Лучший фэнтезийный детектив — страница 77 из 81

IInitiatio

Отложив в сторону лопату, Росс подставил руки под освежающую струю воды, льющуюся из кувшина, который держала его мать.

— Спасибо, Линуш, — улыбнувшись, проговорила Айко. — Натан, конечно, сам порывался вскопать огород, но он уже не так ловок и силён, как раньше.

— В следующий раз сразу зовите меня, — ответил Росс, взяв полотенце, которое было перевешано через плечо амарги.

— Хорошо, — кивнула Айко. — Пойдём, я угощу тебя обедом.

— Росс! — услышали они голос проходившего мимо Моки. Помощник судьи был явно очень обрадован тому, что встретил Росса. — Мне очень надо с тобой поговорить, — сказал он, подходя к изгороди.

— Что-то случилось? — спросил Росс.

— Мне нужна твоя помощь, — ответил Моки. Айко вздохнула и направилась в дом.

— Говори.

— Мой сосед работал со своим братом на одной из южных плантаций. И вот он вернулся и сказал мне, что его брата убили. Сыщикам никто сообщать не стал, потому что все посчитали, что это был несчастный случай. Но Кичи, мой сосед, убеждён в том, что его брата убили. И судя по тому, что он мне рассказал, это так. Кичи просит меня о помощи, но, Росс, понимаешь… Моя жена должна вот-вот родить. Да и я никогда не связывался с нортами, я всегда работал в Тиере. А ты только и делаешь, что общаешься с ними. Так ты поможешь?

— Постараюсь, — ответил Росс. — Давай я поговорю с твоим соседом.

— Только после обеда, — сказала выглянувшая из дома Айко.

— Моки, передай ему, — улыбнулся Росс, — что я буду ждать его через час, но не здесь, а в своём доме.

— Хорошо. Спасибо!

Пообедав, Росс направился в дом, принадлежащий им с Кейлин, и очень скоро туда пришёл Кичи. Он оказался высоким широкоплечим амарго с натруженными мозолистыми руками.

— Моки рассказал мне, что убили твоего брата, — поздоровавшись, проговорил Росс, указывая на стул.

— Да, — сев, кивнул Кичи.

— Почему же ты уверен, что это было именно убийство?

— Потому что накануне Гиниу пришёл ко мне очень напуганным. Вернее, даже не напуганным, он никогда не был трусом, он был скорее обеспокоенным тем, что он увидел.

— Что же он увидел? — поинтересовался Росс.

— Он не сказал мне, — ответил Кичи. — Я попытался узнать, но Гиниу молчал. Будто он не хотел меня впутывать во что-то.

— Как он погиб?

— Гиниу вместе с другими работниками строил новую хижину, потому что дела плантации идут в гору, людей им требуется всё больше, им всем надо где-то жить. И вот на стройке упала балка и… всё. Те, кто был там, говорят, что несчастный случай, но я не верю. Не бывает таких совпадений.

— Совпадения, положим, бывают всякие, — сказал Росс. — Но проверить всё равно не мешало бы.

— Ты поможешь? — оживился Кичи. — Знаю, что ты не работаешь бесплатно. Так у меня есть деньги.

— Я действительно не работаю бесплатно, но давай сейчас о деньгах не будем. Должен мне в любом случае не ты, а Моки, — усмехнулся Росс. — Это я его работу выполнять буду. На какой плантации вы работали?

— У Альберта Конти.

— Это тот, чей кофе мы пьём?

— Да, он.

— Что ж, я в ближайшее время отправлюсь туда.

— Простите, если помешала, — проговорила заглянувшая в дверь Лилуай, соседка Росса.

— Нет, ты не мешаешь, — с улыбкой ответил Росс.

— А я уже ухожу, — сказал Кичи. — Увидимся на плантации, я поеду туда сегодня.

— Скажи, — несколько замялась Лилуай, — а твой друг бывает в Тиере?

— Фил? — усмехнулся Росс, вспоминая любовное приключение его друга, едва не закончившееся дуэлью.

— Да, — кивнула амарга.

— Иногда бывает. Передать ему что-нибудь?

— Нет, не надо, — покраснела Лилуай и выбежала из дома.

Филипп проснулся рано утром и услышал, что кто-то уезжал из «Элизиума». Подойдя к окну, он увидел, что это был Росс. Филипп вспомнил, что тот говорил ему что-то насчёт поездки в Тиеру к родителям, и вернулся обратно в постель. Снова засыпать Филиппу не хотелось. Вернее, он боялся. Его так давно не мучили кошмары, что он успокоился и почти забыл о них. И вот снова. Сначала Филипп решил разобраться, что могло вызвать подобные сны, но эти размышления сделали только хуже. Испытав неприятное чувство страха, Филипп взял с тумбочки книгу и начал читать. Скоро сердцебиение пришло в норму, он увлёкся сюжетом и забыл о видениях минувшей ночи.

Проголодавшись, Филипп решил, наконец, встать. Умывшись и приведя себя в порядок, он спустился на первый этаж и направился на кухню, где встретил Кейлин, уже закончившую завтракать.

— Доброе утро, — улыбнулась амарга.

— Доброе, — ответил Филипп, целуя её в щёку и садясь рядом. — Росс уехал в Тиеру?

— Да, — кивнула Кейлин. — Я бы поехала с ним, но у меня пациент через полчаса. Мне нужно идти.

Салиш подал Филиппу завтрак и начал готовить свежий кофе. Эскот бросил взгляд на упаковку и прочитал название: «Конти». Раньше он не обращал внимания на то, какой кофе они пили, но после сегодняшнего кошмара его передёрнуло.

— Салиш, — заговорил он, — а другого кофе нет?

— Этот лучший, — ответил Салиш. — Есть ещё «Мортен», но в последнее время все берут только «Конти». Вам он не нравится?

— Нравится, — сказал Филипп. — Забудь.

— Фил, что-то не так? — спросила Кейлин. — Ты побледнел.

— Всё нормально. Просто я знаком с ним.

— С кем?

— С Конти. Он почему-то мне приснился сегодня.

— Что-то плохое?

— Да. И я не хочу об этом больше вспоминать.

— Хорошо, — кивнула Кейлин. — Но если это повторится…

— Я сам скажу тебе. Спасибо.

Кейлин очень скоро ушла к пациенту, а Филипп изо всех сил старался не вспоминать то, что так настойчиво лезло в голову. Он решил пойти погулять, но, взглянув на часы и календарь, вспомнил, что вот-вот должны были придти Мике и Питер для занятия музыкой. Филипп усмехнулся мысли, что Росс именно поэтому выбрал сегодняшний день для поездки в Тиеру. Действительно, скоро на пороге «Элизиума» появился Питер.

— Господина Локстона ещё нет? — спросил он.

— Нет, — покачал головой Филипп, — но я думаю, он вот-вот должен придти. Подожди его.

— Можно я поиграю?

— Конечно.

Питер сел за пианино и начал играть. Сначала осторожно, боясь ошибиться. Но потом его игра стала всё более уверенной, и Филипп заслушался. Закончив, мальчик опустил крышку пианино и, повернувшись к Эскоту, проговорил:

— Мике опаздывает.

— С ним случается, — ответил Филипп.

— Редко, — сказал Питер.

— Сыграй пока ещё.

Мальчик послушался. Но даже после двух сыгранных им композиций Мике не появился.

— Может, у него какое-то важное дело, — предположил Филипп. — Он же всё-таки частный детектив.

— Может, — согласился Питер. — Тогда мне лучше пойти домой?

— Да, наверное. Я напомню Мике, когда увижу его.

Мальчик ушёл, а Филипп взглянул на часы и понял, что уже начинает беспокоиться. Зная Мике, Эскот мог легко предположить, что тот снова попал в какую-то историю. Решив лично проверить, что случилось с Мике, Филипп направился в его квартиру. Ту самую, которую он когда-то нашёл для него, чтобы тот смог сделать себе офис. Ремонт в ней только недавно подошёл к концу. Филипп постучал, но ему никто не открыл. Зато в квартире громко замяукал кот. Филипп зачем-то постучал ещё раз, хотя он понимал, что Мике не было дома. На стук выглянула соседка.

— Что вы стучите? — строго проговорила она. — Не видите — нет его!

— А где он, не знаете? — спросил Филипп.

— Уехал. Меня попросил за котом присмотреть. Ключ оставил.

— Ясно, спасибо.

Филипп ушёл, но беспокойство его не оставляло. С одной стороны, его обрадовало то, что Мике не просто исчез из дома, а предупредил об этом соседку и позаботился о коте, но с другой, он ведь забыл об ученике. Филипп подумал, что, может, Салес был в курсе того, куда уехал Мике, и решил спросить у него. Время близилось к обеду, и Эскот предположил, что может застать его дома. Филипп не ошибся: он столкнулся с Флорианом буквально у дверей.

— Что-то случилось? — спросил он. — Ты выглядишь каким-то слишком обеспокоенным.

— Ты знаешь, где Мике? — сразу перешёл к делу Филипп.

— Уехал на юг. У него появилось дело. А что?

— Он забыл про занятие с Питером.

— Признаюсь, я предполагал, что он уже вернулся. Мике собирался провести у этого плантатора не более трёх дней, а получается, что он там уже почти неделю.

— У какого плантатора? — вздрогнул Филипп.

— У Конти, — ответил Салес. — Фил, что с тобой?

Услышав это имя второй раз за день, Филипп схватился за дверную ручку, потому что ему показалось, что он может упасть.

— Просто не очень приятные воспоминания, — проговорил он. — Будем надеяться, что Мике скоро вернётся, а там его задержали дела.

— Ты заставил меня волноваться, — сказал Флориан. — Но действительно будем надеяться. Хочешь пообедать?

— Нет, Фло, спасибо. Я пойду домой.

Вернувшись в «Элизиум», Росс застал Филиппа в глубокой задумчивости. Он сидел на диване, подобрав ноги, и смотрел на картину, висевшую на стене.

— Ты в порядке? — спросил Росс, подходя к нему и садясь рядом.

— Не совсем, — признался Филипп.

— Что случилось?

— Мике поехал к плантатору Конти и не вернулся.

— Куда-куда он поехал?

— К Конти. Ну, знаешь, кофе такой.

— В том-то и дело, что знаю. Зачем Мике туда поехал?

— Флориан сказал, что у него там было дело. Но Мике должен был вернуться. Он даже занятие с Питером пропустил.

— Понимаешь, в чём дело… Меня в Тиере попросили помочь. Надо разобраться в причинах гибели одного амарга, который погиб именно на плантации Конти. Я обещал поехать туда в ближайшее время.

— Росс, — вздохнул Филипп, — не дай мне сейчас напиться.

— Если ты объяснишь мне, в чём дело.

— Я знаком с Конти, — начал Эскот. — Они были дружны с дядей много лет назад. Он часто приезжал к нам в гости. Потом они не поделили что-то… кажется, это было связано с деньгами, и Конти перестал бывать у нас. Но тогда… Мне было шестнадцать. Конти был в гостях у дяди с очередным визитом. Они в тот вечер много пили и играли в карты. И дядя проиграл. Проиграл меня. На неделю. Я должен был поехать к Конти на его плантацию и в течение недели выполнять там все его прихоти. Быть практически его рабом. Я не мог сопротивляться… И я провёл там эту неделю…

Филипп закрыл лицо руками.

— Я не дам тебе напиться, — проговорил Росс. — Но ты не дай мне теперь его убить.

— Не надо его убивать, — усмехнулся Филипп. — Лучше от этого никому не станет.

— Если ты не захочешь ехать со мной на плантацию, я пойму.

— Я как раз захочу. Я поеду.

— Ты уверен?

— Уверен. Я переживаю за Мике. И… я не хочу бежать от своего прошлого.

— Тогда мы выезжаем на рассвете, — сказал Росс. — Ложись спать пораньше сегодня.

— Я попрошу у Кейлин успокоительное. Иначе, боюсь, не усну…

Когда на следующий день с первыми лучами солнца Росс заглянул в комнату Филиппа, тот ещё спал. Очевидно, лекарство, которое приготовила для него Кейлин, подействовало. Первым желанием Росса было не будить его и уехать одному, потому что он понимал, каким испытанием станет эта поездка для Филиппа. Но потом Росс всё же подошёл к постели и коснулся его плеча. Филипп открыл глаза и зевнул.

— Уже утро? — сонно спросил он.

— Да, и нам пора, — ответил Росс. — Салиш уже приготовил завтрак. Если ты, конечно, не передумал ехать.

— Не передумал, — сел на кровати Филипп. — Нам же весь день ехать, да?

— Это ты мне лучше скажи. Я в том районе бывал всего однажды. Сколько до плантации Конти?

— Ну… — Эскот задумался, — вечером будем там, наверное.

— Тогда одевайся. Жду внизу.

Филипп собрался на удивление быстро, и менее чем через час они с Россом покинули «Элизиум», взяв с собой заботливо приготовленные Салишем бутерброды на обед. Первое время они ехали молча, и Росс видел, что его друг словно продолжал спать.

— Не упади с лошади, — сказал, наконец, Росс, когда Филипп начал откровенно клевать носом.

— Не упаду, — вздрогнув, ответил тот.

— Скажи мне, что он за человек, этот Конти?

— Богатый наследник с деловой хваткой. Был убеждённым холостяком. Сейчас не знаю.

— С Мике могло что-то случиться по его вине, как думаешь? — спросил Росс.

— Не уверен, — ответил Филипп. — Особенно, если он сам его нанял. Я запомнил Конти как человека, который с одной стороны, считает, что раз у него есть деньги, то ему всё позволено, но с другой, он достаточно осторожен и знает, где остановиться, чтобы не перегнуть палку. Рисковать всем, что он имеет, Конти не станет.

— Ты с тех пор не видел его?

— Видел. Они не сразу поругались с дядей. Года через два где-то. Он ещё приезжал. А потом уже нет. Хотя вру. Один раз. На балу. Это было ещё до знакомства с тобой. Был традиционный губернаторский бал. Когда я увидел Конти, то хотел уйти, но он заметил меня и сам подошёл ко мне. Видите ли, ему захотелось пообщаться, — Филипп замолчал.

— Если не хочешь, не рассказывай, не надо, — сказал Росс.

— Он предложил мне сыграть с ним в карты, — продолжил Эскот. — Я отказался. Тогда Конти обозвал меня трусом. Ты знаешь, как это слово на меня действовало. Я согласился. Если я проигрывал, то я снова должен был ехать к нему на плантацию и становиться его слугой. Если же выигрывал я, то Конти обещал выполнить любое мое желание. Он не знал, что я очень хорошо играл в карты. Не так, как дядя. И я выиграл. Я видел, что он испугался, и меня понесло. Я потребовал, чтобы он отплатил мне тем же, чтобы стал моим слугой на неделю. Я. Восемнадцатилетний парень. Потребовал у богатого плантатора. Я плёл что-то насчёт святости карточного долга. Потом обозвал Конти трусом и лжецом. Тот позвал дядю и пожаловался на меня. Сам не рискнул мне что-либо сделать. Недолго думая, дядя ударил меня по лицу и приказал ехать домой, где меня на сутки заперли в комнате без еды. С тех пор я Конти не видел.

— Ты готов увидеть его снова? — спросил Росс.

— Нет, — ответил Филипп. — Но я это сделаю. А у нас будет привал?

— Хочешь сказать, что уже устал?

— Ещё нет, но очень скоро это произойдёт.

— Ну, вот тогда и сообщишь, — усмехнулся Росс. — Знаешь, я забыл тебе вчера сказать. Ко мне в Тиере заходила Лилуай и спрашивала о тебе. Если ты, конечно, помнишь кто это.

— Я помню, — улыбнулся Филипп. — Что она сказала?

— Ничего. Засмущалась и убежала.

— Они развелись?

— Да.

— Я слышал, у вас это просто? — спросил Эскот.

— Относительно, — ответил Росс. — Мужчина должен при трёх свидетелях вернуть жене браслет и сказать, что он отпускает её. Три раза. Свидетели должны подтвердить.

— А нортам надо разрешения министра. Как будто министр сразу разберётся во всём. Но с другой стороны, это сохраняет много браков. Мало кто хочет идти к министру со своими проблемами. Норты сами пытаются разобраться.

— По тому, на что я уже успел насмотреться, не очень-то удачно они разбираются.

Тем временем Росс и Филипп оставили позади город, Тиеру и выехали на дорогу, ведущую на юг. На западе возвышались Медные горы, впереди виднелся небольшой лес, за которым начиналась земля фермеров, занимающихся в основном скотоводством. Южнее располагались владения плантаторов, выращивающих сахарный тростник, кофе и фрукты. Въехав в лес, путники нагнали повозку, в которой ехала семья нортов. Муж держал в руках поводья, а у жены на руках спал маленький ребёнок.

— Вы не на ферму Свенсена случайно едете? — спросил норт, когда Росс и Филипп поравнялись с ним.

— Нет, — ответил амарго. — Мы дальше.

— Ферма будет у вас на пути. Не могли бы вы заехать туда буквально на минуту и предупредить, что мы приедем? Меня зовут Марк, я брат Свенсена.

— Хорошо, — кивнул Росс.

— Может, мы там передохнём? — спросил Филипп, когда они обогнали повозку.

— Устал?

— Устал.

— Ты знаешь, где эта ферма? — спросил Росс.

— Нет, — ответил Эскот. — Но тот норт сказал же, что по пути.

Вскоре впереди действительно показалось пастбище, а за ним небольшие строения. Росс и Филипп подъехали к дому, из которого выглянул мужчина и вопросительно взглянул на путников.

— Это ферма Свенсена? — спросил Росс.

— Да, — ответил мужчина, выходя на порог. Он был высоким и светловолосым, с бледной кожей, таким типичным нортом в представлении Росса. Именно такими ему виделись норты, которые несколько столетий назад прибыли на землю Аква Амарга.

— Мы по дороге встретили Марка, и он просил передать, что скоро будет здесь.

— Спасибо! — обрадовался мужчина. — Я уже начал волноваться. Они ещё вчера должны были прибыть.

— Их повозка очень медленно едет, — сказал Росс.

— Ну, ничего, — продолжал улыбаться мужчина. — Скоро доберутся. Меня зовут Ларс Свенсен, я хозяин этой фермы.

— Я Росс, — представился амарго. — А это мой друг Филипп Эскот. Мы едем на одну из плантаций.

— Вы наверняка проголодались, — проговорил Свенсен. — Позвольте угостить вас обедом. Да и вашим лошадям нужен отдых.

— Мы с удовольствием, — отозвался Филипп, спрыгивая с лошади.

— Благодарим, — сказал Росс, следуя его примеру. — Мы недолго задержимся у вас. Нам нужно до вечера быть на месте.

— Марта! — заглядывая домой, крикнул Свенсен. — Накрывай на стол! У нас гости!

В это время ещё два норта, очевидно, работники фермы, подошли, чтобы забрать лошадей. Марта, оказавшаяся женой Свенсена, была пышногрудой румяной блондинкой с округлыми бёдрами и доброжелательной улыбкой. С завидной сноровкой она накрывала на стол, и вскоре на нём появились мясо, лепёшки и овощи, затем Марта снова убежала на кухню и вернулась уже с графином красного вина.

— Это наших соседей, — улыбнулась она. — У них чудесные виноградники.

— Будем надеяться, что скоро к нам присоединится и мой брат с женой, — проговорил хозяин дома, садясь за стол.

— Скажите, а не заезжал ли к вам примерно неделю назад один норт, тоже направлявшийся на плантацию? — поинтересовался Росс.

— К нам часто заезжают, — улыбнулся Свенсен. — Да мы и не против гостей. Неделю назад, говорите? Верхом или на повозке?

— На повозке, — ответил Филипп.

— Заезжал. Звали его, если мне не изменяет память, Локстон. Точно, Мике Локстон.

— Да, я именно про него спрашивал, — сказал Росс.

— Он ехал с извозчиком. И они попросили воды для лошади. Я предложил им отдохнуть у нас, но Локстон отказался.

— А больше он к вам не заезжал?

— Вы имеете в виду на обратном пути? Нет. Если он и вернулся в город, мы его больше не видели.

— А вы не помните меня, господин Эскот? — вдруг спросила Марта.

— Нет, — несколько удивлённо покачал головой Филипп.

— Ну да, — доброжелательно проговорила женщина, — тогда я была моложе и намного стройнее. Я располнела после родов. Действительно… столько лет прошло. Я давно не работаю на Конти.

Росс увидел, как побледнел Филипп. Он хотел бы остановить этот разговор, но не знал как.

— Вы служили там поваром? — тихо спросил Филипп, глядя на Марту.

— Верно, — ответила та.

— Да, я вас помню.

— Надо же, как интересно! — радостно проговорил Свенсен. — Вы оказывается, старые знакомые?

— Ничего особенного, — ответила Марта. — Просто господин Эскот гостил на плантации, когда я работала там.

— И сейчас вы снова туда направляетесь? — поинтересовался фермер.

— Да, — кивнул Росс.

— Надо же, — прошептала Марта, но амарго услышал.

— Расскажите, что нового в городе, — снова заговорил Свенсен. — Я давно там не был.

— Строительство на севере началось, — равнодушно сказал Филипп.

— И что же там строят? — оживился фермер.

— Новый жилой квартал, — ответил Эскот. — Простите, я выйду подышу воздухом.

С этими словами Филипп поднялся и направился к двери. Росс проводил его взглядом, в котором читался вопрос, не нужна ли ему помощь, но Эскот еле заметно покачал головой.

— Я провожу, — подхватилась Марта и последовала за ним.

Оказавшись на улице, Филипп обошёл дом, опустился на землю, прислонившись к стене, и закрыл глаза. В этот момент у него было только одно желание: сесть на лошадь и вернуться в город.

— Филипп, — услышал он голос подошедшей Марты. — Простите, что напомнила о себе. Я не стала больше ничего говорить, потому что никто же ничего не знает…

— Росс знает, — ответил Филипп, открывая глаза. — В общих чертах. Вы долго ещё там работали?

— Нет. После того случая я быстро уволилась. И к счастью, встретила Ларса. Зачем вы снова едете туда?

— Росс занимается расследованием одного дела. Я ему помогаю.

— Он сыщик?

— Что-то вроде.

— Я скажу вам одну вещь, — Марта перешла на шёпот. — Когда меня нанимали на работу, то брали клятву о неразглашении одной тайны. Я там больше не работаю, поэтому… Дело в том, что Конти верит в то, что его род проклят. Его отец погиб после свадьбы. Его дед тоже умер, когда женился. Они считают, что всё это, потому что прадед Конти обесчестил одну девушку. Она в отчаянии покончила с собой. Потом её призрак явился ему и сказал, чтобы он никогда не женился. Но прадед не послушался. Он умер в первую брачную ночь. Вот такая история. Её все на плантации знали, но говорить об этом запрещалось. Это должно было оставаться легендой рода Конти.

— Зачем вы мне это рассказываете? — спросил Филипп.

— Теперь вы знаете его тайну. Он действительно боится. Очень сильно боится.

— Чего ему бояться, если он не женится? — усмехнулся Эскот.

— В том-то и дело, — оживлённо зашептала Марта, — моя знакомая работает на плантации. И она поведала мне, что Конти готовится к свадьбе. Он вроде бы не собирался, но его любовница настаивает. Потому что по слухам ждёт ребёнка.

— Спасибо, что поделились, — сказал Филипп. — Ваш муж не будет беспокоиться, что вы пошли за своим старым знакомым?

— Нет, — улыбнулась Марта. — Он мне доверяет.

— Вы ведь теперь расскажете ему всё?

— Я… — женщина замялась.

— Идите к мужу, — тихо проговорил Филипп. — Спасибо за то, что хотели помочь.

Марта хотела ещё что-то сказать, но в это время к дому подъехала повозка, в которой был брат Свенсена с семьёй, и хозяйка побежала встречать гостей.

— Едем? — спросил подошедший к Филиппу Росс. Тот кивнул.

— О чём вы говорили? — поинтересовался Росс, когда они, попрощавшись со Свенсенами, покинули их ферму.

— Марта решила поделиться со мной страшной тайной Конти, — усмехнулся Филипп.

— И что это за тайна?

— На роду Конти проклятие, — и Эскот рассказал Россу всё, что ему сообщила Марта.

— Забавно, — проговорил амарго. — Может, он поэтому обратился к Мике?

— Всё возможно, — кивнул Филипп.

— Больше она ничего не говорила?

— Нет. А что? Ну, то есть она сказала, что уволилась от Конти после того, как…

— После чего?

— Я тогда жил на плантации Конти, — вздохнув, начал Филипп. Он подумал, что если расскажет это хотя бы одному человеку, ему станет легче. — В тот вечер у него были гости. Семейная пара Айрон. С дядей они тоже были дружны, я их знал. Конти усадил меня с ними за стол. Потом стал веселиться и показывать им, что я делаю всё, что он скажет. Говорил мне встать, сесть… Я делал, потому что знал, что иначе меня будут бить. А потом им пришло в голову, что забавно будет меня напоить. Поначалу я пил сам. Потом мне стало не по себе. Я попробовал отказаться. И они влили мне ещё вина силой. Я и сейчас-то быстро пьянею, а тогда… Повеселиться у них не вышло, потому что меня стошнило прямо на дорогой ковёр. Конти взбесился и начал меня бить. Чета Айрон только посмеивалась. Так вышло, что всё это произошло на глазах у этой Марты. Она прислуживала за столом. Когда Конти надоело, он сказал мне, чтобы я ушёл прочь. Я не очень хорошо мог идти, и Конти разрешил Марте меня проводить. По всей видимости, её это шокировало. Она даже оказала мне первую помощь. Это был мой предпоследний день на плантации. Потом Конти отправил меня домой.

— Знаешь, я уже не хочу его убить, — проговорил Росс. — Я хочу его бить. Долго. Или вообще проделать с ним всё то же самое, что он делал с тобой.

— Не надо, — ответил Филипп. — Тебя посадят, а я останусь один. С Кейлин. Не надо.

Какое-то время они ехали молча. Филипп смотрел по сторонам, пытаясь отвлечься от мыслей, которые возвращали ему воспоминания. Он смотрел на пасущихся вдалеке коров, на перебегавших дорогу гусей, на тёмную кромку леса на горизонте. Филипп не был здесь с тех самых пор. Ему не доводилось уезжать из города куда-то дальше Тиеры. Он плохо помнил дорогу и понимал, что многое здесь должно было измениться. Но вот что Филипп помнил очень хорошо, так это дом на плантации. Он сам не знал о том, что та неделя так прочно врезалась в его память. Ему было это странно. За последние годы он ни разу не вспомнил об этом. Единственный, кто мучил его во снах и воспоминаниях, был дядя. Шериф был причиной всего. Стефан Эскот затмил всё остальное. Хотя, если разобраться, не было бы шерифа Эскота, не было бы и недели у Конти. Вина за это всё равно ложилась на плечи дяди, который позволил Конти увезти его племянника к себе на плантацию, чтобы поиздеваться над ним. Филипп усмехнулся — не очень хорошо у него получалось не думать об этом.

