– Что в этом плохого? – усмехнулся Мерлини. – Учитывая, как вы всегда относились к Фрэнсису X. Килеру, вряд ли эта перспектива вас расстроит.
– Черт возьми! – возмутился Гэвиган. – Я десятки раз желал судье Килеру раствориться в воздухе, но не хочу, чтобы это произошло именно сейчас. Нам в управлении давно известно, что он берет взятки у банды Кастелли с тех пор, как был назначен судьей. Однако мы ничего не могли поделать. Его хорошо прикрывали. Одно движение в его сторону – и на следующее утро был бы назначен новый комиссар, с понижениями в должности по всей цепочке. Но три недели назад мэр и Килер поссорились, и мы получили прозрачный намек, что вступаться за Килера больше не станут. Тогда мы начали работать сверхурочно, собирая улики, способные отправить его за решетку, как я надеюсь, минимум на девяносто девять лет. Мы боялись, что все может измениться и Килер снова станет неподсуден. А теперь, когда мы почти – но не совсем – готовы прижать его к ногтю, его исчезновение было бы совершенно некстати.
– Ваш приятель Зызк, – заметил Мерлини, – с каждой минутой становится все интереснее. За Килером, надеюсь, следят?
– Двадцать четыре часа в сутки, с тех пор как нам сообщили, что назад не отыграют. – В этот момент на столе Мерлини зазвонил телефон. Инспектор пояснил: – Я получаю ежечасные отчеты о его перемещениях. Скорее всего, звонят мне.
Так и было. Мы с Мерлини наблюдали за тем, как инспектор отвечает на звонок. Гэвиган выслушал собеседника и велел:
– Немедленно удвойте число сотрудников при нем. И докладывайте каждые пятнадцать минут. Если возникнет подозрение, что он собирается на вокзал или в аэропорт, сразу сообщите мне.
Гэвиган повесил трубку и повернулся к нам:
– Килер зашел в Первый национальный банк и провел пятнадцать минут в хранилище. У него с собой чемодан, и несложно догадаться, что́ в нем. Наверняка взятки.
– Я так понимаю, – сказал Мерлини, – на сей раз прогноз Зызка не включал точный час и минуту, когда Внешняя Тьма поглотит судью?
– Да. Он обошел этот момент. Единственное, сказал, что это случится до конца недели.
– А сегодня пятница. У судьи, похоже, есть веские причины желать исчезновения, о которых Зызк может знать, а может и не знать. Были ли у мисс Хоуп подобные резоны?
– Был один, – ответил Гэвиган. – Но не представляю, как Зызк мог об этом узнать. По нашим данным, они не были знакомы до той вечеринки. И вообще мало кто знал об этом. – Телефон снова зазвонил, и Гэвиган потянулся к трубке. – Хелен Хоуп навещал судья Килер в те ночи, когда не возвращался домой к жене!
Мы с Мерлини размышляли над этим сообщением, пока Гэвиган говорил по телефону:
– Да, я еду. Хватайте его, как только он попытается пройти на пути. – Он бросил трубку на рычаг и направился к двери.
– Килер, – бросил он через плечо, – сейчас на Центральном вокзале. В моей машине есть место, на случай если вы захотите поехать.
Ему не потребовалось приглашать нас дважды. Когда лифт спускался вниз, Мерлини задумчиво произнес:
– Если у судьи действительно есть билет на внеземной экспресс с пунктом назначения «Внешняя Тьма», то мы не узнаем, с какого пути отходит этот поезд.
Мы выяснили это достаточно быстро.
Судья исчез всего за две минуты до того, как мы примчались на вокзал и обнаружили там лейтенанта Мэллоя, выглядевшего так, будто его ударили кувалдой по голове. Он был ошеломлен, выбит из колеи и с трудом мог говорить.
Сержант Хикс, плотный пожилой детектив, не обремененный богатым воображением, который также стал свидетелем произошедшего, выглядел не менее ошарашенным.
Обычно отчеты Мэллоя были бесстрастными, точными и наполненными фактами. Но не сегодня. Его первая фраза напоминала начало рассказа наркомана о своих видениях.
– Мэллой, – ледяным тоном перебил его Гэвиган, – вы не пили?
Лейтенант печально покачал головой:
– Нет, но, когда уйду с дежурства, хочу напиться…
– Все ли выходы перекрыты?
– Если бы не были перекрыты, это могло бы вырваться наружу! – ответил Хикс.
Гэвиган обратился к детективу, сопровождавшему нас в его машине:
– Брэди, сделайте обход и перепроверьте. Позвоните в управление, скажите, чтобы сюда прислали больше людей.
– Они уже в пути, – произнес Хикс. – Я позвонил туда сразу после произошедшего. Это было первое, что я сделал.
Гэвиган повернулся к Мэллою:
– Ладно. Успокойтесь и начните доклад заново. Рассказывайте по порядку.
