— Санаторий делает нечто большее. Он предоставляет людям убежище, где они могут укрыться. Когда тревога и недовольство становятся губительны для них… — Она взмахнула рукой. — Они переходят на ту сторону.
— При этом они не бьют стекол в магазинах. И не насмешничают над статуями. Я предпочитаю насмешничать над статуями.
— Однажды и вы пришли к нам.
— Насколько я понял, — сказал Аллан, — Санаторий является частью общей системы. МОРС — одна ее сторона, а вы — другая. Две стороны медали, МОРС — это сплошной труд, а у вас бадминтон да шахматы. Общество состоит из него и вас, вы служите опорой и поддержкой друг другу. Я не могу находиться по обе стороны сразу, но из двух эта кажется мне предпочтительней.
— Почему?
— Здесь хоть что-то делается. Люди работают. А вы им говорите: пойдите погуляйте, половите рыбку.
— Значит, обратно вы со мной не полетите, — рассудительно сказала Гретхен. — Я, собственно, на это и не рассчитывала.
— Так зачем же вы сюда явились?
— Чтобы объясниться. Чтобы вы узнали, каким образом произошла вся эта история и какую роль я в ней играла. Почему я вмешалась.
И чтобы вы поняли самого себя. Я хотела, чтобы вы отдавали себе отчет в собственных чувствах… знали о ненависти, которую питаете к МОРСу. О глубоком возмущении, которое вызывает у вас его жестокость. Вы на пути к единому целому. А я хотела помочь. Может, тем самым мне удастся возместить вам то, что мы у вас отняли. Ведь вы просили нас о помощи. Мне очень жаль.
— Сожалеть о содеянном — неплохая идея, — хмуро констатировал Аллан. — Шаг сделан в верном направлении.
Гретхен встала и взялась за ручку двери.
— Я сделаю и следующий шаг. До свидания.
— Ну-ка сядьте на место. — Он попытался подтолкнуть ее к стулу, но она высвободила руку. — А что теперь? — спросил он. — Снова речи?
— Нет. — Она повернулась лицом к нему. — Я сдаюсь. И больше не причиню вам никаких неприятностей. Возвращайтесь к своей малышке-жене, отягощенной тревогами, там вам самое место.
— Она моложе вас, — сказал Аллан. — И размером поменьше.
— Превосходно, — пренебрежительно бросила Гретхен. — А… она понимает, что с вами? Ей известно про кривую, из-за которой вы не похожи на других и которая не позволяет вам сжиться с системой? Сможет она помочь вам вытащить это свойство на свет должным образом? Ведь это важно, куда важнее всего прочего. Даже ваша героическая поза, ваша новая должность на самом деле не…
— Все тот же труженик на благо общества, — сказал Аллан, слушая ее вполуха; он ждал появления Гарри Прайара.
— Вы ведь поверили тому, что я рассказала? О вас, об этом скрытом свойстве.
— О’кей, — вздохнул Аллан, — можете считать, что я поверил вашим россказням.
— Но это правда. Я… вы действительно не безразличны мне, Аллан. Вы очень похожи на отца Донны. Он все пытался улизнуть от системы, то уезжал, то возвращался. Те же подозрения и сомнения. Теперь он вернулся сюда насовсем. Я распрощалась с ним. И точно так же прощаюсь с вами.
— Последний вопрос, — сказал Аллан. — Для протокола. Вы на самом деле предполагаете, будто я стану платить по вашему счету?
— И вправду глупо получилось. Все делается согласно заведенным порядкам, в вашем случае проставлена пометка «за предоставленные услуги», чтобы никто не смог опознать предъявленный счет. Я объявлю его недействительным. — На лице ее вдруг появилось смущенное выражение. — Хочу вас кое о чем попросить. Вероятно, вам покажется смешным.
— Слушаю вас.
— Почему бы вам не поцеловать меня на прощание?
— Я не подумал об этом. — Аллан стоял, не двигаясь.
Гретхен сняла перчатки, положила их рядом с сумочкой и поднесла тонкие пальцы к его лицу.
— Никакой Молли на самом деле не существует, правда? Вы ее просто выдумали. — Ногти ее впились Аллану в шею, она притянула его к себе и поцеловала. Он уловил в ее дыхании слабый аромат мяты, губы у нее были влажные. — Какой вы замечательный, — проговорила она, отворачиваясь.
И вдруг пронзительно закричала.
На полу в кабинете сидела металлическая тварь, по форме напоминающая уховертку; поднятые вверх усы-рецепторы тихонько гудели. Недомерок подбежал поближе, затем метнулся назад.
Аллан схватил со стола пресс-папье и запустил им в недомерка. Он промахнулся, тварь по-прежнему двигалась. Она попыталась выбраться наружу через окно, откуда и проникла внутрь. Она побежала вверх по стене, и тут Аллан придавил ее ногой; поврежденный недомерок свалился на пол и пополз, описывая дугу. Аллан схватил пишущую машинку и обрушил ее на недобитого недомерка. А затем принялся искать, где в нем хранится пленка.
В это время дверь кабинета с треском распахнулась и в комнату ворвался второй недомерок. А следом за ним Фред Ладди, который тут же защелкал фотоаппаратом со вспышкой. Вместе с ним прибежали техники из «Блейк-Моффета», полностью экипированные для работы, — провода, наушники, камеры, микрофоны и батарейки. За командой из «Блейк-Моффета» следовала орда визгливых взбудораженных работников ТИ.