Росс ехал, глядя на дорогу и периодически посматривая в сторону Филиппа. Когда он впервые увидел его, Эскот показался ему богатеньким избалованным выскочкой. Росс понял, что с этим парнем что-то не так, когда тот добровольно подставился под его пулю. Филипп просто не хотел жить. Россу показалось странным, что человек, у которого было всё, что он пожелает, так легко мог расстаться с жизнью. Когда ему начала открываться вся правда, Росс вообще перестал понимать, как такой человек, как Филипп, мог выжить и не сломаться окончательно. Росс всю жизнь считал себя сильным. Он рос с этим осознанием. И даже гибель его отца и, как он тогда считал, предательство матери, не сделало его слабее, наоборот, заставило начать свою собственную жизнь отдельно от родителей, научило его заботиться о себе, зарабатывать деньги и уметь постоять за себя в любой ситуации. Росс привык доверять только себе, рассчитывать только на свои силы, и ему это удавалось. Ему вообще всё удавалось. Он понимал, что порой рисковал жизнью, но делал это с чётким расчётом на то, что его шансы на выживание всегда были намного выше шансов на обратное. Росс лишь недавно смог признаться себе в том, что тот день, когда он чуть не погиб на кладбище, а его спасла знахарка по имени Кейлин, перевернул его жизнь. Не сразу, но Росс привык, что он теперь не один и отвечает не только за свою жизнь. И если появление в его жизни женщины, которую он полюбил с той же силой, с какой его отец любил мать, Росс понимал и даже ждал этого, то появление человека, который вдруг доверил ему свою жизнь просто так, потому что решил, что может ему верить, сначала выходило за рамки понимания. Из взбалмошного и капризного богатея Филипп как-то очень быстро превратился в существо, которое необходимо было оберегать. Росс понимал, что он сам заставил Филиппа пойти на один из самых важных шагов в своей жизни и сдать шерифа губернатору. Но Росс не сразу осознал, насколько тяжёлым был этот шаг для Филиппа и как опасны были его последствия. Росс не считал Эскота своим другом, когда шёл с отрядом амаргов в горы, чтобы спасти его и Кейлин. Он шёл скорее за своей женщиной, чем за этим нортом, хотя понимал, что должен был спасти его. Но когда Филипп кинулся на него с ножом, чётко осознавая, что Росс убьёт его, в душе амарга будто что-то дрогнуло. Тогда он впервые осознал, что жизнь Филиппа в его руках, что никто и никогда не доверял ему так, как он.

Сейчас, глядя на Филиппа, Росс думал о том, что мог бы не раз убить ради него, и о том, что Эскот был прав, говоря, что делать это было нельзя, потому что он не имел права оставлять его одного.

IIKatabasis

Парадный въезд на плантацию Конти выглядел празднично и торжественно. Дорога вела к большому дому с высокими белыми колоннами, балконом на втором этаже и красной черепичной крышей, освещённой закатным солнцем. Вдоль дороги рос раскидистый кустарник, а у входа стояли статуи, изображавшие сборщиц кофе.

— Ничего не изменилось, — проговорил Филипп.

Им навстречу вышел мужчина-норт, судя по одежде, один из работников плантации.

— Добрый вечер, господа, — проговорил он. — Вы к господину Конти?

— Да, — кивнул Росс.

— Как вас представить?

— Господин Филипп Эскот с другом, — ответил амарго.

— Сию минуту, — сказал мужчина и зашёл в дом.

— Ты как? — спешившись, спросил Росс.

— Сейчас узнаем, — ответил Филипп, также спрыгнув с лошади.

Дверь особняка открылась, и на пороге появился статный плотный мужчина с широким лицом и цепким взглядом стальных глаз. Он был когда-то шатеном, но сейчас его виски поседели. Одет норт был в кофейного цвета костюм, словно под стать тому, что приносило ему доход. На губах плантатора застыла улыбка.

— Филипп! — расплываясь в ещё большей улыбке, проговорил он, направляясь к гостям и широко распахивая объятья. — Вот уж не ожидал! Какими судьбами?

И Конти обнял Филиппа, крепко прижимая к себе, от чего Эскота передёрнуло, а к горлу подступил приступ тошноты.

— Мы по делу, — отстранившись от Конти, ответил Филипп.

— Вы? — удивился плантатор, бросив взгляд на Росса. — Это твой слуга?

— Это мой друг, — сказал Эскот. — Его зовут Росс.

— Друг? Амарго? Что за бред?

— Господин Конти имеет что-то против амаргов? — заговорил Росс.

— А я с тобой не разговаривал, — ответил плантатор.

— Зато я с вами разговариваю. И вам придётся с этим смириться, — с металлом в голосе проговорил Росс. — Потому что я здесь по делу.

— Фил, объяснишь мне, в чём дело? — спросил Конти.

— Мы с Россом работаем на шерифа. На нынешнего шерифа, — подчеркнул Филипп. — Николсона. А здесь мы, чтобы выяснить обстоятельства смерти одного из ваших работников.

— Амарго работает на шерифа? — снова удивлённо спросил плантатор.

— Могу предъявить соответствующую бумагу, — сказал Росс.

— Предъяви.

Росс достал из кармана брюк документ, в котором говорилось, что он действует от лица шерифа Айланорте, и протянул его Конти. Тот пробежал его глазами и вернул Россу со словами:

— Ну, допустим. Убедил. И что вам обоим теперь от меня надо?

— Всего лишь узнать, при каких обстоятельствах погиб один из ваших работников. Гиниу.

— Гиниу? Тоже амарго?

— Тоже человек.

— Ладно, — вздохнул Конти. — Проходите в дом. Мы как раз собирались ужинать. Фил, я сейчас познакомлю тебя с женой.

Росса злило в Конти всё. Его поведение, его отношение к амаргам, его взгляд, но более всего, что он называл его друга Фил. Конти не имел права так называть человека, которому он причинил столько боли. Руки Росса сами сжимались в кулаки, и ему требовалось всё его самообладание, чтобы не сделать то, о чём он потом пожалеет.

Они прошли в просторную и светлую гостиную, обставленную кадками с пальмами по углам. В центре её красовался широкий кожаный диван, перед которым стоял столик, сделанный из цельного куска дерева.

— Раньше было не так, — тихо проговорил Филипп. — Диван был обит тканью. Она была шершавая на ощупь.

— Что? — обернулся Конти.

— Ничего, — ответил Эскот.

— Столовая там, — показал плантатор в сторону коридора. — Идёмте. Элен уже там.

Убранство столовой могло посостязаться с самыми богатыми домами Айланорте. Во главе стола, украшенного золотыми подставками для фруктов, сидела молодая женщина. Она была красива какой-то утончённой аристократической красотой, и Росс засомневался, что её могут связывать романтические чувства с хозяином дома.

— Знакомься, Элен, — Конти снова расплылся в улыбке, — это мой старый друг Филипп Эскот. А это… Росс.

— Как чудесно, — обаятельно улыбнулась Элен. — У нас так давно не было гостей. Присаживайтесь.

Конти настороженно взглянул на то, как Росс сел за стол рядом с Филиппом, но всё же промолчал. Появившаяся из кухни служанка начала подавать ужин.

— Они к нам по делу, Элен, — сказал Конти.

— По какому, милый?

— Будут разбираться в смерти одного из наших работников.

— А у нас кто-то умер? — удивилась женщина.

— Да, буквально на днях, — ответил Конти. — Несчастный случай на стройке.

— Какая жалость, — взмахнула руками Элен.

— Это был всего лишь амарго, — сказал плантатор.

— Действительно, — усмехнулся Росс. Он взглянул на Филиппа и увидел, что тот как-то безжизненно водил вилкой по тарелке, даже не думая начинать есть. Проследив за его взглядом, Конти проговорил:

— Не нравится, как готовит наш повар? Фил?

— Просто я не голоден, — вздрогнув, ответил Филипп.

— С дороги и не голоден? Так не бывает.

— Мы плотно пообедали на ферме Свенсена. Марта — чудесная хозяйка.

— Мааарта, — протянул Конти. — Помню-помню.

— Кто это? — спросила Элен.

— Мой бывший повар. Давно уже уволилась.

— Плохо готовила?

— Готовила она как раз превосходно. Характер у неё был скверный.

— По-моему, она очень добрая, — возразил Филипп.

— А, по-моему, нам надо выпить! — проговорил Конти. — Лучшего вина нам!

— Разрешите мне вас оставить, — сказал Эскот, вставая. — Я очевидно сильно устал с дороги.

— Конечно, дорогой, — ответил плантатор. — Я прикажу приготовить тебе комнату. Только… Отдельной комнаты для амарго не будет. Бери его к себе, раз привёз.

— Не беспокойтесь, — сказал Росс. — Я обойдусь. Фил, тебе помочь?

— Не надо, — ответил тот. — Тебе ведь есть о чём поговорить с господином Конти. Я буду в комнате.

— Да, нам действительно есть о чём поговорить, — кивнул Росс. — Да и ужин превосходный.

В сопровождении одного из слуг Филипп покинул столовую, а Конти проговорил:

— Что конкретно тебя интересует, амарго?

— Меня интересует, почему вы были так уверены в том, что гибель вашего работника была несчастным случаем, — ответил Росс.

— Я не занимаюсь подобными вопросами. Для этого у меня есть управляющий.

— Могу я ним поговорить?

— Можешь, но не сегодня. Дэн уехал по делам на другую плантацию. Вернётся завтра или послезавтра.

— Тогда я его подожду. И у меня к вам ещё один вопрос.

— Слушаю.

— К вам недавно приезжал частный сыщик, это так? — спросил Росс.

— Да, Локстон, — ответил Конти. — Но какое это имеет отношение к делу?

— Долго он пробыл у вас?

— Нет. Мы поговорили с ним, и больше я его не видел. Я так понял, что он не захотел заниматься моим делом.

— А что было за дело?

— Тебя это не касается.

— Дело было несколько личного характера, — вмешалась в разговор Элен. — Семейного.

— Так вы говорите, что он сразу уехал?

— Да. Я говорил с ним всего один раз. Неделю назад.

— Странно, — сказал Росс.

— Что странного? — не понял Конти.

— Да просто он не вернулся в город.

— Вы знакомы, что ли?

— Он наш друг.

— Ваш, — усмехнулся Конти. — Меня забавляет твоя дружба с Филом. Как это вообще возможно?

— Знаете, я не очень хочу сейчас вступать с вами в дискуссию о том, на чьей земле мы находимся, кто прав и кто виноват, — проговорил Росс. — Я не люблю политику. Вы можете не любить меня, это ваше право. Но уважать меня и считаться с моим мнением вам придётся.

— Давайте не будем портить друг другу аппетит подобными разговорами, — мягко сказала Элен.

— Прости, милая, — улыбнулся Конти. — Этого больше не повторится. Возвращаясь к этому детективу, Локстону… Наверное, у него были и другие дела. В любом случае, ко мне это не имеет никакого отношения.

К ужасу Филиппа слуга проводил его в ту же комнату, в какой он жил много лет назад. Филипп прекрасно помнил её. И пусть внутри была уже другая мебель, более новая, но входная дверь была та же. И ручка на ней с изображением головы леопарда. Филипп зашёл внутрь и опустился на кровать. Та противно заскрипела. Эскот встал и подошёл к окну. Оно выходило во внутренний двор с небольшим садиком. На скамейке сидели две девушки и весело болтали о чём-то. Ещё одна женщина подметала двор метёлкой. Филипп вернулся на кровать и забрался на неё с ногами. Он не знал, что ему было противнее: то, как называл его Конти, или его предложение выпить. Филипп закрыл глаза и попытался расслабиться. Когда дверь в комнату вдруг открылась, он вздрогнул и открыл глаза.

— Не пугайся, это я, — проговорил вошедший Росс.

— Это оказалось тяжелее, чем я думал, — вздохнул Филипп.

— Ты всегда можешь уехать, — Росс сел рядом с ним.

— Нет, — покачал головой Эскот. — Я останусь. Прости, что не предупредил тебя, что он ненавидит амаргов. Я забыл про это.

— Ничего страшного. Не он первый, не он последний. Но вообще он отвратительный тип. Никогда не поверю, что его жене нужно от него что-то кроме денег.

— Мне вообще странно, что он женился. Раз уж он так боится этого проклятия. И что-то я не заметил, чтобы Элен была в положении. Она стройная, и живот у неё плоский.

— Успел рассмотреть? — усмехнулся Росс.

— Согласись, что она красивая, — улыбнулся Филипп.

— Красивая, — кивнул амарго. — Но не в моём вкусе.

— Да и не в моём. Но вот если в её вкусе такие, как Конти, то…фу… меня бы стошнило. Ты узнал что-нибудь?

— Про погибшего Гиниу он ничего не знает. Надо дожидаться управляющего, который сейчас на какой-то из соседних плантаций. А Мике был у него, но сразу уехал. Так он утверждает. Будто бы Мике не захотел заниматься его делом. И дело это сугубо личное.

— Точно с проклятием связано, — сказал Филипп.

— Всё может быть, — кивнул Росс.

— А ты веришь в проклятие?

— Нет.

— Почему? У вас же, амаргов, много всякого такого есть.

— Какого такого?

— Ну, легенды… сказки… жрецы…

— Жрецов давно нет. А легенд у нас не больше, чем у вас.

— Что ты теперь собираешься делать? — спросил Филипп.

— Надо поговорить с работниками плантации, — ответил Росс. — Найти Кичи. Не хочется терять время до утра.

— Так иди сейчас. Я останусь в комнате, можно?

— Фил, я вообще не буду возражать, если ты уедешь. Но раз ты решил остаться, то отдыхай.

Поинтересовавшись у одного из слуг, где можно найти работников плантации, Росс взял свою лошадь и направился в сторону видневшихся вдалеке хижин. Рабочий день на плантации обычно начинался с рассветом и заканчивался с закатом, поэтому большинство мужчин и женщин, нортов и амаргов уже были в своих хижинах и собирались спать. Росс очень быстро нашёл Кичи, он вышел из дома вместе ещё с двумя работниками-нортами.

— Они тоже тогда были на стройке, — сказал Кичи.

— И что вы видели? — поинтересовался Росс.

— Я только услышал грохот, — ответил один. — А потом увидел, что Гиниу придавило балкой.

— И я, — добавил второй. — Мы были заняты снаружи. Когда прибежали, бедняга был уже мёртв.

— С вами был кто-то ещё? — спросил Росс.

— Управляющий. Он собственно и сказал нам, что это несчастный случай. Поэтому никто не поехал за сыщиками.

— А управляющий уехал, да?

— Да, — кивнул Кичи. — Он вернётся завтра или послезавтра.

— Скажите, а вы видели, как к Конти приезжал частный детектив? — снова спросил Росс.

— Я видел, что к нему приезжал какой-то господин, — ответил один из работников. — Но был ли он частным детективом, это я не знаю.

— Как он выглядел?

— Ростом примерно как ты. Волосы такие… непонятного цвета. И ещё я обратил внимание, что у него руки были перевязаны.

— А ты видел, чтобы он потом уезжал?

— Нет. Я видел, как извозчик уехал один.

— И этот господин остался на плантации, как ты думаешь?

— Ну, наверное, не знаю. Я его не видел больше.

— Это всё случайно было не в то же самое время, когда погиб Гиниу? — предположил Росс.

— Сначала приехал этот господин, — ответил мужчина. — А Гиниу на следующий день погиб.

— Замечательное совпадение, — проговорил Росс.

— Гиниу убили, — сказал Кичи.

— Вполне вероятно. Мне придётся дождаться вашего управляющего.

Когда дверь в комнату Филиппа снова открылась, он подумал, что это вернулся Росс. Однако его гостем оказался Конти.

— Что вам надо? — спросил Филипп, садясь на кровати.

— Я же у себя дома, — улыбнулся плантатор. — Зашёл справиться о здоровье моего гостя. Ты не ел, а потом вообще ушёл из-за стола. Плохо себя чувствуешь?

— Какое вам дело?

— Может, тебе нужна помощь? — и Конти сел рядом с ним.

— Нет, не нужна. Если вы оставите меня одного, то этим и поможете.

— Разве тебе неприятно моё общество?

— А разве оно должно быть мне приятно?

— Зачем вспоминать старые розни, Фил? Это дело давно минувших дней. Давай будем друзьями. Может, тебе скучно?

— Хотите предложить мне партию в карты? — усмехнулся Филипп. — А что? Давайте! Поставьте на кон свою жену.

— Ну а ты кого поставишь? — улыбка Конти превратилась в какой-то звериный оскал. — Своего амарга?

— Да вы не рискнёте.

— А если рискну? Может, я уже не так плохо играю в карты, как тогда. Хотя я и тогда неплохо играл, не так ли? Твоего дядю я сумел обыграть.

— Хорошо. Играем.

— Пошли вниз, — сказал Конти.

Они спустились в гостиную, где расположились на диване. Конти позвал слугу, тот принёс карточную колоду и остался за раздающего. Филипп чувствовал, что не должен был этого делать, но уже не мог остановиться. Было слишком поздно.

— На этот раз у вас не получится уйти от долга, — проговорил Филипп.

— У тебя тоже, — усмехнулся Конти.

Эскот понимал, что нервничает, но карты — это то, что умел с детства. Он обыгрывал отца, гувернёра, беспризорников на улице. Он обыгрывал и дядю. Однажды шериф даже воспользовался умениями своего племянника и заставил его играть на кругленькую сумму. Филиппу повезло, что его дядя умел вовремя останавливаться и не прибегал к карточным играм как к средству обогащения. Самому Филиппу тоже не хотелось играть на деньги, потому что он находил это несколько скучным занятием, да и слишком опасным.

Филипп выиграл. Конти смотрел на карты, на своего соперника, на слугу. Последний растеряно молчал.

— Вы сами сообщите своей жене? — усмехнулся Филипп. В глазах Конти сейчас было нечто такое, что заставило его испугаться. Плантатор был взбешён, но изо всех сил держал себя в руках.

— Она придёт к тебе, — сквозь зубы выдавил Конти, вставая. — Можешь ждать в своей комнате.

Филипп не очень понимал, что будет дальше. Вернувшись в комнату, он опустился на кровать, слыша каждый удар своего сердца. Он был уверен на девяносто процентов, что выиграет, но десять процентов оставлял на удачу Конти. Теперь, выиграв, Филипп не знал, какова будет дальнейшая реакция побеждённого. Неужели он действительно отдаст на ночь свою жену? К удивлению Филиппа, очень скоро в его комнату вошла Элен. На ней был надет тонкий полупрозрачный пеньюар, не скрывающий её женских прелестей. Женщина с улыбкой подошла к кровати, забралась на неё и, устроившись рядом с Филиппом, промурлыкала:

— Будем считать, что ты мой приз на сегодня.

— Я приз? — удивился Филипп.

— Да, красавчик, — улыбнулась Элен. — Неужели ты думаешь, что я люблю мужа? Я его не переношу. И у меня так давно не было никого такого красивого, как ты.

— Я, конечно, тронут, но неужели твой муж так спокойно отпустил тебя ко мне?

— Он сказал мне, чтобы я предложила тебе денег. Но я не хочу. Лучше я предложу тебе себя, а деньги оставлю на новые украшения. Альберт уверен, что ты возьмёшь деньги. Уверен, что я смогу разжалобить тебя.

— Но тогда ты должна быстро к нему вернуться.

— Мы спим в разных спальнях, котик. Не так давно я потеряла ребёнка и пока не подпускаю к себе мужа.

— А на меня это не распространяется?

— Глупый, — рассмеялась Элен. — Никакого ребёнка я не ждала. Ну, так что? Так и будем болтать? Или займёмся чем-то более интересным и приятным?

С этими словами она игриво улыбнулась и поцеловала Филиппа. Тот ответил на поцелуй, но его мысли были заняты тем, что, во-первых, узнай Конти о происходящем здесь, ему не жить, а во-вторых, вот-вот вернётся Росс. Филипп собрался отстранить от себя Элен, но женщина крепко обняла его, прижимаясь всем телом, и Эскот решил, что оттолкнуть её сможет и чуть позже. И только когда её пальцы начали расстегивать ремень на его брюках, а сама она была уже почти обнажена, Филипп понял, что ещё немного и будет уже слишком поздно. Когда он пытался найти хоть какие-то слова, которые в его голову больше не лезли, за него всё решили распахнувшаяся дверь в комнату и вернувшийся Росс.

— Кажется, я не вовремя, — проговорил амарго, и Филипп услышал усмешку в его голосе. Элен несколько испуганно отстранилась от Эскота и обернулась на вошедшего мужчину.

— Нет, — ответил Филипп, пытаясь восстановить дыхание. — Ты вовремя. Мог бы и ещё раньше придти. Элен, дорогая, прости, но у нас ничего не получится, — добавил Эскот с улыбкой.

— Я тебе этого не забуду, — зло проговорила женщина, вставая с постели и подбирая упавший пеньюар.

— И что это было? — спросил Росс, когда Элен ушла, громко хлопнув дверью.

— Я выиграл её в карты, — ответил Филипп.

— Что?

— Я играл с Конти в карты. Он поставил жену. Я выиграл. Конти отправил Элен ко мне, чтобы та подкупила меня и надавила на жалость, но она решила иначе. Я настолько неотразим, да?

— Меня интересует только одно: а что поставил ты? — спросил Росс.

— Тебя, — ответил Филипп, поправляя одежду.

— Гениально, — проговорил Росс, садясь на кровать. — Здесь буду спать я.

— А я?

— Вон кресло.

— Но почему?

— Потому что не надо играть в карты с такими ставками, ясно?

— Ясно, — обиженно пробурчал Филипп и отправился в кресло.

Он проснулся ночью от собственного крика. Ему снилось, что Конти выиграл у него в карты и почему-то собирался застрелить Росса.

— Кошмары? — спросил Росс.

— Да, — ответил Филипп. — Прости, что разбудил.

— Хочешь, ложись на кровать?

— Не думаю, что это связано.

— Всё равно иди ложись, — и Росс встал, уступая место Филиппу.

— Спасибо, — ответил Эскот. Он встал и обнаружил, что у него затекли ноги. Едва не упав, он добрался до кровати и лёг. Росс занял его место в кресле. До утра Филипп проспал без кошмаров.

Росс проснулся рано утром и решил прогуляться по плантации и поговорить с работниками о том, что происходит у них в последнее время. Он надеялся обнаружить хоть какие-то следы пребывания Мике во владениях Конти, потому что всё походило на то, что он просто растворился в воздухе. Росс не стал будить Филиппа и тихо покинул комнату.

Эскот проснулся от криков, которые принадлежали хозяину дома и его жене. Ему стало не по себе, потому что среди этой ругани он разобрал своё имя. Затем он услышал приближающиеся к его комнате шаги, дверь широко и со стуком распахнулась, и в комнату ворвался разъярённый Конти. Филипп от неожиданности отодвинулся к спинке кровати, поджав ноги.

— Как ты посмел? — закричал Конти.

— Что я посмел? — не понял Эскот.

— Переспать с моей женой!

— Что? Я не спал с ней.

— Это ты мне будешь рассказывать? Я всё знаю! Элен мне во всём призналась! Она сказала, что просила тебя не делать этого, умоляла взять деньги, а ты отказался и буквально изнасиловал её!

— Вообще-то это бред и всё было не так, — попытался оправдаться Филипп.

— И как же всё было? Поведай мне! — не унимался Конти.

— Ваша жена пришла ко мне и сразу предложила себя, а вовсе не деньги. Но я не согласился. Ночь она провела в своей комнате. А если не там, то точно не со мной.

— Да как ты смеешь такое говорить про мою жену?! И неужели ты думаешь, что я поверю тебе, а не ей?

— Я сказал, как всё было, — проговорил Филипп, начиная раздражаться. — Твоё дело, что ты не веришь мне.

— Да как я могу тебе верить? Я прекрасно знаю, что ты хочешь мне отомстить! И вот попалась чудесная возможность, да?

С этими словами Конти приблизился к Филиппу и, схватив его за рубашку, поднял с постели.

— Идём со мной! — зло проговорил плантатор.

— Куда? — испуганно спросил Филипп.

— Там увидишь.

— Никуда я не пойду! — Эскоту удалось вырваться из цепких рук Конти.

— Пойдёшь!

— Нет.

Конти резко развернулся, выглянул из комнаты и громко крикнул:

— Майлз! Род! Быстро сюда!

На зов пришли двое крепких рослых нортов, схожих между собой.

— Выведите его, — приказал Конти. Подчинившись, парни молча схватили Филиппа и потащили к выходу. Он понимал, что сопротивление было бесполезно. Норты вывели Филиппа из дома. Конти шёл следом за ними. Слуги, бросив свою работу, глазели на происходящее.

— Знаешь, как я наказываю провинившихся работников? — с ехидной улыбкой спросил Конти.

— И как же? — ответил Филипп.

— Сейчас узнаешь на себе. Давайте, ребята.

Майлз и Род потащили Филиппа в сторону от дома, где он увидел одиноко стоящий столб с какими-то цепями сверху. Именно к нему и привели Эскота. Цепи оказались наручниками. Повернув Филиппа лицом к столбу, норты подняли его руки вверх и сомкнули эти наручники на его запястьях.

— Можно приступать, — проговорил Конти. У Филиппа перехватило дыхание, когда он понял, что сейчас будет. Он вспомнил, что видел это. Видел, но благополучно вычеркнул это из памяти как нечто страшное. Тогда, в своё первое пребывание на плантации Филипп стал случайным свидетелем наказания одной из служанок. Её привязали к столбу и избивали плетью. Филипп помнил, как она кричала, как содрогалась её спина, покрываясь багровыми полосками. Теперь он снова услышал, как засвистела в воздухе плеть, и почувствовал, как она соприкоснулась с его спиной. Резкая боль заставила его вздрогнуть и выгнуться. Не первый раз ему было так больно. Филипп прекрасно знал и хорошо помнил подобные ощущения. Но он искренне верил, что они в прошлом, что больше подобного с ним не повторится. Второй удар заставил его закричать. Третий пришёлся уже по больному месту. Филипп зажмурился и стал молить небеса о том, чтобы потерять сознание. Четвёртый, пятый, шестой, седьмой, восьмой. Но вдруг вместо девятого удара Филипп услышал звук выстрела и чей-то крик. Он попробовал обернуться и увидел Росса, подъехавшего к дому на лошади. В его руке был револьвер.

