Я пила еле сдерживаемые стоны с губ Кошира, гладила его плечи, тонула в почерневших от страсти глазах. Я чувствовала себя на седьмом небе от счастья.
Вода волновалась в такт ритмичным движениям, омывала спину и бедра плескалась через край, топила плавающие свечи. В ванне бушевал шторм, такой же, как и у меня в душе. Я хотела кричать, кричать от ошеломляющего чувства безграничного восторга. Муж подарил мне мир, наполненный этими красками, переплетенный искрометными моментами. Пусть и оставляя следы от поцелуев, клеймит мою кожу, но я готова быть только его, особенно сейчас, когда так безумно приятно, лежать у него на плече, переживая сладкую негу. Душу затопила нежность к Коширу.
- Детка, ты восхитительна, - тихий шепот, и легкие поцелуи на плече.
А мне так лениво, что могу только улыбаться.
- Мыть меня будешь?
- Да, - пролепетала, а сама не шевельнулась даже.
- М-да-а, протянул Кошир. – Давай-ка спать, женушка. На второй раунд ты не готова.
Забота мужа была не в новинку. Но отчего-то именно сегодня вызвала слезы. Я такая счастливая! Это просто удача, что я согласилась выйти замуж за него. Я уверена, что никто не ухаживал бы за мной так, как это делал Кошир. Особенно… Нет, не хочу думать сейчас о нем. Пусть я не уверена, сможем мы полюбить друг друга с Коширом, но нам хорошо вместе. Ну, мне хорошо.
Нет, точно глупая, такой момент испортила. Настроение плавно стало опускаться. Или этого из-за того, что я только что была переполнена эмоциями, а сейчас пришло обычное опустошение. Кошир поставил меня на пол и накинул на плечи полотенце. А я потянулась за поцелуем. Но Кошир лишь урвал, по-другому и не скажешь, легкий поцелуй, развернул в сторону выхода из ванны и придал ускорение легким шлепком чуть ниже спины.
- Том, давай иди. А то ты уже без сил, а я настойчивый. Наутро охать будешь! – пригрозил мне муж, а я расцвела теплой улыбкой.
Нет, определенно я самая счастливая жена во всей вселенной.
- И да, кстати, ты уволена. Так что завтра мы летим к твоей маме, - бодрый голос мужа застал меня, когда я забиралась в кровать. Я так и замерла: в руках одеяло, одна нога уже на кровати, а вторая еще на полу.
- Что? – крикнула, не понимая, ослышалась или нет.
- Тома, все завтра. Я тебе к тому, что будильник выключи. Ты теперь свободная и можешь выспаться.
Вернувшись в ванную комнату, я лицезрела белоснежную спину и все что ниже, то есть очень длинные подтянутые ноги.
- Кошир, ты не шутишь? Я уволена? Но почему, за что?
- Да, капитан велел передать. Но ты не переживай, проживем, - обернулся Кош, весело подмигивая. – Они еще сами взвоют, когда поймут, какого первоклассного повара потеряли, поверь!
Слова были призваны успокоить, но в душе у меня была только ледяная пустота.
- Том, все хорошо. Поверь мне, мы справимся, - заверил Кошир, а я в ответ кивнула.
В голове не укладывалось, почему судьба так жестока. Ведь только что я была самой счастливой и благодарила ее за это, и сразу такая новость. Неужели это из-за камней? Точно! Я не выполнила приказ капитана, вот он и отыгрывается.
Какой же Эдриан низкий человек! Я ведь им восхищалась! Мечтала о нем!
Осторожное объятие вывело меня из ступора, в котором я пребывала. Муж обеспокоенно заглядывал мне в лицо, а я, кажется, ревела.
- Том, прости. Это все из-за меня, - прошептал Кошир.
Уткнувшись лбом в его грудь, горько усмехнулась.
- Нет, ты тут ни при чем. Это все из-за меня. Это я не выполнила приказа. Но я не расстраиваюсь. Честно. Главное, что мы вместе, правда ведь.
Резко вскинув голову, удивленно замерла. Мне показалось, или за секунду до того как я посмотрела на мужа, он самодовольно улыбался?
Недоуменно разглядывая яркие пухлые губы, которые дарили теплую улыбку, я начала сомневаться. Нет, наверное, мне показалось. Что еще не привидится от расстройства!
- Тома, он пожалеет. Обещаю, - крепче прижимая к себе, заверил муж. Поцеловал, а потом так же настойчиво развернул лицом к кровати. - Пойдем спать. Я устал, да и ты тоже.
Кивнула, соглашаясь с ним. Да, определенно надо выспаться, а потом высказать Эдриану, какой он бесчестный человек. Уму непостижимо, какой он лицемерный. На публике - бравый отважный капитан, а на деле - интриган и манипулятор. Уверена, он бы никогда не позвал меня замуж, это была очередная уловка, на которую, хорошо, что я не купилась.
Отгоняя плохие мысли, я забралась под одеяло, уютно устраиваясь на плече у мужа.
***
Кошир
Прислушиваясь к мерному дыханию спящей жены, янарат счастливо улыбался, понимая, что план провалился. Он лопнул как мыльный пузырь, разбился на мелкие осколки, хотя был идеально продуман. Да вот не выдержал, сначала пошел трещинами, а потом и вовсе осыпался к ногам этой землянки. Совершенно простой, ничем особо не выделяющейся из общей массы. Только сердце у нее слишком доброе, да руки нежные.
