— О как!
— Не порть это впечатление. Я просто хочу, чтобы ты посмотрел мне в глаза и ответил честно: ты точно знаешь, что делаешь?
Что ещё мне оставалось? Я посмотрел ей в глаза.
И сказал правду.
— Это плохая идея, если хочешь знать моё мнение, — проворчал подошедший Олег. — Я буду помогать ему только при условии, что он больше никогда не будет направлять на меня эту штуковину. И никаких фокусов!
Я кивнул, пересиливая желание сказать что-нибудь колкое.
— Договорились. Садитесь в машину.
Олег с Евой переглянулись. Первой в машину села Снеговская. Олег последовал за ней, смерив меня взглядом. Посмотрев по сторонам, я сел за руль.
— Хорошо, — выдохнул я. — Теперь можно поговорить не боясь, что нас подслушают.
— Выкладывай. И побыстрее, — проговорил Вещий. — Мне начинает надоедать твоя подозрительность.
— Мне нужно, чтобы ты пустил слухи, будто бы на Еву было совершено нападение, и она в больнице. И эти слухи должны распространиться быстро и далеко.
Олег нахмурился.
— Если это и есть твой план, то в чём тут подвох?
— В том, что информация, которую ты будешь давать, каждый раз будет немного различаться. Но ты должен быть уверен, что каждый получит только ту версию, которая предназначается ему и никому более.
Некоторое время он думал, а затем коротко кивнул.
— Понимаю. Так мы сможем точно определить стукача.
— Или хотя бы сузить круг подозреваемых. Возможно, главарь сам явится за лакомым кусочком. Ведь он испугается, что чуть было не упустил последнюю жертву.
— А если нет? — спросил Олег. — Если он пришлёт кого-то другого вместо себя?
— Тогда мы сможем захватить его сообщника и… получить информацию о главаре.
— Погоди-ка! — вмешалась Ева. — Виктор, что ты имеешь в виду под словом «получить»? Я уже говорила, что не собираюсь участвовать ни в чём таком. Пытки в этот список тоже входят.
Я повернулся к ней. Она сидела, насупившись, и исподлобья смотрела на меня, поджав губы. По тому, как Ева теребила шнурок, свисавший с капюшона её куртки, заметно было, что она здорово нервничает.
— Не беспокойся, — расслабленно проговорил я, отворачиваясь. — Ты останешься в стороне. Я просто вырублю того, кто явится по твою душу, и предоставлю его Олегу. Посмотри на этого бугая! Любой расколется от одного его вида.
— Хотелось бы верить, — мрачно сказал Вещий.
Я изобразил жизнерадостную улыбку.
— Значит, надо верить! Ну как, роли ясны?
Ответа не последовало.
Дождавшись, пока Снеговская закроет магазин, я поехал с ней, предварительно наказав Олегу начинать «операцию» через час. Мне нужно было немного времени на подготовку.
Никаких соображений относительно того, где можно спрятать Еву, не было, так что я решил отвезти её к себе домой. Да, там была Кария, чьи поступки вызывали у меня сомнения по поводу её честности, однако там я мог, в случае чего, защитить Снеговскую.
Почти всю дорогу она молчала и время от времени искоса поглядывала на меня. Я, в свою очередь, — на неё. Она была довольна симпатична. Волосы, небрежно собранные в хвост, падали на откинутый капюшон куртки, и тонкие пальцы Евы продолжали нервно теребить свисавший с него шнурок. Она почти не пользовалась макияжем макияжа, но мне показалось, что он даже был бы лишним. Она не носила никаких украшений, кроме тонкой цепочки на шее. Свет уличных фонарей проскальзывал по бледному Евы лицу и отражался в глазах — тогда в них будто вспыхивали две оранжевые искорки. Этим она напоминала мне одну мою знакомую, и я отвернулся, полностью сосредоточив своё внимание на дороге, чтобы не вспоминать.
— Ты странный, Виктор, — сказала Снеговская, когда мы уже подъезжали к моему агентству. — Настолько странный, что это даже нехорошо. Как вообще можно додуматься направить на человека оружие? Я всегда подозревала, что тебе может хватить ума пригрозить, но не думала, что ты можешь быть действительно опасен.
— Разве? — спросил я.
Она усмехнулась.
— Ты ведь ещё в нашу первую встречу согласился помочь только потому, что увидел в этом выгоду, не так ли?
Я промолчал.
— Ты же не всегда был таким?
— Не всегда, — проговорил я. — Но бывают вещи, которые меняют нас.
Ева поправила выбившийся локон и повернулась ко мне.
— Тогда объясни мне, что сделало тебя таким? Что может так покалечить человеческую душу?
Я остановил машину и вышел.
— Люди, например.
— Ох, прекрати, — вздохнула она, вылезая из машины и накидывая капюшон. — Почему ты считаешь себя каким-то чудовищем?
Я хотел было спросить, нужно ли мне проделать фокус с пистолетом ещё раз, но не стал. Кто знает, быть может, она и права.
Выждав момент, когда Ева отвернулась, я свернул машину, и обернувшаяся секунду спустя Снеговская несколько раз удивлённо моргнула.
— А… Где?… — она показала пальцем туда, где только что стояла моя машина.
Я развёл руками.
— Дым и зеркала. Дым и зеркала.