— Росс, — выдохнул Филипп, чувствуя, как темнеет в глазах. Сквозь нарастающий шум в ушах он услышал, как возмущался Конти и как Росс сказал ему что-то насчёт ответственности перед законом. Затем чьи-то руки раскрыли наручники и Филипп упал бы, если бы его не подхватил Росс.

— На плантации есть хороший лекарь? — спросил амарго.

— На соседней есть, — ответил Конти. — Там брат хозяина местный лекарь. Езжайте туда и чтобы я вас больше не видел.

— Вот на это не рассчитывай, — сказал Росс.

Филипп не очень хорошо понимал, что происходит. Он почувствовал, как чьи-то сильные руки подняли его и понесли. Сквозь пелену в глазах он увидел одного из тех нортов, то ли Майлза, то ли Рода. Он держался за окровавленную руку. Филипп догадался, что это Росс его ранил. Значит, это был тот, кто избивал его.

— Давай сюда свою повозку, — услышал Филипп совсем рядом голос Росса, и до него только в этот момент дошло, что именно он его нёс. Росс уложил его в повозку лицом вниз, и вскоре Филипп почувствовал, что лошадь тронулась с места.

— Спасибо, — тихо проговорил он.

— Я думал, ты без сознания, — ответил Росс. — Глупо сейчас спрашивать, как ты.

— Я почти всё время был в сознании, — сказал Филипп, пытаясь поднять голову. — И не так уж это больно. Бывало больнее. Ты вовремя. Снова.

— За что он это с тобой сделал?

— Элен сказала ему, что я с ней спал. Изнасиловал. Отомстила. Он ей поверил. Где ты был?

— Я пытался узнать, что тут вообще происходит. Хотел найти следы Мике.

— Нашёл?

— Как сказать. Ещё несколько человек его видели в тот вечер, когда он приехал. А потом всё. Исчез.

— Он узнал что-то, — предположил Филипп.

— Наверняка, — ответил Росс.

Повозка выехала на дорогу, ведущую на соседнюю плантацию. Дорога эта была неровной и каменистой. Филипп ощутил это сразу же, не сдержав стона.

— Потерпи немного, мы скоро приедем, — проговорил Росс.

— Жаль, Кейлин нет с нами, — прошептал Филипп. Росс не ответил.

Через какое-то время мучения Филиппа, вызываемые дорогой, действительно прекратились. Он попытался посмотреть по сторонам и увидел, что они выехали на ровную дорогу, которая, по всей видимости, вела к дому хозяев соседней плантации.

— Подожди, я сейчас, — сказал Росс, останавливая лошадь. Он спрыгнул с повозки и направился к дому. Вскоре он вернулся с кем-то ещё.

— Давайте перенесём его в дом, — проговорил мужской голос, и Филипп снова почувствовал, как его взяли на руки. От каждого движения спина отзывалась резкой раздирающей болью. «Бывало больнее», — мысленно повторял себе Филипп. Его принесли в какую-то комнату и уложили на постель на живот.

— Сейчас я принесу всё необходимое, — сказал всё тот же мужской голос.

— Это Энтони Порт, — проговорил Росс. — Брат хозяина этой плантации. Он лекарь.

— Ему придётся снять с меня рубашку, — сказал Филипп. — Не представляю как.

Росс промолчал.

— Так всё страшно? — усмехнулся Эскот.

— Просто я знаю, как это больно, — ответил Росс.

— Я тоже знаю, — сказал Филипп и пошевелился, поднимая руки и подтягивая их к подушке. Ему это удалось, он обнял подушку и закрыл глаза.

— Ну что, молодой человек, — проговорил вернувшийся лекарь, — ваш случай не настолько серьёзен, чтобы тратить на вас обезболивающее, которого у нас здесь никогда не было в избытке. Вы согласны с этим? Или всё-таки будете настаивать на уколе?

— Я согласен, — ответил Филипп. — Потерплю. Только не обещаю, что не буду орать.

— А это как пожелаете, — сказал Порт с улыбкой в голосе. — Никого не напугаете. Тут народ привычный.

Когда лекарь закончил обрабатывать раны, а Филипп почти перестал скулить, Росс проговорил:

— Фил, ты отдыхай теперь, а я поговорю с хозяевами дома.

— Угу, — еле слышно ответил Эскот, снова закрывая глаза.

В сопровождении доктора Порта Росс вышел из комнаты, и они направились в гостиную, где их ждал хозяин плантации Диего Порт. Братья были очень похожи, почти как близнецы. Только у младшего Энтони была небольшая бородка, а Диего был гладко выбрит. Оба были уже не молоды, хотя выглядели очень подтянуто.

— А теперь расскажите мне, что случилось, — проговорил Диего, указывая на кресло. Плантация Порта мало напоминала владения Конти. Не было того роскошества, а убранство дома выглядело довольно уютным и чем-то напомнило Россу Тиеру.

— Мы с моим другом Филиппом Эскотом, — начал Росс, — прибыли на плантацию Конти, чтобы разобраться в обстоятельствах гибели одного из его работников.

— Вы сыщики? — спросил старший Порт.

— Нет. Но мы работаем на шерифа. У меня есть соответствующая бумага.

— Я вам верю, продолжайте.

— Дело в том, что у Филиппа в прошлом уже была неприятная история, связанная с Конти. Тот не очень хорошо обошёлся с ним. Мягко говоря. Это не могло не вызвать напряжения между ними при новой встрече. И вышло так, что у них снова произошла ссора. Конти несправедливо обвинил моего друга в том, чего он не совершал, и приказал своим людям устроить публичную порку. Если бы я приехал чуть позже, всё было бы намного хуже. Не представляю, сколько ударов плетью он бы получил тогда.

— Меня это не удивляет, — сказал лекарь. — Однажды я уже обрабатывал точно такие же раны у одного из работников этой плантации.

— Вот вы упомянули, что кто-то погиб, — снова заговорил Диего.

— Да, — кивнул Росс. — Амарго по имени Гиниу.

— Не только он мог погибнуть. У нас дома сейчас находится ещё один человек, который пострадал на плантации Конти. Всё это время он был без сознания, мы знали его имя, потому что у него есть документы, но больше ничего. Он пришёл в себя этой ночью. Может, вы захотите с ним поговорить, раз вы работаете на шерифа?

— Как его имя? — спросил Росс.

— Мике Локстон, — ответил Диего.

— Я очень хочу с ним поговорить. Я знаю его.

— У него было тяжелейшее сотрясение мозга, — сказал Энтони. — Его ударили по голове так, что он чудом выжил.

— Могу я его видеть? — спросил Росс.

— Да, — кивнул лекарь. — Его комната рядом с той, в которой лежит ваш друг. Больше свободных комнат у нас теперь нет. С ним была моя супруга. Идёмте.

Энтони проводил Росса до комнаты, заглянул внутрь и позвал жену. Агнесса Порт вышла с пустой тарелкой в руках.

— К счастью, он поел, — с улыбкой проговорила она.

— Этот молодой человек работает на шерифа, — сказал Порт, показывая на Росса. — И он знаком с господином Локстоном. Пусть они поговорят.

Росс вошёл в комнату. Мике лежал на кровати, укрытый одеялом. Его голова была перевязана, а лицо по бледности могло сравниться с простынёй этой же кровати.

— Привет, — проговорил Росс.

— Значит, я не ошибся, — улыбнулся Мике.

— Узнал Фила по крикам?

— Да. Но я очень удивился. И подумал, что это галлюцинации. Что вы здесь делаете? И что с Филом?

— Мы были на плантации Конти по одному делу, которое оказалось связанным с твоим исчезновением, — ответил Росс, сев рядом с ним. — А Фил сам тебе расскажет, если захочет. У него проблемы с Конти. Из прошлого. И теперь этот самый Конти приказал его выпороть плетью. Лучше ты расскажи, что случилось.

— Я приехал к Конти, потому что получил от него письмо, — начал Мике. — Его привёз один из его работников. Меня просили о помощи в очень личном семейном деле. Обещали хорошие деньги. Я поехал. Конти очень радушно меня встретил и рассказал о проклятии своего рода. Уже знаешь о нём?

— Да, знаю, — кивнул Росс. — Продолжай.

— Этот Конти его действительно боялся. Он долгое время не решался жениться, пока не встретил Элен, которая вскружила ему голову, да ещё и забеременела. И Конти рискнул. И как только он сделал это, начались странные события. Ему начал мерещиться тот самый призрак. Конечно, можно было подумать, что это его фантазия. Но призрак видели и некоторые слуги. Потом с призраком столкнулась Элен, вследствие чего потеряла ребёнка. Это очень напугало Конти, и он обратился ко мне. Я согласился помочь и уже в тот вечер решил пообщаться с обитателями плантации. Первый, кого я увидел, был управляющий. Ты не догадаешься, кем он оказался.

— И кем же?

— Это Дов Атерсон. Помнишь такого? Тут он Дэн Астер.

— Значит, это он тебя так? — спросил Росс.

— По его приказу, — ответил Мике. — Один из нортов, работавших там. Там был ещё один амарго. Он был в ужасе от происходящего.

— По всей видимости, это был Гиниу. Он погиб на следующий день.

— Жаль беднягу. А я вот думаю, мог ли я что-нибудь сделать? И понимаю, что вряд ли. С Довом было трое нортов. Верных ему, как я догадываюсь. Вообще после удара я ничего не помню. И как здесь оказался, тоже. Эта милая женщина, которую ты сейчас видел, Агнесса, рассказала мне, что меня нашли на дороге и привезли к ним. Неделю я провалялся без сознания. Очнулся с ужасной головной болью. Она и сейчас меня не оставляет. Но доктор Порт дал мне какое-то лекарство, мне стало легче.

— Скажи, ты думаешь, что Дов как-то связан с тем, что происходит в доме Конти? — спросил Росс.

— Уверен, — ответил Мике.

— Если он хочет свести Конти с ума или убить его, то в чём его выгода? Если он просто управляющий.

— Всё получит его жена, — согласился Локстон.

— Которая не любит мужа, — продолжил Росс. — Это я точно знаю.

— Сговор?

— Либо сговор, либо он ей пользуется. Всё может быть. Элен та ещё…

— Ты успел так близко с ней познакомиться? — усмехнулся Мике.

— Не я, Фил. Собственно из-за неё Конти на него так взъелся. Что будем теперь делать?

— Пиши шерифу и вызывай сыщиков. Других вариантов не вижу.

— Логично. Дов в любом случае в розыске. А если он за это время успеет избавиться от Конти, мне его не жаль.

Филипп услышал, как дверь тихо отворилась и в комнату кто-то очень осторожно вошёл. Филипп повернул голову и увидел очаровательную маленькую девочку лет шести.

— Привет. Ты новый пациент дедушки Тони? — поинтересовалась она.

— Да, — ответил Филипп.

— Я Бетти, а тебя как зовут?

— Филипп.

— Я видела, как тебя принёс тот красивый человек. Он твой муж? — спросила девочка.

— Нет, — рассмеялся Филипп. — Росс мне не муж. У него есть жена в городе.

— А почему он нёс тебя на руках? Мой папа носит на руках маму. Мой дядя — мою тётю. И к дедушке Тони один муж уже приносил на руках свою жену.

— Росс нёс меня на руках, потому что я не мог сам идти. Я ранен. Видишь, у меня спина перевязана?

— Значит, у него уже есть жена?

— Есть, — улыбнулся Филипп. — Двух жён ему не положено.

— Как жалко, — вздохнула Бетти. — Я бы хотела стать его женой. Он такой красивый и сильный. Почти как папа.

— Ты обязательно такого ещё встретишь.

— А я уже ходила в гости к другому пациенту дедушки Тони.

— Здесь есть ещё один пациент?

— Да, в соседней комнате, — кивнула девочка. — У него голова болит. Он из-за этого долго спал. Он пообещал нарисовать мой портрет.

— Да ты что? — удивился Филипп. — А как его зовут?

— Мике.

— Ого…

— Ты его знаешь?

— Кажется, знаю. Значит, он жив.

— Филипп, а ты умеешь рисовать? — спросила Бетти.

— Нет, — ответил Эскот.

— А чему ты можешь меня научить?

— В карты играть, — усмехнулся Филипп.

— Хорошо, — обрадовалась Бетти. — У бабушки есть карты. Я принесу их.

С этими словами девочка выбежала из комнаты. Филипп почувствовал, как сильно он устал. Закрыв глаза, он погрузился в сон. Ему казалось, что кто-то приходил в комнату, слышались какие-то голоса, но сил открыть глаза у Филиппа не было. На время приходя в себя, он снова проваливался в темноту без снов. Когда он всё-таки смог открыть глаза, то увидел, что на полу рядом с кроватью сидел Мике.

— Если бы та девочка не сказала мне, что в соседней комнате есть пациент с твоим именем, я бы подумал, что ты мне снишься, — проговорил Филипп.

— Я тоже когда услышал твои крики, подумал, что галлюцинации опять, — усмехнулся Мике.

— Почему ты сидишь на полу?

— Потому что стоять у меня пока не получается.

— Что с твоей головой?

— По ней пришлись чем-то очень тяжёлым. Если у меня будут провалы в памяти, я не удивлюсь. Росс тебе ещё ничего не рассказывал, да?

— Я спал, — ответил Филипп.

— Управляющий на плантации Конти — это Дов Атерсон. Под чужим именем, — сказал Мике. — Об остальном догадываешься?

— Ну, надо же… Подожди, а тебя Конти зачем звал? По поводу проклятия?

— Да. Его жена потеряла ребёнка, потому что её напугал призрак. Если, конечно, таковой существует.

— Она не теряла ребёнка, — проговорил Филипп. — Она даже беременна не была.

— Даже так? — переспросил Мике.

— Да. Она мне сама призналась.

— Тогда это сговор. Между ней и Довом.

— Тогда надо просто арестовать их?

— Если это действительно окажется просто, то да. Росс должен был написать в город.

— Интересно, а проклятие… — задумался Филипп. — Ведь его отец и дед умерли после свадьбы.

— Могло быть совпадение, — сказал Мике. — Да и знаешь… в судьбу я тоже верю. И если они в неё верили, то сами и нарвались. Как это ни смешно. Но иногда мне действительно кажется, что если веришь во что-то, оно происходит. А что вы не поделили с Конти?

— Давняя история, — вздохнул Филипп.

— Я не прошу, чтобы ты рассказывал.

— Я расскажу.

IIIKykeon

Прочитав письмо Росса, Кейлин тотчас же решила ехать на плантацию Порта. Но поскольку письмо ей принесли уже ночью, она готовилась выехать с рассветом. Кейлин отправила Салиша с запиской к пациенту, дело которого, к счастью, не являлось неотложным, взяла с собой сумку с медикаментами, смену одежды, если вдруг придётся задержаться, оседлала Луару и отправилась на юг. Когда город оставался уже далеко позади, её нагнал всадник.

— Доброе утро, Кейлин, — услышала она знакомый голос. Человеком, также ехавшим в сторону плантаций, оказался Флориан Салес.

— Ты тоже получил письмо? — предположила Кейлин.

— Да, — ответил Флориан. — Росс написал мне. От Мике не было никаких известий. Всё, что я знаю его состоянии со слов Росса, это то, что у него было сотрясение мозга. Я решил поехать туда и всё узнать на месте.

— Проблемы не только у Мике, — сказала амарга.

— Да, Росс упомянул, что у них всё серьёзно с тем делом, которым они занимаются. И что объявился Дов Атерсон.

— Фил ранен.

— Сильно?

— Нет, но болезненно. Ты знаком с Конти? — спросила Кейлин.

— Виделись, но не более того, — ответил Флориан.

— Что он за человек?

— Неприятный.

— Он причинил много зла Филу.

— Я не удивлён. А ты знаешь, где находится плантация Порта? — спросил Салес.

— Нет, — ответила Кейлин. — Я никогда не выезжала за пределы города и Тиеры. А ты?

— Когда я был подростком, отец однажды отправил меня к нашим дальним родственникам на небольшую ферму. Моим самым ярким впечатлением из этой поездки стал огромный, как мне тогда казалось, бык, который преградил мне дорогу. Хорошо, что при мне тогда не было револьвера, иначе я бы застрелил бедное животное, которое впоследствии оказалось коровой. Но больше я из города не выезжал.

— Забавно, — рассмеялась Кейлин. — А этого Порта, к которому мы едем, ты знаешь?

— Не больше, чем Конти, — ответил Салес. — Их два брата. Старший — хозяин плантации. Младший, кажется, врач. Оба женаты, имеют уже взрослых детей. У старшего есть внук или внучка.

— А что у них за плантация?

— Хлопковая. Но насколько я знаю, это не самое богатое предприятие. У Порта есть конкуренты, но, по-моему, его всё устраивает. Росс сообщил мне, что написал шерифу о случившемся.

— Да, мне тоже, — кивнула Кейлин. — Я надеюсь, что сыщики уже там. Или, по крайней мере, на пути где-то впереди нас.

— Дов может и бежать, — сказал Салес.

— Если узнает раньше?

— Да наверняка он узнал о том, что там Росс. Я не знаю, как сработают сыщики, пока Росса там нет.

— И наверняка у Дова там есть свои люди. Я начинаю волноваться ещё больше, чем раньше.

Тени становились длиннее, когда Кейлин и Флориан увидели всадника, ехавшего им навстречу. Когда он приблизился, стало видно, что он ранен.

— Вам нужна помощь! — крикнула ему Кейлин. — Давайте я перевяжу вам рану.

— Но я очень спешу, — тяжело дыша, ответил всадник, всё же остановив лошадь.

— Я быстро, — сказала амарга.

— Что с вами случилось? — спросил Флориан.

— Кажется, я вас знаю, — спешившись, проговорил мужчина, держась за раненое плечо. — Вы жена Росса, а вы Салес. Да?

— Да, — ответил Флориан. — Так что произошло? Откуда вы едете?

— Я сыщик, нас было четверо. Мы ехали на плантацию Конти по приказу шерифа. Мы должны были арестовать Атерсона. Но нас ждала засада. Трое других погибли, мне удалось скрыться. Мне надо срочно ехать в город за подмогой.

— Значит, у Атерсона много людей, — проговорил Салес.

— Да, — кивнул сыщик. — Но думаю, что не в числе дело. Они просто были готовы. А мы — нет. Если вы едете на плантацию Конти, то не советую.

— Мы едем к Порту.

— Тогда лучше сверните сразу за небольшой рощицей, там будет прямая дорога на плантацию Порта. Засада нас ждала дальше. Прямо на подъезде к владениям Конти.

— Спасибо, — ответил Салес.

— Это вам спасибо.

— Теперь мне уже страшно, — проговорила Кейлин, когда они двинулись дальше.

Последовав совету сыщика, путники свернули с главной дороги и вскоре увидели дом, принадлежавший Диего Порту. Когда они въехали в ворота, им навстречу вышел статный мужчина и, представившись сыном хозяина Мартином, проговорил:

— Позвольте узнать, кто вы и с какой целью посетили нас?

— Меня зовут Флориан Салес, я владелец оружейной мануфактуры. А это Кейлин, супруга Росса. Это тот амарго, что прибыл к вам на днях. Она волновалась за мужа и его друга. Они также и мои друзья. Как и господин Локстон, — объяснил Флориан, спрыгнув с лошади.

— Понимаю, — кивнул Мартин. — Добро пожаловать в имение Портов.

— Я могу видеть Росса? — спросила Кейлин.

— Он отошёл по делам, — ответил Порт. — Вы можете увидеть ваших друзей, господ Эскота и Локстона.

Филипп уже третий раз подряд поддался маленькой Бетти, которую только утром научил простой карточной игре. Девочка радовалась своим успехам, прыгая и хлопая в ладоши. Филипп чувствовал себя намного лучше по сравнению со вчерашним днём и уже мог вставать. Но большую часть времени он всё равно проводил в постели, сидя или лёжа на животе. И почти весь день его развлекала Бетти. Поначалу её родители пытались запретить девочке приходить к Филиппу, боясь, что она мешает ему, но Эскот сказал им, что всё как раз наоборот. Бетти собрала карты в колоду и пыталась их перетасовать, получалось с трудом, но она очень старалась.

— Чему ты учишь ребёнка? — услышал Филипп знакомый насмешливый голос и, подняв глаза, увидел Кейлин.

— Ты приехала! — радостно воскликнул Эскот.

— Приехала, — улыбнулась амарга.

— Ты жена Росса? — догадалась девочка.

— Да, — ответила та. — Меня зовут Кейлин.

— Ты очень красивая, — проговорила Бетти.

— Ты тоже. Фил, давай я тебя осмотрю.

— Бетти, можешь оставить нас на немного? — попросил Филипп.

— А ты врач? Как дедушка Тони? — спросила Бетти.

— Да, я врач, — улыбнулась Кейлин.

— Хорошо, — кивнула девочка и, забрав карты, убежала из комнаты.

— Повернись спиной, — попросила амарга.

— Тебе Росс всё рассказал? — Филипп послушно повернулся.

— Да, написал. Салес тоже приехал.

— Замечательно.

— Как Мике?

— У него головные боли.

— Я поговорю с ним позже. Этот Порт — хороший врач, как я посмотрю, — проговорила Кейлин.

— Да, мне тоже так показалось, — согласился Филипп.

— А где Росс?

— Поехал на плантацию Конти, чтобы узнать, прибыли ли сыщики.

— Это очень плохо, — сказала Кейлин.

— Почему? — обернулся Филипп.

Амарга рассказала ему о том, что они узнали от сыщика, которого встретили по дороге.

— Надо ехать туда! — воскликнул Эскот.

— Куда?

— К Конти! Росс же там один.

— Ты собрался его спасать?

— Может, мы сумеем его предупредить? Может… я не знаю. Но не сидеть же тут и ждать неизвестно чего!

— Ты уверен, что ты в состоянии поехать? — спросила Кейлин.

— Уверен, — ответил Филипп. — Ты не задавала мне подобных вопросов, когда мы шли в горы, а я был ранен. Всё я смогу. Не первый раз.

— Хорошо. У тебя есть оружие?

— Есть револьвер.

— Тогда я пойду осмотрю Мике, а потом вернусь и мы поедем к Конти, — сказала Кейлин.

— Договорились, — кивнул Филипп.

Кейлин обнаружила Мике в постели. Он выглядел бледным и с огромными тёмными синяками под глазами. Рядом с ним сидел Флориан и заканчивал рассказ о том, что произошло по дороге на плантацию.

— Росс поехал туда, — проговорила Кейлин. — Надо что-то делать. Мы с Филом, наверное, отправимся к Конти.

— И всех спасёте, — усмехнулся Мике.

— Вам не надо туда ехать, — сказал Салес.

— Там Росс!

— Вот и не подставляй его, — проговорил Мике.

— Кстати я хотела тебя осмотреть.

— Осмотри.

Локстон попытался сесть, но у него закружилась голова, и он снова рухнул на подушки.

— Надеюсь, хоть ты не рвёшься к Конти? — спросил Флориан.

— Нет, — ответил Мике. — Если только меня понесут.

— Мне всё-таки кажется, Кейлин, что ты должна остаться здесь, — проговорил Салес.

— Почему? — спросила амарга.

— Во-первых, я не уверен, что твоё появление там будет к месту. Во-вторых, ты нужна Мике.

— Здесь же есть хороший врач, — возразила Кейлин.

— Он уехал на какую-то плантацию принимать роды. Мы не знаем теперь, когда он вернётся. А Мике плохо, и ты это видишь.

— Даже я вижу, что Мике плохо, — сказал Локстон.

— Я поеду с Филом, — уверенно проговорил Флориан. — Я прекрасно стреляю. Я действительно смогу помочь. Оставайся и жди нас.

С трудом, но Филипп всё-таки смог сесть на лошадь, и они с Салесом покинули плантацию Порта.

— Мне кажется, я должен был поехать один, — проговорил Флориан.

— Почему? — спросил Филипп.

— Потому что ты с трудом держишься в седле.

— Это ничего не значит. Я не буду сидеть и ждать, пока Росс в опасности. Он слишком много раз спасал меня.

— И теперь ты решил принести себя в жертву?

— Нет. Я просто делаю то, что хочу сделать. Ты вот зачем едешь? Вы с Россом никогда не были друзьями.

— Иногда я просто поступаю, как порядочный человек, — сказал Салес. — Может, это кого-то и удивляет.

— Пока мы не приехали…. — Филипп запнулся. — Ты должен знать. То, что со мной произошло… Это был Конти. Он приказал. Он думал, что я спал с его женой, но это не так. Хотя она как раз этого хотела. А Конти… когда-то давно он уже поиздевался надо мной. Так, что я не могу это забыть. Если Дов Атерсон хочет его убить, то я не уверен, что горю желанием ему помешать.

— Ну, мы и не за этим туда едем, — ответил Флориан. — Мы едем туда из-за Росса.

К удивлению Филиппа, Конти выбежал к ним навстречу, когда они прибыли на его плантацию. Он был явно чем-то напуган.

— Фил, мне страшно! — запричитал он, подбегая к нему и останавливая его лошадь. Эскоту было странно видеть Конти в таком состоянии. Его буквально трясло.

— Что случилось? — спросил Филипп.

— Проклятие. Оно настоящее.

— Проклятие? — переспросил Салес.

— Да! Я скоро умру.

— Где Росс? — осторожно спустившись на землю, спросил Филипп.

— Я не знаю, я его не видел, — ответил Конти. — Помоги мне, Фил… Мне так страшно… А вас я, кажется, знаю… — Он повернулся к Флориану. — Вы Салес.

— Да, верно, — кивнул тот. — Так что у вас происходит?

— Мой род проклят, — зашептал Конти, опасливо оглядываясь по сторонам. — Мой отец, мой дед, всех их убил призрак. Теперь она пришла за мной.

— Вот ты где, — из дома выглянула жена Конти. — А я тебя ищу. Так у нас снова гости…

— Элен, милая, может, они смогут помочь нам? — проговорил плантатор.

— Чем? Сожгут наш дом? Господа, проходите.

У Филиппа почти не осталось сил, поэтому он с охотой принял предложение Элен войти. Он устало опустился на диван в гостиной, сдержав стон. Филиппу противно было находиться рядом с четой Конти, но сейчас они оба выглядели слишком беспомощно.

— Хотелось бы узнать подробности, — проговорил Салес, сев рядом с Филиппом. — Вы видели призрак?

— В том-то и дело! — ответил Конти, пододвигая кресло поближе к дивану. — Я видел его! Женщина! В длинном белом платье… как невеста…

— Я принесу чай, — сказала Элен. — Он как раз уже готов. Надо бы успокоиться.

— Я не верю в призраков, — проговорил Филипп.

— Да я тоже не верил, — горько усмехнулся Конти. — Фил, давай забудем всё, что произошло. Я просто приревновал. Я был в бешенстве.

— Забыть не получится, — ответил Эскот. — Я бы с радостью посмотрел, как тебя выпорют, была бы на то моя воля.

