Лучший фэнтезийный детектив — страница 78 из 81

IStatus

Въехав в город, Филипп сразу почувствовал, что что-то изменилось. Его не было всего две недели, но за время его отсутствия в городе явно что-то произошло. На дороге валялись обрывки каких-то бумаг и газет. В некоторых домах были разбиты окна, а посредине одной из улиц тлели угли большого кострища. Ближе к центру Филипп встретил дворников, которые во всю орудовали метлами. Добравшись до «Элизиума», Эскот с порога спросил:

— Я что-то пропустил?

— Всего лишь забастовку заводчан, — ответил Росс, который, сидя на диване в гостиной, играл в карты с Мике.

— Ощущение, что там было восстание…

— Почти так и было, — кивнул Мике.

— Как дела на плантации? — поинтересовался Росс.

— Ты проиграл, — радостно сказал Мике.

— Я поддался, — ответил амарго.

— Кому-то ещё интересно, как дела на плантации? — проговорил Филипп.

— Мне, — кивнул Росс.

— Дела хорошо, — ответил Эскот.

— Вот и славно, — улыбнулся амарго. — Исчерпывающий ответ.

— Где дети? — спросил Филипп.

— Спят. Кейлин у пациента в Тиере. Поэтому я сижу дома. Вот Мике пришёл меня развлекать.

— На самом деле я пришёл жаловаться, — возразил Локстон.

— На что? — поинтересовался Филипп, сев на подлокотник дивана.

— Я опустился до того, что слежу за неверными мужьями, — вздохнул Мике. — Рассказываю. Ко мне пришла женщина. Очень красивая. Такая очаровательная скуластая блондинка с пухлыми губками и большими выразительными зелёными глазами. На кошку похожа. И вот она думает, что её муж ей изменяет. Потому что он постоянно задерживается на работе и где-то пропадает с друзьями. Она ему не верит. Я чуть было не отказался от этого дела. Но Магда, её так зовут, очень красивая, а её муж работает в «Вечерней газете». Я подумал, что вдруг он ей не изменяет, а там что-то более интересное, и согласился.

— Уже узнал что-нибудь? — спросил Росс.

— Нет ещё. Хочу вечером пойти проследить за ним. Хотите составить мне компанию?

— Я хочу, — кивнул Филипп. — Меня так всё достало на плантации. Я хочу развлечься.

— Я тоже хочу, — сказал Росс. — Только Кейлин не говорите, но я жутко устал. Хочу работать. Шериф что-то давно ничего интересного не подкидывал. Даже странно. В городе не пойми что творится.

— Скоро выборы, — проговорил Мике. — Губернатор их проиграет. Это уже ясно.

— А кто выиграет? — спросил Филипп.

— У губернатора появилась сильная оппозиция. Собственно все эти забастовки — её рук дело. Но кто их лидер, я пока не знаю. Что ж, увидимся вечером. Я зайду за вами.

— Я пойду приму ванну и лягу спать до вечера, — сказал Эскот, когда Мике ушёл. — Потому что я наконец-то дома.

— Что с тобой делали на плантации? — усмехнулся Росс.

— Мной выращивали кофе, — ответил Филипп и направился на второй этаж.

Выйдя из хижины пациента, Кейлин вдохнула свежий воздух Тиеры, которого ей так не хватало в городе. Подумав, что у неё ещё есть достаточно времени, она решила немного прогуляться и направилась к лесу. Кейлин вышла на тропинку, ведущую к лесному озеру. Когда-то в юности она любила приходить к нему, сидеть в высокой траве, дожидаясь заката, и любоваться первыми звёздами. Она подошла уже совсем близко к озеру, когда услышала чьи-то приглушённые голоса. Это могли быть охотники, или просто кто-то, как и она, отправился на прогулку в лес. Но чем дальше она шла, тем отчётливее становились голоса, и тем более Кейлин удостоверялась в своей ошибке. Это были не охотники. Любопытство взяло верх. Увидев на берегу озера людей, Кейлин осторожно приблизилась к ним, встала за деревьями и прислушалась. Мужчин было трое.

