.
В центре города высится главная его достопримечательность — католический собор Санта-Мария, в котором покоятся Христофор Колумб, открывший этот остров в 1492 году, его брат Бартоломео, сын Диего и внук Луис. Здесь же находится Национальный Музей, в котором собрано большое количество местных сувениров, в том числе пистолет, которым был застрелен король Кристоф и ржавый якорь с каравеллы Колумба «Санта-Мария». Неподалёку от порта расположилось ужасное сооружение под названием «Железный рынок», где торгуют продуктами и всякими удивительными мелочами. Мне, например, предложили здесь «вудужабу». Утверждают, что слизь, которую выделяет эта рептилия, используют бокоры при сотворении так называемых живых мертвецов — зомби.
Вообще, у меня сразу сложилось впечатление, что местные жители ничего не производя, занимаются только торговлей. Похоже, это у них в крови. Грязь, мухи и нищета на фоне непрекращающейся липкой жары — так выглядел для меня Гаити после того, как я более месяца безрезультатно пытался выйти на одного из жрецов той самой тёмной вуду, одно произношение которой вызывает подсознательный страх. Всё дело в том, что Раймон, местный житель, к которому я должен был обратиться за помощью по рекомендации Беридзе, отбыл к родственникам на континент, и мне пришлось ждать его возвращения.
В этом письме я не стану описывать мою жизнь в отвратительном отеле, единственное достоинство которого состояло в том, что он располагался в центре города. Мне представляется разумным оставить этот рассказ на более позднее время, когда Вы вернётесь из поездки. Кроме того, я надеюсь, что письма, в которых все мои приключения описаны по свежим следам, всё же отыщутся, и мы сможем всё это прочитать в узком кругу перед тем, как сделать их достоянием широкой публики.
Раймон оказался худощавым стариком среднего роста, с седыми курчавыми волосами и короткой бородкой, в которой постоянно пряталась хитроватая улыбка. «О, Георгий! Конечно же, я помню его. Как можно забыть такого щедрого, весёлого и храброго человека! Если вы его друг, то старый Раймон сделает всё, чтобы помочь вам. Кстати, как он?». Так началось наше знакомство с этим человеком, который впоследствии на самом деле сделал всё, чтобы моя поездка оказалась успешной.
Не сразу, осторожно прощупывая мои намерения и, главное, платёжеспособность, Раймон стал вводить меня в круг жрецов вуду. Здесь я должен сказать, что создавалась эта религия двести лет назад в условиях строжайшей тайны. Тайна — неотъемлемая часть вуду.
Храмом для гаитянцев чаще всего служит чей-то самый обычный дом. Он может стоять где угодно. Во дворе его могут беззаботно играть дети и бродить животные. И лишь немногие унганы, в чьи обязанности входит прямое общение с духами — лоа, вывешивают над культовыми зданиями так называемые драпо. Это такие пестрые флаги, которые указывают на то, что здесь сейчас совершается тайная церемония. Но какая именно, это знают только немногие посвящённые.
Во время же особенно важных действий на земле рисуют мелом сложный геометрический узор — веве, который соответствует тому божеству, которое является главным в данной церемонии. После её окончания узор немедленно стирается. Тайна, тайна и ещё раз тайна.
Круг знакомых Раймона оказался чрезвычайно разнообразен и полезен. Я не стану описывать эти церемонии, на которых мне удалось побывать благодаря его рекомендациям. Даже обслуживание в отеле стало заметно лучше после того, как я появился там вместе со своим новым другом. Впрочем, я повторюсь, что всё это так называемая белая вуду. На знакомство с ней у меня ушло три месяца и значительная часть выделенных Вами денег.
В конце концов, Раймон внял моим просьбам и стал рассказывать о процедуре превращения покойника в живого мертвеца. По его словам, эту церемонию практикуют очень немногие жрецы так называемой Петро-вуду. На языке его предков, вывезенных два столетия назад из Западной Африки, слово «зомби» это искажённое «нзамби», что означает «душа мертвеца». Для этой цели готовят сильное наркотическое снадобье, состав которого знают только бокоры. За определённые деньги, сказал Раймон, можно свести меня с таким жрецом. Кстати, он слышал, что через неделю этот обряд будет совершаться в небольшом городке под названием Жакмель, расположенном неподалёку. Пятьдесят американских долларов — немыслимая сумма в этих краях, но я согласился на эти расходы, понимая, что иначе я никогда не увижу это таинство.
Я не стану описывать здесь увиденное мною. Скажу только, что действие происходило глубокой ночью в лесу, и оставило у меня ощущение абсолютной жути, от которой я не могу избавиться и по сей день. На моих глазах умерший человек ожил и стал беспрекословно выполнять команды, отдаваемые ему бокором. Этот обряд детально описан мною в одном из писем, но при встрече я расскажу Вам такие подробности, от которых кровь стынет в жилах.
Я пробыл на Гаити ещё почти два месяца и узнал за это время многое, о чём даже помыслить не мог раньше. Удивительный мир создан нашим Творцом, а возможности его венца — человека — мне теперь кажутся безграничными. А путь, избранный нашей цивилизацией, мне представляется сегодня ошибочным или, в крайнем случае, начальным. Сознание человека — это мощь невероятной силы, и когда-то мы придём к пониманию этой очевидной для гаитян истины.