— Фил, Фил, — Конти схватил его за руку, — я всё понимаю… Но пойми и ты… Меня скоро не станет.

— Я не буду плакать, — Филипп вырвал свою руку.

— А что если пострадаю не только я? — не унимался плантатор.

Вернулась Элен с подносом, на котором стояли чайник и чашки.

— Угощайтесь, — проговорила она.

— Спасибо, я не буду, — отказался Салес.

— А я хочу пить, — сказал Филипп. Элен налила ему чаю, который оказался очень ароматным.

— Так вы тоже видели призрак, госпожа Конти? — поинтересовался Флориан.

— Сама не верю, что говорю это, но да, — ответила Элен. — Я не верила в проклятье, когда выходила замуж за Альберта. Но теперь всё иначе. Теперь я верю.

— Пойдёмте, я вам кое-что покажу! — вдруг воскликнул Конти и встал.

— Дайте мне отдохнуть, — ответил Филипп.

— Покажите мне, — сказал Салес.

— Идёмте! — и Конти повёл Флориана к лестнице на второй этаж.

— Ну, мне-то ты можешь не врать, — проговорил Филипп, когда они с Элен остались наедине.

— А я и не вру, — сказала женщина. — Да, пусть я придумала историю с тем, что призрак напугал меня, и я потеряла несуществующего ребёнка. Но теперь всё иначе. Мне страшно здесь жить. Я уже подумываю о том, чтобы плюнуть на деньги, за которые я вышла замуж, бросить мужа и уехать отсюда. В любом другом месте мне будет лучше, чем здесь.

— Так ты хочешь сказать, что видела призрак? — усмехнулся Эскот.

— Нечто похожее. Да. Но самое страшное не это. Я его слышала. Он, вернее, это она… Она плакала. И как-то подвывала. Так, что мороз по коже. И шаги… по коридору. Она подходит к двери, тихонечко так скулит и уходит. Или стучит в окно. Второго этажа, понимаешь? Я однажды обернулась на стук, а там мелькнуло что-то белое и исчезло. Это не была птица, я не слепая. Я никогда не верила ни в какие потусторонние силы. Я всегда была здравомыслящим человеком. Но здесь что-то происходит. Я не уверена, что доживу до завтра. На Альберта мне плевать, я за себя боюсь.

— Допустим, я тебе поверю, — проговорил Филипп. — Но скажи, ты в хороших отношениях с вашим управляющим?

— С Дэном? — удивилась Элен. — В обычных. А причём тут он?

— Вообще-то он беглый преступник. В розыске.

— Какой кошмар… Надо сказать Альберту.

— За ним приезжали сыщики, но его люди убили их.

— Мне и так страшно, а тут ещё и это! — Элен закрыла лицо руками.

— Неужели ты ничего не знала? — спросил Филипп.

— Нет! Откуда?

— И Росса ты сегодня не видела?

— Я не видела его с тех пор, как … Я даже не знала, что он вернулся.

— Мне нужно его найти, — сказал Эскот.

— На ночь глядя? — удивилась Элен. — Там уже темно, куда ты пойдёшь? Да ещё в твоём состоянии.

— Это состояние у меня по твоей вине.

— Я представить не могла, что Альберт так с тобой поступит. Да, я разозлилась, что ты отверг меня, да, я поэтому соврала Альберту, я хотела, чтобы он, возможно, ударил тебя, но мне и в голову не приходило, что он изберёт такой способ мести. Как со слугами…

— Много же ты не знаешь о своём муже, — проговорил Филипп.

— А давай сбежим? — вдруг предложила Элен.

— Что? — не понял Эскот.

— Давай уедем отсюда! Я не могу здесь больше оставаться, мне страшно. И если у тебя там, в городе, есть женщина, я пойму. Просто увези меня. А если нет… я готова стать твоей. Ты мне нравишься.

— И я богатый, — усмехнулся Филипп. — Хотя я победнее твоего мужа буду.

— Знаешь, деньги это немаловажно, но сейчас я просто хочу быть уверена, что выживу.

— Дела тут какие-то совсем странные, — проговорил спускавшийся по лестнице Флориан.

— А где Альберт? — спросила Элен.

— Пошёл в свою спальню. Попросил нас не уезжать.

— Что он тебе показывал? — поинтересовался Филипп.

— Пятна, похожие на кровь. На полу, — ответил Салес. — И ещё чьи-то следы в оранжерее на балконе.

— Это могли быть слуги, — предположил Филипп.

— Могли, — кивнул Салес.

— Не могли, — сказала Элен. — Работа слуг и состоит в том, чтобы не было пятен и следов.

— Фло, может, мы пойдём на поиски Росса? — сказал Эскот, допив чай.

— Я вам не советую делать это сейчас. Уже поздно, — возразила Элен.

— Мы всё-таки пойдём, — проговорил Флориан. — Фил, ты как? Отдохнул?

— Да, — ответил Филипп, медленно вставая с дивана.

Они вышли из дома, и Салес спросил:

— И где нам его искать?

— Думаю, что надо пойти туда, где живут работники плантации, — ответил Филипп.

— Которые, по всей видимости, уже спят.

— И что ты предлагаешь?

— Девушка! — позвал Флориан одну из служанок, которая возвращалась в дом с какой-то корзинкой в руках.

— Да, господин, — отозвалась она.

— Скажи, где сейчас ваш управляющий?

— Думаю, он у себя дома. Вон там! — и девушка показала в сторону небольшой пристройки к задней части дома.

— Благодарю, — ответил Флориан. — Можешь идти. Ну что, Фил, ты готов встретиться с композитором?

— Нет, — ответил Эскот. — Но пойдём.

В этот момент из дома послышался женский крик. Филипп и Салес вернулись в дом и обнаружили, что Элен лежит на полу без сознания. Кричала та самая служанка. Филипп опустился на колени рядом с Элен, совершенно не представляя, что делать.

— Что случилось? — раздался обеспокоенный голос Конти с лестницы.

— Ваша супруга потеряла сознание, — ответил Флориан.

— Это всё оно… Это проклятие! — проговорил плантатор. — Я знаю… знаю… Скоро и мне конец.

И вместо того, чтобы придти на помощь жене, Конти развернулся и пошёл обратно.

— Отлично, — сказал Филипп. — Делать-то что?

— Я сейчас принесу нюхательную соль, — проговорила служанка.

— Давай быстрее.

Девушка убежала и очень быстро вернулась с маленьким пузырьком, открыв который, она поднесла его к лицу своей хозяйки. Элен открыла глаза и испуганно огляделась по сторонам.

— Что со мной? — растерянно спросила она.

— Ты упала в обморок, — ответил Филипп.

— Да, теперь я помню, — тихо проговорила Элен, сев на полу. — Мне показалось, что там кто-то был.

— Где?

— Под лестницей. Я испугалась.

— Там никого нет.

— Но мне всё равно страшно.

— Хочешь, я посмотрю? — предложил Филипп. Элен кивнула. Эскот поднялся, заметив, что боль в спине стала намного слабее, и направился к лестнице. Заглянув под неё, он замер. Ему показалось, что он слышит чей-то плач. Женский.

— Что там? — спросила Элен.

— Ничего, — ответил Филипп. — Тут никого нет. Всё в порядке.

— Спасибо, — улыбнулась женщина, вставая. — Мне просто показалось. Думаю, мне стоит пойти прилечь.

— Фил, ты точно в порядке? — спросил Флориан, когда Элен ушла.

— Нет, — ответил Эскот.

— Что случилось?

— Я слышал этого призрака.

— Его не существует, Фил, — проговорил Салес, подходя к нему.

— Ты ничего не слышишь? — спросил Филипп.

— Нет, а должен?

— Почему же я слышу?

— Что именно?

— Будто кто-то плачет. Или скулит. Не знаю…

— Выходит, что это только в твоей голове, — сказал Флориан.

— Не понимаю, — пробормотал Филипп. — Я с ума сошёл? Как Мике тогда?

— Как Мике, — задумчиво повторил Салес.

— Что?

— Ты пил чай, а я — нет.

— И ты думаешь, что в нём что-то было?

— Возможно. Наркотик. Ты ничего больше не чувствуешь?

— Боль отступила.

— Элен опоила тебя чем-то. Вот что происходит, — сказал Флориан.

— И Конти, — добавил Филипп. — Поэтому он такой странный и пришибленный. Нет, но неужели ты ничего не слышишь?

— Нет, не слышу.

— Фло, но тогда выходит, что она обманывала меня? Она не видела призрак.

— Призрака не существует. Это я знаю точно. Идём со мной.

— Куда? — не понял Филипп.

— Туда, куда мы собирались идти с самого начала. В дом Дова Атерсона.

Кейлин было предложено остаться в комнате, которую до этого занимал Филипп, и она согласилась. Перед тем, как лечь спать, она зашла к Мике, чтобы убедиться, что ему не стало хуже. Но всё было как раз наоборот — ему было лучше. Его бледность стала менее пугающей, а сам Мике сидел на полу и общался с Бетти.

— Смотри, Кейлин, — радостно сказала девочка, — он рисует меня.

У Мике в руках действительно были бумага и карандаш.

— Ты мне так и не сказала, где взяла эту бумагу, — проговорил Локстон.

— У бабушки, — ответила Бетти. — У неё такой много.

— А что не так с этой бумагой? — спросила Кейлин.

— Она нотная, — сказал Мике.

— Бабушка играет на каком-нибудь инструменте? — поинтересовалась амарга.

— На пианино, — ответила девочка. — Но так редко…

— А где оно стоит? Я не видела его в гостиной.

— В библиотеке.

— А можешь меня проводить туда? — попросил Мике, и Кейлин видела, как загорелись его глаза.

— Конечно! — воскликнула девочка. — Пойдём!

— Ты уверен, что ты дойдёшь? — спросила Кейлин.

— Ты же пойдёшь со мной и поможешь, если что, — улыбнулся Мике.

Амарга только вздохнула. Вместе с Бетти они вышли из комнаты и подошли к лестнице, ведущей на первый этаж. Мике сделал первый шаг вниз и схватился за перила.

— Уверен, что надо иди дальше? — спросила Кейлин.

— Уверен, — ответил Мике. Бетти тем временем уже сбежала по лестнице и ждала их у двери в библиотеку. Наконец, Мике тоже спустился, и они зашли за тёмную тяжёлую дверь. Библиотека была небольшой, но полностью обставленной стеллажами. Единственное свободное место занимали кресло, маленький столик и пианино, стоявшее у окна.

— Ты будешь играть? — спросила Бетти.

— Да, — кивнул Мике и сел за инструмент. Кейлин опустилась в кресло, а Бетти села прямо на пол рядом с пианино. Мике начал играть, а Кейлин, заслушавшись, рассеянно разглядывала библиотеку. Её взгляд опустился на столик рядом, на котором она вдруг увидела знакомый рисунок.

— Мике, — позвала она, — на столике выгравирован ключ. Я забыла, как он называется.

Локстон перестал играть. Закрыв крышку пианино, он встал и подошел к столику.

— Альтовый, — проговорил Мике. — Хозяин дома принадлежит опере.

— Ты не будешь больше играть? — спросила Бетти.

— Не сегодня, — ответил Мике. — Ты можешь пока пойти к себе в комнату.

— Ладно, — несколько обиженно протянула девочка и убежала.

— И что это значит для нас? — спросила Кейлин.

— Убивать нас точно никто не собирается, — усмехнулся Мике. — Иначе меня бы не выхаживали. Может, они мирные и добрые. И вообще не в курсе, что композитор на соседней плантации хозяйничает.

— И газет они не читали?

— А вдруг нет? А если и читали, то не запомнили имя того, кто разгромил их оперу.

— Что нам делать?

— Думаю, что ничего. Мы теперь в курсе, и это уже много. Даже если это ловушка.

— Думаешь, такое может быть? — спросила Кейлин.

— Всё может быть, — ответил Мике.

— Я очень волнуюсь за Росса и Фила.

— Не волнуйся. Флориан стреляет так же хорошо, как Росс. Да и сыщики скоро прибудут. Мне хочется думать, что Дов в этот раз не уйдёт.

— Я услышала музыку, — раздался женский голос, и в библиотеку зашла супруга Порта старшего, Алоизия. Это была приятная пожилая женщина, сохранившая свою привлекательность, несмотря на морщины и седину.

— Надеюсь, я никому не помешал, — проговорил Мике с улыбкой.

— Нет, что вы, — взмахнула руками госпожа Порт. — Я сама так давно не садилась за инструмент, а ему ведь нужна музыка.

— Вы правы, — сказал Локстон. — У вас красивый столик, — добавил он. — Музыкальный.

— Да, вы заметили? — улыбнулась Алоизия.

— Конечно, заметил. Мы везде можем узнать друг друга.

«Что он делает?» — промелькнуло в мыслях Кейлин.

— Так значит, вы тоже… — проговорила госпожа Порт.

— Да, — кивнул Мике. — И вы? И ваш муж?

— Да, и уже давно. И его брат с супругой тоже. И наши дети. Правда, мы живём далеко от города, не ходим на собрания, но душой мы с оперой. Кейлин, и вы с нами?

— Да, — соврала амарга. — И мой муж, и наши друзья.

— Как это чудесно, — снова улыбнулась Алоизия.

— Вы знакомы с композитором? — поинтересовался Мике.

— Увы, нет. Даже не знаю его имени. Мы вступали в братство при прежнем композиторе. Его уже нет с нами.

Кейлин смотрела на Мике и видела, что он держится буквально из последних сил. Он снова стал бледным и держался за один из стеллажей, чтобы сохранить равновесие.

— Мике, мне кажется, тебе надо прилечь, — проговорила Кейлин. — Тебе ведь нехорошо?

— Голова кружится, — кивнул он.

— Идите, конечно, — сказала госпожа Порт. — Отдыхайте.

— Они не в курсе того, что произошло в городе, — проговорил Мике, когда Кейлин проводила его в комнату, где он смог лечь.

— Нам просто повезло, — ответила амарга.

— Посмотрим, что будет дальше.

Филипп и Салес снова вышли из дома, чтобы обойти его и оказаться возле двери пристройки, которая принадлежала управляющему. Флориан постучал. Никто не ответил. Он дёрнул дверь, та была заперта.

— И что теперь? — спросил Филипп.

— Честно? Не знаю, — ответил Салес. — И где может быть Росс, я не тоже не предполагаю.

— Давай вернёмся в дом, — вздохнул Эскот. — Элен пока не знает, что мы всё поняли. Можно подыграть ей, если что.

— Ты по-прежнему слышишь призрака?

— Нет, но ощущения у меня странные. Как будто я пьяный.

— Идём.

Когда они вернулись в дом, их встретил звук выстрела, раздавшийся на втором этаже. Флориан достал револьвер, и они с Филиппом ринулись наверх по лестнице. В коридоре они увидели Элен, которая испуганно вжималась в стену, боясь двинуться с места.

— Это в комнате Альберта, — проговорила она.

Салес направился к спальне Конти, дверь в которую была распахнута. Филипп последовал за ним, также достав револьвер. Подойдя к комнате, оба замерли в изумлении: Конти лежал на полу, он был мёртв, на полу лежал револьвер, а рядом с телом стоял Росс.

— Росс? — удивлённо воскликнул Филипп. — Это ты его пристрелил?

— Нет, — ответил тот.

— А кто?

— Могу предположить, что Дов.

— И где же он?

— Понятия не имею.

— А как ты сюда попал?

— Меня притащили сюда с завязанными глазами, — проговорил Росс. — Оружие на полу — моё. Так что… убил почти что я. Красиво задумано. Я с трудом представляю, как тот, кто стрелял, вышел отсюда. Видимо, через окно. Меня втолкнули в комнату сразу после выстрела. Я снял повязку и увидел тело Конти. Хватать револьвер я не стал. На всякий случай. Меня явно никто не собирался убивать. Хотя я думаю, что на нём всё равно найдут мои отпечатки.

— Мы никого не встретили по дороге, кроме Элен, — сказал Флориан. — Те, кто привёл тебя, должно быть ушли каким-то другим путём, которого мы не знаем.

«Знаешь, я уже не хочу его убить, — звучали в голове Филиппа слова Росса. — Я хочу его бить. Долго. Или вообще проделать с ним всё то же самое, что он делал с тобой».

— Расскажи, что с тобой случилось, пока сыщики не приехали, — попросил он.

— Кстати почему они так долго? — спросил Росс.

— Потому что они уже пытались приехать за Довом, — ответил Флориан. — Но нарвались на засаду и были убиты. Один из них выжил, он должен привести помощь.

— Меня схватили прямо здесь, в доме, — сказал Росс. — Их было человек шесть. Я их не ждал. Но они вот меня явно ждали. Я не знаю, где был в это время Конти. Меня оглушили, а потом влили мне в горло какой-то отвар, и я надолго уснул. Очнулся словно с похмелья. Понятия не имел, сколько прошло времени и где я. Оказалось, что я был в пристройке к дому. Заперт. Связан. Причём очень прочно. Без оружия. Потом пришли те же люди, завязали мне глаза и привели сюда.

— Значит, как я понимаю, — проговорил Флориан, — когда Элен отвлекала нас с Филиппом, ты был ещё в пристройке. У Дова. Когда мы вышли, тебя уже потащили сюда. Из пристройки, видимо, есть дверь не только на улицу, но и в дом. И Элен всё знает.

— Думаю, что так и было, — кивнул Росс. — Вы давно здесь?

— Не очень, — ответил Салес. — Мы с Кейлин приехали к Портам и узнали, что ты отправился сюда. Поскольку мы уже знали об убитых сыщиках, мы стали волноваться за тебя. Кейлин хотела приехать сюда, но мы с Мике отговорили её.

— Правильно сделали, — сказал Росс. — Теперь надо дождаться сыщиков.

— Может, забрать твой револьвер? — предложил Филипп.

— Это бессмысленно, — ответил Росс. — Всё равно докажут, что пуля, убившая Конти, вылетела из моего оружия. Давайте просто подождём. И не здесь, а хотя бы в гостиной.

Они вышли из комнаты, Элен в коридоре не было. Вместо неё там стояли напуганные слуги.

— Не заходите в комнату до приезда сыщиков, — сказал им Росс. — Иначе себе же хуже сделаете.

У Филиппа кружилась голова, а к горлу подступала тошнота. Он списал это на чай, которым его угощала Элен. Перед глазами стояло бездыханное тело Конти, лежащее на полу. Филипп не знал, то ли он был рад этому, то ли ему было его жаль. Именно жаль. Эскот не сочувствовал Конти, но то, что с ним произошло в последнее время, делало его жалким. Он так боялся умереть, и его страх оказался реальным. Пусть Конти убил и не призрак, а собственная жена. Но Филипп не мог остановить голос Росса в своей голове. Голос, который говорил, что хочет убить Конти. Теперь, когда Конти действительно был мёртв. Убит из револьвера Росса.

— Неужели ничего нельзя сделать? — проговорил Филипп, когда они спустились в гостиную.

— О чём ты? — спросил Росс.

— Дов где-то на плантации.

— Плантация большая, Фил. Я сделал всё, что мог. Пока я буду сейчас его искать, его люди могут сделать всё что угодно. Иногда надо просто быть разумным человеком.

— Росс прав, — сказал Флориан. — Сыщики ведь на подходе.

— Они арестуют тебя, — вздохнул Филипп.

— Скорее всего, — кивнул Росс.

— Но ведь ты не убивал его?

— Это вопрос?

— Нет, то есть… я не знаю, — Филипп опустил глаза.

— Ну, раз даже ты сомневаешься, — усмехнулся Росс, — то сыщики мне тем более не поверят.

— Я не сомневаюсь.

— Я вижу.

Сыщики действительно приехали очень быстро. Элен встретила их со словами, что её мужа убил амарго по имени Росс. После того, как он признал, что оружие на полу в комнате принадлежало ему, Росс был арестован.

— Нам надо вернуться к Портам, — сказал Салес, положив руку на плечо Филиппу. — А затем ехать в город. Я свяжусь со своим адвокатом. Он вытащил Мике, вытащит и Росса.

— Он думает, что я ему не верю, да? — спросил Эскот.

— А ты веришь?

— Хочу верить.

IVSacrum

Кейлин сидела на полу, обхватив колени руками. Как давно она не оказывалась в ситуации, в которой снова нужно было рассчитывать только на себя, когда необходимо было черпать силы откуда-то изнутри, когда никто не мог помочь, спасти, поддержать. Кейлин нравилось знать, что её жизнь разделилась на до и после, когда она увидела ту сцену на кладбище, когда приняла решение спасти раненого амарга. Она привыкла к тому, что больше не была одна. Кейлин любила возвращаться домой, зная, что её всегда будут ждать. Она привыкла к тому, что в её постели с ней был её мужчина. Тот, кого она назвала своим мужем по закону амаргов. Кейлин боялась за него, понимая, что он рискует своей жизнью, но она верила в то, что Росс умный и сильный и что он всегда найдёт выход из любой ситуации. А она исцелит любые раны. Теперь Росс был арестован. Его обвиняли в убийстве, которое он не совершал. И Кейлин не знала, что может сделать, чтобы помочь ему.

Филипп спал рядом на кровати. Кейлин дала ему снотворное, чтобы он смог поспать и набраться сил перед поездкой обратно в город. Она понимала, что ей тоже был необходим сон, но пить снотворное не решилась. Последние дни она думала о том, что, возможно, подобные лекарства ей будут теперь вредны. Кейлин не была уверена, но её подозрения крепли с каждым днём. Однако пока она решила молчать об этом и скрывать даже от себя самой.

В комнату постучали и, не дождавшись ответа, открывший дверь Мике проговорил:

— Уже светает. Буди Филиппа. Скоро выезжаем.

— Ты сам-то как? — спросила Кейлин, подняв голову.

— Не знаю, — пожал плечами Мике.

— Может, стоило одолжить у Портов повозку?

— Ничего, доеду. А хозяева нас завтраком накормят, уже хорошо.

С этими словами Мике закрыл дверь снаружи. Кейлин поднялась с пола и села на кровать рядом с Филиппом. Он спал на животе, потому что любые прикосновенья к спине по-прежнему вызывали сильную боль. Кейлин дотронулась до его плеча и позвала по имени. Не сразу, но он всё же открыл глаза.

— Уже рассвет, — проговорила Кейлин.

— Да, сейчас, — сонно ответил Филипп, — я уже почти проснулся.

— Кажется, нам приготовили завтрак.

— Я не хочу есть.

— Придётся. Я тоже не хочу.

В столовой действительно уже был накрыт стол для завтрака. Компанию Флориану и Мике составляли Диего Порт с супругой. Когда Кейлин вместе с Филиппом вошла в столовую, то почувствовала резкий запах варёных яиц и ощутила сильный приступ тошноты. Испугавшись, что ей станет плохо прямо там, Кейлин замерла на месте, схватившись за спинку стула.

— Тебе нехорошо? — обеспокоенно спросил Филипп.

— Немного, — ответила Кейлин. — Всё будет хорошо, — добавила она, делая глубокий вдох.

— Должно быть нервы, — сочувственно проговорила Алоизия Порт.

— Да, — кивнула амарга, садясь за стол.

Кейлин съела совсем чуть-чуть, когда поняла, что терпеть эту тошноту больше не было сил. Еле слышно извинившись, она вскочила из-за стола и побежала наверх. Влетев в туалетную комнату, Кейлин упала на колени перед унитазом и её вырвало.

— Ты в порядке? — спросил вошедший за ней в туалет Филипп. — Ты была зелёного цвета.

— Я в порядке, — ответила Кейлин, вставая.

— Я вижу.

— Иди завтракай.

— А ты?

— А я не хочу.

— Кейлин… ты беременна? — спросил Филипп, прислонившись к дверному косяку.

— Да, — кивнула она. — Только не говори никому.

— Но если так и будет продолжаться… Как ты поедешь? Мике и Фло догадаются.

— Нормально я поеду. И это вряд ли уже повторится. Мне лучше.

— Росс знает?

— Нет. И пусть пока не знает. Неудачное время сейчас. Иди позавтракай. Скажи, что у меня закружилась голова.

Оставив Кейлин в комнате, Филипп вернулся в столовую.

— С ней всё в порядке, — сказал он, встретив вопросительный взгляды всех присутствовавших. — Просто закружилась голова. Вы правы, это нервы.

— Бедняжка, — вздохнула госпожа Порт.

— Да, нелегко ей теперь, — согласился её муж.

— Обязательно возьмите с собой в дорогу еды, — сказала Алоизия.

Филипп вернулся к прерванному завтраку, но его мысли были заняты Кейлин. Он давно начал задумываться о том, что наверняка когда-нибудь у неё с Россом будет ребёнок. Только всё это было когда-нибудь, а никак не сейчас. Филипп не мог толком понять, что он испытывал. То ли радость, то ли ревность. Радость за друзей. Пусть даже в такой ситуации, как сейчас. Радость за то, что внутри Кейлин зародилась новая жизнь. Хотя именно это с трудом укладывалось в голове Филиппа. Ему странно было осознавать, что Кейлин теперь не одна, что их теперь двое: она и ребёнок. Которого ещё не было. Ревность путала всё. Филипп знал, что просто не имеет право на это чувство, но оно от этого не исчезало. Но теперь, когда у Росса и Кейлин появится ребёнок, они станут настоящей семьёй, отношения к которой Филипп уже просто не будет иметь. Он мысленно отругал себя за подобную слабость и дал себе слово, что пока Росс арестован, больше не будет думать об этом.

Флориан первый закончил завтрак и, поблагодарив хозяев, встал из-за стола. Мике поднялся вслед за ним, и в этот момент в столовую зашёл Энтони Порт, только что вернувшийся с одной из соседних плантаций.

— Вы ещё здесь, — проговорил он. — Не спешите уходить. Присядьте.

Филипп видел, что доктор Порт выглядел крайне напряжённо, и это почему-то пугало.

— Что случилось, Тони? — спросил его старший брат.

— Сейчас расскажу, — ответил тот. — В том доме, где я временно гостил, я случайно наткнулся на стопку старых газет. Мы здесь не особо любим газеты, и не приобретаем их. У меня было свободное время, и я решил пролистать их и отдохнуть за чтением. И что же я там увидел? Статью под названием «Сказка о музыкантах».

У Филиппа похолодело внутри.

— К чему ты это? — спросил Диего.

— Сейчас поймёшь к чему, — ответил младший Порт.

— Я так уже всё понял, — сказал Мике.

— Конечно, понял! — воскликнул Энтони. — Потому что это вы написали эту статью, молодой человек! Вы предали братство.

— Что? — не понял Диего.

— В этой статье высмеивались все наши тайны и традиции, — объяснил доктор.

— Меня даже за это приговорили к казни, — усмехнулся Мике.

— Ах, вот как? — проговорил Диего.

— Да, — кивнул Локстон. — Но послушайте теперь меня.

