Появление Люсиль в ярко-розовом платье с кружевными оборками прервало застольную беседу. Все замолчали и воззрились на кузину, словно бы посреди карнавальных плясок вспомнившую о похоронах любимого дядюшки (простите, дядя Эсмаил) и рванувшую на траурную церемонию в чем была одета.
– Простите за опоздание, – пропыхтела она, бухаясь на привычное место рядом с матерью. – А где гость?
Парнас скривился, словно действительно опечален тем фактом, что темный маг презрел замковый обед и свалил в неизвестном направлении:
– Не уважил.
– Спасибо светлым богам, – пробормотал Эсмаил и опрокинул в себя рюмочку сладкого хереса.
Люсиль обвела присутствующих вопросительным взглядом:
– Он уже уехал, что ли?
– Если бы, – пробормотал дядька, – по окрестностям – демон – прогуливается. Истванскую землицу топчет!
Что-то во внешности кузины неуловимо изменилось, и эти самые изменения настораживали. Некоторое время я с любопытством приглядывалась к Люсиль, пока не поняла, что в ее лице не было никаких эмоций. Глаза не моргали, а кожа выглядела натянутой и гладкой, как у фарфоровой куклы. Когда она попыталась прихлебнуть из ложки супчик, уголок рта скривился и губы вообще съехали в сторону.
– Сестра, тебя перекосило! – громко объявил Вайрон, а потом буркнул чуть слышно под нос: – Или херес оказался крепким?
– Пресветлый нам помоги! – охнула Мириам, заметив в дочери монструозные изменения.
– С чем? – оторвался дед от еды.
– Мозгов вколотить! – рыкнула тетка. – Внучку твою и впрямь перекосило!
Дед мгновенно одарил меня тяжелым, неодобрительным взглядом, словно у него имелась единственная внучка, которую могло скривить в присутствии родственников. Впрочем, если хорошо подумать, то он был недалек от истины. Пришлось ему указать в сторону нужной внучки. Дед проследил за направлением и вздрогнул.
– Люси, деточка, что с тобой случилось? – просюсюкал он. Дед вообще всегда переходил на это странное сюсюканье, когда разговаривал с Люсиль, словно она до сих пор не выросла из коротких платьиц.
– Все плохо, да? – Она нервно принялась щупать лицо пальцами. – Из столицы косметическая маска пришла. Решила потренироваться перед свиданием с мэром Хардингом, чтобы завтра естественно выглядеть.
Абсолютно всем было очевидно, что наивную кузину нагло обманули и создали чудовищную маску, в прямом смысле этого слова, в которой ничего естественного не имелось. Встретишь такую красотку в темноте, озаришь бледное фарфоровое лицо тусклой чадящей свечой и от ужаса отдашь богу душу. Бедный Хардинг! Наверное, после кузин Истван он превратится в убежденного холостяка.
– Милая, кажется, мастер ошибся с размером, – попыталась помягче намекнуть Летисия, что племянница хороша в натуральном виде, а не в виде натурального монстра.
– Нет, дочь! Ты выглядишь прекрасно, преотлично, превосходно, пре… пре… премило! – победоносно блеснув глазами, исчерпала тетка Мириам запас слов в превосходной степени. – Непременно прилепи маску на лицо, когда этот Хардинг поведет тебя в дешевую городскую таверну! Проходимец…
– Мама! – обиженно перебила Люси. – Мэр Хардинг – уважаемый человек, королевский служащий, целым городом, между прочим, управляет! Разве можно называть мужчину в чине проходимцем?
– Тебя послушать, так он мэр столицы, а не затрапезного городишки при светлом замке, – фыркнула ее мать.
– Все начинают с малого! До генеральского чина он тоже не сразу в армии дослужился!
– Ладно… – процедила тетка сквозь зубы. – Этот королевский служащий, с позволения сказать, достоин неземной красоты. Он придет в восторг от твоего роскошного вида.
Или заработает временную остановку сердца…
– Главное, рот широко не разевай и не чихай, – посоветовал Вайрон. – Вдруг лицо на затылок перевернется. Тогда твой служащий сразу кони двинет.
Люси страшно обиделась. Не найдя поддержки у любимой родни, она обратилась к родне нелюбимой, то есть ко мне:
– А что ты скажешь, Энни? Маска правда ужасная?
– Если ты не скажешь, что ее примеряла, то сможешь вернуть, – рассудила я и перешла в разряд кузин, которых по-настоящему ненавидят абсолютно все.
К концу обеда Люсиль научилась открывать рот в маске, Мириам перестала ворчать, Вайрон набрался вместе с Эсмаилом, а стулья рядом с дедом Парнасом остались пустыми. Я окончательно утвердилась в мысли, что Калеб попытался выставить Холта из Сартара. На полдороге к магическому вокзалу они подрались, разнесли близлежащие постройки, покалечили друг друга и в последних минутах угасающего дня валялись на грязной обочине возле разломанной кареты. Куда делся кучер, фантазия умалчивала.
К десерту появился лакей и громко объявил, что «к госпоже темной Истван пришел человек». Заскучавшие сотрапезники моментально оживились и заранее со всех сторон опалили меня обвинительными взглядами. Особенно недобро зыркнул дед и спросил:
– Опять?
