Особых перемен в ее одежде я не заметил. Но на всякий случай хотел восхититься. Не успел. Ратнам меня опередил, осталось только поддакнуть.
Оказалось, что прогулка с красивой девушкой — не такое уж большое удовольствие. Если эта девушка — графиня. Вышла она не одна, а со служанкой и двумя телохранителями. Двумя еще молодыми качками в каком-то местном варианте легкого доспеха, с мечами и автоматами. Которые к тому же смотрели на свою подзащитную влюбленными глазами и регулярно норовили меня от нее оттереть. А тут еще юркий журналист вокруг нее ужом вился. Вот он как-то очень ловко просачивался между телохранителями. Пришлось сделать вид, что все так и было задумано, и возглавить нашу небольшую группу, периодически оборачиваясь назад для того, чтобы дать свои комментарии.
— Обратите внимание, — рассказывал я, — тропинка, по которой мы идем, когда-то шла вдоль стены старого укрепления, построенного не Ушедшими, а позже, но сейчас от нее остались лишь едва угадывающиеся контуры. Вон там — следы старого поселения, а вот в этой пещере наверняка было оборудовано убежище, и это последний рубеж обороны.
Я ничего не сочинял. Конечно, чтобы все это заметить, надо было обладать профессиональным взглядом археолога, но он-то как раз у меня был, как и опыт исследования подобных укреплений. В другом мире, правда, но общие принципы схожи. Я даже представлял себе, где поднимались массивные башни, какие постройки (от которых и фундамента почти не осталось) какое имели назначение. И свои ощущения постарался передать своим экскурсантам. Даже провел эксперимент: запустил «ментальное общение», но транслировал не слова, а мое зрительное восприятие этих домов, стен и башен. Сопровождая словесное описание вот такой мысленной прорисовкой. Кажется, слушатели впечатлились.
— Вы так замечательно рассказываете, что мне кажется, будто я все это вижу, — совершенно искренне сообщила графиня. Ратнам промолчал, но репортаж для газеты в уме, похоже, проговаривал. Возможно, с иллюстрациями.
— Теперь давайте войдем в эту пещеру, — я добрался до кульминации своей экскурсии, — здесь горожанам приходилось прятаться в смутные времена. Думаю, они это делали не раз. Вот в этом тупике когда-то стояли бочки. Если приглядеться, можно заметить их следы. Вот здесь был очаг, вон там — второй. Дым, видимо, выходил вон через ту трещину. А вот здесь, похоже, что-то спрятали. Давайте проверим?
Я подвел свою группу к тому месту, где ранее нашел клад. Тот, в котором были не только монеты, но и украшения. Думал его себе забрать, но ради внимания Амалии решил им пожертвовать. Для нее — не жалко.
Все с интересом подались вперед. Причем не только графиня с журналистом. Оказывается, моя экскурсия привлекла внимание и прочей праздношатавшейся публики. Я так увлекся, что не заметил, что к нам пристроился еще чуть не десяток людей. Теперь все дружно пялились на стену, пытаясь углядеть на ней какие-нибудь следы.
Я опустился на колено и склонился над местом клада. До него с полметра. Прикрывавшая его когда-то каменная крошка давно спрессовалась до состояния бетона. Аккуратно запустил заклинание «разрушение камня», превращая эту крышку в пыль. Одновременно поддерживал «ощущение камня», чтобы не увлечься и не повредить сам клад.
Сначала пыль я разгребал прямо руками, потом попросил у одного из охранников меч. Очень нехотя тот его мне все-таки вручил. После прямого приказа графини. Я сделал вид, что им копаю, но на самом деле воспользовался им, только когда до клада осталось меньше сантиметра. Удар. Каменная пленка пробита. Еще несколько толчков, и я более или менее обрисовал контуры металлической шкатулки, которая была здесь погребена.
— Кому предоставить честь поднять клад на поверхность? Графиня?
Но графиня не захотела пачкать ручки:
— Нет уж, Гхаран, вы начали, вам и доделывать.
— Позвольте, я! — Ратнам очень ловко протиснулся между мной и стеной. — Действительно какая-то шкатулка! Только не вылезает. Дайте-ка мне меч.
В отличие от меня, газетчик меч не жалел и стал долбить им камень с запасом. Но аккуратно. Меч тупился, а вот шкатулку он ни разу не задел. Наконец ему удалось воткнуть меч рядом с ней и использовать его как рычаг. Не пошло. Тогда — с другой стороны.
Меня совсем оттеснили зрители. Нашлись советчики и желающие помочь. Даже охранники туда кинулись. Зато оттеснили меня прямо к графине, которая тоже с царственным видом ждала результатов работы.
— Как это вы умудрились так точно указать место клада?
Я чуть было не ляпнул про профессиональные навыки археолога. Жаль, тут такие не водятся.
— У меня острое зрение и неплохая наблюдательность. Вы бы тоже могли заметить неоднородность каменного пола, если бы пригляделись.
— Но вы были абсолютно уверены, что там клад.
— Доводилось искать нечто подобное в своих странствиях. К тому же в эту пещеру я уже не в первый раз прихожу и успел все подозрительные места простучать. И что там что-то спрятано, был уверен. А вот что именно, к сожалению, не знаю. Но мы сейчас можем выяснить это вместе.
