вечеринках в сомнительных компаниях. У меня нет друзей, но представление о дружбе я имею. Поэтому планирую завтра с утра первым делом отыскать Марину и донести до нее с каким чудовищем она строит отношения, мечтает завести семью и родить ребенка.
При мыслях о Руслане ком подкатывает к горлу, и я опять начинаю дрожать.
— Все нормально? — Мирон касается моей руки, заставляя посмотреть на себя.
— Я думала у тебя нет друзей, — произношу вместо откровений.
— Кое-кто все же есть. Останешься у них.
— Почему не у тебя?
Гейден едва заметно улыбается, отчего мое сердце совершает кульбит, и переводит взгляд на дорогу, вновь становясь сосредоточенным и даже злым.
— Мне надо отъехать. Тебе нужно побыть с кем-то.
— Ладно. Только не убивай его, — говорю, разглядывая профиль парня.
Он сжимает губы и коротко качает головой.
— Не могу этого обещать.
Во закрытый двор элитной многоэтажки я видела несколько раз этот дом, когда ездила на работу в бутик, нас пропускают без вопросов. Мирон опять паркуется, кое-как не заботясь о правилах дорожного движения, въезжает передними колесами прямо на бордюр, и вылезает из машины бросив мне отрывистое «сиди».
Сегодня я покорна, как-никогда в жизни. Далеко уйти без обуви я и не смогу.
Гейден открывает дверь с моей стороны и тянет ко мне руки, предлагая повиснуть на его шее. Цепляюсь за него, обнимая в этот раз не только руками, но и ногами.
— Мне нужна моя одежда и обувь. Я не могу передвигаться так вечно, — произношу, прижимаясь щекой к щеке Мирона, она колкая и это впервые с нашего знакомства. — Просто забери оттуда мои вещи. Ладно?
— Посмотрим, как пойдет.
— У меня даже трусов нет…
Мирон придерживает меня за ягодицы, попутно ощупав их со всех сторону.
— А вот эта информация была сейчас совсем не кстати, неАнгел, — Гейден подкидывает меня вверх, перемещая свои руки аккуратно под мою задницу.
В подъезд мы попадаем тесно прижавшись друг к другу.
Дверь квартиры напротив, которой мы остановились, предварительно прокатившись на лифте, открывает взлохмаченным сонным блондином.
Я смотрю на парня через плечо. Он без майки лишь в одних черных боксерах, но его это совсем не смущает. Упираюсь взглядом в разрисованное татуировками спортивное тело и только потом добираюсь до лица.
Блондин выглядит удивленно. Сканирует нашу с Мироном позу и закатив глаза распахивает дверь шире, пропуская нас внутрь.
— Я женат, Гейден.
— Поэтому мы и приехали. Буди Белову, — говорит Мирон, спуская меня вниз. — И прикройся.
— Я уже не сплю, придурок! — доносится раздраженный женский голос из глубины квартиры.
Нехотя спрыгиваю.
Мне нравилось его обнимать и чувствовать рядом. Мы были так же близко всего единожды, когда занимались сексом. Сейчас я совсем не ощущаю возбуждения, да и Мирон тоже, остался к нашей позе совсем равнодушен в этом плане. Но мне хочется тепла и тактильных ощущения. Поэтому, когда оказываюсь на полу, все равно льну к Мирону. Он не отталкивает, обнимает за плечи.
— Она Чернова, — сквозь зубы проговаривает парень и его брови ползут еще выше, когда он видит мои босые ноги, переводит взгляд обратно на нас с Мироном. — Мне нужно знать подробности?
Поджимаю пальцы, пол в прихожей с подогревом и это просто блаженство для моих замерших ступней. Я готова застонать в голос.
— Только если Ангелина захочет ими с тобой поделиться, — резко произносит Гейден.
— Он тебя похитил? Моргни дважды если да.
Слабо улыбаюсь и отрицательно качаю головой.
— Черно, блть.
— Окей. Вопросов больше нет. Кофе будете? — ничуть не обидевшись Чернов, взмахивает рукой приглашая внутрь и с хлопком закрывает за нами дверь.
— Гейден, я тебя ненавижу! — кричит тот же женский голос. — Нам вставать через три с половиной часа!
На просторной и совершенно пустой кухне сидит, поставив на стул одну ногу, взлохмаченная, со следом подушки на щеке шатенка. Она широко зевает, когда мы появляемся в дверном проеме, и смотрит на нас.
Как и ее муж вздергивает брови при виде меня и меняется в лице.
— Что-то случилось?
— Да, — коротко кивает Мирон и подталкивает меня в перед. — Одолжи Лине носки.
Девушка вскакивает на ноги и подходит к нам.
— Меня Катя зовут.
— Ангелина.
— Пойдем, одолжу тебе еще фен.
Мне приходится отлипнуть от Гейдена и последовать за девушкой, а когда я возвращаюсь на кухню, то Мирона уже нет. Уехал.
Внутри разрастается вакуумная пустота, она втягивает в себя все эмоции, оставляя только разъедающее волнение. Так одинокого мне еще никогда не было. Несмотря на присудившие рядом Миши и Кати, которые болтают без умолку, сыплют шутками и пытаются сгладить углы невидимой неловкости.
Когда я уже начинаю засыпать прямо над кружкой с чаем, Катя предлагает проводить меня в пустую комнату. Их квартира с мужем просто огромная, на стенах висят картины.
