полицию. Полицейские допустили ошибку, решив, что убийца и украл рубин из сейфа. Им и в голову не пришло, что убийство и ограбление могли быть разными преступлениями. И индийцам, похоже, не пришло это в голову до сих пор. Они думают, что просто не смогли найти рубин, что Навин спрятал его в другом тайнике. Но вам не сойдет это с рук, Ламонт. Полиция будет здесь в течение получаса.