— У вас куча талантов.
Графиня была довольна, но явно не до конца мне верила. Она что, решила, что я этот клад сам сюда закопал? Впрочем, она меня за это не осуждает, так что не буду оправдываться.
Шкатулку тем временем все-таки вытащили, и Ратнам торжественно подошел с ней к графине:
— Вот, прекраснейшая. Вашим покорным слугам удалось добыть трофей, который по праву принадлежит вам.
Шкатулка была закрыта, в дело пошел все тот же многострадальный меч. Но оказался слишком грубым инструментом. Сразу же было предложено насколько более тонких кинжалов. Оказывается, тут многие с оружием ходят, а я и не замечал.
Одним из них Ратнам и подцепил крышку. Рывок, и она открылась. Все опять подались вперед. Внутри явно блестело серебро.
— Ого! — воскликнул журналист. — Пойдемте-ка отсюда на свет. Тут монеты и украшения, но, чтобы понять, какого они возраста, надо их рассмотреть более внимательно.
Через некоторое время все собрались вокруг парковой скамейки, на которую уселась одна графиня, а склонившийся рядом Ратнам выгружал добычу.
— Если я что-нибудь понимаю, это монеты времен Империи! Им же больше полутысячи лет! — Журналист оказался специалистом и в этом вопросе. Очень разносторонне образованный молодой человек. — А вот этот браслет, судя по стилистике, еще более древний. Как и этот перстень. Я вас поздравляю, графиня, теперь в вашей сокровищнице будут украшения эпохи Дхананджей. Не уверен, что в королевской сокровищнице найдутся такие. Но все это надо внимательно изучить специалистам.
И добавил себе под нос:
— Вот это — репортаж!
Глава 7Просто дела и дела сердечные
Я стоял рядом и счастливо улыбался. Графиня тоже улыбалась, но сдержанно, благожелательно кивала в ответ на очередные словоизлияния Ратнама, а также нашла по паре ласковых слов каждому из принявших участие в добыче клада. В том числе и мне, ничем не выделив мой особый вклад в его поиск.
Но! В эмоциях она вовсе не была так спокойна. Там было и удивление, граничащее с потрясением, капелька неверия во все происходящее (не сон ли это?), накатывающееся волнами удовольствие и громадный интерес к моей персоне. Благожелательный интерес. Меня он буквально обволакивал и заставлял млеть.
У меня возникло какое-то раздвоение личности. Умом я понимал, что делаю чудовищные глупости. У самого осталось не так уж много денег, а я только что подарил довольно ценный клад вот этой девушке, с которой знаком всего несколько дней, и наши отношения (по крайней мере с ее стороны) никак нельзя назвать близкими.
Тут я усмехнулся. Мало денег? А тридцать килограммов золота? Очень крупная сумма в этом мире. Проблема только в переводе его в монеты. Опасаюсь я афишировать наличие у меня золотых слитков. Но ведь старинные монеты и украшения продать ничуть не проще, чем обменять слитки на монеты. У меня даже с продажей перьев и копий проблемы возникли, хотя, если честно, всерьез я этим делом не занимался.
Еще одна странность. Историческая ценность клада оставила меня практически равнодушным. Вот если бы он принадлежал эпохе Ушедших… Видимо, подсознательно мне не хочется разбрасываться. Хотя раньше я бы подобную древность обязательно оставил себе.
Но для Амалии мне совершенно ничего не жаль. Думаю не о том, как буду жить дальше, а чем бы ее еще порадовать. Совершенно нетипичные для меня поведение и мысли.
Как-то не спросив ее мнения, я назначил Амалию самым близким и дорогим для себя человеком. Тут ведь не одни лишь подарки. Разговоры, в которых я был предельно откровенен (и не только в критике состояния местной магии). Я ведь почти открытым текстом заявил ей, что являюсь полноценным киратом, продемонстрировав знание заклинаний, абсолютно недоступных для мага-ученика. И она наверняка это заметила, только виду не подала. Девушка она очень неглупая.
Вот зачем я это сделал? Вроде хвастовство мне несвойственно. И представился я магом-учеником в целях конспирации, чтобы не мешали мне моими делами заниматься. Но это я от всех прочих людей таился. А внимание Амалии мне привлечь как раз очень хочется. Просто немыслимо как.
Наверное, это и называется влюбиться. Когда умом понимаешь, что делаешь глупости, но все равно их делаешь. Потому что у тебя всю систему ценностей перекорежило, вознеся на небывалую высоту ее, прекрасную и единственную. Ни разу этого чувства не испытывал, а тут вдруг — и так сразу. Сам на себя злюсь, но при этом душа поет. И продолжаю делать то, чего бы делать не следовало.
Так, надо отвлечься. Этот клад я и так планировал подарить Амалии, но самого акта дарения почему-то не получилось. Все восприняли как данность, что клад — ее и только ее. Почему?
Порылся в памяти Гхарана. Этот неудачник мечтал разбогатеть, поэтому о находке клада грезил довольно регулярно. Так что кое-что знал.
Если ты нашел клад в одиночку — он твой. Здесь, к счастью, нет закона о том, что клады принадлежат государству или тому, на чьей земле они спрятаны. Раз лендлорд о кладе не знает, он им не владеет. Логично. И без жлобства, принятого на Земле.