— Когда придёт Ромул? — спрашивал один. — Герман, ты говорил с ним?

— Говорил, — отвечал тот. — Он будет с нами совсем скоро.

— Многие норты уже знают о союзе, но некоторые из них боятся говорить об этом, — сказал третий.

— Март, Пол, мы все должны перестать бояться, — проговорил Герман. — Уже завтра нам нужно распространить листовки союза. Ромул поручил это нам лично, потому что он верит в нас.

— Мы сами должны верить в себя, — продолжал Герман. — Только тогда за нами пойдут норты. Они будут знать, что союз всегда защитит их.

Кейлин не первый раз слышала о союзе. В последнее время это слово всё чаще слышалось из уст продавцов, владельцев магазинов и обычных прохожих нортов. В связи с тем, что приближались выборы губернатора, Кейлин предположила, что у Виктора Каста появилась оппозиция. Это, впрочем, было неудивительно, ведь дела в городе обстояли не самым лучшим образом. На одном из заводов прошли массовые сокращения, на другом народ требовал уменьшения рабочего дня и увеличения отпуска, повысились налоги на продажу, от чего сразу взлетели цены на продукты первой необходимости. Всё это привело к масштабной забастовке, которая чуть не переросла в бойню. Мало у кого возникали сомнения в том, что Каст может проиграть выборы. Другое дело, что нового кандидата также не было. Прозвучавшее имя Ромул означало, что кандидат может вот-вот появиться. Амарги не имели права участия в выборах, поэтому будущее Тиеры зависело только от нортов. Однако на протяжении многих лет приход к власти нового губернатора почти ничего не менял, потому что каждый раз Айланорте возглавлял соратник или преемник старого правителя. Чем грозило Тиере появление на политической арене оппозиционного лидера, Кейлин не знала.

— Уже на рассвете, — сказал Герман, — листовки должны быть по всему городу. Также их нужно будет доставить на заводы. Не забывайте о тех, кто нуждается в союзе больше всего.

— Мы всё поняли, — ответил Пол. — Один народ, один город.

— Один народ, один город, — повторил Март.

Также произнеся эти четыре слова, Герман встал, и все трое ушли по направлению к городу. Желание гулять у Кейлин пропало напрочь, она вернулась в Тиеру, а затем поехала домой, в «Элизиум».

Вернувшись, Кейлин нашла Росса и Фила играющими с Шенди и Линушем в детской. Это зрелище было настолько умилительным, что она остановилась в дверях и какое-то время просто молча наблюдала за ними, пока её не заметил Шенди.

— Мама! — радостно закричал мальчик и бросился к ней.

— Тётя Кейлин! — обрадовался вслед за ним Линуш.

Росс, облегчённо вздохнув, лёг на пол.

— Привет, — с улыбкой сказал Филипп.

— Привет, — ответила Кейлин, обнимая детей. — Как там плантация?

— Не напоминай, — проговорил Эскот.

— Они спали? — спросила амарга.

— Спали, — ответил Росс, не поднимая головы.

— Мама, посмотри, что умеет моя лошадка, — сказал Шенди и потянул Кейлин за подол платья.

— Показывай, — улыбнулась амарга.

— Сейчас Мике придёт, — проговорил Росс. — Мы обещали ему помочь в одном деле.

— Хорошо, — кивнула Кейлин. — Знаете, что я видела в лесу рядом с Тиерой?

— Что? — Росс всё-таки снова сел.

Кейлин рассказала о союзе и странном разговоре трёх нортов.

— Та самая оппозиция, о которой говорил Мике, — сказал Филипп. Линуш уже успел забраться к нему на колени и пытался открутить пуговицу от его рубашки, в то время как Шенди скакал своей маленькой игрушечной лошадкой по коленям Росса.

— Что-то мне всё это не нравится, — покачал головой амарго.