– От этого смысла в нем не прибавится, – вздохнул Маллой. – Килер поймал такси около банка и приехал прямо сюда. Мы с Хиксом были у него на «хвосте». Он спустился на нижний этаж, зашел в бар и заказал двойной бренди. Пока Килер расправлялся с бренди, Хикс вызвал подкрепление с приказом перекрыть все выходы. У них было время сюда добраться. Килер выпил вторую порцию бренди. Затем, когда он направился к выходу на пути, я вышел в центр зала к информационной стойке, чтобы находиться впереди и быть готовым перехватить его независимо от того, к какому пути он повернет. Хикс стоял рядом, собираясь последовать за Килером, если он поднимется наверх. Сначала я подумал, что судья так и поступит, потому что он начал подниматься по эскалатору. Но он остановился здесь, у этой линии телефонных будок, заглянул в справочник, а затем вошел в одну из кабинок. И как только закрыл дверь, Хикс шагнул в соседнюю кабинку слева от Килера. – Мэллой указал на нее. – Ту, на которой написано «Не работает».
Гэвиган повернулся к сержанту:
– Хорошо. Теперь вы продолжайте.
Хикс заговорил, сердито глядя на телефонную будку:
– Дверь была закрыта, и кто-то прилепил на стекло бумажку с надписью «Не работает». Я убрал бумажку, чтобы никто не задавался вопросом, почему я пытаюсь позвонить со сломанного телефона, вошел, закрыл дверь и попытался расслышать, о чем говорил судья. Но он говорил так тихо, что я не мог ничего разобрать. Я вышел из кабинки, вернул бумажку на место и направился обратно к бару, собираясь следовать за судьей, когда он появится. И, проходя мимо, заглянул в его кабинку. Судья разговаривал, держа трубку около самых губ.
– А потом, – продолжил Мэллой, – мы стали ждать. Судья ушел в ту кабинку в десять минут шестого. В пять двадцать я уже занервничал. Подумал, может, он потерял сознание, или умер от удушья, или что-то в этом роде. Ни один человек в здравом уме не задержится в телефонной будке дольше десяти минут, когда температура девяносто[81], как сегодня. И в тот момент, когда я начал двигаться, Хиксу в голову пришла та же мысль. Он находился ближе меня к кабинкам, поэтому остановился прямо перед телефонной будкой и закурил сигарету, что дало ему возможность снова заглянуть внутрь. Тогда я решил, что, вероятно, оказался прав и судья потерял сознание. Спичка, зажженная Хиксом, еще горела, когда он вплотную приблизился к будке и прижал лицо к стеклу. Я снова двинулся с места, а он повернулся и сделал мне знак. – Мэллой помедлил, колеблясь. Затем, тщательно подбирая слова, отчеканил: – Мне безразлично, даже если сам комиссар вызовет меня на ковер, я уверен в одном: я ни на мгновение не отводил взгляда с телефонной будки с тех пор, как в нее вошел судья.
– И я тоже не отводил, – произнес Хикс. – Ни на секунду.
– Я пробежался в толпе пассажиров, – продолжал Мэллой, – остановился позади Хикса и посмотрел через его плечо.
Гэвиган шагнул к закрытой двери кабинки и заглянул внутрь.
– Вы видите ровно то же, что увидел я, – заметил Мэллой. – Вы также можете отправить меня в Белвью для лечения. Все это невероятно. Бессмысленно. Я сам в это не верю. Но именно это и произошло.
Несколько секунд Гэвиган не шевелился. Потом медленно открыл дверь.
Кабина была пуста.
Телефонная трубка свисала с крючка, а на полу валялись очки в роговой оправе, причем одна линза была разбита.
– Очки Килера, – пояснил Хикс. – Он зашел в ту кабинку, и я глаз с нее не спускал. Он так и не появился. И его здесь нет.
– И это, – уныло добавил Мэллой, – еще не всё. Я вошел внутрь, взял телефонную трубку, которой воспользовался Килер, и сказал «привет». Ведь собеседник, с которым разговаривал судья, мог еще оставаться на другом конце провода. – Мэллой замолчал.
– И что? – воскликнул Гэвиган. – Рассказывайте всё. Кто-нибудь ответил?
– Да. Кто-то произнес: «Это конец пути, лейтенант». И повесил трубку.
– Вы не узнали голос?
– Узнал. В этом и проблема. Это был… голос судьи Килера!
Повисла тишина.
Потом Мерлини негромко спросил:
– Вы уверены, что это был его голос, Мэллой?
– Я больше ни в чем не уверен! – воскликнул лейтенант. – Но если бы вы когда-нибудь слышали Килера – он говорит как простудившаяся лягушка, – вы бы его ни с кем не спутали.
– Мерлини, – глухо проговорил Гэвиган, – либо Мэллой с Хиксом спятили, либо это единственная в мире телефонная будка с двумя выходами. Ее задняя стенка сделана из листового металла и облицована цельным мрамором, но если в одной из боковых стенок есть незакрепленная панель, Килер мог перебраться в пустую кабинку, телефон в которой якобы не работал…
– Якобы не работал… – пробормотал Мэллой. – Так вот оно что! Надпись была фальшивая. Этот телефон не был включен, и его голос… – Мэллой поспешил в соседнюю кабинку. Снял трубку, бросил пятицентовик и подождал гудка. Он нахмурился, потряс трубку и повторил снова. Но это телефонное устройство определенно не работало.
Через пару секунд спустя Мерлини сообщил об еще одном изъяне в версии инспектора.
– Здесь, – заявил он после быстрого, но тщательного осмотра обеих кабин, – нет выдвижных панелей и откидных, съемных секций, люков или любых других форм потайного выхода. Боковые стенки представляют собой цельные листы металла, тонкие, однако без следов повреждения. Задняя стенка еще прочнее. Тут только один выход – дверь, в которую вошел наш исчезнувший судья.