— Я не намерен ничего слушать! — прервал его Энтони. — Выметайтесь из нашего дома!

— Нет, вы послушаете, — сказал Мике.

— Пусть он говорит, — тихо, но уверенно произнёс до сих пор молчавший Салес, обводя взглядом присутствующих.

— Спасибо, Фло, — улыбнулся Мике. А Филипп увидел, что рука Салеса сжимала рукоять револьвера.

— И что же вы хотите нам поведать? — спросил Диего.

— Как я уже сказал, — начал Мике, — меня приговорили к казни за эту статью. К казни. Настоящей. Меня должны были убить. Выстрелом в голову из револьвера. А для сыщиков это выглядело бы как самоубийство, потому что меня заставили написать предсмертную записку. Это тоже традиция братства. Меня спасли сыщики во главе с Россом. Опера была признана незаконной. Её руководитель или иными словами композитор был объявлен в розыск как преступник. Но бежал. Его зовут Дов Атерсон. Он был владельцем галантерейного магазина, а в свободное от работы время распоряжался чужими жизнями. Вот вы думаете, что такое братство? Взаимовыручка, да? Взаимоуважение? Ну и плюс ареол секретности и таинственности. Красивая музыкальная сказка. Так бы и было, если бы не тот факт, что руководство братства ценило не это, а то, что может управлять людьми в своих целях. Верхушке оперы были важны связи. Хорошо иметь своего человека в министерстве, в суде, в сыске, не так ли? Человека, который не посмеет тебе отказать. Почему не посмеет? Да просто испугается. А вовсе не из доброты душевной. И поможет вам из страха, что вы пожалуетесь на него композитору. Потом суд и мало ли… вдруг казнь? Я написал эту статью, не потому что хотел посмеяться, а чтобы спровоцировать композитора на ответный шаг. Чтобы его можно было брать с поличным. Потому что под его руководством состоялся суд над невиновным человеком. И этого невиновного человека приговорили к смерти. Или вы считаете, что меня надо было убивать? Вы не похожи на тех, кто может так подумать. Вы, доктор Порт, вы спасаете чужие жизни. Ваша семья нашла меня на дороге, когда я был близок к тому, чтобы отправиться на тот свет. Вы привезли меня в свой дом, ничего не зная обо мне. Вы спасли мне жизнь. Просто так. Ничего не требуя взамен. Вы впустили в свой дом моих друзей. Вы помогли Филу. Потому что для вас человеческая жизнь имеет значение. А знаете, кто чуть не убил меня? Кто приказал избавиться от меня? Всё тот же Дов Атерсон. Только теперь его зовут Дэн и он управляющий на плантации Конти. И это ещё не всё. Он вступил в сговор с женой Конти. Они довели плантатора чуть ли не до сумасшествия, а потом пристрелили его, повесив всё на Росса. И Дов до сих пор в розыске. А Росс, как вы знаете, арестован. Что теперь скажете?

Мике замолчал. Воцарилась тишина.

— Трудно что-то сказать, — наконец, заговорил Диего Порт. — Мне необходимо подумать над вашими словами. Нам всем необходимо подумать, не так ли, Тони?

— Пожалуй, да, — тихо ответил доктор.

— Мы не будем вам мешать, — проговорил Салес, вставая. — Нам в любом случае пора. Мике, Фил, идём.

Втроём они покинули столовую и направились наверх, чтобы забрать свои вещи.

— Это было красиво, — сказал Флориан.

— Благодарю, — улыбнулся Мике.

— Думаю, что остатки оперы только что потеряли приличное количество членов своего братства, — проговорил Филипп. — Но признаюсь, мне было немного не по себе, когда доктор заговорил о той статье.

— Мне тоже, — ответил Мике. — Одну казнь я уже перенёс. Не очень хочется повторения.

— Знаете, о чём я вдруг подумал? — сказал Филипп.

— И о чём же? — поинтересовался Мике.

— А кому теперь достанется плантация Конти?

— Его супруге, конечно, — ответил Салес.

— Но она же… Её должны арестовать.

— Это ещё под вопросом, — сказал Мике. — Я, конечно, очень надеюсь на то, что Росс будет оправдан, а Дов арестован и осуждён, но вот насчёт жены Конти я как-то сильно сомневаюсь. Если только сам Дов её сдаст. Её вину трудно доказать.

Вернувшись в комнату, Филипп застал Кейлин у окна. И выглядела она как-то слишком обеспокоенно.

— Что-то случилось? — спросил Филипп, подходя к ней.

— Сам посмотри, — ответила Кейлин. Эскот выглянул в окно и увидел, что во двор дома Портов въехали семеро вооружённых всадников. В одном из них Филипп узнал Дова Атерсона.

— Они же не за нами, — пробормотал Филипп.

— Мне кажется, они к Портам, — сказала Кейлин. — Они ведь в опере.

— Кстати. Там сейчас Мике пламенную речь произнёс, и, возможно, вера Портов в братство была сильно подпорчена. Пойдём. Надо сказать им.

Кейлин кивнула, и они зашли в соседнюю комнату, где, как оказалось, Мике тоже успел подойти к окну.

— Они ищут укрытия, — проговорил он. — На плантации Конти ведь остались сыщики?

— Да, — кивнул Салес.

— Их надо вызвать сюда. А Дова с людьми задержать. Я теперь жалею о том, что наговорил Портам. Было бы гораздо лучше, если бы они радостно приняли композитора.

— Действовать надо немедленно, — сказал Салес. — Мике, думаю, ты прав, и тебе надо снова пойти к Портам и быстро всё объяснить. Пусть принимают Дова. Мне кажется, они согласятся. Я видел это в их лицах. Иди. А мы решим, как поступить дальше.

Кивнув, Мике покинул комнату.

— Кто вернётся к Конти? — задала вопрос Кейлин.

— Я, — ответил Филипп.

— Почему? — спросил Салес.

— Потому что ты должен остаться здесь на случай, если придётся стрелять. Ты сможешь увезти отсюда Кейлин.

— Но… — амарга попыталась возразить, Филипп перебил её:

— Я почти не рискую.

— Хорошо, — кивнул Флориан. — Но выходи из дома, только когда люди Дова будут здесь. На самом деле это и будет твой самый большой риск. Выйти отсюда.

Филипп снова подошёл к окну. Все семеро спешились и стояли у входа в дом, ожидая чего-то. Но вскоре они друг за другом начали заходить в дом. В комнату вернулся и Мике и быстро заговорил:

— Скорее идём в детскую комнату. Переждём там. Одному из нас обещали помочь выйти из дома.

— Они тебе поверили? — спросил Филипп, когда все четверо зашли в комнату Бетти. Ничего не подозревающая девочка крепко спала в своей кроватке.

— Тише, — прошептала Кейлин, — ребёнка разбудите.

— Да, мне поверили, — также перешёл на шёпот Мике. — По крайней мере, они согласны с тем, что Дова и его людей надо сдать сыщикам, чтобы те решали, кто прав, кто виноват. И они согласны задержать Дова здесь.

В комнату заглянул Мартин, сын старшего Порта.

— Кто поедет за сыщиками? — тихо спросил он.

— Я, — ответил Филипп.

— Идём.

— Солнца в дорогу, — проговорила Кейлин.

— Удачи, — добавил Мике.

— Возвращайся, — сказал Флориан.

— И вы держитесь, — улыбнулся Филипп.

Они с Мартином вышли из комнаты. Порт приложил палец к губам, и они молча направились к лестнице, которая предназначалась для слуг.

— Они сейчас в гостиной и столовой. Потребовали завтрак, — проговорил Мартин, когда они начали спускаться. — Вы выйдете через чёрный ход. Берите любую лошадь и поезжайте, не оглядываясь.

Порт открыл Филиппу дверь.

— Возвращайтесь скорее, — добавил он.

— Я постараюсь, — ответил Филипп и вышел из дома. Он поехал по уже знакомой дороге, ведущей на плантацию Конти. Спина по-прежнему болела и мешала нормально сидеть в седле, но Филипп старался об этом не думать. А думал он о том, что если сыщики схватят Дова, то это поможет спасти Росса. Это было теперь самым важным.

— Стой! — вдруг раздался чей-то голос из-за деревьев. — Иначе стреляю!

Филипп остановил лошадь и схватился за револьвер, понимая, что напрочь забыл всё, чему его учил Росс. Хозяин голоса выехал на дорогу, держа Эскота на мушке. Им оказался один из сыщиков. Филипп узнал его, потому что не раз видел его в обществе дяди. Но имени этого норта он не помнил.

— Эскот? — сыщик, очевидно, тоже узнал его.

— Да, — кивнул Филипп.

— Что ты тут делаешь?

— Ищу вас.

— Зачем?

— Я знаю, где Дов.

— И где же? — оживился сыщик.

— В доме Портов. Это соседняя плантация.

— Он один?

— Нет, — ответил Филипп. — С ним ещё шестеро вооружённых парней. А вас сколько?

— Четверо, — вздохнул сыщик. — Было шестеро. Но двое увезли Росса.

— Вы его боитесь? — усмехнулся Эскот. — Он бы не сбежал. Он человек слова. А если бы он хотел бежать, то двое ему не помеха.

— Не зли меня, — проговорил сыщик. — Я думаю, что делать.

— Штурмом брать дом нельзя, — сказал Филипп. — Там женщины и ребёнок. И ещё там мои друзья, о присутствии которых Дов и его люди не знают. Надеюсь, что и не узнают.

— Какие такие друзья?

— Мике Локстон и Флориан Салес.

— Салес? — присвистнул сыщик. — Ну тут да… Если он пострадает, потом не оберёшься…

— Это верно.

— Так что ты предлагаешь?

— Может, выманить Дова из дома? — сказал Филипп. — Тогда семья Портов и мои друзья не пострадают.

— Как выманить? — спросил сыщик. — На живца, что ли?

— Можно и на живца.

— То есть на тебя. Я читал материалы дела. Я знаю, что ты вступал в это дурацкое братство.

— Хорошо, на меня, — кивнул Филипп. — Если вы возьмёте Дова, я думаю, что его люди будут в растерянности. Их можно будет брать изнутри. Только тогда….

— Надо чтобы кто-то проник в дом, предупредил семейство Портов и твоих дружков. Они же, как я полагаю, должны уметь держать оружие в руках.

— Салес прекрасно стреляет. Локстон тоже. Он же бывший сыщик.

— Я о нём наслышан, хоть вместе работать и не доводилось. Он псих, насколько я помню. Но сейчас это, может, даже к лучшему. Как проникнуть в дом, чтобы никто не видел? Как ты вышел?

— Через чёрный ход, — ответил Филипп. — И надо пройти в детскую. Мои друзья там. Я скажу, как располагаются комнаты.

— Так, — задумался сыщик, — жди здесь. Я сейчас вернусь с остальными.

Он действительно вернулся очень быстро с ещё тремя всадниками.

— Объясняй, как пройти в дом, — сказал всё тот же сыщик, и они двинулись в сторону имения Портов. Его имя Филипп так и не вспомнил.

— Если подъехать сзади, я там покажу, то будет дверь для слуг, — начал Эскот. — Это чёрный ход. Он ведёт на лестницу на второй этаж. Ещё на кухню, но она на первом. Надо сразу идти на лестницу. На втором этаже комнаты. Если идти по правой стороне от двери на лестницу, то дверь в детскую будет вторая. Только осторожнее. Там действительно ребёнок. И женщина. Беременная.

— Пойдёшь ты, Стив, — обратился сыщик к одному из своих коллег. — И у тебя десять минут на то, чтобы войти в дом и предупредить всех.

— Ясно, — ответил тот.

— Тогда вперёд.

Мике и Флориан стояли по обе стороны от двери в комнату, прислушиваясь к любому шуму, раздававшемуся за стеной. Кейлин сидела на полу возле детской кроватки. Все трое молчали. Бетти по-прежнему спала.

— Кто-то идёт, — вдруг прошептал Мике.

— Да, слышу, — ответил Флориан, доставая револьвер.

Дверь приоткрылась, и в комнату заглянул мужчина, на которого тотчас же было направлено оружие.

— Мике, — заговорил он, — вообще-то это всего лишь я.

— Опускай револьвер, Фло, — улыбнулся Локстон, — это Стив. Он сыщик.

— У нас мало времени, — заговорил Стив. — Надо срочно позвать кого-то из хозяев. Как это можно быстро сделать?

— Бетти, — ответил Мике.

— Но она же ребёнок, — возразила Кейлин.

— Именно, что ребёнок, — сказал Локстон, подходя к кроватке. — Бетти, — позвал он, — просыпайся.

Девочка открыла глаза и удивлённо посмотрела на Мике.

— Мы играем в прятки, — серьёзно проговорил Локстон.

— С кем? — оживилась Бетти.

— С гостями твоего дедушки. Мы хотим выиграть, и нам нужна помощь твоего папы. Можешь его позвать? Но никто не должен знать, что мы прячемся в твоей комнате.

— Сейчас позову! — девочка вскочила с кровати и побежала к двери. — Я помогу вам выиграть!

— Надо же, — проговорил Стив. — А ты не меняешься.

Бетти очень скоро привела Мартина.

— Я сыщик, — сразу перешёл к делу Стив. — Эскот и мои коллеги собираются выманить из дома Дова и задержать его. И после этого нам придётся схватить его людей прямо в доме, если они будут оказывать сопротивление. Вы можете либо помочь нам, либо просто не мешать. Это ясно?

— Да, — ответил Мартин. — Я помогу, если понадобится.

Бетти удивлённо смотрела то на отца, то на Стива, то на Мике.

— Иди сюда, — позвала её Кейлин. Девочка послушалась. — Садись рядом. Это очень серьёзная взрослая игра. Давай не будем им мешать?

Бетти кивнула.

— Тогда будем ждать, — сказал Стив. — Куда окно выходит? А, отлично… Мы всё увидим.

— Что именно? — спросил Салес.

— Смотрите сами.

Мике и Флориан подошли к окну.

— Он не меньший псих, чем я, — проговорил Локстон, чуть приоткрыв окно. Кейлин встала и, жестом попросив Бетти остаться, тоже приблизилась к окну. К входу в дом направлялся Филипп. Он шёл медленно, расставив руки в стороны, показывая, что у него нет оружия.

— Дов! — громко крикнул он. — Господин великий композитор! Вы меня помните? Это я — Филипп Эскот, один из вас!

— Да, я помню тебя, — раздался ещё один мужской голос.

— Это Дов, — сказал Мике. По всей видимости, он вышел из дома и остановился на крыльце.

— Чего ты хочешь, брат Филипп? — спросил Дов.

— Поговорить, — ответил Эскот.

— О чём?

— Ты знаешь, что Росс арестован?

— Я плохо помню, кто это. Кажется, так звали человека, который был твоим другом. Так?

— Он и сейчас мой друг.

— От меня ты что хочешь? — снова спросил Дов.

— Я же сказал — поговорить, — ответил Филипп. — Или ты меня боишься? Я без оружия, ты же видишь. А если ты помнишь, то и стрелок из меня так себе. Наверняка, когда собирал сведения обо мне, узнал об этом. Так что?

— Заходи в дом, — сказал Дов.

— Я прекрасно знаю, что ты там не один. Я видел, как вы приехали и спрятался. Мне страшно. Выйди ты. Или так будем орать на весь двор? Я охрипну скоро.

— Ну, допустим, — ответил Дов и неспешным шагом двинулся навстречу Филиппу. Кейлин вцепилась рукой в подоконник. Внезапно Дов остановился. Буквально в нескольких шагах от Филиппа. Огляделся по сторонам. Затем резко достал револьвер и, приставив его к виску Филиппа, крикнул:

— Если хоть один из вас пошевелится, я ему мозги вынесу!

— Он увидел сыщиков, — прошептала Кейлин.

— Идиоты, — сказал Стив.

— Я могу в него попасть, — проговорил Флориан.

— Стреляй, — сказал Мике. — Идеально будет, если не убьёшь.

— Не гарантирую, — ответил Салес, раскрывая окно. — Убью. Я не попаду отсюда в руку. Он так стоит, что не попаду.

— Не медли уже! — повысил голос Мике. Флориан выстрелил. Пуля пришлась в голову. Дов упал замертво.

Когда раздался выстрел, Филипп зажмурился. В какое-то мгновение ему показалось, что стрелял Дов, но потом он понял, что звук послышался откуда-то издалека. Филипп открыл глаза и увидел Дова, лежащего на земле. В его глазах замерло выражение какого-то изумления. Филипп обернулся туда, где были сыщики, — они бежали к нему. Эскот решил, что стрелял кто-то из них, но это показалось ему странным — почему Дов это допустил. Или же просто кто-то из сыщиков стрелял слишком хорошо и уверенно? Раз не побоялся рискнуть жизнью Филиппа.

— Кто стрелял? — спросил один из них.

— А разве не вы? — удивился Эскот.

— Кажется, это из дома, — сказал другой.

— Сейчас начнётся, — проговорил третий. Филипп не успел подумать о том, что же именно начнётся, когда из дома раздался ещё один выстрел. И на этот раз по сыщикам. Тот из них, кто задавался вопросом, откуда был выстрел, схватился за плечо.

— Показывай, где чёрный ход! — сказал второй. — И бежим!

Филипп побежал за дом, сыщики последовали за ним, и в это время снова раздался выстрел. К счастью, он был мимо. Норты вошли в дом.

— Это кухня? — спросил один из сыщиков, показывая на дверь.

— Да, — кивнул Филипп.

— Тогда мы пойдём через неё, а ты беги наверх и говори своим друзьям, чтобы нападали оттуда. Попробуем их окружить. Назад пути уже нет.

Филипп бросился вверх по лестнице. Он почти не думал. Единственное, чего он хотел, так это чтобы всё поскорее закончилось. Филипп вбежал в детскую комнату и буквально столкнулся с выходящим оттуда Мартином.

— Я иду помочь, — сказал тот.

— Сыщики уже в доме, — ответил Филипп.

— Рад, что ты жив, — проговорил Мике и последовал за Мартином. Салес похлопал Филиппа по плечу и тоже покинул комнату.

— Кто убил Дова? — спросил Эскот, провожая его взглядом.

— Я, — ответил Флориан, не оборачиваясь.

В комнате Филипп обнаружил Кейлин, которая сидела на кровати и прижимала к себе Бетти. Девочка крепко обнимала амаргу.

— Фил, — выдохнула Кейлин.

— Со мной всё в порядке, — улыбнулся он и сел рядом. — А тебе вообще нельзя нервничать.

— Я бы с радостью не нервничала, но ты не оставляешь мне выбора. Вернее, вы оба. То один в тюрьму попадёт, то другой. Я с вами поседею раньше времени.

Филипп хотел что-то ответить, но в это время раздались выстрелы. Бетти вздрогнула, зажмурилась и ещё крепче прижалась к Кейлин.

— Силы равны, — проговорил Филипп. — Даже нет. Пусть один из сыщиков ранен, но это всё-таки сыщики. И еще Фло. И Мике. У нас перевес. Порты защищают свой дом. Всё будет хорошо.

— Если Дов убит, — сказала Кейлин, — то он уже не признается в убийстве Конти.

— Но я думаю, что это всё равно можно будет доказать. Может, кто-то из его людей сознается.

— Хочется верить, — вздохнула амарга.

Снова послышались выстрелы и чьи-то крики. В комнату вбежала взволнованная жена Мартина Порта. Бетти бросилась к ней.

— Что там сейчас происходит? — спросил Филипп.

— Двух нортов, пришедших с композитором, убили, — ответила госпожа Порт. — Остальных схватили. Ранены один из сыщиков и господин Салес.

— Где они? — вставая, спросила Кейлин.

— Внизу.

— Я помогу им.

— Салес сильно ранен? — заговорил Филипп.

— Я не знаю, — ответила женщина. — Простите. Можете оставить нас с дочкой?

— Конечно, — кивнул Эскот, и они с Кейлин вышли из комнаты.

Амарга взяла сумку с медикаментами, и они с Филиппом спустились на первый этаж. Тело одного из нортов лежало прямо перед выходом. Сыщики выводили из дома пойманных преступников, на их запястьях были надеты наручники. Сыщик, получивший ранение ещё во дворе, сидел на диване, держась за плечо. Он был бледен, потому что уже потерял много крови. Кейлин направилась к нему.

— Где Салес и Локстон? — спросил Филипп.

— Вроде на кухне, — ответил один из сыщиков.

Эскот направился туда. На кухне он увидел Флориана, сидевшего на стуле. Мике, расположившись перед ним на полу, оторвав кусок от своей рубашки, перевязывал его ногу выше раны, чтобы остановить кровь. Салес получил ранение чуть выше колена.

— Кейлин там с сыщиком, она сейчас придёт, — сказал Филипп. — А где местный доктор? Он ведь тоже мог бы помочь.

— Мог бы, — кивнул Мике. — Только он самоустранился от происходящего. Нам помогали его старший брат и племянник, но никак не он сам. Доктор решил не участвовать.

— Его история с оперой так взволновала?

— Видимо. Фло, ты как?

— Наверное, жить буду, — ответил Салес. — Спасибо.

— Тебе надо попробовать выйти отсюда, — сказал Мике. — Кейлин здесь будет неудобно.

— Вот именно что попробовать, — криво усмехнулся Флориан.

— Мы с Филом тебе поможем.

— Ты собрался тащить меня на второй этаж?

— Почему нет?

— В гостиной есть диван, — возразил Салес.

— Ну, если тебя не смущает, что тебе придётся раздеться… Вообще-то тут ребёнок. Не говоря уже о женщинах. Это наша с Филом прерогатива вести себя ненормально. Не надо отнимать у нас лавры местных психов.

— Мы действительно тебе поможем, — улыбнулся Филипп.

— Мне раньше сестры хватало, — вздохнул Салес. — Так теперь ещё и вы.

— А не надо было меня похищать, — рассмеялся Эскот.

— Идём, — усмехнулся Мике.

Вдвоём они помогли Флориану встать, а затем начали медленно двигаться к выходу из кухни. Салесу это давалось с большим трудом, он вцепился в обоих друзей мёртвой хваткой, но не издавал ни звука. Они прошли мимо Кейлин, которая заканчивала обрабатывать рану сыщика. Она молча обернулась на них, бросила взгляд на рану Флориана, оценивая масштабы ранения, и вернулась к тому, чем занималась.

— Это нормально, что она ничего не сказала? — спросил Салес.

— Абсолютно, — ответил Филипп. — Это значит, что всё будет в порядке.

Очень медленно, но они всё же поднялись по лестнице и добрались до комнаты, которая ранее предназначалась Мике. Там Флориан буквально рухнул на кровать, уже позволив себе застонать. Вскоре пришла Кейлин и попросила оставить их с Салесом наедине.

— Я хочу домой, — выйдя из комнаты и прислонившись к стене, проговорил Филипп.

— Я тоже, — ответил Мике. — Кстати я получил неплохой задаток от Конти, так что, как вернёмся, я отдам тебе следующую часть долга.

— Хорошо, — кивнул Эскот. — Как твоя голова?

— Болит. Но терпимо. Я почти привык.

— Провалов в памяти пока не наблюдаешь?

— Вроде нет. По крайней мере, я помню своё имя и адрес. И даже твоё.

— И о своём прошлом всё помнишь?

— К сожалению, — грустно улыбнулся Мике. — Кое-что я бы предпочёл забыть. Думаю, как и ты. Как и мы все.

— Я думаю, как там Росс, — проговорил Филипп.

— Смотря с кем он в камере. Может, ему весело. С ним ничего плохого не случится, я уверен.

— Да, он не я, — усмехнулся Эскот. — Флориан пообещал попросить о помощи своего адвоката.

— Его зовут Юджин Тильмен, — сказал Мике. — Он один из лучших. Он вытащит Росса. Но я думаю, что ему понадобится наша помощь. Лишней она точно не будет. Нам надо доказать связь Дова с Элен.

— И то, что она опоила Конти, что тот спятил.

— Да. Но вообще… Юджину придётся несладко.

— Почему?

— Потому что Конти столько всего с тобой сделал. А Росс — твой лучший друг. И он уже убивал, спасая тебя.

— Только в целях самообороны.

— Он убил твоего дядю. Я в курсе того дела. Оно было громким.

— Он не убивал моего дядю, — тихо проговорил Филипп.

— Как это? — не понял Мике.

— Дядю убил я сам. А Росс просто взял вину на себя, потому что не хотел, чтобы меня мучили допросами.

— Тебе придётся рассказать об этом на суде.

— Думаешь?

— Уверен. Раз я вспомнил про эту историю, то обвинитель уж точно докопается.

— И что будет? — спросил Филипп.

— Нет, тебя судить никто уже не будет, не волнуйся, — ответил Мике. — Не тот случай, не тот труп. Просто будь готов к тому, что ты будешь говорить об этом перед кучей народа. В зале суда, где ты поклянёшься говорить правду и ничего кроме правды. Не самые приятные ощущения.

— Я знаю, я был в суде, — вздохнул Эскот.

— Надо нанять повозку, — сменил тему Локстон.

— Ты прав. Мы все не в очень хорошем состоянии.

— Я вообще не в состоянии сесть на лошадь. Собственно никогда не был.

— Ах да, — улыбнулся Филипп. — Ты же не умеешь. Надо тебя научить.

— Не надо.

— Надо.

— Не надо. Скоро мы будет без лошадей обходиться.

— Это как? Или ты про паровую машину? По-моему, это бред.

— Нет, — покачал головой Мике. — Я про двигатель внутреннего сгорания. Он позволит повозке ехать самостоятельно. Я это уже видел.

— И на чём он работал? — поинтересовался Филипп.

— На бензине.

— Что это? Благовоние какое-то?

— Нет, это пятновыводитель.

— Аа, — протянул Филипп, — я знаю, он в керосиновых лавках продаётся.

— Да, — кивнул Мике. — Он.

— И что, он заставит повозку двигаться?

— Ну, не он один, но да, по сути, ты прав.

— Пока не увижу, не поверю.

— Я тебе покажу. Я знаю людей, кто этим занимаются.

— Такие же ненормальные, как ты?

— Да, — рассмеялся Мике. — Иначе они бы не додумались. Ладно, я пойду договорюсь о повозке. Нам надо возвращаться в город.

VAllegoria

Росс молча разглядывал стену за креслом шерифа. Николсон же наоборот смотрел на амарго, сидевшего напротив. Он лично попросил снять с того наручники и оставить их наедине, несмотря на протесты конвоира.

— Твоё спокойствие восхищает, — проговорил шериф.

— С вас беру пример, — ответил Росс с улыбкой.

— Значит, ты его не убивал…

— Если даже вы мне не верите, то как я могу надеяться, что судья поверит.

— Я тебе верю. Если бы ты убил, ты бы не стал скрывать это. Ты бы признался.

— Да, я бы признался.