— Ты хоть знаешь, как этот Пол Вайпер выглядит? — спросил Росс Мике, когда они подошли к зданию редакции «Вечерней газеты».

— Само собой, — кивнул Локстон. — Магда показала мне его фотографию. Вам тоже надо с Кейлин такую сделать.

— Какую?

— Семейное фото. Кейлин сидит с Шенди на руках, а ты стоишь рядом. Так все делают. Хотя вам можно туда ещё Фила с Линушем.

— Можно без меня? — сказал Росс. — Я не хочу фотографироваться. Мне это вообще не нравится.

— Амарги верят, что фотография забирает душу? — усмехнулся Мике.

— Да, а ещё амарги верят, что мир покоится на большой черепахе. А на луне живёт кролик.

— А я бы сфотографировался, — задумчиво проговорил Филипп.

Он хотел ещё что-то сказать, но Мике коснулся его плеча, взглядом указывая на дверь редакции. Из неё вышел мужчина невысокого, скорее даже маленького роста, с выдающимся носом, одетый в невзрачный серый костюм. Хромающей походкой он заспешил по улице. Все трое медленно двинулись за ним. Пол очень скоро свернул во двор, Росс, Филипп и Мике последовали за ним. В открытую дверь одного из домов заходили люди. Они стекались с разных сторон. Здоровались с мужчиной у входа и проходили в дом.

— Кейлин рассказывала про союз, — проговорил Росс. — Она назвала имена. Имя Пол там тоже было.

— Тогда получается, что Пол — один из членов союза, — сказал Мике. — Он просто скрывает от жены своё участие в союзе, а она думает, что он ей изменяет.

— Значит, это встреча членов союза, — проговорил Филипп, остановившись. — Здесь только норты. Нам нельзя идти дальше. Мике, сообщишь об этом Магде и всё.

— Давно ты не норт? — спросил Росс.

— Но ты амарго.

— А я туда и не пойду.

— Я кстати тоже не пойду, — сказал Мике, — хотя очень хочу.

— Почему же тогда не пойдёшь? — спросил Росс.

— Я так понимаю, что это заседание будет надолго, а у меня встреча.

— С кем?

— Я не скажу, — улыбнулся Мике. — А Филу идти на встречу союза.

— Зачем? — удивился Филипп.

— Надо же знать, что это такое, — ответил Росс. — Я бы сам пошёл, но меня не пустят. Лицом не вышел. Так что вперёд.

Росс и Мике развернулись и собрались уходить.

— Я не… — начал было Филипп, но в этот момент к нему подошёл молодой человек и, представившись Мартом, предложил проводить его на собрание. Бросив на Росса взгляд, полный готовности побить его по возвращении, Филипп пошёл за Мартом.

Март провёл Филиппа в зал, полный народу. Прямо на входе ему вручили верёвку. Филипп не успел удивиться, потому что увидел, что у каждого на плече в этом зале большим узлом была завязана белая бечёвка. Март помог Филиппу сделать узел и указал ему на свободное место, а сам сел рядом. В отличие от Пола, Март обладал более располагающей внешностью и обаятельно улыбался. Филипп задумалась, что вообще могло связать такую женщину, как Магда, судя по тому, как её описывал Мике, с таким несколько страшненьким, на его взгляд, мужчиной, как Пол. Он вспомнил про брак Элен с Конти и поморщился от неприятных ассоциаций. Но долго размышлять ему не пришлось. На сцену вышел мужчина, по выправке похожий на военного.

— Герман, — довольно проговорил Март. Зал взорвался аплодисментами.

— Люди Айланорте! — обратился ко всем Герман. — Рад вас приветствовать на нашем собрании! Мы встретились сегодня, чтобы принять устав союза «Атадо». Для слова приглашается секретарь нашей организации Пол Вайпер.

Теперь это были не просто аплодисменты. Скандируя имя Пола, зал встал. На сцену поднялся маленький человечек и жестом попросил всех сесть.

