Облегчение лавиной опускается на мои плечи вместе с его ладонями.
Глава 27
Может, под толстовкой у Гейдена прячется сине-красный супергеройский костюм, слишком вовремя он всегда оказывается рядом?!
Я больше не одна. Мой супергерой здесь, и мне уже не страшно. Я ощущаю тепло его рук на своем теле, его близость и мощные волны недовольства, направленные как раз на меня, а не на Ярослава. Который, пошатнувшись и отступив на два шага, потрясённо мотает головой и ощупывает место удара.
— Хорош, — улыбается разбитыми губами Яр. — Давай ещё раз.
— Не смей. Её. Трогать, — отрывисто выплёвывает слова Мирон.
Народ вокруг притих, ожидает дальнейшего представления. Я, наоборот, этого не хочу. Не хочу, чтобы Мирон пострадал. Здесь много наших знакомых, но совсем нет друзей, никто не кинется на помощь. Ярослав ещё этот… наркобарон. Вдруг у него нож за пазухой? За себя так страшно не было, как вдруг пугаюсь за Гейдена.
— Не любишь делиться игрушками? — продолжает провоцировать мой недавний знакомый.
— Мирон… Не надо…
Повернувшись, встречаюсь с холодным и яростным взглядом Гейдена. Прожигает, припечатывая. Кто-то очень зол…. Ёжусь, передергивая плечами, пытаясь стряхнуть его руки. Но куда там… хватка только усиливается.
Диско-шар продолжает отбрасывать блики на стены, но веселье закончилось.
Будет скандал. Но я тоже могу ему многое предъявить. Где был? С кем? Почему игнорировал и как, чёрт возьми, здесь оказался? Мимо проезжал? Не верю я в такие долбаные совпадения.
— Ангелина! — рычит, раздувая крылья носа, усталый и очень злой. — Машина стоит внизу. Марш туда.
Вкладывает в мою руку ключи. Сжимаю их. Холодный металл впивается в кожу.
— Так-так-так, и кто это у нас тут? Спаситель невинных заблудших душ? — плюясь сарказмом, говорит Ярослав. — Наслышан о тебе, Гейден. Говорят, ты никогда не сдаёшься. Ну, удиви меня, — раскрывает руки в стороны, нарываясь.
Вместо ответа на откровенную провокацию Мирон посылает Ярославу такой красноречивый взгляд, что улыбка у парня напротив медленно стекает с лица.
— Ссышь, Гейден?
Я начинаю дрожать.
Мирон заталкивает меня себе за спину. Цепляюсь пальцами за ткань толстовки и тяну на себя.
— Я без тебя не пойду, — произношу тихо. — Пойдём вместе.
— Ты хоть иногда можешь меня послушать?
Мне кажется, или он только что возвёл глаза к потолку?
Но сегодня я буду стоять на своём. Мирон один против целой толпы явно не выстоит. Не то чтобы я не верю в своего парня, но одним авторитетом двадцать обдолбанных качков не задавить.
— Давай уйдём! — Продолжаю настойчиво тянуть Гейдена в сторону. — Пожалуйста.
— Оставайся, Гейден. Продолжим знакомство, раз пришёл, — говорит Ярослав, потирая ладонью челюсть.
Мирон не двигается с места. Напряжённый и злой, готовый броситься в атаку. Упираюсь лбом между его лопаток и переплетаю наши пальцы. Слабо сжимаю.
Пожалуйста…
— Мы уходим. Развлекайтесь, — бросает Мирон.
И я наконец выдыхаю. Громко и судорожно. Мир мажет по мне прохладным взглядом и устремляется к выходу. Громкий разочарованный шёпот проносится по комнате. Шоу не будет.
— Очень жаль. Это не последняя наша встреча, Гейден, — кричит вдогонку Ярослав.
Толпа взрывается смехом. Кто-то вновь включает музыку. Вечеринка продолжается.
Мирон тормозит около двери и безошибочно достаёт из кучи вещей мою куртку. Суёт мне и вновь продолжает путь.
Семеню за ним, быстро перебирая ногами. В лифт мы заходим в полном молчании. Он на меня даже не смотрит. Пытаюсь поймать взгляд Гейдена. Не выходит. Полный игнор. Смотрит в мигающее табло, стискивая зубы. На его щеках играют желваки. Линия скул стала ещё острее. Губы плотно сжаты.
Мирон Гейден очень зол. И я — причина этой ненависти. Чёрта с два. Я тоже зла.
— Где ты был? — спрашиваю тихо. — Я звонила.
— Я был занят, — отвечает, не поведя бровью.
Врёт. На сообщение всегда можно найти десять секунд.
— Я звонила несколько раз! Я тебе писала, — шепчу.
— Я не видел.
— Потому что был с другой?
Мирон медленно опускает подбородок, и наконец-то я заслуживаю внимание его тёмного взгляда. Сейчас там пустота и усталость. Мои любимые демоны спят. Хочу разбудить их и гореть в агонии.
Почему ты такой сложный, Мирон?
Только я думаю, что у меня получилось пробиться чуть глубже, как опять происходит откат. Так может и надоесть сражаться непонятно за что.
— Ага, между переговорами снял десяток эскортниц. Член в кровь, — холодно усмехается, смотря сверху вниз.
Да так снисходительно, как на дурочку, что теперь у меня начинают скрипеть и крошиться зубы, так сильно их стискиваю.
Замахиваюсь и ударяю его в грудь, как раз когда лифт достигает первого этажа.
— Ненавижу. Ты скотина, Гейден!
— Поэтому попёрлась к бывшему? На тусу, на которую я велел не ходить?
— Да! От скуки пошла! — кричу. — Веселиться хотела. Пока ты где-то там… развлекался.
