Эта ситуация очень нас сплотила.
Если честно, мне сложно сказать, сумел бы я пережить все то, что со мной происходило, каким бы человеком вышел после завершения всех этих судебных процессов. Но, помните, Бог все видит и, если считает, что урок твой пройден и ты понял, что до тебя хотели донести, – обязательно даст силы все преодолеть, подарит благодать.
И вот сейчас уже я хочу рассказать о том, что случилось со мной после этой истории, как я познакомился со своей женой и как она в буквальном смысле слова спасла меня и подарила мне полноценную любящую семью, которую однажды, по молодости и глупости, я потерял, и за что впоследствии поплатился.
Итак, летом 2014 года, как раз когда все эти судебные баталии протекали в самом своем разгаре – а я, соответсвенно, находился не в лучшем своем психологическом состоянии, – в одном из глянцевых питерских журналов нашел фотографию симпатичной девушки, она рассказывала в нем о своем образовании и о том, где планирует его продолжать, что-то в таком духе. Вспомнил, что видел ее несколько лет назад в самолете – когда с дочкой и родителями возвращался из поездки в Дубай, она летела оттуда же – со своим родителями. Что примечательно, Милана об этой встрече тоже вспомнила, когда я ей озвучил, что такая имела место быть.
Так вот, мой товарищ подбивал меня на эту встречу, говоря, что мне нужно развеяться от череды гнетущих мыслей, пообщаться с кем-то, отвлечься.
Отчасти я был согласен с ним, практически год, с момента как Екатерина добровольно покинула клинику и разорвала этим все отношения, я был один и, можно сказать, законсервировался в подобном состоянии.
Я узнал номер Миланы, написал ей, спросил о возможности встретиться. Она на тот момент была не в России, мы стали переписываться – естественно, увидев очередные свежие публикации в СМИ про меня, в контексте которых говорилось, что я женат, – попросила не писать ей больше, в случае, если это правда. Я обозначил позицию свою, что и как было на самом деле. И где-то спустя две недели переписки мы наконец-то встретились.
Скажу честно, не ждал ничего. Хотел убежать от самого себя и от того периода жизни, в котором находился. Милана, конечно, и внешне, и по-человечески сразу к себе очень расположила. Искренне удивилась, что я помню об этой истории в самолете. Рассказывала о том, что закончила университет, готовится к поступлению в магистратуру – я все слушал и, учитывая предыдущий опыт общения с девушками, – удивлялся, что ей именно эта тема составляет сферу ее интересов, но для себя отметил.
Постороннему человеку открыться легче, а так как я вообще все время молчал о ситуации, со мной произошедшей, то когда спустя какое-то время разговора она попросила рассказать меня о том, что же все-таки произошло, – я начал говорить и уже не смог остановиться. Вот так вот за один вечер моя будущая жена узнала все, что сидело в моей душе на протяжении двух долгих лет. Возможно, поэтому она ею впоследствии и стала. Я видел, что она обескуражена всем, о чем я ей рассказал, и в итоге спросила: «Чем я могу помочь?» – что вызывало у меня улыбку впервые за долгое время, хотя, как оказалось, помогла мне она действительно многим.
Мы стали общаться – встречались по вечерам в кафе, рядом с ее домом, разговаривали, я рассказывал ей о жизни с Игорем, она давала мне советы, исходя из своего опыта воспитания младшего брата, обсуждали житейские темы, мне был интересен ее взгляд на мир – он кардинально отличался от того, что я встречал в окружении прочих женщин. В наших с Миланой отношениях я уж точно никуда не спешил. 4 месяца она была мне товарищем и другом, человеком, умеющим и готовым слушать. Именно благодаря ей я смог в конечном счете озвучить в прессе всю эту ситуацию со своей стороны – она убеждала меня в том, что я не должен молчать, хотя бы из уважения к своим болельщикам. Она находилась рядом со мной в тот период, когда желтая пресса лила на меня грязь, рассказывая и о рукоприкладстве, и об изменах, и обо всем, о чем можно было в принципе написать.
И мне было намного легче, потому что у меня была поддержка. Принимающая меня, подталкивающая к тому, чтобы двигаться дальше. Я с трудом привыкал к таким отношениям, совершенно для меня новому формату.
Через какое-то время я познакомил ее с сыном, общий язык они нашли очень скоро. Милана, несмотря на то, что все суды к тому моменту я уже выиграл и мог лишить Сафронову родительских прав, просила этого не делать – наоборот, всегда оставаться открытым к диалогу. Я уже молчу про то, сколько ей пришлось вынести, когда в итоге про наши отношения узнала пресса и во все эти разборки втянули ее, ее отца – который вообще крайне абстрактно представлял, где чьи дети и что вообще происходит, – и стали лить грязь еще и на них, ни в чем не повинных людей.