На прощанье мы долго беседовали с Раймоном, в результате чего я понял, что его предки по мужской линии все были жрецами вуду, представляя как белую, так и тёмную её стороны. Он не стал рассказывать, почему ему не пришлось идти по их стопам, видимо, на то были свои причины. Но прощаясь, старик рассказал мне ещё об одном обряде, который исполняется крайне редко, поскольку в нём участвует верховное божество, олицетворяющее тёмные силы.
Суть обряда состоит в том, чтобы изменить жизненную линию человека, предначертанную ему при рождении. После этого самый никчемный человек может стать лидером в своём окружении, но руководить его поступками будут исключительно тёмные силы. Причём действие этого обряда распространяется не только на него, но и на детей, и даже внуков этого превращенца.
Для этого следует особым образом лишить жизни десять молодых женщин, принося их в жертву малым богам — слугам верховного божества. Телам погибших придаются особые позы, а на лбу вырезается имя, или его часть, того божества, кому посвящается эта жертва. Вот имена этих слуг тьмы: Iam, Latchat, Iushes, Gaili, Mumchan, Waases, Tut am Raais, Rulla, Abakaam, Abrarallam.
Я не стану утомлять Вас подробностями этой церемонии, которую детально изложил в одном из писем, включая древнее заклинание вуду, которое следует мысленно или вслух ежечасно повторять на протяжении всего времени трансформации. Мне не пришлось, слава Богу, присутствовать на этом дьявольском представлении, но после увиденного мною на Гаити, я нисколько не сомневаюсь в том, что это вполне осуществимое действие.
Раймон предупредил меня, что этот обряд выполняется крайне редко, поскольку в мире после этого нарушается равновесие, и впоследствии сам человек, подвергшийся магическому воздействию, и его окружение, и даже в особых случаях весь народ будут наказаны иными, более могущественными богами.
Вот так я провёл без малого пять месяцев среди удивительного народа, искренне верящего в то, что со смертью человека его путь в этом мире не заканчивается, а только начинается, и я…».
Даша закончила читать и подняла на нас глаза:
— Ну, как вам информация? Может, стоит прочитать и продолжение письма?
— Нет, пожалуй, не стоит, — остановил рвение девушки Успенцев, — мы хорошо помним, о чём там говорилось. Я думаю, что сейчас мы полностью можем воспроизвести картину событий, начало которым было положено в начале прошлого века и, к сожалению, имело продолжение буквально вчера.
Поистине чудны дела твои, Господи! Каждый раз, раскрывая очередное преступление, я не перестаю удивляться невероятным изгибам человеческой психики. И это дело не стало исключением. Я предлагаю, Игорь, чтобы ты соединил всё, что нам известно, в единую временную цепочку, а я уже подумаю о том, как это предоставить моему начальству.
— Хорошо, я попытаюсь это сделать. И мне кажется, что мы должны отдать должное нашей очаровательной мисс Хадсон. Это ведь с её подачи мы вынуждены были заняться этим, казалось бы, безнадёжным за давностью лет делом. Дашенька, прими наши комплименты.
— Полностью согласен с вами, коллега! Дашенька, позволь поцеловать твои пальчики.
— Спасибо, мальчики! Вот вам мои пальчики, простите за каламбурчик.
Смеясь, она протянула нам ладони, к которым мы с Успенцевым приложились не без удовольствия.
— Всё, ребятки, прошу прощения, но должен покинуть вас в связи с банальной усталостью. Даша, тебя подбросить?
Даша вопросительно взглянула на меня.
— Спасибо, Лёша, но мне нужны женские руки, чтобы ликвидировать последствия ужина. Потом я провожу её.
— Да, я помогу Игорю на кухне.
— Ну и славно. Я отбыл, до завтра коллеги!
Мы попрощались, и Успенцев ушёл. Заложив руки за спину, Даша стояла, прислонившись к кухонной двери. Я подошёл к ней вплотную:
— Дашенька, радость моя, скажи, ты останешься у меня, если я тебе это предложу?
— А ты предложишь?
— Конечно.
— Тогда для начала, может, ты хотя бы обнимешь меня? А то, похоже, я никогда не дождусь от тебя такой малости.
— Прости, Дашенька, виноват и сейчас исправлю это недоразумение.
Я обнял девушку. От волос шёл слабый запах хвои. Я осторожно поцеловал аккуратный пробор, затем шею, мочку розового ушка. Её губы были горячими и мягкими. Целовались мы так, словно не делали этого, по меньшей мере, сотню лет. Я не помню, как мы оказались в постели, и не могу припомнить такой феерической ночи, которая последовала вслед за этим. Уже около полуночи, опустошённые и без сил, мы обняли друг друга и мгновенно уснули.
Проснулся я внезапно от знакомого мне некомфортного ощущения, которое возникало вследствие интуитивного понимания того, что для окончания работы не хватает какого-то штриха, после нанесения которого картина происходящего приобретает завершенный вид. Рядом, свернувшись калачиком, беззвучно спала Даша. Я прикоснулся губами к её плечу, осторожно освободил затёкшую руку и сел на краю кровати. Совсем недавно что-то существенное прошло мимо нашего внимания. Что бы это могло быть?