– Притащишь сундук в спальню? – немедленно попросил Холт и, щелкнув пальцами, потушил последние, с трудом убереженные от летаргического сна живые светляки. Не удивлюсь, если теперь в покоях придется полностью менять магическое освещение.
Пока я от возмущения таращилась на потушенные лампы и подбирала цензурные выражения, чтобы выставить наглого захватчика из покоев, он содрал с плеч рубашку и «засиял» белесым торсом среди безлунной темноты.
– Не смей ложиться в мою кровать! – рявкнула я, но Холт уже повалился на матрац и как ни в чем не бывало натянул на себя одеяло. – Ну все!
Я ринулась в гардеробную, чтобы зачаровать дорожный сундук, принадлежащий нахальному гостю, и спустить вместе с этим самым гостем в холл, но вдруг услышала голос Калеба, пробормотавшего:
– Где лежат мои подушки, там и сплю.
Выглянув из гардеробной, я заметила, как тенью он нырнул в кровать, накрылся свободным краем одеяла и притворился трупом. Его сосед уже дрых и остановить вторжение оказался не в состоянии. В общем, «лучшие друзья» во сне охраняли собственные вещи: один одежду, второй постельные принадлежности.
– Кретины, – покачала я головой и, прихватив смену белья, отправилась ночевать в соседние покои.
Суматошный вечер меня доконал, и проснулась я в то время, когда в Истване давно закончился второй завтрак для тех, кто сильно любит поспать. Без спешки приведя себя в порядок, отправилась разыскивать «лучших друзей». Оказалось, что они трогательно дрыхнут на одной подушке, практически утыкаясь носами.
– Добрый день, господа чародеи! – Резким взмахом руки я сняла непроницаемый для строительного шума полог.
Рабочие не подвели: сегодня они особенно отчаянно долбили стены, словно прорубали в башне новые окна. Зубодробильный скрежет заставил собутыльников подскочить на постели. Некоторые речевые обороты, которые они выдали в торжественную секунду пробуждения, стоили того, чтобы оказаться в словаре самых цветистых ругательств Сартара. Особенно умилило, что подданный другого королевства тоже резко заговорил по-сартарски без какого-либо акцента.
– Заглуши эти адские звуки! – простонал Калеб и схватился за взлохмаченную голову.
Мучить я их не собиралась, а только будить, так что вновь опустила на окна полог.
– Демоны! – болезненно поморщился Холт, растирая виски. – Я решил, что вчера умер и сегодня попал в преисподнюю.
Одновременно они упали на подушку, стукнулись головами и замерли. Полагаю, секунда, когда идейные враги осознали, что самозабвенно дрыхли в одной кровати, возглавила список самых худших моментов в их жизни.
– Доброе утро, – улыбнулась я и из деликатности отвернулась к окну.
За спиной началась судорожная возня, доносились сдавленные ругательства. Удержаться от ехидной шуточки было просто невозможно:
– Просто смиритесь с тем, что спали вместе, и живите дальше.
– Только не это! – простонал Калеб.
– Обещаю унести тайну о вашем пижамном мальчишнике в могилу, – уверила я.
– Нет! – рявкнул Холт.
– Тебе, может, поклясться? – начала раздражаться я.
– Лучше бы я умер вчера! – заявил он.
– Тогда случился бы международный скандал, – справедливо заметила в ответ.
– Да наплевать! – рявкнули мужики в два голоса, и стало ясно, что общая ночевка уже не главная проблема.
– Что у вас еще произошло? – оглянулась я через плечо.
Оказалось, что они перепутали портки! Узкие брюки Холта до треска во швах обтянули крепкие ноги моего жениха, зато на темном Реграме штаны висели как на вешалке.
– Пожалуй, подожду вас в гостиной, – решила я их оставить наедине друг с другом и страшным пониманием, что придется снова раздеться и поменяться одеждой.
В этот трагичный момент на пути в соседнюю комнату взорвалось облако густого белого дыма. Я раскашлялась и помахала ладонью перед лицом, пытаясь развеять туман и вернуть видимость. В дверном проеме, ловко избежав столкновения плеча с косяком, возник пресветлый дед. С посохом королевского мага в руках. Было страшно представить, зачем он его прихватил с собой, разве что из внучкиных покоев гонять мужиков.
– Умеете вы, дедушка, выбрать удачный момент для утреннего визита, – прокомментировала я.
– Эннари, твой ведьмак… – Узрев двух «лучших друзей», Парнас подавился словами.
Если фразу назад в его пресветлой голове не возникало мысли размахивать священным артефактом, символом власти и высшей королевской милости, то при виде полураздетых мужчин, судорожно застегивающих портки, эта замечательная идея появилась. Кровожадным блеском она отразилась в ясных дедовских глазах. Крепко сжав посох обеими руками, дед сделал маленький шажок по направлению к кровати.
– Какая неожиданная встреча!
– Господин Истван, все не так, как кажется со стороны! – уверил его Калеб, оказавшийся единственным из нас порядочным человеком, попытавшимся внести ясность в абсурдную ситуацию.
– И что вы здесь делаете? – Цедя слова, Парнас медленно к ним приближался. Полы мантии волочились на полу, а круглое навершие посоха прояснилось, и в нем принялись танцевать раскаленные добела магические разряды.
