— Скажите, Ира… Простите, я могу к вам обращаться по имени?
— Да, конечно.
— Тогда и я попрошу вас называть меня просто Игорь. Так вот, скажите, Ира, вам эти строчки, насколько я понимаю, не кажутся такими уж безобидными?
— Нет, не кажутся. Вначале я просто не обратила на них никакого внимания. Но прошло несколько дней, и я заметила, что постоянно повторяю их. Они стали навязчивыми. Я стала видеть их суть чуть ли не во всём, что окружает меня: в поступках людей, в явлениях природы, и даже в предметах. Будучи обыкновенно человеком общительным, я стала нервной и замкнутой. А это сказывается на работе, на взаимоотношениях с людьми.
— А кем вы работаете, если это не секрет?
— Что вы, какой секрет! Я заведую художественным отделом в большой рекламной компании.
Она назвала известную в нашем городе фирму.
— Вы не пробовали анализировать ваше окружение? Кто бы это мог быть, по-вашему? Может, обиженный сотрудник или, простите, отвергнутый мужчина.
Она усмехнулась:
— Я думала об этом. С сотрудниками у меня прекрасные отношения, а близких отношений у меня в последние годы ни с кем не было.
— А что так? Вы очень симпатичная девушка, и как-то странно, что со стороны мужчин к вам нет должного внимания.
Ирина едва заметно улыбнулась:
— Спасибо за комплимент и участие! Так уж складывается жизнь: те мужчины, которые меня окружают, мне не интересны, а иных просто нет. Иметь же секс, если вы это имеете в виду, с кем придётся, не соответствует моим правилам.
— Сочувствую, но в то же время уважаю принципы и искренне надеюсь, что жизнь ваша в этом смысле изменится к лучшему.
— Спасибо! Но это в будущем, а что мне делать сейчас? Я с ужасом думаю о том, что мне предстоит провести ещё одну бессонную ночь.
Я задумался. Мне очень хотелось помочь этой симпатичной девушке.
— Расслабьтесь, Ира, мы непременно что-нибудь придумаем. Да, кстати, а почему вы пришли именно ко мне, а не к кому-то другому?
— Подруга посоветовала. Она сказала, что вы успешно ведёте журналистские расследования самых необычных дел, за которые обычно не берётся полиция. Вот я и подумала, а не захотите ли вы помочь мне. Я, кстати, готова оплатить ваши услуги.
Ирина открыла сумку, но я остановил её порыв:
— Не спешите. Во-первых, я ещё не дал согласие заняться вашей проблемой. Во-вторых, журналистские расследования это моё, если хотите, хобби, поэтому денег за эту работу я, как правило, не беру.
— Вы сказали «как правило», то есть бывают и исключения. Так сделайте это в отношении меня. Я хорошо зарабатываю и в состоянии оплатить ваши услуги. Только очень прошу вас: помогите мне избавиться от этого кошмара.
Она взяла меня за руку. Ладонь девушки была изящной формы и холодной как лёд. В голосе прозвучали подступающие слёзы. Должен сказать, в мире есть немногое, что способно вызвать во мне чувство беспомощности и даже страха. Женские слёзы в этом перечне стоят на первом месте.
— Хорошо-хорошо, — поспешно сказал я, — не стоит так волноваться. Мы обязательно что-то придумаем. Сейчас я для начала позвоню моему другу, он майор и работает в полиции. Его совет будет весьма кстати.
Телефон Успенцева был отключён. Скорее всего, он присутствовал на одном из своих бесконечных совещаний. Иногда я задаюсь чисто риторическим вопросом: каким образом при такой занятости мой друг находит время на борьбу с преступностью?
На часах уже было почти шесть. Близился вечер, в конце октября темнеет рано. Нужно было что-то предпринимать. После переезда родителей в Севастополь в моём распоряжении была их большая квартира на левом берегу. Её окна выходили прямо на реку, на красиво застроенные холмы правобережья. Вид был просто потрясающий.
Я не стал продавать квартиру, как предлагал отец, на котором она числилась. Вместо этого компенсировал родителям её стоимость, сделал хороший ремонт, и стал владельцем двух неплохих апартаментов, справедливо полагая, что деньги — это не более, чем бумажки, а недвижимость со временем только растёт в цене.
— Ира, я предлагаю следующее. Вы сейчас выйдете отсюда через черный вход. Кто знает, не следил ли за вами этот террорист. Я подъеду туда — у меня белый «Туарег», вы сразу узнаете его, и мы отправимся куда-нибудь поужинать. К этому времени, глядишь, и мой друг объявится.
Ночевать сегодня вы будете в пустующей квартире моих родителей. Там есть всё необходимое для жизни, и, главное, обычный проводной телефон. Ваш мобильник мы сейчас отключим и вынем из него SIM-карту. Так невозможно будет отследить ваше передвижение. Останется только как-то переместить некоторые ваши вещи на новое место, но это Успенцев придумает. Он мастер на подобные фокусы, и, кстати, живёт в том же подъезде этажом выше. Так что, по сути, вы будете находиться под его постоянным присмотром.
— Хорошо, я согласна, если только это не создаст неудобств вашему другу. А как же быть с моей машиной? Она стоит внизу, на стоянке перед входом.
— Это не проблема. Давайте ключи, я попрошу вахтёра перегнать её попозже на нашу закрытую стоянку. За мной там зарезервировано место. Завтра мы решим, каким образом вы будете перемещаться по городу. А вообще-то хорошо бы вам взять отпуск на это время, пока мы будем заняты поиском вашего извращенца. Это возможно?
