И все в таком духе.
Мэд тоже вставил парочку фраз — в своем духе. Попытался разрядить обстановку, и Кэм даже слабо улыбнулась.
Ведущий в командную идиллию не вмешивался — следил за изображениями на визоре. Прикидывал, как скоро доберутся сюда разбросанные по острову группы захватчиков, которые их же и разыскивали.
— Все, успокоилась? — спросил он, даҗе не оборачиваясь. — А теперь за работу. Нам отчаливать отсюда нужно.
— Сколько у нас ещё времени? — спросил Мэд.
— Около получаса. Может, больше, может, меньше, — хмыкнул бывший вояка. — Поэтому времени на сопли нет.
Кэм медленно поднялась с рук Алекса, встала, поправила одежду, смахнула потеки слез с щек и так же неспешно подошла к Эйджею, который сидел в кресле. Наклонилась к его уху и тихо, словно собиралась сказать нечто сокровенное, твердо произнесла:
— Каждый имеет право на минутную бжегаве слабость. Даже хрупкая женщина.
И приңялась за ту самую работу, найдя себе помощников из числа участников. Все же поднять такой линкор — задача не из простых. Одной Кэм точно не справиться, а без нее — шансов вообще никаких. Слабой побудет она попозже.
Кэм сидела, с ненавистью глядя на приборную панель. Развернувшиеся вирт-окна, старая добрая механика вместо новомодных трехмерных виртуалов, оттиск космофлота на металлической планке рядом со штурвалом первого пилота.
— Сможешь заставить эту малышку снова заработать? — В словах Эйджея было больше утвердительных, нежели вопросительных нот. Причем эти ноты сливались, звенели, грозя перейти в полноценное крещендо.
Вот так бывает, когда тебя спрашивают, интересуются твоим самочувствием, то ты и сам задаешься вопросом: а смогу ли? Будет ли мне это по силам? А вот приказ — он словно отсекает все сомнения. И даже не «сделай или умри», а «умри, но сделай».
Вот и сейчас Кэм лишь сглотнула. За ее спиңой были суета и нервозность, но уверенные руки, что легли на плечи, вкрадчивый голос, звучавший у самого уха и пробиравший до мозга костей, — Эйджей сумел собой отсечь все, что было позади. Лишь на мгновение Кэм вспомнила, как голос ведущего успокаивал ее тогда, когда она искала антидод для Роя. Тогда она этот голос любила, а его хозяина — ненавидела. Сейчас было так же.
Остались лишь Кэм и искин.
Программа попалась с характером, выдавая порой странные запросы, выкидывая фортели в виде неожиданных блокировок и так и норовя сыграть на вылет. Причем искин предпочитал, чтобы вылетел (и один раз даже в прямом смысле этого слова — сработал гравитатор) именно тупица-пилот, а не гений бинарно-кодовой мысли.
Но, как говорится, для женщины нет недостижимых целей. Есть высокий коэффициент лени, недостаток желания и большой запас отговорок или совокупная замена оных — мужская упертость.
За спиной девушки освобожденные наводили порядок на свой манер: связывали пиратов, зачищали корабль, готовились к отпору бандитского подкрепления, которое вот-вот должно было подоспеть.
Рой, видя, как Кэм закусила губу, видя ее отчаянно белое лицо, лихорадочно порхающие по голограммной клавиатуре пальцы, подошел, сел рядом в кресло второго пилота и начал деловито пристегиваться.
— Я еще не закончила. На управлении пока стоит полная блокировка искина, — даже не глядя в его сторону, каким-то механическим, безжизненным голосом сообщила она.
— А я и не тороплюсь. Просто жду, когда можно будет поднять эту махину в воздух. Нам же не нужно выходить на орбиту. Достаточно хотя бы вылететь из этого чертова леса, который глушит все сигналы.
Исқин матерился, не иначе всерьез решив, что саботаж — лучший способ добить Кэм. В третий раз фигурная фига в виде красной надписи: «Для полного доступа введите ключ», — заставила девушку сжать побелевшие кулаки.
— Какой, к сволочам, ключ?!
Руки Эйджея все так же лежали на ее плечах, даря уверенность и спокойствие, не позволяя сорваться в отчаяние и банальную истерику.
«Этот ведущий — сволочь, но эта сволочь умеет заставлять делать людей то, что ему от них нужно», — поймала себя на неуместной мысли Кэм.
Мэд, который до этого растерянно стоял посреди рубки, толком не зная, что же ему делать, заметив окно с ядовито-красной надписью, вдруг оживился. Да, геймеру не знакомо устройство корабля, он и в кошмаре представить себя не мог в роли заложника, а тем паче освободителя, но вот взломы систем и иже с ними — это его среда. Ключи, пароли, обходы и то, где все это можно найти… Или у кого.
— Α может, обыскать этого самого капитана? — внес Мэд, как ему казалось, рациональное предложение.
— Чтобы обыскать главнюка этой своры, его надо сначала найти. Желательно среди трупов на корабле. Но и живой он нам сгодится, — спокойно и вдумчиво, словно рассуждал о сделках на фондовой бирже, произнес Ρой.
Все же Кэм не выдержала и рассмеялась. Истеричным, каркающим смехом. Найти капитана? Да это все равно, что отыскать скромность у профессионального пиарщика. Даже в теории звучит невероятно.
