Только где сейчас Мирон? Парень, который только трахается и готов отвалить пачку денег за чью-то девственность? Ублажает свои порочные желания с двумя-тремя блондинками? Скорее всего. Парень, которому нужно только одно.
«Я заберу своё.»
Зато Саша рядом. И сейчас я чувствую и его интерес, и заботу. Он дорожит нашими отношениями, которые чуть не слились в трубу за последние недели лета. Впереди учеба, мы будем вместе ездить в универ и пересекаться там. У нас всё впереди.
Любить необязательно. Что-то чувствовать — тоже. Главное — удобство. С Соколовым мне удобно. Безопасно. Скучно. Никак.
— Ты не прав, — произношу тихо. — Я просто не выспалась. Всю неделю работала, чтобы не пропускать первые дни учебы. Поэтому часто не отвечала, засыпала. Ты не злишься?
— Нет, малыш. После пар сгоняем куда-нибудь пообедать?
— Вдвоём? Свидание? Без твоих друзей?
Саша смеётся и понимающе качает головой из стороны в сторону.
— Свидание. На неделе предки возвращаются в город, я хотел бы вас познакомить.
— Правда? — переспрашиваю, вцепившись до побелевших костяшек в коробку от мобильника.
Этот пункт был в моём плане. Знакомство с родителями богатого и перспективного парня. Таким не представляют девушку на пару встреч. Значит, у нас всё серьёзно? Я и Соколов — это серьёзно?
— Конечно правда, малыш. Ты чего? Расслабься. Предки у меня что надо. Ты им обязательно понравишься, — говорит Соколов, усмехаясь.
— Тогда ладно. Я очень хочу с ними познакомиться.
Мы наконец отъезжаем от моего дома и двигаемся в сторону университета. Я пытаюсь переварить услышанное и понять: почему Саша вдруг резко изменил свое поведение? Почувствовал соперника? Отдохнул от меня и соскучился?
Это всё тонкости отношений и мужской психологии, в которых я ничего не смыслю. Если кто-нибудь напишет об этом книгу, используя двоичный код, цифры и языки программирования, я отдам за неё любые деньги. Лишь бы повысить свой скилл и заполнить пробелы.
Я знаю о взаимоотношениях полов немного. Лишь по фильмам, книгам и сериалам. В детском доме было не до амурных дел. Наверное, поэтому я так вцепилась в Соколова. Хочется чего-то взрослого, настоящего и как у нормальных людей. Пусть и с пустым сердцем. Мои родители, они выжгли внутри меня всё до основания... Может быть, я вообще не умею любить?
Из мыслей меня вырывает громкая музыка, заполнившая «майбах». Саша, оторвавшись от дороги бросает на меня быстрый взгляд и улыбается. Настраивает звук на нужную радиоволну и в очередной раз трёт свой немного покрасневший нос.
К универу мы подъезжаем как в моих мечтах. Почти сразу натыкаемся на знакомых. Все таращатся и перешёптываются. Главный холостяк универа и оборванка. Что может быть банальнее?
Чувствую себя увереннее и задираю подбородок повыше. Здороваюсь с Викой и игнорирую Марику. Ей всё же придётся привыкнуть к тому, что я теперь часть их тусовки. И, скорее всего, задержусь надолго. Ведь Саша собрался знакомить меня с родителями.
Попрощавшись с Соколовым, иду в свой корпус на занятия.
— Всем привет, — говорю, окидывая взглядом своих одногруппников.
В моей группе учатся в основном парни: ботаники в очках, с сальными волосами и растянутыми кофтами. Программисты. Будущие айти-специалисты и светила отрасли айти-технологий. Почему я выбрала такую неженскую специальность? Потому что за этим будущее. А я хочу для себя наилучшего будущего.
— Исаева, мы деньги собираем на дни рождения. Сдавать будешь? — деловито интересуется староста.
Ещё одна девушка в группе. Всего нас трое. Обе мои одногруппницы смотрятся ничем не лучше наших ботаников. И, понятное дело, жутко меня недолюбливают, потому что я выгляжу иначе.
— Меня никто не поздравил, с какой стати мне сдавать?
Поджав губы, отворачивается. Закатив глаза, усаживаюсь на своё место у окна в третьем ряду и достаю ноутбук, тетрадный блок и ручки нескольких цветов. Сегодня первой парой стоит семинар у нашего куратора. Меня потряхивает от предвкушения. Я очень соскучилась по учебе. Приложила много усилий, чтобы учиться именно здесь, занималась с репетиторами, не спала ночами, но так и не прошла на бесплатное место. Конкурс был очень большой. Поэтому пришлось дать несколько взяток, в том числе и Ленке, чтобы она не сдала меня своему уроду-сутенеру Эдику.
Куратор здоровается со всеми легким кивком и жестом предлагает студентам вести себя потише. Мы замолкаем. Но ненадолго.
К горлу подкатывает ком, и я несколько раз растерянно моргаю. Мне мерещится Гейден, или это действительно он только что перешагнул порог?
Мирон обращается к куратору, протягивая какой-то листок, и, не потрудившись снять солнечные очки, окидывает взглядом аудиторию.
«До встречи, НеАнгел.»
Пульс ускоряется и кровь начинает шуметь в ушах, когда он замечает меня. Приподняв брови так, что они оказываются выше тёмных зеркальных стёкол, знакомо, до рези в сердце, скалится.
И направляется прямо ко мне.
