Он готовился к встрече со мной.
Я начал потихоньку сосредотачиваться на кольце с рубином, готовясь в любую секунду уклониться от удара. Маларья выставил меч перед собой и медленно обходил меня по кругу. Я тоже двигался, стараясь не сокращать дистанцию между нами. Мы были как ковбои из старых фильмов про Дикий Запад, которые вот-вот выхватят револьверы и пристрелят друг друга. Не хватало только деревянных домишек вокруг, жаркого полудня и шаров перекати-поле, гонимых жарким ветром по обезлюдевшим улицам.
Маларья рванул вперёд. Поняв, что это сигнал к действию, я отскочил в сторону и метнул в спину пронёсшегося мимо демона огненный шар. Продолжая буквально скользить по земле, Дон развернулся на сто восемьдесят градусов и рассёк огонь мечом. Бессмысленно, ведь пламя всё равно добралось до него, хоть и не причинило никакого вреда, разве что небольшие неудобства. Мысль, что Маларья и не пытался отмахнуться от огня, пришла мне в голову в тот момент, когда я заметил, что Дон продолжает поворачиваться. Вращаясь с удивительной, смертоносной грацией, демон двинулся в мою сторону и, если бы я дважды не отпрыгнул назад, определённо достал бы меня.
Моя защита — то, на что я надеялся больше всего — не срабатывала! Меч Маларьи просто проходил сквозь неё, будто медальон и не работал вовсе. Я с ужасом схватился за него, но обнаружил, что заклинания светились, как и должны были, просто Дон оказался сильнее защитного поля.
Тем временем он завершил серию атак и замер, присев на одно колено, держа меч на отлёте. Демон шумно выдохнул и поднял на меня взгляд.
— Я же сказал, — проговорил он, — что тебе не одолеть меня такой ерундой.
Ничего не ответив, я осторожно отступил на достаточное расстояние, чтобы он не мог сразу дотянуться до меня клинком. Дождавшись, когда Маларья выпрямится в полный рост, я поднял пистолет и дважды выстрелил, целясь ему в корпус. Дон только сделал одно короткое движение мечом, отразив сразу две пули. Держа фламберг двумя руками, он направил его остриём к земле, готовясь снова повторить этот трюк.
— Я раскусил твой план, но как же тебя убивать, если ты сопротивляешься? — спросил я, понемногу увеличивая расстояние между нами.
— Ты даже не пытаешься, — ответил Дон.
— А что я сейчас, по-твоему, делаю?! — возмущённо протянул я.
— Боишься ударить.
С этими словами он опять бросился в атаку, в движении поднимая меч по диагонали. Едва не достав меня, он опустил меч вертикально вниз и вогнал клинок на несколько сантиметров в землю на том самом месте, где я стоял секундой раньше. В этот момент голова демона оказалась незащищённой, и я воспользовался этим шансом, выпустив в него ещё пулю. Дон увернулся, и выстрел лишь слегка задел его. На щеке демона проявилась тонкая полоска крови.
— Ха, почти попал! — усмехнулся он. — Но ты всё ещё не хочешь драться по-настоящему. Если уж решил бить противника, то бей.
Маларья провёл тыльной стороной ладони по щеке, стирая кровь, и я с ужасом обнаружил, что у него на лице не осталось даже шрама. Обычно демонам требуется несколько минут на полное заживление ран, но у Дона, похоже, имелись выдающиеся способности к регенерации. С такими способностями он, пересекая границы миров, мог восстановиться достаточно быстро, а это значит, что всё, рассказанное им о спасении от рук фанатиков и о службе колдуну в благодарность за спасение правда в ещё меньшей степени, чем следовало бы ожидать. Он просто играл, чтобы незаметно подобраться ко мне.
— Знаешь, — сказал я, — человеческая медицина отдала бы всё, что угодно за изучение твоей крови.
Дон усмехнулся.
— Люди пролили бы галлоны крови за одну пробирку.
— Нет. Думаю, они бы просто убивали друг друга до тех пор, пока не окажется, что лечить больше некого.
— Пожалуй, ты прав. Но мы, кажется, собирались устроить весёлую драку. Ты что же, хочешь, чтобы я умер от скуки? — поинтересовался Дон с отрешённым видом.
— Не дождёшься! — фыркнул я, выпуская в него подготовленный огненный шар и сразу же, не давая ему опомниться, добавив: — Effrego!
Последнее заклинание, достигнув Дона, с силой встряхнуло его изнутри. Он едва повалился на спину, но удержался на ногах и, придя в себя, рванул вперёд, поднимая меч. Раз за разом он взмахивал им, пытаясь рассечь меня одним ударом. Но я не стал отступать назад, решив попробовать другую тактику.
Схватившись за защитный медальон, я замедлил время. И снова оказался среди плывущих мимо цветных огней. Здесь их было гораздо больше, чем в больничном коридоре, они были разных цветов и плыли с различной скоростью — какие-то медленнее, какие-то быстрее, а некоторые и вовсе носились как сумасшедшие. И, надо сказать, они здорово мне мешали. Разглядеть что-то среди этой сияющей феерии было не просто сложно, а практически невозможно — меня будто запихнули внутрь фейерверка в тот самый момент, когда он разлетелся на разноцветные искры.
Я попытался обойти кругом место, где должен был стоять демон. Достигнув той точки, откуда можно было нанести ему удар в спину, я остановился и, подняв пистолет, опрометчиво шагнул вперёд.