Если он с кем-то был… после меня… Я не знаю, как это пережить. Вдруг становится так больно под рёбрами, что на глазах выступают слёзы.
Обрушиваю ещё несколько ударов на Мирона, пока ему не надоедает это терпеть и он не скручивает меня, прижимая к холодной металлической стенке лифта. Наваливается сверху. Сдавливает мои запястья, фиксируя их за спиной.
Наши лица разделяет пара сантиметров, которые стремительно тают. Губы приоткрываются, но поцелуев нет. Мы слишком взбешены и злимся друг на друга.
Двери лифта медленно закрываются.
— Острых ощущений захотелось? У тебя напрочь отсутствует инстинкт самосохранения? — рявкает Мирон, смотря мне в глаза.
— А ты не знал? Я же связалась с тобой!
— Хана тебе. Просто пиздец, Ангелина. Весь мозг вытрахала и душу вывернула.
— Я ещё ничего не делала, — бурчу обиженно.
— Телефон разбил. Кое-что не получилось. Новый купил. Симку восстановил. Гнал в город на предельной скорости.
— Ко мне?
— К тебе.
Мирон утыкается носом в мою щёку и ведет по ней, втягивая в себя воздух. Оставляет еле уловимый поцелуй. Слабость бьёт по коленям, и я обмякаю в его руках. Как можно быть таким невыносимым засранцем и так действовать на меня?
— Пусти.
— Нет.
— Мирон…
— Я сказал. Туда. Не ходить. Думаешь, ради прикола?
— Я не знаю, что думать! Ты не объясняешь свои действия, а в твою голову я не могу пробраться. Туда ты тоже не пускаешь. Никуда не пускаешь… — шепчу.
— Ты и так везде, Ангелина, — устало выдыхает Мирон, щекоча ресницами мою щёку.
Мурашки бегут по телу от этой близости.
Плечи Мира опускаются, хватка на моих запястьях смягчается. Дёргаюсь. Я не собираюсь опять его лупить.
— Пусти… Я хочу тебя обнять.
Обвиваю руками шею Мирона и утыкаюсь носом в её основание. Так и стоим ещё несколько секунд сплетённые в единое целое. Боюсь пошевелиться. На языке вертится миллион вопросов, но я молчу. Не хочу портить момент.
Мирон отстраняется первым. Бьет кулаком по кнопке первого этажа и, переплетая наши пальцы, ведёт меня к машине.
— Как ты узнал, что я тебя не послушалась, Мирон? — всё же спрашиваю, забравшись на переднее сиденье. — Или просто решил развеяться?
На приборной панели и правда лежит коробка от нового мобильника. Прикусив губу, гипнотизирую её взглядом.
— Марк видео скинул. Ему кто-то отправил. Ты в курсе, что ни хера не незаметная? — усмехается Мирон. — Я был недалеко. Ехал домой, а тут НеАнгел в блядском монашеском платье, вместо того чтобы лежать в моей кровати полностью голой. Прикидываешь степень моего разочарования?
— Ты сам выбрал это платье. — Закинув ногу на ногу, расправляю ткань на бёдрах.
— И оно мне нравится.
В квартире я чувствую неловкость. Замерев в прихожей, наблюдаю, как Мирон молча и неспешно избавляется от одежды. Стягивает с себя толстовку, под которой у него ничего нет, комкает её в руках и, бросив на меня выразительный взгляд исподлобья, шагает в ванную.
Включает воду. Он не зовет меня с собой, но я иду следом.
27.1
Пар быстро заполняет совсем не тесное помещение. Стены душевой кабины потеют мгновенно. Я застываю в дверях, оттягивая воротник платья. Он меня душит и кажется совершенно лишним здесь.
Гейден беззастенчиво обнажается. Повернувшись ко мне спиной, вслед за толстовкой снимает джинсы, стаскивает носки и чёрные боксеры. Закидывает вещи сразу в стиралку. Светя упругим задом с двумя ямочками на пояснице, шагает под струи воды, ни разу на меня не посмотрев.
Мирон определённо в курсе моего присутствия. Дверь я не прикрыла и по ногам ползёт холодок, он в свою очередь не стал закрывать душевую кабину. Либо хочет, чтобы я убралась восвояси и ждала его где-то в недрах квартиры, либо — чтобы присоединилась к нему.
Мирон всё ещё злится. Это заметно по резким отрывистым движениям и по тому, что он до сих пор — с самого момента, как мы попали в квартиру — не сказал ни слова. Мы помирились или нет?
Волосы липнут к лицу, и мне бы уйти, раздеться и лечь в позу звезды в ожидании, когда меня накажут за то, что сунулась куда не следует, но ноги приросли к полу и отказываются уходить.
Пожираю глазами тренированное тело Гейдена. Впитываю всё: как перекатываются его мышцы, как кожа блестит под каплями воды, — и во рту собирается слюна. До покалывания в пальцах хочу к нему прикоснуться.
Гейден упирается руками в стену, опустив голову. Уязвим в своей наготе и настолько притягателен, что меня тянет к нему как магнитом.
Никуда я не уйду. Мы будем мириться. Так, как нам обоим нравится это делать. Только в сексе мы друг с другом честны и открыты.
Завожу руку за спину, расстегивая молнию на платье. Оставляю его валяться на чёрном кафельном полу, отправляя туда же своё бельё и чулки.
Соски сжимаются в твёрдые горошины то ли от соприкосновения с воздухом, то ли от моего эмоционального состояния. Я тоже всё ещё злюсь. Злюсь и одновременно хочу Мирона. Ужасно соскучилась по его скверному характеру и прекрасному члену, умеющему доставить удовольствие.