- Собирайте вещи и уезжайте домой, - ровным голосом приказал Кошир, глядя, как у девушки, которая испортила ему уже четвертый пирог, округлились глаза от его слов. Остался последний целый пирожок, нетронутый и тем более желанный. - Я вас не приглашал, и Юнине здесь не место.
- О, да, мой мальчик. Да, здесь и тебе не место, - опять начала играть в свою излюбленную игру шиямата, выворачивая смысл предложения, чтобы настоять на своем. - А вот на Новомане вам будет раздолье.
Кошир чувствовал, что Тамара сама бы не ушла, значит, мать постаралась. А он не успел. Слишком поздно узнал о ее прилете.
- Ты оглохла, мама? – снисходительно спросил он шиямату. – Возраст сказывается? Ну ничего, я не гордый, для глухих повторю. Я сказал, что мне никто не нужен. У меня уже есть жена.
- Но она тебя бросила, сын. Ты свободен от обязательств, - упорствовала шиямата, не желающая сдаваться так просто.
- Перед тобой, - напомнил ей Кошир, смерив взглядом. - Я свободен от тебя, мама, но не от супружеских уз. Юнина, - обратился он к молоденькой нахалке, которая-таки добралась до последнего пирожка в вазочке и так же, надкусив, положила на тарелку, - нечего мне просиживать диван. Ноги в руки и к себе домой.
- Ты забываешься, янарат. Мужчина не должен так себя вести с женщиной. Ты должен преклоняться перед нами, - надменно начала юная блондинка, подходя ближе к Коширу.
Блондин оценил телохранителей, которые даже не пытались подойти ближе, внимательно глядя на разыгравшуюся сцену, были ей молчаливыми свидетелями, но не более того. Кош резко вскинул руку, хватая Юнину за горло, и придвинул испуганную девушку к себе поближе.
- Ты не на Шиянаре, здесь другие правила. И я не обязан выслушивать глупую девчонку, возомнившую себя невесть кем. Ты здесь никто, так что беги домой и там тешь свое самолюбие. Понятно?
Девушка кивнула, и Кошир разжал пальцы, к ней сразу подскочила взволнованная шиямата.
- Ты что творишь, сынок? Ты же ее чуть не задушил!
- Мама, я четко приказал вам выметаться отсюда. Я предупреждал тебя, чтобы близко не подходила к моей жене.
- Да открой ты глаза! - вскричала шиямата, прикладывая ладошку к его щеке. - Где она, твоя жена? Где? Нет ее, бросила она тебя. Не нужен ты ей.
- Ты ее плохо знаешь, мама, - твердо ответил Кошир, отстраняясь от матери.
- Я женщина, и другую женщину пойму как себя, - нравоучительно заметила шиямата, снисходительно улыбаясь сыну.
- И что же ты поняла, мама? – настороженно спросил Кошир.
Он выжидательно следил, как взгляд матери наполнился победным блеском.
- Что она при первой возможности отказалась от тебя. Добровольно отдала тебя другой, самоотстраняясь ради вашего счастья.
- Просто взяла и ушла? И ты ей ничего такого не сказала?
Мужчина хотел узнать правду. Хотел понять, чем мать расстроила Тамару, и за что придется перед женой прощение просить.
- Дорогой, она не оправдала моих надежд. Я просто объяснила, что для тебя дети очень важны. А вот Юнина сумеет…
Больше слушать ее Кошир не стал. Он бросился искать Тамару.
Дети! Ведь именно их жена хотела больше всего. Кошир знал это, он видел закладки в ее планшете. Знал, что жена рассчитывала таблицы самых удачных дней для зачатия. Знал, как вздыхала Тома, глядя на беременную Махтан и других будущих мамочек. Видел и молчал, так как молчала и сама Тамара. Она не поднимала этот вопрос, а он не давил, понимая, что это все индивидуально. И им просто надо стараться. Но мать, хитрая, опять била по самым слабым местам. Как и узнала?
Янарат переговаривался с членами команды, организовывая поиск жены. Но ее нигде не было. Коша успокаивало лишь то, что станции Тамара не покидала. Значит, просто прячется в укромном месте, а их на станции тьма!
Но янарат не отчаивался, шел, выглядывая знакомые черты в прохожих. Но нашел ее не он. Жибор по рации сообщил, что Тамара стоит на балкончике. Дальше Кошир уже спешил туда, слушая Жибора, которого беспокоил отстраненный вид Томки. Она странно смотрела вниз, словно примеривалась к высоте. Друг обещал не дать ей сделать опрометчивый и безрассудный поступок, если вдруг Тома все же решится.
Янарат бежал со всех ног, раскидывая встречных на пути. Конечно, она бы так просто не согласилась бы отступить. Слова матери задели за живое. В этом шиямата спец. И доводила любое дело до конца. А цель у нее была одна - убрать Тому, чтобы не путалась под ногами.
Три ступеньки янарат преодолел и не заметил. Жибор кивнул на тропинку, поворот к которой охранял. Там-то янарат и заметил ее. Жена стояла, низко склонив голову, опустив плечи, чуть ссутулившись. Она была такая ранимая, потерянная. И только почувствовав родное тепло, Кош смог успокоить свое сердце. Свет ее глаз вернул уверенность, что все хорошо. Он успел, она рядом, улыбается сквозь слезы, но, главное, и не помышляет о смерти, как показалось.