– А ведь обещала, что никакого шабаша, – неодобрительно покачал головой дядька Эсмаил.
– Она же темная, – фыркнул Вайрон. – Они не живут поодиночке.
– А я смотрю, ты совсем отшельником проживаешь, – не удержалась я и немедленно уверила деда, что не жду ни одного кандидата в темные прислужники: – Клянусь, за последние два дня никому не причинила добра.
– Человек пришел с вестью! – торжественно подсказал лакей, отчего-то придержав самую главную информацию напоследок, когда мы все почти поругались. – Сказал, что дело крайней срочности.
Точно! Эти двое друг друга поубивали! Жаль, что в холл было невозможно переместиться порталом, пришлось нестись на собственных ногах, разгоняя замковую тишину отчаянным стуком каблуков.
На вытертых плюшевых диванах перед камином, который слуги разожгли впервые с начала осенней непогоды, нервно егозил Боуз. При моем появлении он вскочил на ноги с такой проворностью, словно тело вытолкнула вверх тугая пружина.
– Госпожа чародейка, беда пришла! – Он бросился мне навстречу.
– Все живы?
Не возникало никаких сомнений, какое имя носила беда, случившаяся в городе. Вернее, два имени. Самое странное, вернее, страшное, помощник градоначальника понял, о ком именно идет речь.
– Пока да! – уверил Боуз.
– Они рушат мэрию?
– До мэрии еще не добрались, но за таверну взялись серьезно! – замогильным голосом провыл он, словно затрапезная питейная была единственной в городе и представляла собой культурный центр для всех местных жителей. – Хозяин практически в сердечном приступе! Как три часа назад сбежал под дождь, так и боится зайти обратно. Горожане волнуются! Думают, что между темными и светлыми война началась.
– А что же мэр Хардинг? – ужаснулась я. – Уже вызвал из столицы стражей?
– Господин мэр еще не вернулся из деловой поездки по окрестностям, поэтому не в курсе, что у нас случилась борьба добра и зла.
– Ну, вы скажете тоже, Боуз! – разозлилась я. – Они там за идею, что ли, подрались?
– Нет, просто на глазах у всех посетителей незамысловато набрались крепленого вина, а теперь отказываются покидать помещение. Говорят, что не уйдут, пока не выяснят, кто крепче.
– В смысле, крепче они или таверна?
– Кто из них крепче, – уточнил Боуз. – В общем, госпожа чародейка, последняя надежда на вас. Заберите их оттуда!
– Хорошо. – Я развернулась на каблуках, чтобы доскакать до гостевой башни, натянуть новый плащ и поторопиться на спасение городской питейной.
– А меня заберите отсюда, – проскулил помощник мэра мне в спину, заставив озадаченно оглянуться. – Я так торопился за вами прибежать, что забрал у таверны карету пресветлого и на всем скаку бросился в замок.
– Постойте, Боуз! Вы у них карету, что ли, угнали?! – изумилась я. – Как они, по-вашему, должны добраться до замка? Пешком?! По дороге громя все, что на глаза попалось?
– Бог с вами, они же цивилизованные люди! – всплеснул он руками, семеня за мной следом.
– Они пьяные чародеи! – рявкнула я. – Какая цивилизация? Один из них вообще темный. На всю голову! Вы, кстати, почему меня преследуете?
– Ну, как же… – резко остановившись, протянул помощник мэра. – Я обещал доставить вас до места и теперь слежу, чтобы вы отправились по верному маршруту, по дороге не потерялись, а главное, меня в замке не забыли. Кучер уже отказался возвращаться в город. Говорит, дорогу сильно размыло.
– В таком случае будьте добры следить за мной из холла! – отрезала я. – Возьму портальный амулет и заберу вас отсюда.
– Разве чародеи такие вещи с собой не носят? – удивился наивный Боуз. – Знаете… чтобы сразу же, мгновенно – шух! – и перенестись туда, куда надобно, и успеть совершить важное злодеяние.
– Злодеяние? – насмешливо повторила я. – К примеру, позволить сровнять с землей любимую горожанами таверну?
– Я хотел сказать: добро! – выкрутился Боуз.
– А ради добра следует подождать.
Все здравомыслящие маги держали портальные амулеты исключительно в шкатулках (Эбигейл не в счет, она только притворяется нормальной). Вдруг в самый неподходящий момент переместишься к демону на кулички? Со мной не случалось, но знакомые из академии пару раз давали такого маху, в прямом смысле этого слова, что даже издеваться над ними было совестно.
– Вы меня здесь точно не оставите? – прохныкал Боуз. – На улице, должно быть, совсем стемнело…
Когда с мощным толчком мы переместились из Иствана под дождь рыночной площади, слабо озаренной призрачным фонарным светом, у Боуза сначала снесло порывом ветра шляпу, а потом и его самого усадило в лужу поверх шляпы. В разные стороны брызнула грязь. Неудачно проехавшая мимо карета обдала несчастного помощника со спины. В общем, сидел он в обмелевшей луже и тянул грязную, как у попрошайки, руку:
– Не сочтите за наглость, госпожа чародейка, помогите подняться!
Я, естественно, посчитала просьбу огромным нахальством, но внутри неожиданно шевельнулась темная магия: «Проси душу взамен, темная Истван! Он чудак, но из таких выходят отличные темные прислужники».