— Свободные норты! — начал Пол, когда зал успокоился. — Я хочу обратиться ко всем вам из глубин моего сердца и затронуть глубины ваших сердец. Я полагаю, что весь народ Айланорте горячо интересует, что я скажу сегодня вечером. Поэтому я буду говорить со всей серьёзностью и открытостью, как того требует данная минута. Кому принадлежит Айланорте? Нам и только нам! Мы сделали эту землю процветающей, мы вдохнули в неё жизнь. Мы готовы идти дальше. Но разве можем мы развиваться с тем балластом, какой мы имеем? Амарги, живущие в своём маленьком грязном мирке, болтаются камнем на наших шеях. И что самое страшное? Они не замыкаются в своём мире. Амарги — это заразная инфекция. Они проникли в нашу жизнь. Амарги — специалисты по мимикрии. Они заняли наши посты. Они поят нас своей грязной водой. Я бывал в домах разных нортов и что я там видел? Горькая вода на плите, узоры из Тиеры на стенах. Амарги хитростью проникают в наше сознание, заставляя нас становиться похожими на них. А как на всё это смотрит губернатор? Он впустил амаргов в свой дворец! И они там не просто прислуга. Нет. Они заняли посты, которые должны были занимать норты! Мы должны положить конец подобным вещам!

Каждую фразу Пола публика встречала возгласами одобрения, периодически срываясь на аплодисменты. Филипп в ужасе смотрел на оратора, чувствуя, как мурашки бегут по его спине. От этого маленького человечка исходила какая-то невероятная энергия, пугающая своей силой. Филипп думал о Россе и Кейлин, о том, что именно они были теми самыми амаргами, которые заняли посты при губернаторе.

— Нам угрожает гигантская опасность, — продолжал Пол. — И усилия, с которыми мы её встретим, должны быть столь же гигантскими. Настало время снять лайковые перчатки и воспользоваться кулаками. И дело здесь не в методах, а в цели. Наша цель — устранение опасности!

Зал снова взорвался аплодисментами, которые не утихали несколько минут. Филипп встал вместе с публикой и, как смог, изобразил, что хлопает, поддерживая Пола, вместе с остальными. Ему было страшно. Колени подкашивались, и ему казалось, что сейчас все это заметят и догадаются, что он дружит с амаргами, а его сын носит имя амаргов.

— Я призываю к тотальной войне, — снова заговорил Пол. — И я хочу сказать, что Ромул поддерживает нас!

Это имя норты встретили оглушительными аплодисментами. «Ромул! Ромул!» — выкрикнул кто-то, его подхватили остальные, к ним присоединился и сам Пол. Под всеобщее ликование на сцену вышел мужчина ростом чуть выше Пола, внешность которого показалась Филиппу крайне неприятной. У него было какое-то рыхлое лицо, низкий покатый лоб и маленькие глазки, а взгляд при этом был тяжёлым и властным. Он поднял руку, призывая всех собравшихся к тишине.

— Люди Айланорте! — заговорил Ромул, и в его голосе звучали металлические нотки. — В этом зале я вижу женщин и стариков, вижу много молодёжи. Ни один класс, ни одна профессия, ни один возраст не остались без приглашения. Я могу со всей уверенностью сказать, что передо мной собралась показательная выборка населения Айланорте. Так ли это? Да или нет?

Массы людей снова вскочили на ноги. Раздались крики «Да!», заставившие Филиппа вздрогнуть.

— Вы, мои слушатели, на данный момент представляете весь народ Айланорте, — продолжал Ромул с улыбкой. — Я хочу задать вам несколько вопросов, на которые вы ответите за весь народ. Я спрашиваю вас: верите ли вы в свою Родину — Айланорте?

Каждый собравшийся в зале будто чувствовал, что обращаются лично к нему. Зал ответил единым возгласом одобрения.

— Я спрашиваю вас: готовы ли вы ненавидеть врагов Айланорте всем сердцем? Я спрашиваю вас: гордитесь ли вы Айланорте?