- Томка, - шептал Кошир, боясь выпустить жену из объятий. - Томка, я так испугался. Том, не смей так делать, прошу. Том, я не знаю, что она тебе наговорила, но не смей ее слушать, поняла? Не смей. Ты моя, я не отпущу тебя.
Женушка улыбалась ему, согревала своим теплом. Янарат не мог отвести взгляда от покусанных губ жены. Она опять не заметила, что чуть ли не в кровь их искусала. Красные, яркие, как лепестки роз, они манили к себе.
- Кош, - чуть слышно прошептала Тамара, твердо глядя ему в глаза, - я признаю тебя своим пок… м-м-м…
От переживаний Кошир сам не ожидал, что вопьется в ее губы собственническим поцелуем. Она наконец-то это сделала! Она признала его покровителем. Она уступила ему власть. Томка просто сама не понимала, что она сделала, какой дар отдала ему в руки.
Кошир пил пьянящий нектар с ее губ, блаженствуя, и не мог насытиться их сладостью. А дальше в голове как замкнуло. Тело реагировало на ласку жены, на то, как она доверчиво прижимается, как цепляется за него, отвечая на поцелуй. Утащив Томку под тень раскидистого экзотического дерева, Кошир сам не отдавал себе отчет, что готов дойти до конца прямо здесь, наплевав на ее возмущение. А разрядка ему была нужна. Очень нужна.
Сладкие стоны Томы были честнее ее умоляющего взгляда и отталкивающих рук. Да, она тоже вспыхнула под напором его желания. Она тоже нуждалась в нем, как в единственном мужчине. И мысль, что он у нее единственный, еще больше подогревала огонь, который плавился в жилах. А горячее влажное лоно жены было именно то желанное, что нужно Коширу. Резкие толчки приносили облегчение и удовлетворение. Кош пытался войти как можно глубже, поцелуями заглушая страстные стоны Тамары, которая уже потерялась, полностью сдаваясь ему, как победителю. Подчинялась его желанию. Довести Томку до разрядки удалось на удивление быстро. Жена, оказывается, тоже очень быстро возбуждалась от неприличности, от порочности. Скромница завелась от мысли, что они это делали не в уединенной каюте, а в доступном для общественности месте. Ускорившись, Кошир удовлетворенно заурчал, переживая пик наслаждения.
А затем, когда, казалось бы, все уладилось с женой, пришла она. Жибор слишком поздно подал сигнал, так как первый Кош был просто не в состоянии услышать. А стоило! Мать была тут и все слышала, как, впрочем, и сам друг. У манаукцев был исключительный слух.
А шиямата пришла не просто так. Все же мать решилась не упускать шанс окончательно рассорить его с Тамарой. И ей это удалось, как бы ни просил ее заткнуться Кошир.
Злость на весь мир застилала глаза, когда янарат оставил Тому одну. Отдал приказ Жибору охранять, а сам направился в тренировочный зал. Ему требовалось выпустить пар. Тамара откровенно достала со своей правильностью и совестливостью. Не думал Кош, что будет так сложно объяснить жене, что он не позволит ей никого другого даже в мыслях! И того, что рядом. Даже от воспоминаний о капитане руки сжимались в кулаки. Опять он встал между ними. Опять! Но янарат не собирался сдаваться. Она забудет о нем. Время лечит. Кошир был недоволен матерью, что она все же раскрыла тайну жене, но и тут были свои плюсы, пусть узнает сейчас, чем потом когда-нибудь, когда не ожидаешь. А так Тамаре нужно просто выплакаться. Все равно простит. Поймет и простит. Не в ее натуре копить злость в себе.
- Она-то отходчивая, а я нет, - прошептал Кошир, открывая дверь в спортзал.
Охрана его без проблем пропустила, не задавая лишних вопросов. Махтан еще спал. Взяв из шкафа парные мечи, янарат выровнял дыхание и приступил к простой разминке. Нужно вернуть утерянный контроль, а заодно продумать месть. Нужно лишить мать власти. Слишком много она себе позволила.
Когда комплекс упражнений разминки закончился, Кошир приступил к отработке связок как атакующих, так и блокирующих. Ши Махтан, потревоженный пением стали, сел на полу, следя за движениями альбиноса.
- Руки выше и про локти не забывайте, янарат.
- Учту, - процедил в ответ Кош, следя за дыханием.
Брюнет пожал плечами и встал, оглядываясь.
- А что я тут делаю? – словно сам себя спросил.
Янарат остановился, ехидно поглядывая на ши Махтана, решил просветить его на этот счет:
- Вы напились, разгромили манаукский бар, потом пришли к фаворитке в родильный зал и там чуть не устроили погром, обвинили ее во всех тяжких. Припомнили бедной женщине все ее грехи и это в такой момент, когда она, несчастная, рожала вашего ребенка.
- Что? Что я ей сказал? – Кош видел, что Махтан вспомнил причину, по которой здесь оказался.
- Это лучше у нее спросить. Но вменяли вы ей в вину очень многое, - ухмылка кривила губы альбиноса, хотя он и не чувствовал зла на брюнета.
Просто сердце не отпускала тревога и никак не получалось ее задавить.
- А вы за какие провинности тут? – решил ответить той же монетой Викрам, видя что янарат себя не просто так истязает. Слишком руки тряслись, а это показатель, что блондин на грани срыва.
- За то, что Тамара узнала про то, чего не должна знать.
- А, про корабль, - понимающе усмехнулся Махтан.