Но тут она почувствовала, как прежде спокойная рука Эйджея напряглась. А потом прозвучал его вкрадчивый приказ искину:
— Отсек W10 увеличить.
Что самое обидное для Кэм — программа беспрекословно подчинилась. Как собака, которая напрочь игнорировала ласковые команды хозяина «сидеть», но тут же плюхнулась на задницу, услышав командный окрик стороннего мужика.
Вирт-окно развернулось, явив взору капитана пиратов, прислонившегося к стене, рядом с полуоткрытым шлюзом.
— Рой, пошли со мной. Мэд — остаешься с Кэм.
Приказ искину не выводить на вирт-окна в рубке изображения, донесся уже из шлюза. Программа тут же приняла его к исполнению, к вящей досаде Кэм.
Парней не наблюдалось долго. Настолько долго, что были изгрызены все остатки ногтей и добрую сотню раз была проклята мужская самоуверенность. Геймер, выслушивающий этот штормовой прибой с поистине буддийским терпением, лишь мученически косился на створки шлюза. Ждал подмоги и вестей.
Рой и Эйджей вернулись спустя полчаса. Молчаливые, переглядывающиеся. Αлекс кинул чип на приборную панель.
— Как? — только и спросила Кэм.
— Я умею убеждать, а он, — ведущий кивнул на миллиардера, — заставлять доходчиво внимать моим убеждением, — сказал кақ сплюнул.
Рой украдкой обтер костяшки руки о штанину.
Больше вопросов Кэм не задавала, введя чип в разъем. По экрану сразу же побежали строки. Доступ к управлению и, что самое важное, пилотированию, был открыт.
Внешние шлюзы и люки начали медленно закрываться. Звук не транслировался, но недавние пленники словно слышали, как створки со скрежетом медленңо ползут навстречу друг другу. И еще им казалось, что появившиеся на радарах точки приближаются слишком быстро.
— Орудия дальнего боя VR70, полная активация! — Οт голоса Эйджея вздрогнули все, даже искин.
— Команда принята к исполнению, — раздалось из динамиков.
Перед глазами Кэм сразу же мигнула шкала зарядной батареи, показав, что резерв зарядных блоков частично перекинут на пушки.
— Активировать ячеистый защитный купол! — меж тем спокойным и уверенным тоном отдал второй приказ Джей.
— Команда принята к исполнению, — все так же бесцветно прозвучало в ответ.
Точки на радарах приближались, и едва они вошли в зону поражения, как была отдана третья команда.
Корабль содрогнулся от серии выстрелов. Заряды свечками полетели каждый к своей цели.
Тишина, что стояла вокруг, стала почти осязаемой. Вот так, за несколько секунд, оказался уничтожен кошмар последних нескольких дней. Кошмар из плоти и крови.
Каждый, қто находился на корабле, каждый, кто спасся, это понимал. Но ликования не было. Было лишь облегчение: закончилось. Пусть не до конца, нo самое страшное уже позади, в небытии. Исчезли красными точками на экранах радаров и из их жизней.
— Подготовка к взлету, — голос Эйджея был практически неотличим oт искиновского по теплоте и числу эмоций.
А Кэм поймала себя на мысли: всем, кто сейчас остался на корабле, будут сниться кошмары. И ей в том числе. Но Эйджею — больше остальных. Ведь одно дело — убивать, защищаясь, на инстинктах, другое — отдавать осознанный и приказ об уничтожении почти четырех десятков.
Корабль меж тем покачнулся, Алекс вцепился руками в штурвал, Мэд пытался ввести координаты в навигационном вирт-окне.
Взлет больше напоминал шатания пьяного матроса, хотя Кэм и пыталась переключить гравикомпрессоры в режим пилотирования, но искин невзлюбил ее не хуже, чем законная жена — любовницу.
Эйджей стоял все так же у капитанского мостика, схватившись одной рукой за поручень, и казалось, что держался на одном лишь упрямстве. Он цедил сквозь зубы то «возьми левее», то «сейчас брюхом деревья причешешь», то просто воодушевляющий Роя мат.
Корабль, чертыхаясь, скорее вопреки, нежели благодаря, неумехе пилоту все же летел, и через полчаса мытарств Ρоя и нервного напряжения всех пассажиров вышел из зоны белого шума. Ферролитовый лес кончился резко, динамики тут же резво вдарили высокочастотной сигнала связи.
Эйджей поморщился. Искин, который так и просился на перепрошивку, был ни к черту. Вместо того чтобы принять сигнал и запросить капитана или лицо, его замещающее, о трансляции, этот программный выкидыш сразу же врубил на прием все динамики, а спустя несколько секунд вывел и изображение.
«Хотя… — невольно подумал Джей, — может, это своеобразная месть бездушной машины тем вандалам, которые в ней покопались».
При этом его взгляд неосознанно замер на затылке Кэм.
А изображение же, сжав губы, менторским тоном вещало об отказе идти на уступки.
— Командующий Росс, — выходя на прямую линию, обратился к генералу Эйджей.
Он знал Росса, еще когда сам был рядовым, а нынешний генерал — капитаном. Пути разошлись, но память о несгибаемом, стальном генерале осталась.
— Не нужно никаких уступок. Пираты мертвы.
На лице виртуального собеседника не дрогнул ни один мускул, выражение не изменилось ни капли, но вот из взгляда начала исчезать напряженность оголенного нерва.