Дашенька, попытайся, пожалуйста, в своём ведомстве узнать что-либо об этом доме. Адрес, по которому он находится, ты получишь завтра. Я, в свою очередь, тоже займусь им.
— Хорошо, я попытаюсь.
Мы долго ещё обсуждали дело, которым вынуждены были заняться совершенно случайно. Ближе к девяти вечера Успенцев потянулся и сказал, что ему уже пора на покой.
— Даша, тебя проводить?
— Да, если не трудно. Что-то мне как-то не по себе сегодня.
— Перестань, девочка, с тобой рядом майор полиции, а это не хухры-мухры, знаете ли.
— Прости, я в суматохе как-то забыла об этом, господин майор.
Они ушли, а через пятнадцать минут вернулись.
— Что случилось? — спросил я удивлённо, открывая дверь.
— Ты не поверишь, но там такой туман, какого я ещё не видел в своей жизни. Кошмар, в шаге ничего не видно. Ехать в машине опасно, пешком как-то стрёмно. Ты не будешь возражать, если мы останемся у тебя?
— Конечно, что за разговор! Располагайтесь как обычно: Даша в спальне, ты в гостиной. Где что лежит, знаете сами. Я, с вашего позволения, тоже отправлюсь спать, устал за день.
В кабинете я открыл окно и выглянул наружу. Сплошная стена плотного тумана начиналась в полуметре от стены. Не видно было даже кончиков пальцев собственной руки, вытянутой в это влажное молочно-белое месиво. Да, Успенцев прав: такого ещё не было. Я закрыл окно и лёг спать.
Время, необходимое для свершения второго действия Ритуала, неумолимо приближалось к концу. Если сегодня ночью не выполнить необходимые действия, то потом нужно будет спустя тринадцать месяцев начинать всё заново. А это было опасно, поскольку Тень уже сейчас каким-то звериным чутьём ощущала опасность, исходящую из внешнего мира, который всегда был враждебен ей.
Ничего, скоро всё изменится, и этот чужой, но такой яркий и притягательный мир будет у ног человека, прошедшего Ритуал. Тень знала, что так уже было однажды, и верила, что ей тоже удастся пройти этот непростой путь.
Вчера ночью удача была на её стороне, и она сумела добыть очередную жертву. Связанная и одурманенная химикатами девушка дожидалась своей участи в подвале. Сегодня истечёт последний день её жизни. После этого, если верить описанию, Тень должна ощутить в себе первые изменения. Интересно, как это будет ощущаться?
«Ночь темна и полна ужасов», — так говорит её любимая героиня. Когда до полуночи оставалось около двух часов, Тень решила, что нужно действовать. Она оторвалась от сериала, где кровь лилась ручьями и одна смерть сменяла другую, и вышла на улицу. И здесь улыбка появилась на её лице. Плотный туман начисто скрыл окрестности. Даже яркий свет недавно установленных фонарей не мог пробиться через эту влажную клубящуюся массу.
Тень вернулась в дом, забросила за плечи заранее приготовленный рюкзак, надела бахилы, войлок которых был пропитан едким раствором, и спустилась в подвал. Связанная девушка, лежащая на подстилке в углу, слабо шевельнулась. Тень легко разжала зубы мелко дрожащей жертвы и заставила выпить стакан воды с растворённым клофелином. Затем она подождала, пока та успокоится, раздела и легко взвалила безвольное тело на плечо. По каменным ступеням Тень спустилась вниз, открыла засов и, отодвинув массивную дверь, вышла в тоннель. Там она свернула налево и через двадцать метров оказалась в балке.
Эту дорогу Тень могла пройти с закрытыми глазами. Осторожно нащупывая тропинку, она стала подниматься наверх. Вокруг не было ни души. Туман заставил жителей не покидать свои жилища, и это было очень хорошо.
Спустя почти час тяжёлая дорога оказалась позади. Подойдя к месту жертвоприношения, Тень остановилась и прислушалась. Вокруг было неестественно тихо, и только внутренний голос предупреждал о том, что нужно быть предельно осторожным: опасность находилась где-то неподалёку.
Тень осторожно положила свою ношу на влажную мостовую. Острый нож с длинным узким лезвием легко вошёл в тело и остановил работу сердца. Девушка чуть дёрнулась и замерла. Тень вынуждены была склониться к её лицу, чтобы вырезать ножом на лбу жертвы подобие латинской буквы «L». Затем она придала телу соответствующее положение, несколько раз подряд прошептала какие-то слова и беззвучно ушла, растворившись в тумане.
Ритуал был соблюдён.
Проснулся я как обычно в половине шестого. В квартире было тихо, мои гости мирно спали. За окном слабо виднелось небо, ещё чуть — и наступит день. Туман почти рассеялся, уже слабо виднелись очертания соседних домов. Судя по характерному звуку падающих капель, шёл дождь. Я сел на коврик в позу лотоса, сделал несколько глубоких вдохов и ушёл в состояние медитации. Лет пять назад мне удалось обучиться этому искусству у одного старого корейца, и с тех пор процедура единения сознания с окружающим миром стала для меня неотъемлемой частью начала рабочего дня.
Спустя полчаса моё возвращение в мир, полный суеты и сомнений, состоялось. В квартире послышался лёгкий шум, судя по шагам, проснулся Успенцев. Я вышел в коридор:
— Доброе утро, коллега! Как прошла ночь?