А как же все было легко и просто. Просто и легко. Втереться в доверие, вить из нее веревки, управлять, словно марионеткой.
Прижавшись губами к виску Тамары, Кошир в который раз за последний час вспоминал романтический вечер. Войдя в каюту, манаукец усмехнулся, глядя на накрытый столик на двоих.
Тамара даже не предполагала, что увидеть его Кошир планировал чуть раньше. Думал, что сразит землянку своей неземной красотой, и она сама будет стремиться перевести их отношение на другой – интимный уровень. Но она удивила, стремясь оттолкнуть и выдержать дистанцию.
Спор с шияматой Кошир планировал выиграть, и сделал все от него зависящее, чтобы прийти как можно быстрее к цели. Фаворитка стала для Кошира идеей фикс, но чем больше прикладывал к ее достижению сил, тем больше путался в липких сетях Тамары.
Она совершенно отличалась от всех, с кем приходилось иметь дело. Видела в нем только добро, не замечая искусной игры. Не замечала ничего, обманываясь насчет Кошира, увлекаясь им. Он преодолел ее сопротивление, давя на слабые места. Одним из которых была ее святая вера, что супружеский долг - это то, чему нельзя не подчиняться. Семейные узы для девушки были святы, и Кошир был очень признателен за это ее матери. Он готов целовать руки своей теще, что сумела воспитать такую доверчивую и чистую дочь, несмотря на все тяготы их жизни, а они были.
Кошир наводил справки. Тамара жила с матерью прискорбно бедно. И эта работа на корабле для Томы была как благодать свыше.
Она мечтала купить им с матерью жилой блок на другой, более усовершенствованной станции. Их станция была уже давно под вопросом расселения, но у правительства не было возможности предоставить всем равноценный обмен. Новых станций закупать не планировалось, а на имеющихся уже было перенаселение в эконом-секторах.
Печально, но именно там родился и расцвел нежный бутон – Тома, который раскрылся и подарил всего себя Коширу.
Даже сейчас манаукца коробило, что она могла достаться не ему, а этому ущербному, который даже не видел, как Тамара на него смотрит.
Перед внутренним взором вновь и вновь вставал образ лица Томы, когда капитан целовал ей руку. Лицо девушки просияло от счастья, взгляд дарил такой свет тепла и нежности. И этот ущербный на всю голову не смог по достоинству оценить любовь Тамары, слепо идя к своим алчным целям, наплевав на чужие чувства.
Правда, девушка, наконец, увидела гнилую душу капитана. Кошир все для этого сделал, управляя глупым землянином. И сейчас янарат пожинал плоды своих стараний.
Он был глубоко поражен, когда понял, что Тамара приготовила ужин не для того, чтобы загладить свою вину. Кошир научился распознавать мысли жены по ее лицу. И она именно пыталась создать романтический вечер, желая угодить ему, а не из-за угрызений совести, с которыми один на один он оставил ее в каюте. Нет. Она решила для себя, что семья - это святое, и бросила все свои силы, чтобы укрепить их союз.
Никто и никогда не делал ему подобных сюрпризов. Не наряжался в самое откровенное нижнее белье, испытывая при этом невинную стыдливость. Перешагнула через себя, только чтобы ублажить его, Кошира. И повторила все, что он сделал для нее. Ведь и опыта у Тамары в этих вопросах не было. Щемящее чувство сковало грудь манаукца в тот момент, когда замерев на пороге ванной комнаты, он увидел невинную деву, сидящую на бортике ванной и склоняющуюся над водой. Закусив губу, она хмурилась, глядя на плавающие свечи. Белоснежный рисунок ажура инеем покрывал лишь часть тела Тамары, открывая соблазнительные линии.
Кошир не знал, что полнота может так красить женское тело. Тело, в котором жил самый настоящий огонь чистой души.
В его бело-красном мире густые каштановые волосы жены были настолько яркими, настольно притягательными. Жаль, что Тамара постоянно их забирала назад, сворачивая в тугой пучок. Надо гордиться таким богатством, выставлять напоказ, чтобы завидовали те, кому приходится краситься, чтобы добиться такого натурального цвета.
И большие зеленые глаза покоряли своим чистым цветом. Как Кошир устал от однообразия альбиносов, с которыми прожил уже больше тридцати лет. В разнообразии и буйстве красок жена была свежим глотком самой вкусной родниковой воды. Идеальная во всех отношениях и совершенно неподходящая для гадюшника, коим является двор при шиямате.
Обыграв мать на полшага, Кошир прятал улыбку, видя, что шиямата еще не догадалась, что сын решил сыграть свою сольную партию. Он выжал из плана матери все, что только возможно, чтобы выйти из-под покровительства сестренки и тотального контроля шияматы.
Изгнанник, опозоренный, теперь он мог смело устраивать свою жизнь вместе с Тамарой. Вдали от материнских интриг и ее планов на будущее. Сейчас, держа в руках жену, Кошир за нее любому был готов рвать глотку.
Любому…
Опять мысли свелись к капитану. Вспомнился порыв жены, когда стала выгораживать его, Кошира. А ведь он был готов сам ей признаться, что он - причина всех ее злоключений. Это из-за него ее уволили. А она… Тамара даже слушать не стала, обвинив во всем ущербного. В этот момент сердце затопила радость, приправленная черным удовольствием. И злая усмешка растянула губы.