Часам к десяти Успенцев с сожалением попрощался, пообещав быть завтра к восьми утра. Мы с Дашей разошлись по комнатам и, пообщавшись каждый со своим ноутбуком, уснули. В квартире установилась чуткая ночная тишина, лишь изредка нарушаемая приглушенными звуками, доносящимися со стороны набережной.
Этой ночью я спал плохо. Мне снился один и тот же сон: туман, старик в черном пальто с поднятым воротником, он пристально смотрит на меня из-под полей шляпы, с её краёв изредка срываются холодные капли воды.
Утро следующего дня началось без особенностей. Я привычно проснулся в половине шестого, поработал на тренажёрах и принял душ. В моей квартире две туалетные комнаты. Я слышал, как Даша приводит себя в порядок в другой. К завтраку мы вышли одновременно. Девушка выглядела свежей, отдохнувшей, но несколько задумчивой. Я осторожно наблюдал за ней, пока мы готовили бутерброды, и понял, что не всё благополучно в датском королевстве. На мой вопрос, как прошла ночь, она ответила:
— В целом хорошо, хотя, знаешь, под утро мне ненадолго приснился странный сон. Причём сон был настолько чётким и контрастным, что проснувшись, я даже не сразу поняла, где нахожусь.
— И что же происходило во сне? В чём его странность?
— Это был короткий сон. Я вдруг увидела себя стоящей на пороге большой комнаты. У дальней стены был виден массивный рабочий стол с чёрным кожаным креслом возле него. За ним вся стена занята книжными шкафами. На столе монитор компьютера, клавиатура, телефонный аппарат. Неподалёку расположен длинный стол для заседаний с приставленными стульями.
Стены с трёх сторон затянуты дубовыми панелями, на полу такого же цвета паркет. Единственное окно закрывают вертикальные жалюзи. Скорее всего, это мог быть кабинет современного руководителя небольшого учреждения, отличительной чертой которого было только то, что его интерьер и мебель пришли явно из дореволюционного прошлого.
Видение было настолько чётким, что различимы были даже пылинки, танцующие в лучах света, падающего из окна. Внезапно перед столом, словно из воздуха, стала появляться призрачная фигура человека. Вскоре субстанция, из которой она состояла, уплотнилась, и я поняла, что это мужчина, стоящий ко мне спиной. Он обошёл стол, подошёл к одному из книжных шкафов, открыл дверцу, вынул книгу, стоящую крайней справа в верхнем ряду и просунул руку в образовавшийся проём. Вслед за этим шкаф повернулся на невидимой оси, человек зашёл в образовавшийся проём, и шкаф вскоре стал на место.
Я подошла ближе к столу. На корешке книги, лежавшей на нём, золотом было вытеснено: «Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона», чуть ниже — «Том № 11 (21)», и ещё ниже — «Домиции — Евреинова».
Мне захотелось взять в руки эту книгу, но сон неожиданно прервался и я увидела себя сидящей на кровати. В комнате было темно и тихо. Стало страшно, но я вспомнила, где нахожусь, что ты неподалеку, и это как-то сразу успокоило меня. Я укуталась с головой в одеяло и незаметно уснула. Проснулась уже утром, когда услышала, как ты работаешь на велотренажёре. Вот, собственно, и все мои ночные видения. Интересно?
— Очень. Я слушал тебя внимательно, и мне почему-то кажется, что этот сон возник не просто так. Ты заметила, как выглядит этот мужчина из твоего сна? Он был молодым или старым, высоким или низким?
— Нет, я не видела его лица, но по осанке и походке могу предположить, что это довольно высокий молодой человек лет сорока, не более.
— Жаль, что тебе не удалось рассмотреть его лицо, но всё равно очень интересно. А я вот спал плохо, всю ночь снилась какая-то чертовщина и твой преследователь, кстати, в том числе.
— И что же он делал в твоём сне?
— А ничего, просто смотрел из-под полей шляпы и молчал. Так что, информации никакой. Вот что, давай-ка, Дашенька, завтракаем в темпе престо. Скоро материализуется Успенцев и потребует кофе. Ты же помнишь, что нам, а вернее тебе, нужно будет посетить архив?
— Конечно, но раньше девяти там нечего делать, всё закрыто. Так что, у нас ещё пропасть времени. И вспомните, мистер Холмс, классику: тщательно пережёвывая пищу, ты помогаешь обществу.
Я усмехнулся:
— Согласен, время у нас есть, станем не спеша помогать обществу.
В этот момент раздался звонок у входной двери.
— Думаю, что это доктор Ватсон собственной персоной. Пойду, открою нашему раннему гостю.
— А я тем временем поставлю кофе. Не возражаете, если я сварю его по нашему семейному рецепту?
— Нет, разумеется, Успенцев, кстати, будет только рад: он коллекционирует различные рецепты приготовления кофе.
Я убедился в том, что на экране монитора камеры слежения виден не кто иной, как мой друг, и отодвинул засов.
— Прошу вас, Ватсон! Вы как раз успели к кофе с рогаликами.
— Доброе утро, Холмс! Надеюсь, ночь прошла без приключений?
— Да, нормально. Сны нам, правда, снились мрачноватые, а так всё путём. Проходи на кухню, там Даша уже колдует над кофе по собственному рецепту.