Сжимаю гелевую ручку до побелевших костяшек и, кажется, частично глохну, не слыша, что говорит куратор в своей приветственной речи. Потому что впиваюсь взглядом в нахальное неидеальное лицо и не дышу.
Что он здесь делает?
Что он, мать вашу, тут забыл?
Отсчитываю разделяющие нас с Мироном метры и его шаги. Три, два, один...
Соседний стул со скрипом отодвигается, и Гейден с присущей только ему небрежностью опускается на него. Вытягивает ноги вперёд и только тогда приподнимает солнечные очки. Все таращатся на нас. Он умеет эффектно появляться.
Бешеная энергетика Мирона отравляет воздух в аудитории, так что у меня от его присутствия рядом начинают шевелиться волосы на затылке.
Маньяк. Порочный похотливый извращенец. Он самый, который снится мне чуть ли не каждую ночь, заставляя тонкую ткань трусиков пропитываться вязкой влагой.
Его чёрные как ночь глаза впиваются в мои, а уголок губ приподнимается в ухмылке
— Привет, НеАнгел. Скучала по мне?
Сглотнув слюну, прищуриваюсь.
Цель номер один — не показать, как он на меня действует. Если он только догадается, пропаду. Проиграю. И я не знаю, что со мной будет тогда.
— Не льсти себе. Ты следишь за мной, Гейден?
— Не льсти себе. Я здесь учусь.
Перебросив волосы за спину, сажусь прямее. Мои колени дрожат, ступня нервно дергается, а по позвоночнику бежит холодок.
Мы не должны были опять встретиться. Почему он не оставит меня в покое? Будет мстить? Ему нужно унизить меня за то, что поимела в том клубе его я, а не он меня? В этом состоит его план?
Денег у меня нет и — по его мнению — так волнующей его девственности тоже. Чего же он тогда вцепился в меня и не отстанет? Не слышал никогда о кодексе «братанов», или как там у мужчин называется, когда девушка друга табу?
— Не староват ли ты для универа? Второй курс, и всё такое. Аспирантура и магистратура — в вечернее время.
— Мне двадцать один. Можно всё, и всё такое.
Он меня раздражает. Своей манерой разговаривать, тембром голоса, ментоловым запахом геля для душа, который наполняет мои лёгкие при каждом вдохе.
— Ты что, умственно отсталый? Здесь всем по девятнадцать.
— А я, оказывается, скучал по твоему язычку.
Мирон хрипло смеётся, раздражая мои нервные окончания всё больше. Моё тело — сплошной оголённый нерв. Такое происходит только рядом с ним. В остальное время я думаю головой и не иду на поводу инстинктов.
Мозг услужливо воспроизводит в голове, как Гейден касался меня на прошлых выходных. Заводил одним лишь взглядом и пошлыми словечками. Его грязный язык определённо подвешен и знает своё дело. А его руки знают, как доставить женщине удовольствие. Боюсь подумать, что он умеет делать своим членом.
Боже…
О чём я думаю? Нужно купить себе вибратор или наконец стащить трусы с Соколова. На одних поцелуях отношения не вытянуть.
Мы с Гейденом ни разу не целовались, а мои губы покалывает так, словно я этого хочу. Прямо сейчас. В этой аудитории. Только я не хочу!
Дыхание учащается, и я лезу в свою сумку за бутылкой воды без газа.
Мир опирается одной рукой на стол, а другой, подцепив край моего стула, дёргает на себя.
Теперь наши бёдра соприкасаются. Меня прошибает двести двадцать, сердце обрывается вниз.
Сжав зубы и смотря вперёд, словно я увлечена речью куратора и крайне спокойна, цежу:
— Избавь меня от своего общества. На галёрке есть свободные места.
— А то что? — насмешливо в ответ.
Мне даже крыть нечем. Чем я могу ему угрожать? Сашей? Да тот скорее поверит в любую сказку Гейдена, чем мне. Мы знаем друг друга три месяца, а они сколько? Всю жизнь рядом на золотых горшках сидели и сосали платиновые соски?
— Ничего. Ты вторгаешься в моё личное пространство. Снова и снова. Это ненормально. Я не твоя собственность.
— Это только пока.
Не выдержав, резко поворачиваюсь к нему. Я уверена: мои глаза мечут молнии. К сожалению, лишь фигурально. Потому что парень рядом одаривает меня в ответ насмешливым взглядом. Мажет им по моему лицу, задерживаясь на влажных после воды губах, и медленно облизывает свои.
Слежу за кончиком его языка как приклеенная.
Чёрт.
— Я никогда не стану твоей. Я встречаюсь с твоим лучшим другом, — шепчу, глядя в дьявольские глаза напротив.
Чёрные и порочные. Манящие и отравляющие. Он смотрит прямо на меня. В мою душу и словно видит самую суть. Это странно, потому что никто и никогда не смотрел на меня так. Словно я что-то значу.
— Это поправимо, Лина. И ты это знаешь, — негромко произносит Мирон, он опускает ладонь на моё запястье и некрепко сжимает, не позволяя вырваться. — Сегодня ты с ним, завтра со мной. Если бы мы встретились здесь в первый раз, я просто попросил бы тебя назвать свою цену. Любую. И ты бы назвала. Потому что всё, что тебя интересует, написано на твоём красивом продажном лице. Только вот незадача, я не плачу дважды. Поэтому ты ляжешь в мою постель сама. Рано или поздно. Но лучше рано, потому что ждать я тоже не люблю…