— За твоё дело берётся Тильмен, как мне только что сообщили, — сказал Николсон.

— Мне ещё не сообщали, — усмехнулся Росс.

— Сообщат. У тебя хорошие друзья. Тильмен — мастер своего дела. Он редко проигрывает.

— Посмотрим.

— Что ж… Удачи тебе, Росс.

Сказав так, Николсон позвал конвой и приказал увести обвиняемого обратно в камеру предварительного заключения. До этого момента Росс находился в ней в полном одиночестве, но сейчас, когда он вернулся, то обнаружил, что у него появился сосед. Это был совсем молодой смазливый парень, похожий скорее на девушку, только с очень короткой стрижкой. Его светлые волосы отдавали рыжиной, а фигура казалась тонкой и хрупкой. При виде Росса парень испуганно отодвинулся к стене, поджав ноги.

— Привет, — проговорил амарго, когда за ним закрыли дверь с решёткой. — Я Росс. А ты кто?

— М-меня зовут Вик, — заикаясь, ответил парень.

— Странное имя, — и Росс сел на лежанку.

— Н-ну, это Виктор. Только так м-меня никто не зовёт. И вообще я не заикаюсь.

— Заметно.

— Это от страха.

— Меня боишься?

— Д-да.

— Ну-ну.

— Вы же охотник за головами? — спросил Вик.

— Он самый, — ответил Росс.

— А за что вы здесь?

— За убийство.

— Ого… — парень ещё сильнее вжался в стену.

— Но вообще-то я этого убийства не совершал. Хотя и мог. Но тебе-то это всё равно, да?

Вик поспешно закивал.

— Ну, а ты за что здесь? — поинтересовался Росс.

— Я карманник, — ответил парень. — Часы, кошельки.

— Плохой карманник значит. Раз попался.

— Вовсе нет! — вспыхнул Вик. — Я отличный вор. Просто арестовали того, кому я сбывал краденые часы. И он меня сдал, гад. И я понимаю теперь, что надо было только кошельки брать. Но часы…они такие красивые… Когда выйду, не буду больше их брать. Только деньги.

— Если выйдешь, — сказал Росс.

— То есть?

— Тюрьма не курорт.

— Намекаете на то, что там со мной могут что-нибудь сделать?

— Прямым текстом говорю.

— Не беспокойтесь. Меня будет кому защитить.

— И поэтому ты, только увидев меня, заикаться начал, — рассмеялся Росс. — А я ведь не страшный. Местами даже красивый. Что же с тобой будет, когда ты кого похлеще увидишь?

— Да ну вас, — Вик отвернулся к стене.

— Покажи, какой ты ловкий карманник, — попросил Росс.

— Так у вас же ничего в карманах нет. Отобрали всё.

— А если так? — и Росс оторвал пуговицу от рубашки и положил её в карман.

— Она же маленькая совсем, — ответил Вик.

— Слабо?

— Нет, не слабо! Только я всё равно сейчас этого не сделаю. Я же не идиот воровать тогда, когда от меня этого ждут.

— Ну, ладно, — сказал Росс. — Украдёшь потом. Когда я отвлекусь.

И словно в подтверждение своих слов амарго лёг и закрыл глаза. В этот момент вернулся один из надзирателей и, звеня ключами, проговорил:

— Росс, на выход. К тебе пришли.

Амарго быстро встал и подошёл к решётке. Он уже очень давно ждал, что его придут навестить Кейлин или Филипп, и переживал, что на плантации Конти после его отъезда могло что-то случиться. Сегодня шериф сообщил ему, что Дов был убит, а его люди арестованы, но обо всём остальном Николсон умолчал. Росса привели в ту самую комнату, в какой он уже встречался с Филиппом, когда тот находился в камере предварительного заключения. Окошко с решёткой под потолком, стол и два стула, прибитые к полу. Войдя, Росс увидел Кейлин. Она бросилась к нему и крепко обняла, прижимаясь всем телом.

— Как же я соскучилась по тебе, — прошептала она.

— Я тоже, — ответил Росс, целуя её.

— Фил здесь, но вдвоём нас не пустили.

— Как вы?

— Всё хорошо, — улыбнулась Кейлин. — Флориан обратился за помощью к своему адвокату. Он тебя вытащит.

— Что случилось, когда меня увезли? — спросил Росс.

— Фил и Флориан вернулись к нам, на плантацию Портов. И вскоре туда приехал Дов с людьми. Они заняли дом. Мы прятались от них в детской комнате, а Фил привёл сыщиков, выманил Дова из дома, но тот стал угрожать ему револьвером, и Флориан застрелил его. Из окна. Мы очень испугались, но всё закончилось хорошо. Хотя Флориан был ранен во время перестрелки с людьми Дова. Но ему уже лучше. Так что ты за нас не волнуйся.

— После того, что ты рассказала, это трудно.

— Всё позади. Мы все живы. Скажи, ты один в камере?

— Нет. Ко мне подсадили утку, — улыбнулся Росс.

— Что это значит? — не поняла Кейлин.

— Сначала я был один, а теперь со мной молодой парень, карманник. И он явно согласился шпионить за мной, потому что ему пообещали смягчить приговор или условия пребывания в тюрьме. Он ждёт, что я признаюсь в убийстве. Но тут им всем не повезло, потому что я действительно не убивал. Ты-то мне веришь, я надеюсь?

— Конечно, я тебе верю. Тебя нормально кормят?

— Нормально, — рассмеялся Росс. — Хуже, чем дома, но не всё так страшно.

— Я принесла тебе пирог, но у меня его отняли. Хотя пообещали, что отдадут тебе.

— Сначала они проверят, нет ли в нём напильника. Или ножа.

— Я боюсь, что они его съедят. Он очень вкусно пах.

— Ну, может, хоть половинка мне достанется. Скоро за мной придут. Передавай привет Филу.

— Я постараюсь придти снова как можно скорее.

— Так часто тебя могут и не пускать.

— Но я же твоя жена, а твоя вина не доказана.

— Фил сказал однажды, что наш брак для нортов не действителен, — грустно улыбнулся Росс.

— Это бред, — ответила Кейлин. — Я всё равно буду приходить.

Росс привлёк её к себе и снова поцеловал.

Филипп сидел на порожках бывшего здания городской тюрьмы, где теперь располагались камеры предварительного заключения. Ещё свежи были воспоминания о том, как он сам находился там в ожидании, что с него снимут обвинения в убийстве. Тогда Росс вытащил его, как и обещал, и до суда дело не дошло. Филипп злился на себя, что не мог точно так же помочь в ответ, потому что он не знал, как это возможно. Он очень надеялся увидеться с Россом, но надзиратель сообщил им с Кейлин, что свидание может состояться только для кого-то одного из них. Филипп поступил так, как должен был, но совсем не так, как хотел. Теперь ему оставалось просто сидеть и ждать.

Филипп узнал Кейлин по шагам и обернулся. Она выглядела очень бледной и, подойдя к ступенькам, схватилась за стену. Филипп вскочил и подхватил её, потому что ещё мгновение и Кейлин упала бы в обморок.

— Может, зайдём внутрь? — предложил Филипп. — Тебе надо прилечь.

— Нет, я туда не хочу, — ответила Кейлин, держась за него. — Мне сейчас станет лучше.

— Ты ему не сказала?

— Нет. Зачем ему лишние волнения? Пойдём домой.

— Ты можешь идти?

— Да. Просто голова закружилась. Сейчас уже всё хорошо.

— Как Росс? — спросил Филипп, когда они медленно пошли по дороге, ведущей к «Элизиуму».

— Выглядит бодрым, — ответила Кейлин. — Сказал, что к нему подсадили утку.

— Типичная практика, — сказал Эскот. — Дядя это очень любил. И кто там у него?

— Какой-то молодой человек. Кажется, карманник. Я не знаю… Наверное, это хорошо, что он не один?

— Наверное. Одному там тяжело. К тому же, бояться Россу нечего. Он же не будет ни в чём признаваться.

— Потому что ему не в чем признаваться. Он не убивал Конти. Или ты ему не веришь?

— Верю.

— Почему я слышу сомнения в твоём голосе? — спросила Кейлин.

— Потому что Росс говорил мне, что хочет убить его! — ответил Филипп. — А потом ещё говорил, что хочет сделать с Конти всё, что тот сделал со мной.

— Фил, — Кейлин остановилась, — если бы Росс убил Конти, он бы сказал об этом. Нам-то точно. Если ты не будешь ему верить… Он не заслуживает твоего недоверия, Фил.

— Я верю ему. А теперь идём домой.

Когда они прошли мимо дворца правосудия, им навстречу вышел невысокий мужчина лет сорока с лишним. На его голове красовалась лысина, глаза приветливо улыбались, а выдающийся профиль придавал его лицу немного хитрое выражение.

— Кажется, это тот самый адвокат, — проговорил Филипп.

— Который? — спросила Кейлин.

— Тильмен.

— Господин Эскот! — радостно воскликнул мужчина, поравнявшись с ними. — Я как раз хотел с вами поговорить!

— Добрый день, господин Тильмен, — ответил Филипп, протягивая адвокату руку.

— А эта прекрасная дама, надо полагать, супруга господина Росса?

— Да, — кивнула амарга с улыбкой. — Меня зовут Кейлин.

— Вы позволите мне переговорить с господином Эскотом с глазу на глаз?

— Конечно, — и Кейлин отошла в сторону.

— Так о чём вы хотели поговорить? — спросил Филипп.

— Господа Салес и Локстон ввели меня в курс дела, — начал Тильмен. — И потом я только что ознакомился с материалами. Так вот я пришёл к выводу, что буду поддерживать вашу версию о сговоре супруги Конти с управляющим, а ранее руководителем так называемого братства, Довом Атерсоном. Скажите мне, пожалуйста, верно ли я понял, что госпожа Конти проявляла к вам вполне определённый интерес?

— Верно, — кивнул Филипп. — Она даже предлагала мне сбежать вместе.

— Как вы думаете, а могли бы вы убедить её в том, что согласны быть с ней? Она сама ведь никак не будет способна справиться с плантацией. Ей нужен мужчина. А вы могли бы ей даже намекнуть на то, что клюнули именно на наследство. Для большей достоверности.

— Может, и мог бы. А потом что?

— А потом самое сложное. Вам необходимо будет, чтобы она упомянула в разговоре о случившемся с её супругом. И чтобы у вашего разговора были свидетели. Независимые. Но с этим я вам помогу, поверьте. Конечно, было бы идеально, если бы вы смогли взять с неё письменное признание, а сами бы в обмен тоже ей что-то подобное написали. То есть произвели бы такой обмен компроматами. Так поступают некоторые люди, чтобы доверять друг другу.

— Странное доверие.

— Но довольно оправданное в некоторых ситуациях. Однако если вы это не сможете, не страшно. Достаточно признания при свидетелях. Так что вы скажете? — спросил адвокат.

— Я мог бы попробовать, — ответил Филипп.

— Тогда я сообщу вам, где вы сможете найти госпожу Конти. Она сейчас как раз в городе. Вы могли бы помочь ей с документами. У вас ведь уже был опыт вступления в наследство.

— Да, был.

— Тогда ждите курьера с сообщением от меня.

— А вы направляетесь к Россу?

— Да. Надо бы уже и познакомиться.

— Не говорите ему о вашей просьбе. Пусть он не знает, что я буду делать.

— Как скажете, господин Эскот.

С этими словами Тильмен зашагал в сторону здания бывшей тюрьмы.

— Чего он хотел? — спросила Кейлин.

— Чтобы я соблазнил жену Конти, — ответил Филипп.

— Зачем? Чтобы она тебе призналась?

— Что-то вроде.

— Ты согласился?

— Да. Если, конечно, ты не будешь ревновать.

— Я не буду. Если это действительно поможет Россу.

— Если у меня получится завоевать её доверие, то поможет.

— Ты это умеешь, — с улыбкой сказала Кейлин. — По себе знаю.

— Умею, — задумчиво ответил Филипп.

Сообщение от Тильмена пришло этим же вечером. Адвокат сообщал, что госпожа Конти остановилась в гостинице «Полёт кондора», принадлежавшей брату губернатора. Филипп решил не дожидаться утра и направился туда, помня, что на первом этаже там располагался небольшой ресторан. Он сел за один из столиков у окна и, заказав ужин, стал рассматривать прохожих.

— Филипп? — услышал он рядом знакомый женский голос и довольно отметил про себя, что был прав, решив придти сюда.

— Вы? — изобразил удивление Эскот.

— Да, я, — ответила Элен. — Думала, что мы на ты.

— Что ты здесь делаешь?

— Снимаю номер. Можно присесть?

— Конечно, — кивнул Филипп. — Почему ты в городе?

— Потому что мне надо заниматься наследством, — Элен устало опустилась на стул и закрыла лицо руками. — Мне так тяжело.

— Мне это знакомо.

— Да? — оживилась госпожа Конти.

— Да, я тоже когда-то вступал в наследство своего дяди. Могу помочь, если надо.

— Надо. Я была бы тебе очень благодарна.

— И на что может распространиться твоя благодарность?

— Скажи, — улыбнулась Элен, — если бы тогда в комнату не вошёл этот амарго, ты бы прогнал меня?

— Не прогнал бы, — ответил Филипп. — Но тогда я бы совершил ошибку.

— Почему же?

— Спать с тобой, когда за стеной был Конти? Нет уж, увольте. Я от него и так натерпелся.

— Не жалеешь, что амарго прикончил его?

— Нисколько не жалею. Только я не уверен, что это был Росс.

— А кто тогда?

— Дов. Ну, вернее, ты знала его как Дэна. Ваш управляющий.

— Это так ужасно, — проговорила Элен.

— Что именно? — спросил Филипп.

— Альберт нанял его, а тот оказался беглым преступником. Никому нельзя доверять.

— Твой муж и тебе тоже не должен был доверять, — усмехнулся Эскот.

— Тебе-то что до того? Ты же его ненавидел.

— А я не говорил, что мне его жаль. Он получил своё. Чудесно, что он так боялся проклятия и умер практически от него.

— Так ты теперь веришь в это проклятие?

— Разве что частично.

Официант принёс ужин.

— Присоединишься? — предложил Филипп.

— С удовольствием, — ответила Элен.

— Повторите, — попросил Эскот. — И вина ещё принесите.

— Хочешь напоить меня? — рассмеялась Конти.

— Ты раскусила мой план, — улыбнулся Филипп.

— Милый, скажи, ты всё ещё злишься на меня?

— Злюсь.

— Но я ведь правда не знала, что Альберт так поступит с тобой. Веришь? Я действительно была обижена.

Официант принёс вино и разлил его по бокалам.

— Давай выпьем и забудем об этом, — предложил Филипп.

— Я только за, — снова улыбнулась Элен. — А что там с тем амарго? — выпив, спросила она.

— С Россом?

— Да. Он ведь твой друг.

— Друг, — вздохнул Филипп. — Вернее, мы работали вместе. И он жил в моём доме со своей женой. Так было удобнее. Я надеюсь, что его оправдают.

— Ну, если он действительно не убивал…

— Неужели ты ничего не видела?

— Нет, я прибежала на выстрел и увидела то же самое, что и вы. Только чуть раньше.

— И ты не видела, чтобы кто-то убегал?

— Если там кто-то и был, то он убежал через окно. Я не могла этого видеть. Я подумала на Росса, потому что больше там никого не было. Думаю, что суд во всём разберётся. Или ты очень переживаешь?

— Переживаю. Росс не раз помогал мне.

— Я могла бы как-нибудь скрасить твои страдания? — Элен взяла Филиппа за руку.

— Всё может быть, — ответил он.

— Может, тогда попросим перенести ужин и вино в мой номер?

— Попросим, — кивнул Филипп с улыбкой.

То, что пуговица из кармана магическим образом исчезла, Росс обнаружил во время беседы с адвокатом. Возвращаясь в камеру, он хотел поздравить Вика с успешным воровством, но увидел, что у них появился ещё один сосед. Им оказался широкоплечий коренастый норт с разбитым носом и фингалом под глазом. Вик выглядел ещё более напуганным, чем раньше.

— Они считают, что камера безразмерная, что ли? — заходя, проговорил Росс.

— Ты что-то имеешь против меня? — зло спросил новенький.

— Против тебя пока ничего, но мы, чувствую, скоро спать будем стоя, как лошади. Меня зовут Росс. А тебя?

— Тед. А этот чушок давно тут? — спросил он, указывая на Вика.

— А ты что, прессовать пришёл? — огрызнулся парень.

— Сильно борзый, да?

— Да пошёл ты, — еле слышно сказал Вик.

— Что ты там вякнул? — Тед явно злился.

— Оставь его, — вмешался Росс.

— Какого ты его защищаешь? — повернулся к нему Тед. — Он на наседку смахивает.

— Он не наседка, он вор, — ответил Росс.

— Он? Вор? Не гони. Чушок и есть чушок. Ещё и шпилит наверняка.

— Я дольше с ним тут сижу, чем ты. И если я говорю, что он вор, значит он вор. За базар отвечаю.

— А ты сам-то за что тут?

— За убийство. А ты?

— Не, — присвистнул Тед, — я не мокрушник. Я за разбой.

— Я тоже не мокрушник, — ответил Росс.

— Все мы тут ангелочки, — загоготал Тед. — Так ты не гонишь, что он вор?

— Вор.

— И что ж ты воруешь? — спросил Тед Вика.

— Я карманник, — ответил тот.

— И очень хороший, — добавил Росс.

— Не нравишься ты мне, карманничек.

— А я не девка, чтобы тебе нравиться, — тихо ответил Вик.

— Нет, ты борзеешь.

— Вик, — сказал Росс, — расслабься уже. Никто тебе зла тут не желает. Верно, Тед?

— Верно, — усмехнулся тот. — Я вообще добрый. Если меня не злить. И если со мной по понятиям. Ежели ты и вправду хороший карманник, то, как уйдём от хозяина, может, я тебя с правильными людьми сведу. Но вот окажешься наседкой, пеняй на себя. Отпрессую так, что никакой вертухай не спасёт.

Вик заметно побледнел. «Хорошо, что здесь я, а не Фил», — промелькнуло в мыслях Росса.

— А не тот ли ты Росс, — снова заговорил Тед, — который охотник за головами?

— Тот, — ответил амарго.

— Так я слышал, что ты на шерифа стал работать.

— Я тоже много чего слышал о себе. А шериф очевидно так любит меня, что решил отправить сюда отдохнуть. Чтобы ты знал, я работаю только на себя. И всегда работал на себя. Лишь бы мне хорошо платили. Это ясно?

— Ясно.

Зазвенели ключи, и только собравшегося вздремнуть Теда увели на допрос.

— Спасибо, — проговорил Вик.

— Не за что, — улыбнулся Росс.

— Я серьёзно. Я твой должник.

— Не представляю, как ты планируешь возвращать мне долг.

— А я уверен, что жизнь нас ещё столкнёт. И тогда я помогу тебе при первой же возможности. Я верю в судьбу, знаешь ли.

— Ты действительно хороший карманник, — сказал Росс.

— Заметил? — обрадовался Вик.

— В том-то и дело, что не заметил.

— У меня талант.

— Если бы он был направлен на что-то другое….

— Говорит тот, кто сидит за убийство.

— Всего лишь по подозрению в убийстве.

— Но ведь тебе приходилось убивать? — спросил Вик.

— Приходилось, — кивнул Росс. — Но не ради самого убийства и не ради наживы.

— С этим можно поспорить. Ты же получаешь деньги за свою работу.

— У нас с тобой разное представление о наживе. Я ведь знаю, что ты утка, или, как выражается наш новый друг, наседка. Я буду молчать об этом, но и ты не лезь, куда не следует.

Филипп проснулся рано утром. Ему всегда плохо спалось везде, кроме дома. Единственное место, где он мог спать чуть ли не обеда, был «Элизиум». Элен, видимо, таким качеством не отличалась, потому что очень сладко спала, обнимая подушку. Филиппу очень не хотелось разговаривать с ней, поэтому он постарался встать как можно тише и осторожнее, чтобы не разбудить её. Хотя при этом всём он понимал, что разговаривать им придётся. Филипп пообещал помочь Элен со вступлением в наследство, для чего ему надо было связаться с господином Роуном, нотариусом, бывшим когда-то одним из друзей его дяди и взявшим на себя заботу обо всех делах Филиппа, в которых тот ничего не понимал. Роун помог Эскоту оформить дом и навести порядок в его банковских счетах. Конечно, за приличную сумму.

Филипп начал одеваться и случайно уронил ремень, который стукнулся пряжкой об пол, разбудив Элен.

— А я думала, что мы закажем завтрак в номер, — зевнув, проговорила она.

— Прости, но у меня дела, — ответил Филипп. — Кстати, это и твои дела тоже. Оставайся здесь, завтракай, отдыхай. А я свяжусь со своим старым знакомым, и он всё устроит.

— Спасибо, котик, — улыбнулась Элен. — Я буду ждать тебя. Ты придёшь вечером?

— Приду, — кивнул Эскот. Поцеловав её, Филипп покинул номер. На самом деле он не отказался бы от завтрака, но Филипп действительно не хотел разговаривать с Элен. Он не знал о чём. Ему самому это было удивительно. Филипп всегда отличался разговорчивостью и никогда не испытывал недостатка в темах для общения или в словарном запасе. Только не в этом случае. Филипп исчерпал себя в разговоре с Элен ещё вечером. Она не была особо интересным собеседником, и её мало что интересовало, кроме того, как она будет теперь в одиночку справляться с плантацией. Филипп решил покончить с разговорами как можно скорее и первым поцеловал Элен. Поскольку она только этого и ждала, все беседы на этом прекратились.

Выйдя из гостиницы, Филипп направился в «Элизиум», мечтая о завтраке Салиша. Город просыпался, и утреннее солнце играло лучами на черепичных крышах. Филипп быстро добрался до дома, где встретил Кейлин, игравшую с Тибальтом. Привязав к поясу халата фантик от конфеты, она дразнила кота, сама при этом сидя на диване в гостиной. Тибальт прыгал вокруг, стараясь поймать «бантик», и то и дело царапал обивку.

— Он рушит всю нашу мебель, — со вздохом проговорил Филипп.

— Зато он смешной, — ответила Кейлин. — Я так понимаю, всё прошло успешно?

— Успешно, — кивнул Филипп, садясь на подлокотник дивана.

— И что дальше? — спросила амарга, с улыбкой глядя на него.

— Помогу ей с плантацией. Снова попрошу Роуна.

— А я собираюсь к Россу.

— Иди. Меня всё равно не пустят. Только не говори ему про меня и Элен.

— Я и не думала.

Тибальт, поняв, что на него больше не обращают внимания, запрыгнул на диван, избрав для этого самый трудный путь — через колени Филиппа. Эскот ойкнул, когда его ног коснулись когтистые лапы, Кейлин засмеялась и, отобрав у кота игрушку, встала с дивана.

* * *

Мысли Филиппа были только о предстоящем суде над Россом, до которого оставались считанные дни. Элен что-то щебетала над ухом, и Эскот умело делал вид, что слушал. Когда среди таких слов, как «портниха», «шляпка», «оборки» и «брошь», вдруг промелькнуло что-то похожее на имена, Филипп решил прислушаться.

— И она пригласила меня, представляешь? — завершила свой рассказ Элен.

— Куда? — на всякий случай переспросил Филипп.

— На их плантацию. Приём будет там. Ты же знаком с Айроном?

— Ещё бы я не был с ним знаком, — ответил Эскот. — Он дружил с дядей и с твоим покойным мужем. Я его ненавижу и не хочу видеть. Никогда.

— Но, милый, — обиженно надула губки Конти, — я же не могу поехать на этот приём одна. Это неприлично.

— А появиться там с любовником — это прилично? — усмехнулся Филипп.

— Почему же с любовником? С женихом.

— И давно я твой жених?

— Ты хочешь сказать, что у тебя несерьёзные намерения? Ты мной просто пользуешься?

— Это ещё кто кем.

— Я сейчас обижусь.

— Ты действительно хочешь выйти за меня замуж? — спросил Филипп.

— Конечно. Сам посуди. Неужели я одна справлюсь с плантацией? Просто так просить тебя о помощи я не буду. Ты уже достаточно для меня сделал. Но я могу предложить тебе больше. Половину всего, что у меня есть. Если мы сумеем возобновить работу на плантации, то она снова станет одной из самых преуспевающих в Айланорте, а мы — одной из самых богатых пар. Так что скажешь?

— Я всё равно не хочу ехать к Айрону.

— Я сейчас не про Айрона. Мы поженимся?

— Поженимся.

Элен радостно взвизгнула, обняла Филиппа и страстно поцеловала в губы.

— Какие у тебя проблемы с Айроном? — оторвавшись от своего новоиспечённого жениха, спросила она.

— Он участвовал в издевательствах надо мной. Вместе с Конти, — с неохотой ответил Филипп.

— Ну, Конти больше нет, а ты собираешься стать хозяином лучшей плантации. И невеста у тебя красавица. Чем не месть? Да ещё пусть знает, что твой друг сидит за убийство Конти. Пусть боится тебя.

— Росс ещё не сидит. Его вина не доказана.

— Милый, я прекрасно понимаю все твои переживания, но сейчас речь о другом. Ты поедешь со мной к Айронам. Да?

— В честь чего приём? — поинтересовался Филипп. — Я прослушал, прости.

— В честь дня рождения Линды Айрон.

— И когда?

— Послезавтра. Ехать надо завтра утром. Переночуем на нашей плантации. Я ведь могу называть её нашей, да, милый?

— Можешь.

— Значит, мы поедем?

— Только мы должны уехать на следующий же день после приёма.

— Как скажешь. А ты подаришь мне кольцо? — спросила Элен. — Я должна показать твоё кольцо Линде. Мы же обручены.

— Где я тебе сейчас возьму кольцо?

— У ювелира, — улыбнулась Конти. — Пойдём прямо сейчас.

Вечером Филипп вернулся в «Элизиум», чтобы забрать смену одежды и предупредить Кейлин о своём отъезде. Он застал амаргу в спальне, она лежала на кровати, свернувшись калачиком.

— Привет, — заходя в комнату, проговорил Филипп.

— Привет, — подняла голову Кейлин. Её лицо было заплаканным.

— Ты чего? — испуганно спросил Эскот, садясь рядом с ней на кровать.

— Ничего, — тихо ответила амарга. — Просто устала.

— Есть какие-нибудь новости?

— Я говорила с Тильменом. Всё очень печально.

— Он очень хороший адвокат.

— Вот именно. И даже такой хороший адвокат считает, что случай тяжёлый.

— Но не безнадёжный.

— Дов мёртв. Половина его людей тоже. Оставшиеся утверждают, что ничего не знают. Молчат как глухонемые. Они явно не хотят добавлять к списку своих преступлений убийство плантатора.

