– Ты ошибаешься абсолютно во всем, – во взгляде и голосе Калеба появилось раздражение.
– То есть она часто к тебе захаживает? – не скрывая ехидной улыбки, продолжила измываться я.
– Нет! – перебил он, сдобрив восклицание недобрым взглядом.
– Если что, я не осуждаю! Ты взрослый мужчина.
Он прикрыл глаза, видимо, пытаясь проглотить какое-то ругательство, и потер переносицу.
– Хочешь, спрячусь в ванной? – охотно предложила я. – Честное слово, мне несложно.
– Не стоит.
– Калеб, – снова позвала Эбби, – ты там?
– Проклятие! – ругнулся он, резко поднялся с кресла и направился к двери. Видимо, ему казалось проще впустить Эбигейл, чем доказывать, что они не любовники, как будто мне было до этого какое-то дело.
Запирающие чары спали пеленой, заметной даже невооруженным глазом. Калеб широко открыл дверь, позволяя мне увидеть кузину в ярко-синем платье.
– Эбигейл? – произнес он этим своим особенным голосом, от которого даже монашка рухнула бы в обморок. Удивительно, как Эбби устояла на ногах.
– Ты не спустился к ужину, – начала она, – но я решила, что поесть-то все равно надо, и прислала поднос тебе в покои.
– Благодарю, – сухо ответил он.
– Могу зайти? Там на двоих…
– Я не один, – не заботясь о женских чувствах, прямо заявил он и специально открыл шире дверь, чтобы продемонстрировать меня, во всей красе сидящую в кресле.
– Привет, – помахала я рукой, внимательно наблюдая за лицом кузины.
Надо отдать должное, она даже глазом не дернула, более того, ответила фальшиво-милой улыбкой:
– Конечно, вы вместе. Как я не подумала?
Вот уж правда: как вспомнить о невесте? Поразительная забывчивость! Вообще, в этой идиотской ситуации с неожиданным замужеством имелась одна прелесть: можно сколько угодно измываться над влюбленной Эбигейл. Мелочь, конечно, но приятная.
– Заходи, – позвала я. – Мы все равно не обсуждали ничего особенного.
– Нет, не отвлекайтесь! – быстро отказалась кузина. – Лучше пойду… Кстати, Эннари, приглашение на завтрак все еще в силе. Надеюсь, завтра ты заглянешь.
Я восхищалась тем, как эта новая Эбигейл делала вид, будто жаждет подружиться. С другой стороны, не зря умные люди говорят, что друзей следует держать близко, а врагов еще ближе.
– Постараюсь не проспать, – пообещала я и тут же предложила: – Калеб тебя проводит в хозяйское крыло.
– Не нужно! – нервно засмеялась Эбби. – Не буду вам мешать.
– Да ему несложно. Правда, Калеб?
Судя по восхищению в льдистых глазах, он был готов рукоплескать моей изворотливости. Сама не ожидала, как ловко удастся выставить его из покоев.
– Конечно, Эннари, – с трудом сдерживая ухмылку, согласился он. – Прогуляешься после ужина с нами?
– Предпочитаю переваривать, сидя в кресле, – с улыбкой отозвалась я.
– Мы с Эбигейл настаиваем.
Эбигейл, честно говоря, выглядела по-дурацки и вообще ни на чем не настаивала.
– Обещаю, что дождусь тебя. Идите, – махнула я рукой и взялась за приборы, словно действительно собиралась впихнуть в себя второй стейк поверх первого.
До гостевого крыла быстрой походкой было добираться не меньше пяти минут. Уверена, Эбби будет тащиться как черепаха. Может, предложит полюбоваться портретами предков Истванов в галерее.
Выждав некоторое время, я встала и первым делом направилась в ванную комнату. Покои Калеба в точности повторяли мои, походили на безликий номер в гостевом доме средней руки, но я въехала только вчера и не успела обжиться, а он поселился в башне несколько лет назад.
Копаться в вещах и обыскивать гардеробную или спальню не пришлось – расческа с натуральной щетиной лежала на мраморной столешнице. Решив, что Калеб брезглив, чтобы делиться вещами, я осторожно взяла несколько рыжеватых волосков и без спешки вернулась к себе.
Только опустила «добычу» в прозрачный флакон и аккуратно заткнула пробкой, как в покои постучались. Сломанная дверь толком не запиралась и отворялась от легкого толчка. Жених стоял на пороге, спрятав руки в карманы. Пауза затянулась.
– Нашла, что хотела? – наконец спросил он.
– Нельзя быть таким подозрительным, – неодобрительно поцокала я языком.
Калеб понимающе улыбнулся:
– Меня гложет любопытство… Если бы сегодня я не был в комнате, а внезапно вернулся и обнаружил там тебя, как бы ты выкрутилась? Прокляла бы?
– Поцеловала, – без колебаний ответила я. – Внезапность сбивает с толка.
Глаза жениха смеялись. Похоже, его страшно забавляло, что вина была очевидна, но недоказуема, чем я бессовестно пользовалась.
– Не забудь поставить полог тишины, Эннари, – вымолвил он.
– Не вламывайся сегодня в мои покои, Калеб, – попросила я. – Второй раз дверь не выдержит.