И чуть было не налетел на острие меча.
— Сюрпри-из! — протянул Дон. — Не ждал, да?
Я не успел отпрянуть назад, когда он попытался ударить меня по ногам. Я подпрыгнул, но Дон сделал полный разворот и, взяв фламберг второй рукой, с силой полоснул меня остриём клинка по груди. Защитный медальон соскользнул с порванной цепочки, кожа плаща и ткань одежды расползлись, и я увидел на себе кровь. Свою кровь.
Этот ублюдок всё-таки достал меня!
— Тебе не говорили, что опасно замедлять время? — спросил Дон. — Все живут в своём темпе, а ты — тик-так — изнашиваешь себя быстрее. Глупо. Есть более эффективные способы, — он замер на месте, присматриваясь ко мне. — Интересно. Какое странное зелье. Оно тёмное, как болото, но яркое и тёплое как солнце. Обезболивающее, так? Не могу понять, что там за ингридиент…
— Это плевок, — прохрипел я, направляя на него пистолет.
— Брось, — усмехнулся Дон. — Пусто! Сколько там может быть — в обойме? Десять? Двадцать?
— Там припрятано кое-что, — ответил я. — Моя любимая — двадцать первая. Горячая штучка.
Я выстрелил.
Выгравированные на стволе пистолета узоры вспыхнули жёлто-оранжевым светом и грянул такой выстрел, будто рядом взорвался целый склад снарядов. Поток огня вырвался из дула, сметая всё на своём пути, отдача дёрнула мою руку вверх и в сторону, едва не вывихнув плечо, мне пришлось сделать несколько шагов назад, чтобы не потерять равновесие. Наступила звенящая тишина.
Дон выстоял. Некоторое время мы с ним смотрели друг на друга, а затем опустили взгляды на меч. Хоть ему и удалось отбить эту пулю, Дон был серъёзно ранен в левую руку. И он повредил клинок — по одной стороне меча тянулась длинная выбоина, оставленная пулей, а часть символов, выгравированных на клинке, оказалась просто стёрта. Впервые за всё время я увидел на лице Маларьи такое удивление.
— Что за?… — недоумённо выдохнул он, поднимая глаза на меня. — Кто сделал тебе этот пистолет?
Я не ответил. Вообще-то, я надеялся убить его этим выстрелом. Теперь, когда других вариантов не оставалось, изворачиваться было бессмысленно.
— Ты заплатишь за это! — прорычал Маларья. Его движения стали быстрыми, и размытыми, но демон не атаковал. Вместо этого он начертил одной рукой в воздухе какой-то замысловатый иероглиф и с выражением и силой в голосе произнёс: — Печать связывания Сэйгё тринадцатого уровня!
Я ещё успел подумать, что тринадцатый уровень — это плохо.
Печати связывания представляют собой магический аналог сети или цепей, которые используются для временного обездвиживания всевозможных объектов: от замысловатой причёски до инженерных сооружений — в зависимости от порядкового номера печати. Известных и хорошо изученных магами печатей всего десять, но, по слухам, существует ещё несколько тайных, запретных Печатей связывания.
И мне представился шанс опробовать на себе одну из таких.
Нарисованный Доном иероглиф материализовался в какую-то чёрную массу, которая налетела на меня и, облепив, сбила с ног. Эта дрянь воняла тухлятиной и, казалось, была непомерно тяжёлой. Я попытался пошевелиться, но чёрная масса только сжалась ещё сильнее и начала пульсировать, от чего возникло ощущение, будто в тело вонзаются сотни раскалённых игл. «Если мне так хреново с зельем Карии, — подумал я, — то каково должно быть тому, кто его не пил?»
Маларья подошёл и встал рядом, оперевшись на меч так, чтобы я хорошо его видел. Символы на клинке постепенно восстанавливались — похоже было, что распылённая сталь просто собиралась на прежнем месте. Даже с моего ракурса это выглядело… ух, это выглядело круто!
— Этот меч перенимает способности своего владельца, — не торопясь проговорил Дон. — Ты бы сломал его, будь на моём месте кто-нибудь другой. Нет, не пытайся вырваться, у тебя ничего не выйдет. Печать тринадцатого уровня содержит в себе чёрную магию. Смекаешь?
Тёмная и чёрная магия — не одно и то же. Как и светлая с белой. С тёмной и светлой всё просто: это всего лишь разновидности энергии, одна из которых направлена на разрушение, а другая — на созидание. Они исполняют поставленные задачи, не задумываясь о своём месте в этом мире. Но чёрная и белая магии — нечто иное. Это почти самостоятельные энергетические сущности, они уже обладают некоторым интеллектом и даже способны оценивать свои действия. Причём белая магия не менее опасна, чем чёрная. Это просто две сумасшедших штуки, которые можно попытаться использовать, но которыми нельзя управлять. С ними никогда нельзя быть точно уверенным, что всё пойдёт по плану.
— Когда ты пытаешься высвободиться, она пьёт твою кровь. Не будешь сильно барахтаться — печать не выпьет всё сразу, — Маларья ухмыльнулся и наклонился ко мне. — А знаешь, чей у меня меч?
— О-ох, — процедил я сквозь зубы. — Избавь меня от своего хвастовства.
— Тебе это будет интересно, — продолжал Дон. — У неё тёмные волосы, светлая кожа, фиалковые искорки а глазах…