Каждый новый вопрос вызывал ещё большую бурю эмоций.

— Готовы ли вы не дать амаргам обмануть себя? — призывал Ромул. — Верите ли вы в свободное будущее Айланорте? Я стою сейчас перед вами не только как ваш лидер, но как такой же норт, как вы. И я клянусь, что с готовностью отвечаю «да» на все эти вопросы. Предлагаю именно это сделать уставом нашего союза! Первое. Твоя Родина — Айланорте. Люби её превыше всего и больше делом, чем на словах. Второе. Враги нортов — твои враги. Ненавидь их всем сердцем! Третье. Гордись Айланорте! Четвёртое. Помни, если кто-то отбирает твои права, ты имеешь право уничтожить его! Пятое. Не дай амаргам обмануть тебя! Шестое. Верь в будущее, тогда ты станешь победителем!

Ромул говорил горячо и заразительно. Каждое своё предложение он сопровождал активной жестикуляцией, напоминавшей Филиппу движения дирижёра. Ему не хватало только палочки, хотя и без неё зал стал для него послушным оркестром. Один взмах его руки и все эти норты пойдут за ним. Филипп ощущал этой всей кожей. Ему самому казалось, что ещё немного, и он окажется в этом оркестре. Настолько слаженно он играл и настолько притягательным теперь выглядел дирижёр. Нет, Ромул по-прежнему был неприятен Филиппу, но он чувствовал его власть над собой, и не мог объяснить это. Ему стало страшно.

— Один народ, один город! — закончил своё выступление Ромул. Зал утонул в овациях. Когда, наконец, все успокоились, Ромул спустился в зал вместе с Полом и Германом. Их сразу окружила толпа единомышленников. Филипп осторожно направился к выходу.

— Ждём вас на следующей встрече! — услышал он вдогонку приятный женский голос и обернулся. Перед ним стояла пышногрудая миловидная шатенка с вьющимися волосами, заколотыми сзади.

— А когда будет эта встреча? — спросил Филипп.

— Вас предупредят.

Женщина очаровательно улыбнулась и направилась туда, где Ромул общался с нортами.

— Уже уходите? — поинтересовался подошедший к Эскоту Март. Сам он был молодым мужчиной среднего роста с зачёсанными назад волосами и открытым дружелюбным лицом. На его лбу виднелся небольшой шрам.

— Да, мне пора, — кивнул Филипп.

— Как ваше имя?

— Филипп Эскот.

— Известная фамилия… — Март наморщил лоб.

— Я плантатор. Кофе.

— Точно! — воскликнул Март. — Мы очень рады, что вы теперь с нами!

— Я тоже рад. Скажите, а как зовут женщину, которая только что со мной разговаривала?

— Это Найри Браун, подруга Ромула.

— Подруга?

— Ну, возлюбленная. Да, её сердце уже занято.

Филипп попытался изобразить улыбку, но получилось с трудом. Он снова взглянул в сторону Найри, и увидел, что та смотрит прямо на него. Филипп не понимал, то ли ему было приятно внимание этой женщины, то ли оно его пугало. В какой-то момент ему показалось, что Найри знает о его связи с амаргами и сейчас выдаст его. Филипп замер, не находя в себе сил двинуться с места. Найри улыбнулась и продолжила молча смотреть на него.

— Следующее общее собрание состоится уже перед «стеклянной ночью», — проговорил Март. — Вы придёте?

— Да-да, — кивнул Филипп и стремительно вышел из зала.

Выйдя во двор, он осмотрелся в поисках Росса. Не обнаружив его, Филипп пошёл на улицу. Ему было страшно оглянуться, ему казалось, что кто-то пойдёт за ним, что его вернут, что кто-то выдаст его. Филипп шёл, смотря прямо перед собой, боясь поднять глаза.

— Ну, как прошла встреча? — раздался рядом громкий голос Росса, заставивший Филиппа схватиться за сердце от неожиданности.