К варке зелья я приступила, когда время перешагнуло за полночь. Чуть отхваченная с краю луна на черном небе погасила соседние звезды и яркостью спорила с уличными фонарями. Жители замка спали, а от тех, кто не спал, я аккуратно запечатала дверь, надела фартук, по порядку расставила на столе флаконы. Вытянула сцепленные замком руки, размяла шею и торжественно объявила:
– Приступим…
А потом все пошло не по плану. Вернее, по плану, но точно по безнадежному. В моем идеальном мире камины не нагревали комнаты в процессе варки зелий. Да и сами зелья пахли благородным пионом, а не тем, чем смердело странное варево неопознанного цвета, булькающее так, словно собиралось гейзером ударить в каминную трубу.
Дымоход, к слову, вообще не спасал ни от чада, ни от зловония. Глаза слезились, из носа текло. Я все ждала, что сейчас объявят пожарную тревогу, а сосед попытается взломать опечатанную дверь, чтобы вынести невесту из смертоносного пламени.
Повязав на лицо платок, я бросилась открывать окна. Если быть точнее, одно окно. Остальные напрочь прикипели. Рамы было страшно трясти, чтобы те не вывалились наружу. Пришлось наколдовать сквозняк. В отместку портьера начала раздуваться парусом, а в итоге вылетела наружу и там билась в воздушных волнах, словно реющий над Истваном родовой стяг.
Стараясь не вдыхать глубоко, я помешала в котелке варево, не удержалась и чихнула. Громко, звонко и неожиданно даже для себя. Воздух вдруг взъерошился. Портьера с хрустом сорвалась с петель и вырвалась на свободу!
– Ничего себе чихнула! – вытаращилась я на оголенное слепое окно, в которое уходили клубы розового дыма.
К середине ночи я почти уверовала, что проще самой выйти замуж за Калеба Грэма, чем женить его на кузине Люсиль. Очевидным этот факт стал в тот страшный момент, когда светлые мужские волосы не упали в зелье, а принялись летать над котелком, подхваченные теплым воздухом. Чуть сердце не остановилось! Наконец, «часть светлого мага» окунулась в варево. Приворот мигом просветлел, зазолотился и начал походить на прозрачный куриный бульон. Вернее, на четверть поварешки куриного бульона, оставшегося после мощного бурления.
Переливать было, собственно, нечего. Серебряной ложечкой я выскребла снадобье из глубокого котелка и каплю за каплей отправила во флакон. Под конец рука дрогнула, на столешницу выплеснулась лужица.
– Да пропади все пропадом! – выругалась я, с тоской посмотрев за окно, где уже занимался рассвет. В серых сумерках было видно, как сбежавшая занавеска уныло висит на шпиле учебной башни. Натянув рукав платья на ладонь, я протерла стол, заткнула флакончик пробкой и, наплевав на бардак, завалилась в постель прямо в одежде.
– Эннари Истван! – ворвался в сон без сновидений чей-то противный ревущий голос.
Я резко крутанулась на кровати и с визгом рухнула на пол, уже с коврика обнаружив, что спала практически на краешке. Цепляясь за одеяло, вкарабкалась обратно на матрац, перевернулась на спину и раскинула руки. Голова гудела как похмельная, во рту стояла сухость, в теле ломило каждую мышцу. До сегодняшнего дня я вообще не догадывалась, что у человека может болеть все и сразу. Обычно у меня болело что-то одно или вообще по очереди.
– Эннари! – откуда сверху бухнул возмущенный голос Парнаса. – Не смей спать в середине дня!
– Дедушка, вас Догер достал? – вслух поинтересовалась я у фиолетового балдахина над головой. – Он выпил ваш столетний виски?
– Спустись в холл!
– Бегу и теряю по дороге тапки…
Перевернувшись на бок, я подложила под щеку сложенные ладошки и блаженно закрыла глаза. Только-только начала качаться на волнах сладкой дремы, как в дверь заколотили. Громко, мощно, без жалости к старушке-двери и к хозяйке покоев. В общем, в плане сна в замке Истван царил настоящий ад.
Спотыкаясь и действительно теряя тапки, я зашаркала к двери, по дороге подивившись тому, как еще вчера приличная, обезличенная гостиная превратилась в паршивое ведьмовское логово. Пахла она, к слову, соответственно. Человек снаружи громыхал, и дверь не выпадала плашмя исключительно за счет магической печати.
– Не сотрясайте! – крикнула я, снимая ту самую печать.
От очередного удара дверь стремительно распахнулась, едва не вдарив мне в лоб острым ребром. В коридоре улыбалась тетушка Летисия.
– Добрый день, Эннари, – улыбнулась она.
– Вы одна? – изумленно моргнула я и высунулась из комнаты, желая проверить, куда хрупкая чародейка спрятала могучего, пахучего, волосатого варвара, тараном выносившего дверь.
– Я умею будить людей. Арветта всегда поздно вставала, – коротко пояснила она, делая вид, будто моя ошарашенная, помятая физиономия ее вообще не смущает. – Тебе нужно спуститься в холл, в замок пришли люди.
– С вилами? – мрачно пошутила я.
– Вообще-то, с вещами, – поправила она.
– Уже?! – охнула я.
– А такое было?
– И не раз, – честно призналась я.
Что, простите? Честно?! Я?!
– Хорошо, не задерживайся, – кивнула тетушка. – Успеешь за пять минут, чтобы не злить деда?
– Конечно, только переоденусь в чистое и умоюсь, – проговорила я. – Вы не чувствуете? Кажется, от меня все еще пахнет этим дурацким зельем.