Зар и Власта попрощались с королем и графом и вышли из комнаты вслед за Себастианом. Артур поплелся за ними с опущенной головой, выдерживая расстояние в несколько шагов.
Выйдя на улицу, Себастиан обратился к Зару и Власте:
— Что ж, оставляю вас на попечение господина Арт…
Не успел он договорить, как Зар прервал его, с суровостью швырнув однозначное «нет».
— Зар, мальчик мой, позволь же мне все объяснить, — с болью в голосе взмолился Артур, но тот даже не взглянул на него.
— Не стоит утруждаться. — Зар старался говорить уважительно. — Вы столько лет заботились о нас, что я не вправе осуждать вас. Тем не менее, мне нужно время, чтобы смириться с этой мыслю.
Артур повесил голову: сказать ему было нечего. Власта тоже молчала, стоя к нему спиной. И прежде чем напряженная пауза вызвала бы у всех неловкость, вмешался Себастиан:
— В таком случае, господин Артур, отправляйтесь в зал Совета. Старейшины ожидают вашего доклада о состоянии Волчьего дома.
— Да, конечно, — вздохнув, согласился Артур. — Зар, Власта, надеюсь на скорую встречу. Берегите себя.
— Всего доброго, — бросил Зар.
Артур вернулся в Дом Совета Старейшин, а Себастиан провел Власту и Зара к воротам особняка Диких Роз. Перед тем как уйти, он напомнил, что заедет за ними в семь часов вечера, чтобы отвезти их к Александру.
Лениво шагая по аллее к дому, Власта заметила под старой магнолией небольшую деревянную беседку.
— Давай немного посидим в саду? — предложила она.
Зар улыбнулся так, словно его позабавили собственные мысли, после чего выдал:
— Иди туда, куда хочешь. Я последую за тобой.
Гвардеец, карауливший возле входной двери, следил за ними взглядом. Но в эту минуту, несмотря на пристальный надзор, Власта чувствовала себя свободной: теневой человек мертв, и теперь ее душа частично освободилась от гложущего желания мести.
Внутри беседки на скамье спал толстый черный кот. Когда Власта присела возле него, он сладко зевнул и потянулся к ней лапами. Зар оперся плечом обеседку и поднял глаза в чистое синее небо. Лес шумел в порывах теплого ветра, где-то вдалеке пели птицы. Возле ограды выглядывали ландыши, — их белые колокольчики синхронно дребезжали, словно играли беззвучную мелодию упоительной весны.
Власта гладила кота, наслаждаясь его урчанием, как вдруг спросила, не отрывая от пушистого комка взгляда:
— Зар, как, по-твоему, поступят король с королевой, когда найдут предателя?
— Думаю, они позволят Лиге Королей Мира решать его дальнейшую судьбу.
— И как же поступит Лига?
— Он один из них. Сомневаюсь, что они приговорят его к смерти.
— И я… подумала так же.
Зар заметил, что последнюю фразу Власта сказала в прошедшем времени, и сразу понял, что ей удалось вычислить, какая вещь из кейса графа Сен-Жермаена принадлежит хозяину теневого человека.
Глава четырнадцатая: «Мотыльки, летящие к Солнцу»
В поисках сестры Зар обошел весь особняк и нашел ее в одной из башен, в маленькой спальне со старой мебелью, покрытой толстым слоем пыли. Она зачарованно смотрела на картину, висевшую на стене напротив кровати с балдахином, а в руках держала потрепанный толстый блокнот в кожаной обложке. В лучах солнца, льющихся на деревянный пол из одинокого окна, парили пылинки, плавно оседая на ее блестящие волосы и тонкие плечи-крылышки.
— Что ты здесь делаешь? — спросил он, переступая порог.
— Смотри, — не отрывая взгляда от портрета, сказала она. — Это предыдущие владельцы особняка Диких Роз — Эдмонд и Элеонора Блуа.
На картине была изображена прекрасная хрупкая девушка лет семнадцати с длинными белыми волосами и выразительными глазами цвета озерных водорослей. Викторианское красное платье контрастно подчеркивало бледность ее кожи, отчего она казалась обладающей слабым здоровьем. Рядом с ней стоял высокий мужчина приблизительно того же возраста, что и Зар. То, что он был братом девушки, не вызывало никаких сомнений, однако его глаза имели неестественный фиолетовый цвет. Одет мужчина был в смокинг фасона девятнадцатого века, поверх которого было наброшено черное пальто с темным мехом на воротнике. В руках он держал трость с золотым набалдашником в виде дракона с красными драгоценными камнями вместо глаз.
— Зар, а ведь мы действительно похожи на них.
— Ничего подобного, — отклонил предположение сестры Зар, не желая иметь ничего общего с этими людьми, да и с Эллинливом, в принципе.
Власта наконец отошла от картины к окну и окинула комнату печальным взглядом.
— Только представь, эта девушка выбрала себе спальню, из окна которой открывается лучший вид на кладбище. И в этой комнате она провела большую часть своей жизни. Она боялась живых, а не мертвых. Какое же ужасное прошлое могло ее так сломить?
Всего на миг Зару показалось, что перед ним не Власта, а Элеонора Блуа, и это изрядно напугало его. Он подскочил к сестре, взял ее за плечи и легонько встряхнул.