— Дурак! У меня чуть инфаркта не было! — воскликнул Эскот. — Нельзя же так пугать!

— Я не собирался тебя пугать. Просто подошёл и спросил. Я не виноват, что ты каждого куста боишься.

— Я не боюсь каждого куста. Просто там был ужас. Ты сволочь, Росс. И Мике тоже. Знаешь, куда вы меня отправили?

— Догадываюсь, — кивнул амарго.

— Я видел Ромула, — сказал Филипп. — Это их лидер. И знаешь… союз гораздо страшнее, чем мы могли себе представить. Я видел, какое впечатление Ромул и его соратники производят на обычных нортов. Ещё немного и их будут боготворить, если этого уже не произошло. Боюсь, что это будет возрастать в геометрической прогрессии. Мне даже начинает казаться, что время будто сжимается. Они ненавидят амаргов и затевают войну против вас. Мне страшно за тебя, за Кейлин, за детей…

— Значит, этот Ромул хочет объединить нортов в ненависти к амаргам и так победить на выборах? — проговорил Росс.

— Похоже на то. И у него это получится.

— Я хочу поговорить с шерифом. Потому что у меня появилось ощущение, что он хочет самоустраниться от этого.

— А я попробую встретиться с губернатором. Мне интересно, он вообще в курсе, что происходит?

Утром Росса и Кейлин разбудил звон разбитого стекла. Оказалось, что кто-то кинул в их окно камень, который теперь лежал на полу комнаты. Камень был обёрнут бумагой. Росс поднял его и, развернув бумагу, и прочитал:

«Айланорте — наша земля. Мы принесли сюда настоящую жизнь, мы принесли сюда прогресс и знания. Почему мы должны потакать суеверным людям, которым есть дело только до их странного напитка? Знаете ли вы, в каких условиях они его готовят? Горькая вода такая же грязная, как и её хозяева.

Откуда у этих грязных людей столько прав? Каким путём они получили их? Губернатор Каст продался им. Неужели мы все продались им?

Если кто-то из вас ещё верит в свободу нортов от грязи, наш союз «Атадо» ждёт вас.

Один народ, один город!»

— Ужасно, — проговорила Кейлин. Она боялась даже предположить, что может произойти, если союз придёт к власти.

— Вот что, — сказал Росс. — Тебе надо забрать детей и уехать в Тиеру. В городе амаргам находиться небезопасно. Думаю, что Фил будет только за.

— А ты?

— Я пока останусь. Сегодня я встречусь с шерифом.

— Хорошо. Мы позавтракаем, и я соберу вещи. Твои родители будут рады увидеть внука.

Кивнув, Росс вышел из спальни и направился в комнату Филиппа. Тот ещё спал.

— Просыпайся, — сев к нему на кровать, сказал Росс.

— А? — спросонья пробормотал Филипп. — Что случилось?

— Вот смотри, — и амарго протянул ему листовку.

— Началось, — вздохнул Эскот, пробежав её глазами.

— Я хочу, чтобы Кейлин с детьми переехала в Тиеру.

— Да, ты прав. Линуш тоже может пострадать. Ты останешься?

— Останусь. Сейчас провожу Кейлин и пойду к шерифу. Ты ещё планируешь увидеться с Кастом?

— Да. Попробую сегодня.

— Хотелось бы узнать, кто вообще этот Ромул.

Шериф Николсон выглядел усталым и мрачным. Пожав Россу руку, он молча указал ему на кресло и вернулся за свой стол.

— Я догадываюсь, почему ты пришёл, — наконец, проговорил шериф.

— Кто такой Ромул? — прямо спросил Росс.

— Художник, — вздохнул Николсон.

— Художник?

— Да, причём без образования. Он не поступил в школу искусств. Его фамилия Хат. Его родители умерли. Отец, когда Ромул был ещё ребёнком, а потом и мать от рака груди. Ромул зарабатывал на жизнь тем, что оформлял дома и, кажется, рисовал рекламные объявления.