— Думаю, да. Шефу не очень понравится эта идея, но мне не составит труда уговорить его, тем более, что я уже третий год без отдыха.
— Отлично, тогда вперёд!
Спустя короткое время мы сидели в ресторане ближайшего гипермаркета. Заинтригованный Успенцев, выслушав всё, что касалось внешности девушки, обещал быть как можно быстрее.
Заказ был сделан. Мы уже приступили к салатам, когда я увидел, что со стороны эскалатора к нам приближается начальник городского убойного отдела. Я встал, подождал, когда он приблизится на соответствующее расстояние, и представил моего друга:
— Ира, это человек, с которым мы знакомы, что называется, с пелёнок, а ныне майор полиции Алексей Успенцев. Алексей Борисович, позвольте вам рекомендовать симпатичную девушку, которая нуждается в настоящий момент в мужской защите. Её зовут Ирина.
— Очень рад, Ира.
— Я тоже.
— Ты уже сделал заказ для меня?
— Обижаете, майор! Сейчас принесут ваш любимый тёплый салат из морепродуктов. А пока суд да дело, я предлагаю отведать то, что нам уже сейчас предлагают от шеф-повара под пару глотков виски. Ира предпочитает красное вино. Итак, друзья, за знакомство!
Мы пригубили свои напитки, попробовали бутерброды с густой смесью смальца с зеленью, и решили, что это хорошо. Короткое время за столом царила тишина. Нарушил её Успенцев:
— Ребята, утолите моё любопытство: что случилось?
Я, не упуская подробностей, изложил суть проблемы. Алексей задумался:
— Скажите, Ира, а когда вы обнаруживаете записки с этими стихами? Кстати, давайте обращаться друг к другу по имени, если не возражаете. Так будет проще.
— Хорошо, — ответила девушка, — пусть будет так. А в отношении того, когда обнаруживаются послания от этого мерзавца, то я как-то не задумывалась, но сейчас с уверенностью могу сказать, что чаще всего это бывает утром или поздно вечером, ближе к полуночи. Я не могу припомнить, чтобы это было днём.
— И как долго это продолжается?
— Что-то около месяца или чуть больше.
— Кстати, а почему вы решили, что вас достаёт мужчина?
Было видно, что вопрос застал Ирину врасплох.
— Не знаю, — ответила она после паузы, — я не думала об этом. Просто я с самого начала была уверена в том, что это мужчина. Да и текст записок принадлежит скорее мужчине, чем женщине.
— Я полагаю, мы можем взглянуть на эти послания?
Ирина растерянно развела руками:
— Знаете, мне как-то не пришлось ещё рассказать об этом Игорю, но с этого момента начинается сплошная мистика. Обнаруженные записки я складывала в один и тот же ящик стола на кухне. Их было что-то около десятка, и все они были написаны на небольших листах бумаги в клеточку. Из таких, обычно, состоят блокноты, скреплённые пружинкой по верху. Я хорошо помню, что они были написаны вручную гелевой ручкой с синими чернилами. Почерк крупный, неустойчивый и явно не женский.
Ещё позавчера все они были на месте, а сегодня утром я их не обнаружила. Они бесследно исчезли. И это более чем странно, поскольку так сложилось, что последние дни я не выходила из квартиры и уверена, что никто ко мне не заходил.
— Н-да, — уронил Успенцев, — действительно мистика.
— Скажи, Лёша, — вмешался я, — а по вашим сводкам, в течение последнего месяца не происходило ли в городе чего-нибудь необычного, из ряда вон выходящего?
— Так вот сразу не могу тебе ничего сказать, но завтра непременно пробью эту тему у нас в управе. Хотя, три случая суицида за довольно короткое время в известной мере можно считать отклонением от нормы.
— И где они произошли? В каком месте?
— Два на нашем левом берегу, в районе Солнечного, один — на правом. Где точно, я не помню, не моя епархия. Но это может быть просто случайность, статистика не проверялась. Вполне вероятно, что такое уже могло быть и раньше.
— Может, и так, но ты всё-таки напряги своих аналитиков. Пусть проверят статистику. И сбрось мне на почту карту района с отмеченными местами, где это случилось и когда.
— Не вопрос. А вот и мой салатик подоспел. И это очень кстати. Дорогие Холмс, Ира — ваше здоровье!
— И вам не болеть, не менее дорогой доктор Ватсон!
Ирина улыбнулась, услышав наши реплики:
— Как забавно слышать ваши прозвища.
— Да, это просто такая шутка, Ирочка. Так уж повелось с детства, когда мы одновременно прочитали знаменитые рассказы Конан Дойла о приключениях двух друзей. Тогда мы решили, что наша будущая жизнь будет так же богата историями в стиле Шерлока Холмса и доктора Ватсона. Увы, мечты оказались гораздо интересней действительности.
— Простите, не могу согласиться с вашей последней фразой, Алексей. Когда мне порекомендовали обратиться за помощью к журналисту Зарубину, я подняла все материалы, касающиеся вашей деятельности, Игорь. Это не сложно сделать в наше время. Прочитав их, я про себя отметила, прежде всего, необычность запутанных историй, которые вам пришлось расследовать, а также то, что рядом с вами почти всегда всплывало имя майора Успенцева. И знаете, после этого я не рискнула бы назвать вашу жизнь обыденной. Скорее, вы и есть в известной степени Холмс и Ватсон нашего города. Только, к сожалению, далеко не все об этом догадываются.