С приходом Успенцева разговор быстро перешёл на тему поиска злополучной книги. Времени у нас было достаточно, и в результате детального обсуждения имеющейся информации мы пришли к выводу, что вчерашнее решение было правильным: поиски следует начать с архива.
К зданию городского архива наша компания прибыла в начале десятого. Даша с рюкзачком за плечами пошла внутрь, а мы остались ждать её в машине. Погода напоминала вчерашнюю: туман, слякоть, мелкий дождь. Я рассказал Успенцеву о том, какой сон приснился Даше, о своём преследователе в черном пальто и шляпе. Мы вяло посетовали на то, что плохо знаем учение Фрейда, возможно, нам помогло бы его толкование ночных видений, но в это время в дверях архива показалась Даша. Успенцев открыл перед ней заднюю дверь, и машина тронулась прочь.
— Всё нормально, папка у меня, — сказала девушка. — Где мы сможем посмотреть её содержимое?
— Я предлагаю подъехать поближе к интересующему нас объекту, остановиться и там уже ознакомиться с чертежами. Это недалеко.
Моё предложение было принято, и спустя десять минут «Туарег», скрытый туманом, стоял напротив Дома с рептилиями. Даша вынула из конверта бумаги. Мы стали сосредоточенно рассматривать их. Судя по чертежам, дом в первоначальном виде состоял из двух этажей и большого подвала под ним. Кабинет хозяина располагался на втором этаже. Кроме того, там было ещё с десяток помещений, но ни одно из них не значилось, как лаборатория.
— М-да, — подвёл итог Успенцев, — должен заметить, неслабо жили капиталисты в мрачные времена царизма. Такой домик, да ещё в центре города, и сейчас должен стоить где-то под пару миллионов американских денег. Но что-то я не вижу в нём так нужной нам лаборатории.
— Коллеги, я думаю, что тайная лаборатория вряд ли была помечена на чертежах. Кроме того, между строительством дома и датой написания последнего письма Писаржевского прошло без малого сорок лет. За это время в доме могли что-то перестроить, и эти изменения не вносились в проект в качестве дополнений. Хотя, кто знает, может, я ошибаюсь, и они были когда-то сделаны, но утеряны со временем. Кстати, обратите внимание, на чертежах дом имеет два этажа, а здесь, насколько я могу видеть, их почему-то три.
— Как всегда вы правы, мой пишущий друг, и по этой причине нам нужно осмотреть этот дом изнутри. Бессонной прошлой ночью я предполагал нечто подобное, и по этой причине нанесу визит руководству этого НИИ. Причина, по которой мне необходимо осмотреть это здание, кроется в том, что нам стало известно о готовящемся теракте, который может быть совершён по отношению к крупному бизнесмену, может быть, даже олигарху, я ещё не определился с этим окончательно. Нанести удар планируется в Нагорном районе, возможно, даже из этого дома. Вот такая незамысловатая идея. Что скажете на это, господа?
— Да ничего, нормальный ментовской подход. Твоё удостоверение майора МВД только усилит эту версию. Но руководство этого НИИ находится в другом месте. Я узнавал, это недалеко отсюда: Симферопольская, 2. Сейчас мы подъедем туда, и ты начнёшь реализовывать свою легенду. Затем возвращаемся, ты выполняешь свою миссию, а мы с Дашей, как журналисты, параллельно поинтересуемся историей этого здания. Уверен, что здесь есть своё местечковое руководство более низкого уровня, которое не откажет нам в такой любезности. Как вам такой план?
— Да ничего, вроде бы. Хотя, не скрою, я предпочёл бы видеть Дашу при себе в качестве офицера по связям с общественностью. Ты же обещал это вчера, или мне обидеться?
— Прости, я передумал, у меня была трудная ночь…
— И детство…
— Не нужно спорить, — с улыбкой вмешалась Даша, — пусть сегодня я буду журналисткой, учитывая моё гуманитарное образование. Но обещаю, что в следующий раз непременно сыграю роль крутой полицейской барышни.
— Ловлю на слове, Даша. Трогайте, Холмс.
— Как прикажете, Ватсон.
В центральном корпусе НИИ мой друг пробыл недолго. Сев в машину, он сказал, что руководство института поставлено в известность, соответствующие распоряжения отданы, и его уже ждут на месте.
Мы с Дашей проследили за тем, как Успенцев, поднявшись по красиво изогнутой лестнице, скрылся за дверью здания, выждали полчаса и в свою очередь направились реализовывать свою легенду. Я показал вахтёру журналистское удостоверение и попросил его связаться с местным руководством. Даша просто улыбнулась, и этого было достаточно. Разрешение пройти внутрь было получено мгновенно, и мы, следуя напутствию вахтёра, направились на второй этаж. Немолодая женщина в приёмной сказала, что нас ждут. Я пропустил в дверь Дашу и вошёл следом за ней.
Перед нами оказалась больших размеров комната, уставленная антикварной кабинетной мебелью. Из-за стола навстречу поднялся мужчина средних лет:
— Добрый день! Я руководитель филиала нашего института, меня зовут Владимир Павлович Ермилов. Чем могу служить?
Я представил Дашу, себя и объяснил цель нашего появления.