— Тебе нельзя волноваться, — проговорил Филипп, обнимая Кейлин.

— Я так больше не могу, — вздохнула она.

— Ты же сильная. Ты всегда была очень сильной.

— А теперь вот устала. Но ты прав. Мне нельзя волноваться. Я отвечаю теперь не только за себя. Как у тебя дела с Элен?

— Мы едем на приём к Айронам на их плантацию. И ещё мы теперь помолвлены.

— Что? — удивилась Кейлин.

— Помолвлены, — повторил Филипп. — Она так захотела. Надеюсь, что это был признак её доверия.

— За Конти она была замужем, но ни о каком доверии речи не было.

— Я ей больше нравлюсь, чем Конти. Вернее, я ей в принципе нравлюсь. Конти был ей противен. Они спали в разных комнатах.

— А она тебе? — спросила Кейлин.

— Что? — не понял Филипп.

— Она тебе нравится?

— Местами, — усмехнулся Эскот.

— Я догадываюсь, что это за места.

— Я в неё не влюблён. И не могу быть влюблён. Она мне не противна и ладно. Зато теперь у меня появился шанс стать богатым плантатором.

— Ты действительно на ней женишься?

— Вряд ли. После суда я её брошу в любом случае.

— И получишь нового врага.

— Я всё-таки верю в то, что она будет арестована.

— Всё равно будь осторожен.

— Приём послезавтра. Я вернусь на следующий день.

— Солнца в дорогу.

Снова оказавшись на плантации Конти, Филипп почувствовал, как воспоминания обо всём, что случилось с ним здесь, словно заполняют собой каждый уголок имения. Сейчас плантация выглядела уныло и даже несколько устрашающе. Она была пустой. В одночасье потеряв хозяина и управляющего, все работники покинули плантацию. Кто-то вернулся в город, кто-то устроился на работу к соседним плантаторам.

— Как думаешь, — проговорила Элен, когда они зашли в дом, — сколько нам потребуется времени, чтобы всё восстановить?

— Не знаю, — пожал плечами Филипп. — Я никогда раньше ничем подобным не занимался.

— Нам нужен будет хороший управляющий. Опытный и честный.

— Да, чтобы не как прошлый раз. Я не хочу повторить судьбу бывшего хозяина.

— Ты не повторишь, — улыбнулась Элен, обнимая Филиппа.

— Уверена?

— Конечно. Мы с тобой будем жить долго и счастливо, как в сказке.

— Конти тоже рассчитывал на сказку.

— Да забудь ты про него.

— Не могу. Здесь всё о нём напоминает.

— Ты сможешь переделать здесь всё, как захочешь. Я не буду вмешиваться. Я не буду ни в чём мешать тебе. Я просто хочу жить и наслаждаться жизнью. И чтобы мне все завидовали.

— Завидовали богатству?

— Богатству и молодому красивому мужу. Все просто сдохнут от зависти.

— Звучит неплохо, — проговорил Филипп.

— Но тебя явно что-то смущает, — ответила Элен. — Милый, что не так?

— Я тебе не верю.

— Что? Почему?

— Потому что я не идиот. Конти был идиотом, а я — нет.

— Не понимаю. Ну ладно, соглашусь, что Конти я обманывала, я его не любила, я насильно женила его на себе, придумав беременность, мне нужны были его деньги. Но с тобой-то всё иначе. Я уже богата. И я наоборот хочу разделить с тобой своё состояние. Я не буду придумывать истории про неземную любовь, но мне с тобой хорошо. И с тобой лучше, чем в одиночку. Одной мне не справиться здесь. Мне мозгов не хватит.

— А где гарантия, что в один прекрасный день я тебе не надоем, и ты не променяешь меня на кого-то другого? — спросил Филипп.

— Да зачем мне это надо? — возразила Элен. — Хочешь, давай подпишем брачный договор, по которому в случае измены я всё потеряю? Я знаю, такие многие заключают. Ты же не Конти, милый. Зачем мне тебе изменять? Конти и Дэн были вообще не в моём вкусе, а ты совсем другое дело.

— Дэн, — повторил Филипп. — Значит, признаешь, что спала с ним?

— Ну, спала, — поняв, что проговорилась, ответила Элен. — Но он всё-таки был более симпатичен, чем Альберт.

— Ты знала, что Дэн было его не настоящее имя?

— Нет. И то, что он был беглый преступник, я тоже понятия не имела.

— Но ты собиралась остаться с ним после смерти Конти, так?

— Послушай, если Дэн или как там его на самом деле звали, и убил Альберта, то я здесь не причём.

— И ты ещё хочешь, чтобы я тебе доверял.

— Ну, что не так?

— Думаешь, я не догадался про чай? — спросил Филипп. — Травы в нём были чудесные. Сколько ты им поила мужа? Или ты считаешь, что я поверил в призрака?

— Почему же ты мне раньше не сказал? — еле слышно проговорила Элен.

— Не думал, что всё так далеко зайдёт. Давай уже начистоту. Я хочу на тебе жениться. Я хочу стать самым богатым плантатором. Я хочу, чтобы все завидовали мне, потому что у меня есть деньги и красивая молодая жена. Мне очень хорошо с тобой в постели. Но я не хочу, чтобы ты меня обманывала.

— И в мыслях нет тебя обманывать. А что до моего прошлого, то ты и сам всё знаешь.

— Дов убил Конти, и ты была в курсе. Так?

— Да. Но я никогда не признаюсь в этом на суде.

— Само собой. Я этого и не требую. Просто с этой минуты никаких недомолвок. И я подумаю насчёт брачного контракта. Не самая плохая идея.

— Только тебя это тоже будет касаться, — сказала Элен. — Ты тоже не имеешь права меня обманывать.

— И в мыслях нет.

Филипп проснулся среди ночи. За окнами было ещё очень темно. Ему приснилось, что живой и здоровый Конти зашёл в их с Элен спальню с огромным ружьём и выстрелил из него. Филипп ощутил горячий металл, разрывающий его грудь, и в ужасе проснулся. Ему даже показалось, что он кричал, но Элен не проснулась. Взглянув на неё, Филипп встал с постели и, надев штаны, в которых приехал, вышел из комнаты. В доме было тихо. Слишком тихо. Филиппу стало не по себе. Спустившись на кухню, он нашёл в одном из шкафчиков бутылку вина, открыл её и, налив полный бокал, выпил залпом. Филиппу было противно от всего происходящего. Он сам себе был противен. Филипп налил ещё. Хотелось пить прямо из горла, но он сдержался. Ему почему-то казалось, что из горла — это признак отчаяния. И пусть его никто сейчас не видел, но даже самому себе не хотелось признаваться, что всё было именно так. Как оказалось, Филипп ошибался, полагая, что его никто не видел. Очень скоро он услышал странный шум под столом и, искренне надеясь, что это мышь или кошка, заглянул туда. Из-под стола на него уставилась пара испуганных глаз.

— Ты кто и что ты тут делаешь? — спросил Филипп, видя перед собой ребёнка лет двенадцати.

— Я Салли, — ответила девочка, не спеша выбираться из своего укрытия. — Я раньше тут работала.

— Почему ты прячешься?

— Потому что я тут ночевала. Тут никого не было. А теперь вы пришли. Вы новый хозяин?

— Да.

— И с вами старая хозяйка?

— Да.

— А я думала, что она в тюрьме.

— Почему?

— Она же убила старого хозяина.

— С чего ты взяла? — удивился Филипп.

— Я вам скажу, а она и меня убьёт теперь, да? — испуганно спросила Салли.

— Я ей ничего не скажу, обещаю.

— Почему я должна вам верить?

— Ты знаешь, что со мной здесь сделали?

— Аа, — протянула девочка, — это вас выпороли у столба?

— Меня, — кивнул Филипп. — И я хочу, чтобы все виновные в этом были наказаны. И твою хозяйку я не люблю.

— Конечно, что её любить? Я видела, как она убила хозяина.

— Как ты могла это видеть?

— Я пряталась в шкафу в комнате.

— Зачем?

— Я не убралась в туалетной комнате, а должна была. Ну и я пошла убираться, хоть был вечер. Я думала, что я успею по-быстрому, но не успела. Хозяин пришёл. А он всегда очень злился, когда при нём убирались. Последнее время он вообще странный был, я его боялась. И я спряталась в шкаф. Думала, что вот он выйдет или уснёт, а я тогда убегу. А туда скоро пришла хозяйка, выстрелила в него, бросила револьвер на пол и убежала. Потом двое здоровых мужчин втолкнули в комнату третьего, который амарго. У него были завязаны глаза.

— Ну, дальше я всё знаю, — сказал Филипп. — Мы пришли сразу же после этого. А эти двое здоровых мужчин, наверное, зашли в соседнюю комнату и переждали там.

Салли пожала плечами.

— Послушай, — снова заговорил Эскот, — ты можешь всем очень помочь.

— Как? — спросила девочка.

— Надо будет всё это рассказать на суде.

— Я не буду.

— Почему? Мне же ты всё рассказала.

— Вам я верю.

— Тогда поверь, что если ты это не расскажешь, невиновного человека посадят в тюрьму.

— Того амарго, да?

— Да. Он мой друг. У тебя есть кто-нибудь или ты одна здесь живёшь?

— У меня есть старший брат. Но он на соседней плантации работает теперь. У Портов. А служанки им не нужны.

— Пойдём сейчас туда, — сказал Филипп.

— Так ночь же! — удивилась Салли.

— Ничего. Дело важное. Мне надо поговорить с твоим братом.

— Зачем?

— Он должен поехать с тобой в город. И отвезти моё письмо адвокату.

— Ну, ладно, пошли, — согласилась девочка и наконец, вылезла из-под стола.

Филипп очень надеялся на то, что Элен не проснётся до утра и не заметит его отсутствия. По крайней мере, он точно знал, что спит она всегда довольно крепко. Он оделся, взял револьвер, и они вышли из дома вдвоём с Салли. Филипп предложил доехать до Портов на его лошади, потому что так было быстрее.

— А она у вас смирная? — поинтересовалась Салли.

— Это он. И он очень спокойный, — ответил Филипп.

— Как его зовут?

— Мускат.

— Как вино?

— Как виноград. По-моему, тебе ещё слишком мало лет, чтобы разбираться в вине.

— Я иногда помогала на кухне, вот и всё.

Филипп помог девочке забраться на лошадь, сам сел сзади и они направились по уже знакомой ему дороге. Ночь была лунной, и Филипп совсем не думал о том, что он сейчас, возможно, подвергал свою жизнь и жизнь ребёнка опасности, в его голове была только одна мысль: Салли может спасти Росса. На въезде в имение их остановил сторож с ружьём, которое он направил на Филиппа.

— А раньше вас тут не было, — проговорил Эскот.

— Кто вы и что вам надо? — зло спросил сторож.

— Дядя Стэн, вы меня не узнали? — заговорила девочка. — Это я, Салли, сестра Марко.

— А с тобой кто? — уже менее напряжённо поинтересовался мужчина, опуская оружие.

— Ему надо срочно поговорить с Марко. Он хороший.

— У хорошего имя есть?

— Филипп Эскот, — ответил норт. — И ваши хозяева меня знают. Я гостил у них не так давно и был пациентом Энтони Порта.

— Если пойдёшь сейчас к баракам, то отдай револьвер. Иначе не пущу.

— Как скажете, — сказал Филипп, спрыгивая с лошади.

Отдав оружие Стэну и привязав лошадь у его сторожки, Филипп в компании Салли направился в сторону хижин, в которых жили работники плантации. Девочка подошла к одной из них и постучала. Никто не ответил. Салли постучала ещё раз, уже сильнее. Наконец, дверь открылась и выглянувший мужчина сонно спросил:

— Чего тебе?

— Позови Марко, — попросила Салли. Мужчина молча закрыл дверь. Через какое-то время из хижины вышел парень и обеспокоено спросил:

— Что-то случилось? Ты чего здесь?

— Вот он хочет с тобой поговорить, — показывая на Филиппа, ответила Салли. — Это важно.

— А вы кто? — удивился Марко.

— Меня зовут Филипп Эскот. Ваша сестра видела, кто убил Альберта Конти. Но в его убийстве обвиняют невиновного, моего друга. Скоро суд. Я хочу попросить вашу сестру дать показания против настоящего убийцы.

— Салли! — воскликнул парень. — Почему ты мне ничего не рассказала? Почему я должен узнавать об этом от постороннего человека?

— Мне было страшно, — ответила девочка. — Но теперь я не хочу, чтобы посадили в тюрьму того амарго. Я же видела, что это не он.

— А кто убил Конти?

— Его жена.

— Какой ужас… Вот стерва.

— Ещё какая, — сказал Филипп. — Вы мне поможете?

— Что надо делать? — спросил Марко.

— Я напишу письмо адвокату Тильмену. Вам надо поехать в город вместе с сестрой и передать ему моё письмо. Адрес я тоже напишу. А потом следовать тому, что он скажет. Я могу вам заплатить.

— Не надо денег, — ответил парень. — Я же работал на Конти. Я знаю Элен. Я видел, что она изменяла мужу. И пусть Конти был сволочью, но… она ему не уступала. Я помогу вам.

Вернувшись на плантацию Конти, Филипп с облегчением обнаружил, что Элен спала. Сев рядом, он взглянул на неё. Белокурые волосы спадали на её лицо, на щеках был лёгкий румянец, на алых губах застыла лёгкая улыбка, длинные ресницы чуть дрожали. Сейчас она даже чем-то напоминала ангела. Филиппу не верилось, что эта женщина, такая красивая, такая нежная, могла хладнокровно застрелить своего мужа. Снова раздевшись, он лёг рядом и попытался уснуть.

Приём у Айронов оправдал все надежды Элен. Она ловила на себе завистливые взгляды женщин и флиртовала с мужчинами, однако, не выходя за рамки дозволенного и не оставляя Филиппа надолго без своего внимания. Несколько раз встретившись взглядом с Айроном, Филипп снова почувствовал сильное желание напиться. Ему казалось, что хозяин дома смеялся над ним, потому что помнил всё то, что на его глазах проделывал с ним Конти. Филипп мечтал о том, чтобы этот приём поскорее закончился, и они с Элен вернулись бы на плантацию Конти, а ещё лучше — в город. Он выпил уже две рюмки текилы и держал в руке третью.

— А у вас уже назначена дата свадьбы? — вдруг спросила Линда Айрон.

— Пока нет, — ответила Элен. — Но мы думаем об этом. Наверное, мы не будем тянуть. Да, милый? Просто пойдём и распишемся. Нам и свадьба не нужна сейчас. Слишком много дел на плантации.

— Да, — кивнул Филипп.

— Действительно, зачем тянуть? — подхватил Айрон. — Вот у нас тут как раз есть нотариус.

Господин Роун действительно был среди гостей на этом дне рождения.

— Хотите заключить брак? — оживился он.

— А что? — воскликнула Элен. — Это было бы так романтично! — и она захлопала в ладоши.

— Ну, что, господин Эскот, — проговорил Айрон, — как вы смотрите на то, чтобы устроить нам двойной праздник?

— Ваше супруга не обидится на нас за то, что мы украдём внимание её гостей? — спросил Филипп.

— Нет, что вы! — всплеснула руками Линда Айрон. — Такое событие станет подарком для меня. Этот день рождения я запомню надолго.

— Тогда прошу всех внимание! — снова заговорил нотариус. — Господин Эскот, госпожа Конти, подойдите ко мне. Знаете, я уже привык, что мои услуги могут пригодиться всегда и везде. Поэтому всегда ношу с собой необходимые бумаги и печать.

И в подтверждении своих слов господин Роун раскрыл свой кейс.

— Ты уверена? — спросил Филипп.

— Да, — улыбнулась Элен, сжав его руку.

Филипп начал думать о будущем разводе с заключённой и том, что он будет делать с половиной плантации, которая теперь ему достанется, а в это время Роун говорил какие-то банальные фразы о ценности брака. Услышав стандартный вопрос, согласен ли он, Филипп кивнул и сказал:

— Да.

Элен также дала своё согласие, после чего Роун радостно объявил их мужем и женой и предложил скрепить их узы поцелуем. Под всеобщие аплодисменты, переходящие в чуть ли не овации, Филипп поцеловал Элен.

Мысли, затуманенные текилой, путались, и Филипп до конца так и не осознал, что произошло. Все гости Айронов подходили по очереди к Элен и к нему и поздравляли их. Господин Айрон даже предложил им остаться на ночь в их имении и уже был готов приказать приготовить комнату для новобрачных. Но Филипп нашёл в себе силы остановить всё происходящее и твёрдым, насколько это было возможно, голосом сказал, что они с супругой возвращаются на свою плантацию. Элен попыталась возразить, но Филипп только взял её за руку и, поблагодарив хозяев за радушный приём, направился к дверям.

— Почему мы не остались? — обиженно спросила Элен, когда они вышли из дома.

— Потому что я ненавижу Айрона, — ответил Филипп. — И я тебя об этом предупреждал. Я был здесь только ради тебя. Возвращаемся. Я устал и хочу спать. И ты обещала мне, что уже завтра утром мы поедем в город.

— На суд спешишь?

— Да.

— Не беспокойся, я тоже на нём должна быть. Я же свидетель. Лучше скажи, ты рад?

— Чему?

— Что мы поженились.

— Я пока не понял. Всё произошло слишком быстро.

— Так в этом вся прелесть, — заулыбалась Элен. — И они все нам завидуют.

— Да, это я почувствовал, — усмехнулся Филипп.

— Мы теперь самая красивая и самая богатая пара Айланорте.

— Пока мы не найдём хорошего управляющего и не наймём новых работников, плантация нам будет только в убыток. Так что не обольщайся пока насчёт самой богатой пары.

— Но ты же всё устроишь, котик?

— Устрою, — вздохнул Филипп.

VIIntuitio

Филипп зашёл в зал суда в сопровождении Элен и сразу поймал на себе взгляды большинства присутствовавших. Увидев на одной из скамеек Кейлин, он направился к ней.

— Почему мы должны сидеть рядом с этой амаргой? — недовольно прошептала Элен.

— Потому что она мой друг, — ответил Филипп. — И ты это прекрасно знаешь.

Он опустился на скамью рядом с Кейлин, поцеловав её в щёку.

— Доброе утро, — проговорила амарга.

— Доброе, — улыбнулся Филипп. Элен промолчала.

Эскот нашёл взглядом Росса. Рядом с ним стояли два конвоира с ружьями. Заметив Филиппа, Росс улыбнулся ему и подмигнул.

— Встать, суд идёт! — объявил голос пристава.

Судья Абель был пожилым и очень уважаемым человеком в городе. Шериф Эскот старался не связываться с ним, потому что переубедить Абеля в чём-то было практически невозможно. У него всегда было своё мнение по любому вопросу.

— Можете садиться, — проговорил Абель, заняв своё место. — Слушается дело амарга по имени Линуш. Господин обвинитель, прошу вас.

— А его разве не Росс зовут? — удивилась Элен.

— Росс — это прозвище, — ответил Филипп.

Прокурор Салмон, худощавый норт с редкими соломенными волосами, поднялся и, взглянув на свои бумаги, начал говорить:

— Уважаемый суд, уважаемые участники процесса, сегодня мы присутствуем при рассмотрении уголовного дела в отношении амарга по имени Линуш, более известного под именем Росс, обвиняемого по части первой статьи 105-й Уголовного кодекса Айланорте. Преднамеренное убийство. Обвиняемый свою вину не признаёт. Как следует из материалов дела, в то время как обвиняемый и его друзья господа Филипп Эскот, Мике Локстон, частный детектив, и Флориан Салес, мануфактурщик, а также его супруга амарга по имени Кейлин, известная как придворный лекарь, находились на территории двух соседних плантаций: Конти и Портов, между покойным Альбертом Конти и господином Эскотом произошла ссора, в результате которой покойный приказал своим работникам схватить господина Эскота, прицепить наручниками к столбу, используемому для наказания прислуги, и избить плетью. Это вызвало недовольство со стороны подсудимого, который стал случайным свидетелем происходящего. Он прекратил избиение, увёз господина Эскота с плантации Конти на плантацию Портов, после чего вернулся в имение Конти и застрелил его хозяина из револьвера.

— Привет, — услышал Филипп сзади громкий шёпот Мике. — Я так понимаю, мы не сильно опоздали. Сухарь только начал.

— Почему сухарь? — обернувшись на севших сзади Мике и Флориана, спросил он.

— Так он на него похож, разве не видно? Он кстати меня обвинял.

— Это очень простое дело, уважаемый суд, — продолжал Салмон, который теперь действительно казался Филиппу похожим на сухарь. — Доказать всё вышеизложенное не составит труда. Я хочу обратить ваше внимание на то, что подсудимый и раньше вступался за своего близкого друга с оружием в руках. И в ходе судебного процесса мы будем говорить об этом. Вы сами поймёте, что вина этого человека уже доказана. Его называют охотником за головами. Не потому ли, что за убийство он получал деньги?

— Ну, конечно, — пробормотал Филипп, — а тот факт, что он работал на шерифа, уже никого не волнует.

— Фил, его волнует только выигранное дело, — ответил Мике.

Салмон сел на своё место, и слово было передано Тильмену.

— Уважаемый суд, — встав, заговорил адвокат, — боюсь, что мне придётся разочаровать господина прокурора, так уверенного в том, что вина моего подзащитного доказана. Всё не совсем так. Или даже совсем не так. В ходе данного процесса я постараюсь убедить вас в том, что мой подзащитный не мог совершить это преступление. Более того, я рискну даже назвать имя настоящего убийцы.

Салмон ехидно захихикал.

— Он не верит, — прошептал Мике.

— Ещё поверит, — ответил Филипп.

— Этот адвокат знает, как доказать вину Дэна? — спросила Элен.

— Почти, — кивнул Эскот.

Снова заговорил Салмон. Пока он представлял материалы дела, Филипп думал о том, что никогда не понимал, зачем вообще всё это нужно. Как будто судья не мог всё это просто прочитать?

— Как всё это скучно, — проговорила Элен.

— Не могу не согласиться, — ответил Филипп.

— Скоро будет весело, — тихо сказала Кейлин.

В этот момент для дачи показаний Салмон вызвал Росса. Он выглядел уверенно и даже, как показалось Филиппу, довольно. Наверное, Тильмен рассказал ему о новом свидетеле. После принесения традиционной клятвы Росс с готовностью взглянул на Салмона.

— Господин Линуш, — начал прокурор, — расскажите суду о целях вашего визита к убитому.

— У нас с Филом, то есть с господином Эскотом, было две причины отправиться к Конти, — ответил Росс. — Во-первых, меня попросили разобраться в причинах гибели одного из работников плантации по имени Гиниу. Во-вторых, наш друг господин Локстон некоторое время тому назад также отправился на плантацию Конти и не вернулся. Мы хотели, узнать, что случилось.

— Вы всё выяснили?

— Да.

— Расскажите.

— Оказалось, что управляющим у Конти служил некто Дэн, чьё настоящее имя было Дов Атерсон. Это известный беглый преступник. Господин Локстон узнал его, поэтому на него было совершено покушение. И если бы не семья Портов, которая спасла его, он бы погиб. Гиниу собственно пострадал из-за этого же. Он был свидетелем расправы над Локстоном.

— Господин судья, — сказал Салмон, — всё было именно так, как говорит обвиняемый. Атерсону в тот раз снова удалось бежать, но при попытке укрыться в имении Портов он был убит в перестрелке с сыщиками, а его люди схвачены.

— Я теперь тоже сыщик? — с улыбкой спросил Флориан.

— С кем поведёшься, — усмехнулся Мике.

— Господин Линуш, — продолжал Салмон, — вы раньше были знакомы с убитым?

— Нет, — ответил Росс.

— Были ли у вас причины испытывать неприязнь к убитому?

— Были.

— Что за причины?

— Он был сволочью.

— Попрошу вас, — вмешался судья Абель.

— Господин судья, — проговорил Росс с улыбкой, — но это реальная причина.

— Объясните, — попросил Салмон.

— Конти был человеком, который считал, что раз он богат, то ему позволено всё. Он издевался над своими работниками. Один этот столб для наказаний чего стоит.

— Вот об этом поподробнее. Расскажите, что произошло между вашим другом и убитым.

— Конти решил, что Фил спал с его женой. Естественно разозлился. Приказал своим людям наказать его у столба. Я увидел уже процесс избиения. К счастью, ударов было нанесено ещё не так много. И я остановил это.

— Каким образом? — спросил Салмон.

— Выстрелил в руку того, кто держал плеть, — ответил Росс. — Поверьте, я бы не промахнулся. Кроме его руки, ничего не пострадало.

— Что вы сделали потом?

— Отвёз Фила к Портам, где ему оказали помощь.

— А сами вернулись к Конти?

— Не сразу. У Портов я встретил Локстона, от которого узнал всё об Атерсоне. Тогда я написал в город и вызвал сыщиков. И только спустя какое-то время я вернулся на плантацию Конти, чтобы встретить сыщиков.

— И что же произошло?

— Сыщиков я не встретил. На меня напали, связали и заперли в каком-то помещении. Сбежать я не смог. Там меня продержали какое-то время, а потом завязали глаза и привели в комнату к Конти, которого уже убили из моего револьвера.

— Вы настаиваете?

— Да, я настаиваю.

— Скажите, господин Линуш, вам ведь приходилось убивать? — спросил Салмон.

— Приходилось, — кивнул Росс.

— В чём заключается ваша работа?

— В поиске людей. Чаще преступников.

— Господин Эскот помогает вам в этом?

— Да. Это и его работа тоже.

— Он ведь не так хорошо стреляет, как вы?

— Не так.

— И вам приходится защищать его?

— Да, случается.

— Вы убивали, чтобы спасти его жизнь?

— Да.

— И сделали бы это снова?

— Да.

— У меня больше нет вопросов, — проговорил Салмон.

— Господин Тильмен, у вас будут вопросы к вашему подзащитному? — поинтересовался судья.

— Нет, — с улыбкой ответил адвокат.

— Тогда вернитесь на своё место, господин Линуш, — попросил Абель. — Господин Салмон, продолжайте.

Прокурор вызвал Филиппа. Услышав своё имя, он вздрогнул.

— Всё будет хорошо, милый, — прошептала Элен.

— Удачи, — сказала Кейлин.

Ощущая неприятную дрожь в коленях, Филипп подошёл к трибуне, на которой лежала конституция Айланорте.

— Положите левую руку на конституцию, — попросил пристав. Филипп подчинился. — Повторяйте за мной. Клянусь говорить правду и ничего кроме правды.

Филипп повторил.

— Господин Эскот, — заговорил Салмон, — расскажите суду о вашем конфликте с убитым. Почему он вдруг решил, что его супруга изменила ему с вами?

— Потому что он проиграл мне её в карты, — ответил Филипп.