— Теперь он рисует не только объявления. Вы видели листовки союза?

— Да. Но сделать против них мы ничего не можем.

— Они призывают к насилию.

— Ну, мы можем схватить того, кто распространяет эти листовки, но разве это что-то изменит? Ты же понимаешь, что ничего. Если мы арестуем этого Ромула, то он сразу станет мучеником и завоюет ещё больше популярности. К сожалению, у нас сейчас не тот губернатор… Я, конечно, не должен говорить подобные вещи. Но ты же видишь, что происходит. Да, мы силой остановили забастовку. Но скоро это будут не только рабочие заводов, скоро на улицы выйдут все норты. Их мы уже не остановим. Поэтому спасай свою семью, беги из города.

— Я не могу смотреть на это всё, сложа руки, — сказал Росс.

— Понимаю, — ответил Николсон. — Я тоже. Но пока я не знаю, что делать. Надо подождать. Узнать, что будет дальше.

— И так ясно, что будет. Выборы и победа Ромула.

— Вот видишь. Это не остановить. Уезжай в Тиеру. У тебя же сын. Подумай о нём.

Покинув дворец правосудия, Росс направился домой. На стене одного из домов он увидел рисунок, такой же, какой был на листовке — бечёвка, завязанная в узел. Символ «Атадо». Он подумал, что правильно поступил, отправив Кейлин с детьми в Тиеру. Подойдя к «Элизиуму», Росс увидел точно такой же рисунок на двери. Войдя в дом, он обнаружил Филиппа с бутылкой текилы в руке.

— Не рановато ли? — проговорил Росс.

— Не волнуйся, мамочка, я не буду напиваться, — ответил Филипп.

— Ты виделся с губернатором?

— Нет. Он не захотел меня видеть. Он никого не хочет видеть. Пить будешь?

— Буду. А закуска у нас есть?

— Есть, наверное. Только я отправил Салиша в Тиеру. Я правильно сделал?

— Правильно. Но мы же с тобой сами в состоянии себя накормить?

— Да. Может, тогда пойдём в трактир?

— Пойдём.

Они заняли любимое место у стены и заказали обед и бутылку текилы. За одним из соседних столиков сидела компания нортов. Они выпивали, громко разговаривали и смеялись.

— Надо стекольщика нанять, — проговорил Филипп.

— Мне кажется, что это не последнее разбитое окно в нашем доме, — ответил Росс. — Я теперь буду тебя компрометировать.

— Компрометируй на здоровье.

— Среди нас амарго! — воскликнул один из нортов.

— Ну вот, — вздохнул Филипп. — Пообедали.

— Это трактир для нортов! — продолжал мужчина.

— И где это написано? — спросил Росс.

— Могу написать это на твоей роже, — захохотал норт.

— Господа, давайте не будем мешать друг другу обедать, — проговорил Филипп, видя, что Росс схватился за револьвер.

— А ты что его защищаешь? — не унимался норт. — Кто он тебе?

— Он мой друг.

— Господа, как вам это понравится? Он его друг. Амарги могут быть только слугами!

Росс достал револьвер.

— Не надо, — Филипп накрыл его руку своей. — Их много, — прошептал он. — Ты не успеешь всех перестрелять.

— Что это у тебя там? — снова заговорил норт. — Револьвер?

— Да, револьвер, — взяв себя в руки, спокойно ответил Росс.

— Ты ещё и стрелять умеешь?

— Род, успокойся! — крикнул кто-то с другого столика. — Это Росс. Он не просто умеет стрелять. Стрелять — это его работа.

— Плевал я на это! — ответил тот, кого назвали Родом. — Пока этот амарго здесь, я не могу спокойно обедать. Меня тошнит.

— Росс, давай уйдём, — прошептал Филипп.

— Хорошо, — кивнул он.