Миланино происхождение, статус ее семьи, который, опять-таки, раздула желтая пресса как невероятно весомый факт в наших отношениях – всего лишь следствие. Для меня в первую очередь решающим критерием явилось то, что она поддержала меня, поняла и приняла в невероятно сложный для меня жизненный период.
Я долго шел к тому, чтобы предложить ей попробовать отношения – все-таки у меня двое детей, скандальная история, и она – молодая девушка, с абсолютно другим мировоззрением и целями. Но мне было бы сложно остаться без нее, и я рискнул.
Мы вместе поехали в отпуск, в котором я не был около 3 лет со всеми перипетиями своей жизни – оттуда уже вернулись в качестве пары. Я предложил узаконить наши отношения – и ни на секунду не сомневался в правильности своего выбора. Идея сделать свадьбу скромной – опять-таки была ее идеей. Она не хотела, чтобы в очередной раз пресса обрушилась на меня с тем, что я устраиваю пир во время чумы. Я благодарен ей за понимание. Мы съехались, начали жить втроем, вместе с сыном. Не знаю, бывает ли такое на самом деле, или, может, я себе все это только придумал, – но в моей голове постепенно начинала складываться та картинка семьи, о которой я мечтал. Милана нашла общий язык с Дашей, моей дочкой, да такой, что дочка теперь рвется ко мне приезжать только тогда, когда Милана дома. Сын, конечно, привязан к ней, обращается к ней по имени. Но если спросить его, кого он считает мамой, – он покажет на нее, сейчас ему уже почти 4 года.
За все это время Екатерина не появилась ни разу, а после того, как ее несколько раз ловили на употреблении и хранении наркотиков и вся эта информация утекала в прессу, – она пропала и с заголовков газетных полос.
Хотя наша семья по-прежнему открыта для общения.
Мы вместе с женой успели пожить в Цюрихе – я уходил туда в аренду на полгода, когда возможности играть в «Зените» у меня не было, – уходя туда за практикой, мне приходилось отказываться от своей полугодовой зарплаты. Жена поддержала меня, и это придало мне сил ехать, чтобы иметь возможность играть. Как вы знаете, сейчас я благополучно вернулся и играю за «Зенит».
В начале лета мы с женой узнали, что ждем ребенка. Я рад, безусловно, что стану многодетным отцом – а каким образом и как сложилось – так сложилось – это мой опыт, и, наверное, не пройдя его, я бы не имел сейчас вокруг себя ту семью, которую имею. Осознание просыпается уже совершенно другое – когда ты знаешь, что рядом с тобой прежде всего твой друг, товарищ, психолог, мотиватор – и все это твоя жена – беременность сплочает еще сильнее, когда ты приходишь к этому осознанно. Большое количество проектов, в том числе и наш Фонд, я смог реализовать также благодаря ей. Или, допустим, вот эту самую книгу. Потому что она верит в то, что каждое подобное мое начинание обязательно увенчается успехом.
То, что сегодня я спокоен и счастлив, – без лишнего стеснения могу назвать Божьим промыслом и благодатью. Считаю, что понял и прошел свой непростой жизненный урок, – и за это в награду получил такого человека, как моя жена.
Глава 11Встречи, знакомства, друзья, увлечения…
С Сергеем Шнуровым, в народе просто Шнур, мы познакомились году в 2005-м по поручению одного петербургского издания, когда звезды футбола, игроки «Зенита», общались со знаменитостями Петербурга.
Это были актеры и музыканты, люди, не имеющие отношения к спорту как таковому. Все болельщики «Зенита», конечно, но извне, с футболистами до этого не общались.
Зная мою любовь к творчеству «Ленинграда», издание организовало интервью. И вот мне повезло, нас, можно сказать, познакомили. По задумке организаторов Сергей должен был брать у меня интервью, но ничего не получилось.
Мы проговорили много-много времени, но он не включил диктофон и сказал: «На фиг мне это надо, мы с тобой будем просто болтать». В то время мне было двадцать два, а ему тридцать три, разница в возрасте сказывалась, но мы находили общие темы.
Мне и по сей день нравится творчество «Ленинграда», а Сереге, думаю, нравится творчество на поле такого футболиста, как Александр Кержаков, нравятся победы и забитые мячи.
Нам было о чем поговорить, и эти взаимоотношения продолжаются и поныне. С каждым годом все интереснее и интереснее общаться друг с другом. Девяносто процентов людей знает Шнурова лишь по песням и экстравагантным интервью. Они думают, что он и в жизни такой же.
Для меня Сергей – это очень умный и разносторонний человек, с ним приятно общаться на любые темы, которые хочешь с ним обсудить. Всегда можно почерпнуть что-то новое о спорте, жизни, еде, политике, музыке, кино, об искусстве – совсем не важно, о чем.
Это человек со своей точкой зрения, которую всегда интересно послушать. Я очень счастлив, что мне повезло быть знакомым с ним, мне повезло тесно общаться с ним, мне везет в том, что я, когда присутствую на концертах, могу выходить на сцену вместе с «Ленинградом».