— Вы играли с ним в карты на такие ставки?

— Да.

— Вы были давно знакомы?

— Да, давно.

— И уже тогда вы испытывали неприязнь к убитому?

— Испытывал.

— Почему?

— Однажды он поиздевался надо мной.

— Как именно?

— Это так важно?

— Да, — настаивал прокурор. Тильмен молчал, поэтому Филипп со вздохом ответил:

— Мой дядя проиграл меня ему в карты, и я стал его рабом на неделю.

— То есть вы отомстили ему, выиграв у него?

— Да, выходит, что так. Но спать с Элен я тогда не стал. Конти подумал иначе.

— И он приказал избить вас?

— Да.

— Подсудимый знал о том, что было между вами и убитым? — спросил Салмон.

— Да, — кивнул Филипп. — Я рассказал ему.

— Как он на это отреагировал? Помните, что вы поклялись говорить правду.

— Росс сказал, что хочет убить Конти. Я попросил его этого не делать. Он согласился со мной и потом сказал, что просто хочет ему отомстить за меня.

— Такое ведь уже было раньше? — спросил прокурор.

— Что именно?

— Ваш дядя. Он издевался над вами, и подсудимый убил его.

— Нет, — покачал головой Филипп.

— Объясните.

— Дядю Росс не убивал. Это сделал я сам.

— Но… — Салмон явно терял дар речи. — Но… в материалах дела….

— Да, — сказал Филипп, — Росс взял мою вину на себя. Он понимал, как тяжело мне будет выдержать подобные допросы.

— Так, — прокурор взял себя в руки. — Вернёмся к происшествию на плантации. Расскажите, что произошло в тот вечер, когда убили Конти.

— Росс долго не возвращался, — начал Эскот. — А приехавшие Фло, то есть господин Салес, и Кейлин рассказали, что сыщики нарвались на засаду, устроенную Довом Атерсоном. Мы стали волноваться. Флориан и я решили вернуться к Конти, чтобы узнать про Росса. Его нигде не было. Мы его искали. Дова мы тоже хотели найти, и тоже безрезультатно. И вдруг мы услышали выстрел. Поднялись на второй этаж дома и увидели, что Конти был убит, на полу лежал револьвер, а рядом стоял Росс.

— Там был кто-нибудь ещё? — спросил Салмон.

— В коридоре была Элен. Больше мы никого не видели.

— У меня больше нет вопросов к свидетелю, — сказал адвокат.

— У меня есть пара вопросов, — проговорил Тильмен.

— Свидетель ваш, — кивнул судья.

— Господин Эскот, — встав, начал адвокат, — скажите, не заметили вы чего-то необычного на плантации Конти?

— Конти был напуган, — ответил Филипп.

— Чем же?

— Он считал, что на его роду страшное проклятие. Будто бы все мужчины умирают после свадьбы. Их всех убивает призрак женщины, которую обесчестил прадед Конти. Сам Конти верил в это. Он даже видел призрака. Он так говорил.

— А вы в это не верили? — спросил Тильмен.

— Нет, — усмехнулся Филипп. — Хотя был момент, когда мне показалось, что я готов поверить.

— Что случилось?

— Мне показалось, что я его слышал. В том самом месте, где до этого его слышала Элен. Как она утверждала.

— То есть супруга Конти тоже верила в проклятие?

— Она так говорила.

— Вы сказали, что вам показалось… То есть вы поняли, что вам всего лишь кажется?

— Протестую, ваша честь! — вмешался в разговор Салмон. — Какое это имеет отношение к делу?

— Ваша честь, речь идёт о том, что убитый верил, что его жизни грозит опасность, — проговорил Тильмен.

— Протест отклонён, — сказал судья. — Продолжайте, господин Тильмен.

— Благодарю вас, ваша честь. Господин Эскот, ответьте на мой вопрос.

— Я действительно понял, что мне только казалось, — проговорил Филипп. — Я почувствовал, что был немного пьян, хотя не пил спиртного. Дело было, скорее всего, в травяном чае, которым меня угостила Элен. Фло не пил его и ему ничего такого не привиделось.

— Вы хотите сказать, что госпожа Конти опоила вас?

— Это только моё предположение.

— Больше у меня нет вопросов к свидетелю.

— Хотите что-то уточнить? — спросил судья, обращаясь к прокурору.

— Нет, — ответил тот, помечая что-то на бумаге.

— Господин Эскот, вы можете вернуться на своё место, — проговорил Абель.

— Обвинение вызывает свидетеля Элен Конти, — произнёс пристав.

Проходя мимо Филиппа, Элен бросила на него несколько обиженный взгляд. Эскот только пожал плечами. После слов клятвы Салмон задал свой первый вопрос:

— Госпожа Конти, расскажите суду о том, что произошло в тот вечер, когда убили вашего мужа.

— К нам в дом пришли господа Эскот и Салес, — начала Элен. — Они искали Росса. И ещё они интересовались нашим управляющим. Я так поняла, что они никого так и не нашли. Мы с Альбертом предоставили им полную свободу действий и отправились отдыхать, потому что было уже довольно поздно. Альберт был в своей комнате, а я в своей. Вдруг я услышала выстрел. Он был совсем близко. Я очень испугалась, но всё же рискнула выйти из комнаты. На звук выстрела прибежали господа Эскот и Салес. Они зашли в комнату Альберта и нашли там Росса. Мой муж был уже мёртв. Всё. Больше мне нечего сказать.

— Что вы знаете о конфликте между вашим мужем и господином Эскотом?

— Только то, что между ними давно уже была какая-то неприязнь. И да, они играли в карты. Но Альберт не думал, что проиграет. Я попросила господина Эскота не пользоваться своим выигрышем, и он согласился. Но Альберт усомнился в этом. Он немного погорячился.

— А что вы можете сказать об отношениях между вашим мужем и подсудимым? — поинтересовался Салмон.

— Они были очень напряжёнными с самого начала, — ответила Элен. — Дело в том, что Альберт недолюбливал амаргов. Он не считал их ровней нортам. Его злило, что амарго сидел с нами за одним столом. Ну, а Росса, конечно, это раздражало. Это было заметно.

— Ну, и раз мой коллега заговорил об этом проклятии…. Ваш супруг действительно в него верил?

— Да, верил.

— А вы?

— Иногда да. Мой муж слишком запугал меня. Мне порой тоже казалось, что я видела этот призрак. И слышала его. Было страшно.

— Благодарю вас. У меня нет больше вопросов.

— Вы позволите? — Тильмен поднялся со своего места.

— Да, — кивнул судья.

— Госпожа Конти… или, вернее, вас следует называть госпожа Эскот? — заговорил адвокат.

— Да, — улыбнулась Элен.

— Вы вышли замуж?

— Да. За господина Эскота.

Филипп почувствовал на себе пронизывающий взгляд, и он знал, что это был Росс. Осторожно повернулся в его сторону. Встретился глазами. Росс не знал. Тильмен не сказал ему, как и обещал. И Кейлин не сказала. У Росса в глазах был вопрос, удивление и даже, кажется, обида. Или просто недоумение. Филипп не знал, как без слов, одним взглядом объяснить, что всё совсем не так, как может показаться. И он просто отвёл глаза в сторону.

— Филипп мне очень помог с вступлением в наследство, — продолжала Элен. — Мы сблизились.

— Кстати о наследстве, — проговорил Тильмен. — Теперь плантация ваша?

— Да. У Альберта не было других наследников.

— Не слишком ли поспешен ваш брак?

— Протестую, ваша честь! — воскликнул Салмон.

— Протест принят, — сказал судья. — Ближе к делу, господин Тильмен.

— Хорошо, — кивнул адвокат. — Госпожа Эскот, вы любили покойного Конти?

— Конечно. Он же был моим мужем.

— И поэтому вы спали в разных комнатах?

— Какое это имеет отношение к нашим чувствам? Так нам было удобнее.

— И вы никогда не изменяли вашему первому мужу?

— Нет.

— А вот работники вашей плантации поговаривали, что изменяли. С управляющим.

— Грязные слухи.

— То есть если я вызову сюда для дачи показаний, например, Марко Лоренса, вы будете утверждать, что он врёт? — спросил Тильмен.

— Вообще не понимаю, о чём вы, — ответила Элен, заметно нервничая.

— Я тоже не понимаю, — проговорил Салмон. — Ваша честь, по-моему, господин защитник пытается отвлечь внимание суда.

— Речь идёт об отношениях между убитым и его супругой. Думаю, это важно, — сказал Тильмен.

— Продолжайте, — кивнул судья.

— Я беседовал с некоторыми работниками, — проговорил Тильмен. — И большинство утверждает, что ваш брак был скорее по расчёту. И что да, у вас был роман с управляющим. Тем самым Дэном. Который Дов Атерсон.

— Я не буду это комментировать, — ответила Элен.

— Хорошо, — улыбнулся адвокат. — Тогда вернёмся к проклятию. Значит, вы говорите, что сами поверили в него?

— Да.

— А что вы скажете по поводу слов вашего нынешнего супруга о чае с травами?

— Я и сама пила его. Может, он и на меня так действовал. Я была не в курсе.

— Кто готовил чай?

— Служанка.

— Как её звали?

— Не помню. У нас было много прислуги.

— Может, Салли?

— Может.

— Госпожа Эскот, вы умеет стрелять? — вдруг спросил Тильмен.

— Умею, — ответила Элен. — Но к чему это?

— Просто так, — улыбнулся адвокат. — У меня нет больше вопросов. Ваша честь, вы позволите вызвать моего свидетеля?

— Что за свидетель? — спросил судья.

— Та самая служанка, которая готовила чай. Салли Лоренс.

— Явка свидетеля обеспечена? — спросил Абель.

— Да, ваша честь, — кивнул Тильмен.

— Пригласите.

Пристав позвал в зал заседаний свидетеля защиты Салли Лоренс. Филипп затаил дыхание. В это время Элен вернулась на своё место. Филипп почувствовал, что она дрожала. Он хотел что-то сказать, но не нашёл нужных слов. Элен также молчала. Девочка вошла в зал, и пристав проводил её к трибуне, которая оказалась слишком высокой, и из-за неё торчала только голова Салли. Как и все до этого, девочка поклялась говорить только правду и в ожидании посмотрела на Тильмена.

— Расскажи нам, пожалуйста, что произошло в тот вечер, когда убили господина Конти, — попросил адвокат.

— Я убиралась в комнате хозяина, хотя должна была это сделать раньше. И услышала, что он возвращается в комнату. А он очень не любил, когда прислуга при нём что-то делала по дому. Я испугалась, что он будет ругаться на меня, и спряталась в шкаф. Подумала, что потом убегу. Хозяин остался в комнате. Потом к нему пришла хозяйка. Я видела её через щёлку. У неё в руке был большой револьвер. Она выстрелила из него прямо в хозяина.

— Это неправда! — воскликнула Элен.

— Дайте свидетелю закончить, — проговорил судья.

— Успокойся, — сказал Филипп. — Ты себе только хуже сделаешь.

— Продолжай, — попросил Тильмен Салли.

— Я очень испугалась, — снова заговорила она. — Хозяйка бросила револьвер и убежала. И тогда в комнату втолкнули мужчину с завязанными глазами. Амарго.

— Он присутствует сейчас в зале суда? — спросил адвокат.

— Да, — кивнула Салли. — Это он, — и она указала на Росса.

— Что было потом? — снова задал вопрос Тильмен.

— Те, кто толкнул в комнату этого мужчину, ушли. А затем пришли другие господа. Они были гостями в доме. Они сейчас тоже в зале. Потом они все ушли, и я тогда убежала. Мне было очень страшно, поэтому я никому не рассказывала об этом. Но теперь я узнала, что хотят посадить в тюрьму этого амарга. А я-то знаю, что он не убивал хозяина.

— Скажи, Салли, это правда, что ты готовила чай с травами по просьбе хозяйки?

— Нет, — помотала головой девочка. — Хозяйка сама готовила этот чай. И никого не подпускала к нему. Это был любимый чай хозяина. Так она говорила.

— Благодарю, — проговорил Тильмен. — У меня больше нет вопросов к свидетелю.

— Господин обвинитель? — обратился судья к Салмону.

— Нет, — ответил тот.

— Можешь быть свободна, — сказал Абель.

В сопровождении пристава Салли покинула зал заседаний.

— Это было великолепно, Фил, — проговорил Мике.

— Сам не ожидал, что так получится, — ответил Филипп.

— Так ты всё знал? — в ужасе спросила Элен.

— Да, — кивнул Эскот. — Прости, любимая.

— Ненавижу тебя.

— Разговоры в зале суда! — строго произнёс Абель, стукнув молоточком по столу. Элен замолчала.

— Разрешите, ваша честь? — подал голос Салмон.

— Слушаю вас, — ответил судья.

— Думаю, что в данных обстоятельствах мне следует отказаться от обвинения, — проговорил прокурор, вставая.

— Вы точно решили это? — спросил Абель.

— Да, — сказал Салмон. — Продолжать настаивать на своём и придумывать что-либо было бы, наверное, не достойно.

— Хвала небесам, — прошептала Кейлин.

— Да, — улыбнулся Филипп.

— Я понял вашу позицию, — проговорил судья. — Господин Тильмен, что скажете?

— Ваша честь, как я и обещал в начале заседания, я доказал невиновность моего подзащитного и теперь могу указать на настоящего убийцу, — ответил адвокат. — Не хочу повторяться, вы всё видели и слышали. Да, возможно, у моего подзащитного и были причины ненавидеть убитого, но это не означает, что он совершил это преступление. Теперь я могу с уверенностью утверждать, что вдова Конти, а ныне госпожа Эскот вступила в преступный сговор с Довом Атерсоном и убила своего первого супруга с целью завладеть его состоянием. Дов и его люди помогли ей подставить моего подзащитного. Они схватили его, связали, отобрали оружие, а позже привели в комнату, где было совершено убийство. Думаю, что для вас это очевидно, как и для меня.

— Подсудимый, — сказал судья, — вы можете обратиться к суду с последним словом. Вам есть что сказать?

— Кроме того, что я невиновен, больше нечего, — ответил Росс.

— Суд удаляется для принятия решения, — проговорил Абель.

— Ненавижу тебя, — сказала Элен, когда судья покинул зал.

— Советую вам успокоиться и замолчать, — проговорил Мике. — И не делать резких движений. Вы таким образом просто увеличите себе срок.

— Что?

— Что слышали. Поверьте моему опыту. Вас сейчас прикажут арестовать.

Элен встала и хотела уйти, но Филипп схватил её за руку и вернул на место.

— Ты думаешь, что ты сможешь бежать? — проговорил он. — Найдут же всё равно. Не глупи. Смирись с тем, что есть. Ты уже ничего не исправишь, а если будешь сопротивляться, то действительно увеличишь срок. Лучше изобрази раскаяние. Ты же неплохая актриса.

— Ты тоже. Как оказалось, — зло ответила Элен.

— Да, Фил та ещё актриса, — рассмеялся Мике.

— Неужели ты теперь меня бросишь? — спросила Элен.

— Это ты меня бросишь, — ответил Филипп. — Тебя же посадят.

Эскот уже почти не сомневался в вердикте. Но всё же, когда судья произнёс заветные «признаётся невиновным», его сердце забилось в два раза быстрее.

— Суд постановил: оправданного освободить из-под стражи в зале суда, — продолжал Абель. — Учитывая новые обстоятельства дела, суд постановляет отправить его на доследование. Подозреваемую в убийстве своего мужа госпожу Эскот взять под стражу. Решение суда окончательно и обжалованию не подлежит.

Конвой, охранявший Росса, уверенно направился к Элен.

— Я не хочу в тюрьму, — растеряно пробормотала она.

— Никто не хочет, — сказал Филипп.

Элен увели, а Кейлин, как только судья покинул зал, бросилась к Россу. Глядя на воссоединение семьи, Филипп не решался подойти к ним, пока его не толкнул Мике.

— Чего ты встал как истукан? — проговорил он. — Идём!

Вместе с Мике и Флорианом Эскот подошёл к Россу.

— Поздравляю, — сказал Мике, протягивая ему руку.

— Спасибо, — ответил Росс, отвечая на рукопожатие.

— И я поздравляю, — улыбнулся Салес.

— Спасибо за твоего адвоката, — ответил амарго.

— Я очень рад видеть тебя на свободе, — проговорил Филипп.

— Я тоже рад, — сказал Росс, обнимая его. — А тебя можно поздравить?

— С чем?

— С заключением брака.

— Не надо меня поздравлять. Это вообще случайно вышло.

— Ты случайно женился? — засмеялся Росс.

— Да! А связаться с Элен меня попросил Тильмен. Предполагалось, что я войду к ней в доверие и заставлю признаться в том, что Дов убил её мужа. А получилось иначе. Но всё равно это сработало.

— Ещё как. Пойдём домой, я дико есть хочу.

Филипп проснулся от жуткой жажды. Во рту пересохло, голова была тяжёлой — празднование освобождения Росса было бурным. За окнами было ещё темно, но Филипп решил, что до утра он просто не доживёт. Пожалев, что не запасся водой на ночь, он накинул халат и спустился на кухню. К своему удивлению, там он застал Росса. Амарго, одетый в одни прогулочные штаны, сидел за столом с кружкой кофе.

— Самое время для кофе, — проговорил Филипп охрипшим голосом.

— Мне всё равно не спится, — ответил Росс. — А ты явно перепил.

— Почему?

— Почему перепил? Не знаю.

— Нет, почему не спится?

Филипп взял графин и стал пить воду прямо из горлышка.

— Кейлин беременна, — сказал Росс.

— Я знаю, — ответил Филипп, прервавшись, и снова продолжил пить.

— Это неожиданно.

— Ты не рад, что ли? — Эскот поставил полупустой графин на место и сел рядом с Россом.

— Рад, — сказал амарго.

— По тебе не очень заметно.

— Я просто не ожидал.

— Ну, вообще-то, когда ты женат, такое случается.

— По своему опыту говоришь?

— Сплюнь.

— Я рад, Фил, правда. Только это теперь полностью изменит мою жизнь. Нашу жизнь. Снова.

— Это хорошие перемены, Росс. Вы настоящая семья. Счастливая семья. Ты будешь прекрасным отцом. А Кейлин — чудесной матерью. Ну, а я попробую стать хорошим дядей.

— Я когда-то даже жениться боялся, а тут ребёнок… Кроме тебя этого кстати никто не знает. И не должен знать.

Филипп улыбнулся.

— Я не ожидал, что ты признаешься в убийстве дяди, — сказал Росс.

— А я не ожидал, что судья пропустит это мимо ушей, — ответил Филипп.

— Просто он тоже не любил твоего дядю.

— Вообще-то да. Они не ладили.

— Что ты теперь собираешься делать? — спросил Росс.

— С чем?

— Со своим браком.

— Не знаю. Если честно, мне совсем не хочется этим заниматься.

— А плантацией? Ты же теперь богатый плантатор.

— У тебя нездоровый интерес.

— Фил, я серьёзно. Это же всё не просто так. Это нельзя бросить.

— Но я в этом ничего не понимаю.

— Найди того, кто понимает. Попроси помощи у Салеса.

— Если бы ты знал, как мне лень…

— Я знаю. Но я тебе буду напоминать об этом каждый день. Вообще ты неплохо отомстил Конти. Женился на его вдове и заполучил его плантацию.

— Я всего этого не хотел.

— Да уж… Ты помнишь, что вчера говорил про Элен?

— Я что-то про неё говорил? — насторожился Филипп.

— Ты собирался оплатить её адвоката, — сказал Росс. — И носить передачи. Потому что, цитирую, она же моя жена и я же её обманул.

— Нет, передачи я ей точно носить не буду. Давай вообще не будем больше про неё говорить. Всё закончилось.

— Всё только начинается, Фил. Но как скажешь.

Филипп даже себе не мог объяснить, зачем он это делает, но когда он утром вышел подышать воздухом, ноги сами привели его к камерам предварительного заключения. В свидании с законной супругой ему отказано не было, и уже очень скоро он оказался в комнате для свиданий, в которую привели Элен. Она выглядела бледной и осунувшейся. Филипп ожидал, что Элен будет кричать, ругаться, говорить, что ненавидит его, но вместо этого она бросилась к нему на шею и заплакала. От неожиданности Филипп не знал, что сказать, и обнял её.

— Я боялась, что ты не придёшь, — проговорила она, всхлипывая.

— Я и не собирался, — ответил Филипп.

— Но ты пришёл.

— Я сам не знаю зачем, — и Эскот отстранился от неё.

— Ты не можешь бросить меня после всего, что было между нами, — сказала Элен.

— Боюсь, что могу.

— Я твоя жена.

— Мы вполне можем развестись.

— Ты не понимаешь…

— Чего я не понимаю?

— Я жду ребёнка от тебя.

— Элен, я не идиот. Конти поверил, а я не поверю. Ты повторяешься. Могла бы придумать что-нибудь новенькое.

— Но это правда…

— Ошибкой было приходить к тебе, — сказал Филипп. — Прощай.

— Подожди, — в голосе Элен снова были слёзы.

— Что?

— Ты придёшь на суд?

— Нет.

— А что ты будешь делать с нашей плантацией?

— Ещё не знаю. Мне она не нужна.

— Не продавай её.

— Почему?

— Пожалуйста, не продавай. Больше ни о чём тебя не прошу. Не веришь, что я беременна, — не верь, не хочешь приходить на суд — не приходи. Но не продавай плантацию. Восстанови её. У тебя получится.

— Хорошо, — кивнул Филипп. — И всё же прощай.

— Прощай, — ответила Элен.

ЭпилогAnabasis

— Что это на тебе надето? — со смехом спросил Росс, когда увидел вернувшегося домой Филиппа. — И почему ты такой… чистый?

— Это шлем, — недовольно ответил Эскот. — И я был на гонках.

— На чём?

— На гонках. Эти сумасшедшие друзья Мике устроили гонки на своих автомобилях! Это было на севере перед ущельем. Там пылища страшная.

— И поэтому ты до сих пор в шлеме? Кстати зачем он тебе?

— Затем что они и меня усадили в этот свой автомобиль! Я вообще не понимаю, как эта груда металлолома может сама передвигаться! Мике ещё хочет, чтобы я на этой штуке ехал на плантацию! Ну, уж нет! А шлем заклинило, и я не могу его снять!

— Голова выросла? Мозг наружу лезет? — снова захохотал Росс.

— Дурак! Застёжка сломалась! — обиженно ответил Филипп.

— Иди сюда, я посмотрю.

— Что вы так кричите? — спросила появившаяся на лестнице Кейлин. — Шенди разбудите. Фил, что у тебя на голове?

— Шлем, — пробурчал Эскот.

— Росс, и что ты с ним делаешь?

— Пытаюсь снять, — ответил тот.

— Аа, — протянула Кейлин. — Ну-ну. Не орите только больше.

С этими словами амарга направилась обратно в детскую.

— Ай, больно! — воскликнул Филипп.

— Кейлин же попросила не орать, — сказал Росс.

— А зачем ты щиплешься?

— А зачем ты нацепил этот идиотский шлем?

— Можно просто осторожнее?

— Проще отрезать тебе голову вместе со шлемом.

— Росс!

— Тсс.

У Росса, наконец, получилось расстегнуть шлем, и Филипп вздохнул с облегчением.

— Спасибо, — проговорил он.

— Иди помойся, — с улыбкой ответил Росс. — На тебя смотреть без смеха невозможно.

Филипп ушёл, Росс хотел пойти к Кейлин и сыну, но в дверь постучали. Открыв, он увидел судебного пристава.

— Мне нужен господин Филипп Эскот, — поздоровавшись, проговорил он.

— Он в ванной, — ответил Росс. — Передать ему что-нибудь?

— Его супруга скончалась этой ночью.

— От чего?

— Она умерла при родах.

— При родах? — удивился Росс.

— Да. У неё родился мальчик. Она сказала, что это ребёнок господина Эскота. Собственно он должен либо забрать его, либо отказаться. Письменно. Тогда мальчика передадут в приют.

— Я сообщу господину Эскоту, — сказал Росс. — Где сейчас ребёнок?

— В тюремном лазарете. Пусть господин Эскот придёт как можно скорее. У нас его кормить некому, сами понимаете.

— Да, я понимаю.

Закрыв за приставом дверь, Росс так и остался стоять, держась за дверную ручку. Наконец, собравшись с духом, он направился в комнату Филиппа. Тот был ещё в ванной. Росс опустился на его кровать и стал ждать. Выйдя, Филипп удивлённо посмотрел на друга и спросил:

— Что-то случилось? У тебя странное лицо.

— Приходил пристав, — сказал Росс. — Элен умерла.

— Жаль её, — тихо ответил Филипп, опускаясь на кровать.

— Это ещё не всё. Умерла она при родах.

— Что?

— Она была беременна и умерла при родах.

— Так она говорила правду…

— Ты знал?

— Я не поверил. Она же так обманула Конти. Я думал, что и меня тоже.

— В таком случае… поздравляю. У тебя сын.

— Сын? — Филипп выглядел невероятно растерянным.

— Да, — кивнул Росс. — И тебе надо решать, что делать.

— В каком смысле?

— Ну, ты должен его забрать. Или отказаться. Тогда его отдадут в приют.

— Нет, не надо в приют… — пробормотал Филипп.

— Тогда пойдём заберём его, — сказал Росс. — Его кормить надо. Кейлин согласится, я уверен.

— Что согласится?

— Кормить твоего сына. Она же кормит Шенди грудью.

— А ты?

— Что я?

— Ты согласишься?

— Ты дурак, Фил? Одевайся и пойдём. Твой сын в тюремном лазарете.

Когда Филипп подошёл к кровати, на которой лежал крошечный кулёк, он увидел нечто розовое и сморщенное. Он уже успел привыкнуть к ребёнку Росса и Кейлин, но тот, когда родился, был смуглым и с чёрными волосами, а то существо, что сейчас лежало перед ним, было лысое и даже не розовое, а красноватое. Филиппу не верилось, что это вообще был человек. И не просто человек, а его сын. Существо открыло глаза. Они были большие и светлые.

— Привет, — проговорил Филипп. В ответ ребёнок заплакал.

— Возьми его, — сказал Росс.

— Я не умею. Я же Шенди ни разу не брал на руки.

— Ладно. Смотри и учись.

Росс осторожно взял ребёнка и начал тихонько покачивать, успокаивая. Вскоре малыш затих.

— Я так никогда не смогу, — сказал Филипп.

— Сможешь, — ответил Росс. — Я же смог.

— Ты другое дело. Ты прекрасный отец. А я мог бы быть только хорошим дядей.

— Ты тоже будешь прекрасным отцом. Не говори ерунды.

— Мне страшно, Росс.

— Мне тоже. Идём домой?

Февраль-март 2014

Civitas