– Не видите, дедушка? Это очевидно: они переодеваются, – фыркнула я.
– Я спрашиваю, на кой демон? – возвысил он голос и от злости потряс посохом. В разные стороны разлетелись искры, заставив нас всех со сдавленным оханьем пригнуть головы.
– Дедушка, поминать идейных врагов – дурная примета! – придумала я на ходу. – Они брюки перепутали, когда проснулись в одной кровати.
– В одной? – изогнул он кустистые брови и кивнул в сторону застывших магов. – Они?
– Представляете, как им не свезло, а тут вы своим посохом размахиваете!
Видимо, Парнас оказался не готов узнать, что именно довело двух взрослых мужчин до совместной ночевки, и, поумерив гнев, тихо проворчал:
– Тогда… одевайтесь, что ли. Встретимся во время обеда.
Он исчез, а вместе с ним в портал втянулся весь дым из комнаты. Воздух очистился, остался лишь слабый запах громовой магии.
– Думал, что он нас поколотит, – признался Калеб. – Никогда не видел его в таком гневе.
– Я тоже, – согласилась с женихом.
– Все-таки лучше бы я вчера издох, – пробормотал Холт, пытаясь справиться с перепутанными пуговицами на рубашке.
Еду попросили принести в покои. Вскоре горничная, больше с любопытством, нежели с опаской поглядывающая на темного колдуна по-настоящему ангельской внешности, вкатила тележку с традиционными сартарскими блюдами, обычно такими острыми, что из тела мигом выбивало похмелье, душу и любые мысли. Расставила похлебку на столе, в центр пристроила банку с перцем, кувшинчик с бальзамическим уксусом и миску с острыми солениями.
В похоронном молчании мы расселись вокруг стола. Калеб осторожно попробовал дымящуюся похлебку, с непроницаемым видом зачерпнул из банки жгучий перец и добавил в еду. Холт проследил за противником и подколол:
– Совсем не любишь острое, светлый?
Желая уесть противника, он насыпал себе в похлебку целых две ложки, хотя было очевидно, что и без приправки начнет дышать огнем.
– Ты сначала попробуй, – заволновалась я за жизнь лучшего друга. – Сартарские пряности не каждый переварит.
– Острая пища помогает при похмелье, – отозвался он с шальной улыбкой. – Помнишь, темная Истван, ты сама меня этому учила.
Мигом помрачневший Калеб в странной решимости подсыпал себе еще перчика. Варево окрасилось в рыжеватый цвет. Я не представляла, кто в здравом уме решится попробовать еду такой остроты, но желание переупрямить идейного врага побеждало здравый смыл.
Парад мужского идиотизма продолжился! Встретившись взглядами, противники бросили себе в тарелки кусочки нарезанного зеленого перчика. Он был такой остроты, что нормальные люди, если они не чародеи в похмелье, оставившие в таверне мозги, на целую кастрюлю кидали не больше кончика от стручка. Я перестала верить в адекватность обоих магов, только головой покачала.
– Теперь и пробу можно снять, – ухмыльнулся Калеб. – Скажи, темный?
– Пожалуй, еще ложечку подсыплю, – неожиданно решил Холт.
– Она уже третья! – рявкнула я.
– А ты что, дорогая подруга, гостям ложки с перцем считаешь? – немедленно огрызнулся он и бухнул перец в тарелку. В воздухе неожиданно закружил ядреный порошок, я звонко чихнула и с улыбкой пожелала:
– Приятного аппетита, кандидаты в умертвия. В посмертной жизни на перец все равно смотреть не захочется, поэтому наедайтесь от души.
С небрежным видом, словно всю жизнь питались адскими кушаньями, они сунули в рот полные ложки… и замерли.
– Вкусненько? – поинтересовалась я с издевательской улыбкой. Подозреваю, ощущение было такое, будто им в горло влили расплавленный свинец.
Мысленно я почти отыскала в Сартаре некроманта и уничтожила завещание Холта, в котором он однозначно велел оградить его от посмертной жизни.
– Превосходно, – сиплым голосом отозвался Калеб и нехорошо кашлянул в кулак. – Скажи, темный?
– По-сартарски душевно, – прокряхтел тот, неожиданно наливаясь ровным багровым цветом. – Сейчас еще одну ложку съем…
Подвиг потребовал некоторого времени. Следовало собраться с духом, набраться смелости и положить в рот то, что назвать традиционной похлебкой уже не поворачивался язык.
– Странно выглядите, – заметила я, спокойно прихлебывая совершенно неострый супец.
Товарищи по глупости с нездоровым видом переглянулись. Калеб хотел что-то сказать, но голос его подвел: вместо человеческой речи из открытого рта вылетело подозрительное шипение. Казалось, следом вырвется поток жидкого пламени и к демонам сожжет гостевую башню, но обошлось.
– Воды… – наконец выдохнул он, схватившись за горло.
– Ванная там, господа умертвия, – махнула я рукой в нужном направлении.
Не глядя на меня, они вскочили из-за стола и ринулись спасать себе жизнь… не бегом, но очень быстрым шагом, стараясь не ронять достоинства. Через некоторое время с непроницаемыми минами вернулись за стол.