Мы поднимаемся на второй этаж, и Катя показывает, где здесь уборная. У меня срабатывает триггер при видя идеально глубокой ванны, душа и пушистого коврика под ногами. Ничего общего с тем местом, где на меня напал Руслан, но все равно максимально не комфортно. Воспоминания еще слишком свежи. Спешу выйти.
— Белье свежее, — Катя отрывает ближайшую дверь. — Мы этой спальней не пользуемся уже больше года. Отдыхай и не переживай, что тебя кто-то потревожит.
— Хорошо спасибо, — по сторонам сил смотреть нет, голова тянется к подушке.
Хочу дождаться Гейдена и понимаю, что не смогу.
— Я тебе кое-что дам из своих вещей. Оставлю завтра внизу. Мы с Мишей с утра уедем, вернемся только к вечеру, — добавляет Катя. — Можешь оставаться сколько нужно, Лина. И если захочешь поговорить…я всегда могу побыть молчаливым слушателем. Иногда нужно выговориться и станет легче. Хранить секреты тяжелая ноша. Поверь мне.
Мне становится неуютно, и я обнимаю себя за плечи. Я не привыкла к таким широким жестам и проявлениям доброты.
Катя оставляет меня одну, плотно закрыв за собой дверь. Ее шаги стихают через несколько минут, а затем я слышу коротки писк снизу. Чернов схватил свою жену и потащил обратно в кровать, откуда мы с Гейденом, не прощенные ночные гости их вытащили.
Где ты, Мирон? Вернешься ко мне? Я очень жду.
Умираю, когда думаю, что может случиться. Мои чувства в смятении.
Забираюсь в постель и накрываюсь с головой мягким невесомым одеялом. Подтягиваю ноги к груди и свернувшись в клубок почти моментально проваливаюсь в чуткий сон.
Вздрагиваю и широко распахиваю глаза, не сразу понимая, где я. А когда чувствую, как прогибается под весом человеческого тела матрас за моей спиной, резко оборачиваюсь и давлю вскрик.
Мирон.
Целый и не вередимый. По крайней мере никаких телесных повреждений на первый взгляд не видно. Шторы плотно задернуты, в комнате царит полумрак, поэтому я не уверена в своих выводах.
— Он жив? — еле проталкиваю слова через сухие горячие губы.
Язык не слушается.
— На его несчастье — да.
— Спасибо.
— Отблагодаришь потом, — я вижу, как Мирон лениво растягивает губы в улыбке и сонно моргает.
У меня камень с души падает. Становится легче дышать. Он не собирается общаться со мной как с хрупки сосудом или с дефектной.
Я тоже улыбаюсь, а потом толкаю парня в плечо кулаком и попадаю в захват чужих рук.
Мирон укладывает меня на себя, утыкаясь носом в волосы.
— Давай спать.
Я не дышу. Робко обнимаю его в ответ. Закинув на бедра Гейдена ногу, и зажмуриваюсь, вдыхая ставший родным запаха.
Этот невыносимо ужасный день заканчивается. Не важно, что ждет нас завтра. Главное, что сегодня, сейчас мы с Мироном засыпаем в одной постели и я чувствую себя в безопасности.
Глава 18
Проснувшись, долго смотрю в стену боясь пошевелиться, несмотря на неудобную позу и затекшее тело. Зачет я явно проспала и получила неявку. К чему теперь спешка? Тем более, когда рядом спит Гейден.
Мы проспали несколько часов подряд не меняя позы, сплетенные в одно целое.
Моя рука лежит на теплой мерно вздымающейся груди Мирона. Его покоится на моем бедре, вторую он положил на лицо прикрыв глаза от света пробивающегося через щели в шторах. Это ночью мне казалось, что они плотно закрыты и не пропускают света, дневное солнце через них пробивается отлично, заливая лучами не привычно светлую и не знакомую комнату.
Теперь я могу хорошо его рассмотреть. Сухие потрескавшиеся губы. Спутанные волосы, длинные пряди челки разбросаны на подушке. На подбородке ссадина и мне до зуда в пальцах хочется до нее дотронутся. Только жалко будить. Гейден спит крепко и пока он восстанавливается после бессонной ночи, все еще длиться наш момент. Только наш, где мы были вдвоем против целого мира. Где он защитил меня, спрятал у друзей и вернулся ко мне.
На глаза набегают слезы. Приходится закусить нижнюю губу, чтобы окончательно не разреветься.
Я так сильно люблю его. Бороться и отрицать этого больше нет смысла.
Аккуратно приподнимаюсь на локте и отодвигаюсь. Мирон громко выдыхает, хмурится, замираю, боясь что все-таки разбудила. Но нет, Гейден, меняет положение тела устроившись удобно на животе и обнимая двумя руками подушку, на которой я только что спала.
Скольжу взглядом по умиротворенному лицу парня, стараясь запомнить каждую деталь. Пусть этот миг на всегда останется со мной. После черной полосы всегда идет белая. Вчерашний вечер был чернее самой темной ночи, пришел Мирон и вопреки тому, что он ассоциируется у меня только темнотой, принес с собой свет.
Костяшки пальцев на обоих его руках припухли и покраснели. Не удержавшись, наклоняюсь и целую каждую, а затем встаю с постели, оставив Мирона досыпать в одиночестве.
В квартире пусто и тихо. Хозяева, судя по холодной турке с остатками кофе на плите давно ушли.
На диване в гостиной лежит стопка одежды, все с бирками. Белая толстовка с розовым принтом в виде кляксы, обычные синие джинсы и даже носки.