— Раньше я была уверена, что ты ни на что не годный шарлатан, — с легкой улыбкой сказала она, поднимаясь по ступенькам к моей двери.
— Раньше я был уверен, что ты учительница, — ответил я. — Журнал-то…
— Всё-таки ты действительно странный. Чудной. С чего ты вообще взял, что это был школьный журнал?
— Ну-у… — я задумался на секунду, открывая замок. — Он так выглядел. И надпись на нём…
— Знаешь, — заговорщически шепнула она, — в книгах может быть не то, что ты думаешь.
Меня будто окатили ледяной водой. Я замер на несколько секунд с открытым ртом, а затем, выйдя из ступора, быстро затолкал Еву в дом и зашёл сам, закрывшись на все замки.
Она была совершенно права, в книгах не всегда то, что мы думаем. С досады я готов был биться головой о стену. Как я раньше не догадался?!
— Кари! — крикнул я.
Дриада выскользнула в прихожую, где я сразу же схватил её за горло, приставил спиной к стене, приподняв над полом, и уткнул дуло пистолета ей в лоб. Ева простонала что-то невнятное и хлопнула себя ладонью по лбу.
— Неожиданный поворот, — прохрипела дрыгающаяся дриада.
— Вынужденная мера, — ответил я. — Что, непросто сбежать, если не касаешься дерева?
Она оскалилась и сказала что-то на непонятном мне языке. Я так понял, что выругалась.
— Послушай, — процедил я сквозь зубы. — Действие твоего зелья закончилось уже довольно давно, так что мне сейчас больно. И я могу нечаянно выстрелить. Поэтому давай точные ответы, и как можно быстрее.
Кария попыталась кивнуть, что было не так-то просто, учитывая, что я сжимал её горло.
— Зачем ты сдала меня Ка-Бхарату?
— Ты не понимаешь, как всё серьёзно. Помнишь, когда ты убегал от оберона, я спела песню? После этого ты… ты засиял. Дело в том, что моя песня должна была активировать ближайшую защиту от тёмных сил, если такая вообще есть в округе.
— Хочешь сказать, что этой «ближайшей защитой» оказался я?
— Похоже на то. Но она сработала как-то неправильно. То есть… не сработала совсем.
— О, спасибо! Я заметил.
Кария мотнула головой. Насколько возможно мотнуть головой, если вас держат за горло.
— Я такого прежде не встречала. Поэтому и спросила Ка-Бхарата — он многое знает.
Меня удивило то, что Обезьян вдруг решил пообщаться с Карией. Особенно если вспомнить, как нелестно он отзывался о ней.
— Он рассказал, — продолжала дриада, — что ты слишком долго не пользовался Маркером. Это опасно, он никуда не делся, он хочет быть, и ради этого Маркер может выйти из-под твоего контроля.
Я сглотнул комок в горле и спросил:
— Что же мне делать?
— Ясно что! Нужно воспользоваться им! Я помню, ты говорил, что не можешь, но постарайся найти способ. Мне не хочется оказаться рядом со свихнувшимся Следом, над которым взяла верх его сила.
— Да, — сказал я, отпуская Карию. — Мне бы тоже этого не хотелось.
Едва её ноги коснулись пола, дриада залепила мне пощёчину.
— Не смей больше так делать! — рявкнула она. Кария потёрла шею и глубоко вздохнула. — Придурок. Я уж думала, что ты меня задушишь.
— Ничего особенного, — сказала Ева, скрестив руки. — Я, например, сегодня думала, что он меня застрелит.
Кария посмотрела на неё, потом перевела взгляд на меня и строгим тоном заявила, что она не будет варить обезболивающее, и я могу идти куда подальше со своими ушибами и растяжениями. После этого дриада ушла в комнату и уселась на диване, изображая, что ей ни до чего нет дела. Однако время от времени она поглядывала на нас с Евой и наклоняла голову, прислушиваясь к разговору. Как я понял по выражению лица Карии, в ближайшие час-два совершенно бесполезно было пытаться выудить из неё ещё хоть какую-то информацию.
— Я, наверное, сошла с ума, — устало проговорила Ева, потирая лоб. Она хотела сесть рядом с Карией, но дриада метнула на неё такой свирепый взгляд, что Ева попятилась и прижалась спиной к стене. — Согласилась поехать домой к незнакомому мужчине и теперь слушаю какие-то бредни. Зачем?
— Потому, наверное, что хотела что-то понять, — ответил я по пути на кухню. — О себе.
Снеговская молча наблюдала, как я достаю из холодильника остатки вчерашнего ужина и ставлю их на плиту. Потом она сказала:
— Ты говоришь, что я могу чувствовать эмоции других людей. Но какая от этого может быть польза?
— Например, ты сможешь чувствовать настроение собеседника и тонко манипулировать им, переводя разговор в нужное русло. Или…
Я хотел добавить ещё, но не стал, решив не давать Еве ложных надежд. Однако Кария сказала это за меня:
— А если у тебя хватит сил, то ты сможешь даже воздействовать на людей, заставляя их делать то, что тебе нужно.
— Но я не хочу никем манипулировать! — воскликнула Ева. — Я всего-то лишь хочу жить нормальной жизнью.
В ответ дриада только криво усмехнулась. Это означало: «Все так говорят, но только кому-то выпадает возможность влезть в чужие мозги, и вот уже целые толпы почти добровольно прут на смерть ради нелепой прихоти.»