— Предъявите нам счет за замок! — закричал Ладди и споткнулся о шнур микрофона. — Кто-нибудь там, вытащите пленку из разбитого недо…
Два техника проскочили мимо Гретхен и подхватили останки раздавленного недомерка.
— Вроде бы цела, Фред.
Ладди делал снимки, лентопротяжный механизм тянул пленку, а неповрежденный недомерок восторженно гудел. В кабинет битком набились люди со всяческой аппаратурой, Гретхен нахохлившись стояла в уголке, а где-то вдали послышался вой охранной системы.
— Мы высверлили замок! — крикнул Ладди, подбегая к Аллану с фотоаппаратом в руках. — Ты нас не слышал, ты в это время расправлялся с недомерком, которого мы заслали через окно. Ну и горазды же лазать эти штуки — шестой этаж!
— Беги, — сказал Аллан Гретхен, расталкивая людей у нее на пути. — Спускайся вниз и проваливай отсюда.
Стряхнув оцепенение, она бросилась к раскрытой двери. Заметив это, Ладди пришел в смятение, взвизгнул, сунул фотоаппарат кому-то из своих подчиненных и рванулся следом. Он схватил девушку за руку, но Аллан настиг его и с размаху нанес ему удар в челюсть.
Ладди свалился, а Гретхен, издав отчаянный вопль, скрылась в коридоре.
— Ох, парень, — ликующе, крикнул кто-то из работников «Блейк-Моффета», помогая Ладди подняться, — какие у нас снимки!
В кабинете находилось уже трое недомерков, и вот-вот прибегут новые. Аллан присел на кондиционер, чтобы передохнуть. Повсюду царила полная неразбериха, люди из «Блейк-Моффета» все еще щелкали фотоаппаратами, а сотрудники ТИ пытались восстановить порядок.
— Мистер Перселл, — пронзительно закричала прямо в ухо Аллану одна из его секретарш, по-видимому Вивиан, — что нам делать? Вызвать полицию?
— Выгоните их отсюда, — ворчливо проговорил Аллан. — Позовите работников из других отделов и вышвырните их вон. Они не имеют права здесь находиться.
— Да, сэр, — сказала секретарша и умчалась.
К нему подошел Ладди, которого с обеих сторон подпирали соратники. Он снова завладел своим фотоаппаратом и теперь ощупывал подбородок.
— Первая пленка цела. На нее заснято, как ты обжимаешься тут со своей пташкой. И все остальное тоже: как ты раздавил недомерка, как ударил меня, как выпихнул отсюда девушку. Запертая дверь, вырванные из селектора провода — полный набор.
Среди толкучки появился Гарри Прайар.
— Аллан, что случилось? — Он увидел Ладди и недомерков. — Ой, нет, — сказал он. — Нет.
— Недолго ты продержался, — сказал Ладди Аллану. — Ты… — Он увернулся от Прайара, который двинулся прямо на него.
— Похоже, — сказал Прайар, — я опоздал.
— Как ты сюда добирался? На руках шел?
Размеры хаоса начали постепенно уменьшаться. Сотрудников «Блейк-Моффета» вместе с оборудованием силком препровождали за дверь. Они лучезарно улыбались. Помрачневшие подчиненные Аллана собирались небольшими кучками, поглядывали на него и шепотом переговаривались между собой. Ответственный за ремонтные работы в ТИ осматривал дыру в двери кабинета на том месте, где прежде стоял замок. Люди из «Блейк-Моффета» прихватили замок с собой, очевидно, в качестве трофея.
— Вторжение, — сказал Прайар. — Никогда бы не подумал, что у Ладди хватит на такое духу.
— Идея принадлежит Блейку, — сказал Аллан. — А Ладди вершит кровную месть. Круговорот вещей в природе. Я уел Ладди, теперь он уел меня.
— Им удалось… ну, они заполучили, что хотели?
— Полный короб, — сказал Аллан. — Я перешел всякие рамки и раздавил недомерка.
— А кто эта девушка?
Аллан скорчил гримасу.
— Просто знакомая. Племянница, приехавшая из деревни. Моя дочь. К чему спрашивать?
Глава 18
Поздним вечером того же дня они с Дженет сидели в темноте, прислушиваясь к звукам, которые просачивались через стены из других квартир. Рокот голосов, далекая музыка, громыхание кастрюль и сковородок и неразборчивые отзвуки, причиной которым могло послужить что угодно.
— Хочешь, погуляем? — спросил он.
— Нет, — сидевшая рядом Дженет чуть шевельнулась.
— Может, ляжем спать?
— Нет. Просто посидим.
Через некоторое время Аллан сказал:
— По пути в ванную я столкнулся с миссис Бирмингэм. Конвой бронеходов доставил донесения. Под охраной из шести человек. Теперь она куда-то их припрятала, вероятно, в старый чулок.
— Тебя будут разбирать на секционном собрании?
— Да, и я намерен защищаться всеми доступными средствами.
— От этого будет какой-нибудь толк?
Аллан поразмыслил.
— Нет.
— Значит, — сказала Дженет, — все кончено.
— Мы лишимся права аренды, очевидно, ты это имеешь в виду. Но миссис Бирмингэм ничего больше не сможет поделать. Стоит нам уехать отсюда, как ее власти придет конец.
— Ты смирился с этим, — сказала Дженет.
— Почему бы и нет. — Он принялся искать сигареты, но потом оставил это занятие. — А ты?
— Твоя семья трудилась ради этой квартиры не один десяток лет. Все годы, которые твоя мама проработала в агентстве «Саттон». А папа в художественном отделе ТИ.