— Власта, прошу, прекрати думать об этом. Они мертвы, и уже не имеет никакого значения, через что они прошли и как жили.
Власта опустила ресницы, крепче сжимая в руках старый блокнот.
— Я нашла ее дневник, — нерешительно вымолвила она, не глядя на брата. — И осмелилась прочесть несколько страниц. Она писала на разных языках, но в основном по-английски. Должно быть, это был ее родной язык.
— И? — спросил он, чувствуя, что сестра что-то недоговаривает.
Власта обошла Зара и повернулась к нему спиной, после чего неуверенно обронила:
— Она… любила своего брата.
— В этом нет ничего странного, — развел руками Зар.
— Ты не понял, — еще тише произнесла Власта. — Она любила его не как брата. — Зар оторопел, не зная, как реагировать на такую новость. После недолгой паузы Власта добавила: — И, судя по записям, он любил ее так же.
— И… они… — с трудом выдавил Зар.
Власта ответила прежде, чем он успел договорить:
— Нет. Насколько я поняла, они не признались друг другу в своих чувствах.
У Зара словно камень с души упал, но он все еще не мог подобрать подходящих слов для продолжения разговора.
— Это так грустно, не правда ли? — вздохнула она.
Он подошел и вырвал блокнот из ее рук.
— Я сожгу его!
— Не смей! — обрушилась на него Власта, отбирая драгоценную находку.
— Тогда не говори глупостей! Такая любовь не может вызывать сочувствия, только отвращение. Это — инцест! Ты понимаешь?
Власта забрала у брата блокнот, прижала его к груди и сказала, понижая тон:
— Я так не считаю. Для любви нет законов. Чувства — вот что главное, а все остальное не важно.
— С ума сошла? — шипел он, стараясь держать себя в руках. — Да ты же сейчас об обычном вожделении говоришь. Люди не должны бездумно идти на поводу у своих эмоций. Мы ведь не животные.
Этот спор начал смущать Власту, тем не менее, она со спокойной интонацией продолжила отстаивать свою точку зрения:
— Я имею в виду не физическое влечение, а истинную любовь, которая притягивает души друг к другу. Помнишь, что говорил Себастиан о реинкарнации? Какое значение имеют кровные узы, если тело это всего лишь сосуд?
— Ты не имеешь права руководствоваться этим умозаключением, — несокрушимо отрезал Зар. — Людям еще не дано знать, чего на самом деле хотят их души. Пойми же, общепринятые нормы поведения существуют для того, чтобы этот мир окончательно не утонул в безумии. К тому же… — Он резко умолк, затем сделал глубокий вдох и договорил вполголоса: — Если любовь истинная, тогда физический контакт не столь важен. Достаточно и того, что этот человек просто рядом.
«Он, несомненно, во всем прав», — Власта растерянно смотрела брату в глаза с покорностью. Ее одолевало легкое головокружение, как в жаркий летний день.
Зар не выдержал ее взгляда и направился к двери.
— Уже шесть. Нам пора идти.
Внезапно ноги сорвали Властус места, и она бросилась к брату, прислонившись к его спине всем телом.
— Зар, — на выдохе прошептала она, — я хочу остаться здесь… с тобой.
Около минуты он молчал, а после спросил упавшим голосом:
— Сейчас?
— Нет, — покачалаона головой. — Завтра. Если переживем эту ночь.
Зар развернулся и посмотрел ей в глаза.
— Завтра мы вернемся в Эллинлив. Обещаю. — Он прикоснулся губами к ее щеке секунд на пять, после чего воздушно взял за руку и повел за собой.
Он не сжимал пальцы. Ее рука с легкостью выскользнула бы из его руки, если бы она сама не держалась за него. Быть может, таким образом, он оставлял выбор за ней.
В коридоре первого этажа из столовой вынырнула Тина и, увидев их, как обычно, приветливо улыбнулась.
— Ужин подан. Прошу за стол, — сообщила она, направляясь к ним.
— Прости, Тина, но сегодня мы, пожалуй, пропустим ужин, — ответил Зар.
Тина растерянно остановилась, а в этот миг из-за спины Зара явилась Власта, устремив на девушку решительный взгляд дымчато-белых глаз. Не успела та понять, что происходит, как большая часть ее энергии улетучилась. Утратив силы, девушка мгновенно потеряла сознание. Зар подхватил ее на руки, занес в столовую и бережно усадил на стул.
Стоя на месте, Власта осмотрелась: все стены дома стали для нее прозрачными. Она видела Леру, которая нарезала хлеб на кухне, видела гвардейца, стоящего в парадной комнате, и другого гвардейца — караулящего на улице, возле входной двери. Сосредоточившись на них всех одновременно, Власта проделала с ними то же самое, что с Тиной: за одну секунду все трое потеряли сознание.
Когда Зар выходил из столовой, Власта поспешила предупредить:
— Нужно забрать гвардейца с улицы, пока кто-нибудь не заметил его.
Зар затащил гвардейца в ближайшую комнату, после чего скомандовал:
— Жди в коридоре. — И захлопнул дверь перед ее носом. Минуты через три Зар вышел в униформе гвардейца, нервно поправляя меч за плечами. — Ума не приложу, зачем они таскают с собой мечи.
До этого момента Власта не обсуждала с братом план действий, ведь в этом мистическом месте даже у стен были уши.