— Без особенностей. А что там с туманом?
— Почти рассеялся, но идёт дождь. Достала уже эта весенняя погодка. Давай, приводим себя в порядок, завтракаем и решаем, как быть дальше. Мне не терпится найти этот домик в балке. Не думаю, что их там несколько.
— Хорошо, Игорёк, но есть небольшая проблемка с Дашей. У неё же в отличие от нас с тобой — бездельников — нормированный рабочий день. Кроме того, если мне не изменяет память, ещё вчера мы хотели собрать информацию о доме и его обитателях. Хотя, может, ты и прав, метод лома часто оказывается самым действенным.
— Доброе утро! — послышался голос Дарьи. — Я услышала твоё замечание, Лёшенька. Если мы решим навестить дом с сатиром, то я скажусь больной. День-другой мне простят легко.
— Ну, и отлично, тогда за работу, господа сыщики.
К семи часам с завтраком было покончено, и в это время зазвонил телефон Успенцева. Почему-то я сразу понял, что этот звонок не принесёт нам ничего хорошего — и не ошибся. Лицо Алексея мрачнело всё больше по мере того, как он слушал.
— Хорошо, я вас понял, — наконец произнёс он, — минут через десять буду.
— Что случилось? — спросил я.
— Второе ритуальное убийство, причём неподалёку от прежнего места. Буквально в ста метрах, и тоже на старой мостовой. Обнажённая молодая женщина, телу придана особая поза, на лбу рана в форме латинской буквы «L». Короче, всё как и в первом случае.
— Послушай, Лёша, но ведь там должны были находиться твои люди, не так ли? — подавлено спросила Даша.
— Да, и они там были. Но этот чёртов туман сыграл на руку убийце. Парни утверждают, что не слышали ни звука, а труп обнаружили буквально несколько минут назад. Короче, ребята, я еду, а вы ждите сообщений от меня. Договорились?
— Да, — не сговариваясь, синхронно ответили мы с Дашей.
Успенцев ушёл. Я сварил ещё кофе, понимая, что вынужденное безделье нам будет переносить непросто. Девушка была явно подавлена произошедшим. Я спросил, не собирается ли она идти на работу. Даша ответила, что сегодня ей не до работы, она позвонит после девяти, когда появится её непосредственный начальник, и возьмёт отгул.
— Ты знаешь, а я ведь чувствовала, что произойдёт нечто ужасное. Не могу объяснить, в чём это выражалось: какая-то беспричинная тревога, ожидание непонятно чего, а потом — этот жуткий туман. Где-то за час до полуночи у меня вдруг возникла такая боль в сердце, словно в него вонзили нечто острое. Я проснулась и хотела бежать к тебе.
— Отчего же не прибежала?
— Не знаю… Сразу после этого я ощутила невероятную слабость в теле и непреодолимое желание спать. А дальше не помню, наверное, я уснула.
— Действительно, странное состояние. Ты, наверное, постоянно думаешь об этом деле, а во сне тем же было занято твоё подсознание. Скорее всего, это результат его работы.
— Послушай, Игорь, я думаю, что мы вряд ли что-то найдём в Интернете об этом доме с сатиром. Лёша большую часть дня будет занят этим убийством, а мы оказываемся как бы не при деле. А что, если нам просто пойти и рассмотреть домик вблизи? Кто знает, может, там и кроется разгадка, ведь все обнаруженные нами ниточки так или иначе тянутся к нему. Что скажешь?
Я встал из-за стола и подошёл к окну. Туман совершенно рассеялся, но мелкий дождик постепенно превращался в хороший ливень. В чём-то Даша была права: сидеть без дела в ожидании звонка Успенцева было тягостно.
— Хорошо, я согласен. И лучше это сделать до восьми, когда есть шанс застать кого-то из жильцов дома. Давай, быстро собираемся — и вперёд. Там, кстати, уже совсем неслабый дождик идёт, придётся брать машину.
— А Лёше скажем об этом?
— Нет, он наверняка будет возражать. Потом, если возникнет необходимость, позвоним ему.
— Хорошо, как скажешь. И как же мы представимся жильцам? Кто мы?
— Дашенька, как-то на рынке один мужик предложил мне очень похожее на настоящее незаполненное удостоверение сотрудника полиции. Я вклеил туда свою фотографию, поставил печать и теперь время от времени только продляю его.
— А где же ты взял печать?
— Слушай, в наше время можно изготовить что угодно, были бы деньги. Печать, конечно же, не подлинная, но очень на неё похожа. Так что рядом с тобой будет капитан полиции по фамилии, естественно, Иванов. Я представляю так называемый убойный отдел, которым по факту руководит наш друг Успенцев. Ты стажёр этого отдела, фамилию придумаем по ходу, если дело дойдёт до тебя, но это вряд ли. Ещё вопросы есть?
— Нет, с вами всё ясно: я всё больше убеждаюсь, что вы с Лёшкой те ещё мальчики.
— Хочешь обидеть нас, беззащитных?
— Нет, просто констатирую факт.
— Да, и захвати, пожалуйста, с собой блокнот и ручку. Как стажёр ты будешь делать записи по ходу разговора.
— Слушаюсь, мой капитан.
— Вот так-то лучше, стажёр. Да, чтобы не забыть, прихвачу-ка я с собой травматик.