Они встали и направились к выходу. Кто-то из нортов запустил в них тарелкой, она попала Россу по голове. Он резко развернулся и достал револьвер, направляя его на Рода. Тот последовал его примеру. Филипп встал между ними.

— Прекратите, — проговорил он. — Мы уходим.

— Давай, валите отсюда! — крикнул Род.

— Росс, идём, — Филипп взял его за руку. — Спокойно.

Росс со злостью толкнул рядом стоящий стул, тот упал. Вдвоём с Филиппом они вышли из трактира под хохот нортов.

— Мне хочется кого-нибудь убить, — проговорил Росс.

— Пойдём домой и напьёмся, — ответил Филипп.

— Тоже вариант, — кивнул амарго.

Когда Росс собрался навестить Салеса, Филипп заявил, что пойдёт с ним, и главной причиной было то, что он не хотел отпускать его одного.

— Ты собрался меня защищать? — с улыбкой спросил Росс.

— В моей компании у тебя меньше шансов нарваться на неприятности, — ответил Филипп.

— Ну, может…

— Тебя могут принять за моего слугу.

— Отлично. Всю жизнь мечтал.

— Как быстро всё поменялось, — проговорил Филипп, когда они покинули «Элизиум».

— Нет, всё началось уже давно, — ответил Росс. — Просто шло медленно и незаметно. Люди, ненавидящие амаргов, были всегда. Только раньше это было не очень прилично обсуждать. А теперь народу просто дали волю и подлили масла в огонь. Скажи, ты сам разве всегда воспринимал нас как равных?

— Всегда. Дядя — нет. Хотя и не подавал виду. Он пользовался всеми людьми в своих целях, в том числе и амаргами. А я знал, что он не считал амаргов достойными уважения. И поэтому я не мог не полюбить вас. Назло дяде. Да, мне тогда было ещё мало лет, и я поступал именно назло ему. Но прошло время, и я по-настоящему оценил ваш народ. И с Кейлин я был почти искренен, когда… Неважно.

— Но такие как Конти или этот Род были, есть и будут, — сказал Росс. — А такие как Ромул будут этим пользоваться.

— Один из твоих предков был лидером в войне против завоевателей, да? — спросил Филипп.

— Да. В Тиере так рассказывают.

— Да и в учебнике по истории упоминается имя Шенди как вождя амаргов в битве за храм. Ваше родовое имя. Причём потом версии разнятся. Некоторые историки считают, что он погиб, а некоторые, что выжил и потом ещё сражался против нортов и участвовал в создании Тиеры.

— Мне отец рассказывал второе.

— Расскажешь мне как-нибудь?

— Расскажу, — улыбнулся Росс. — В любом случае я должен рассказать об этом своему сыну.

Не застав Салеса дома, они направились на его мануфактуру. Всю дорогу Филиппу казалось, что на них косо поглядывают все мимо проходящие норты, и он не мог отделаться от мысли, что каждый из них ненавидел Росса. Когда они уже подходили к мануфактуре, к ним подбежал парень и, всучив Филиппу в руки листовку союза, быстро скрылся. Эскот смял бумагу в руке и бросил на землю.

Салес был в своём кабинете. На его лице застыла дружелюбная улыбка, хотя Филипп читал в его глазах тревогу и усталость.

— Про союз пришли поговорить? — поинтересовался он.

— Что ты вообще думаешь о том, что происходит? — спросил Росс.

— Я думаю, что Ромул Хат победит на выборах, а ещё я полагаю, что он человек с двойными стандартами, — ответил Флориан. — Он ведь прекрасно знает, что я наполовину амарго, что не мешает его людям покупать у меня оружие. Более того, я надеюсь, что после выборов лично для меня ничего не изменится. Ромул не идиот и понимает, что отнять у меня производство можно только силой, а это будет несколько затруднительно. Разве что убить меня. Но мне кажется, что это лишнее.

— Ну да, — кивнул Росс. — Если ты не будешь вставать на сторону амаргов, то он не будет тебя трогать.

— А я и не буду. По крайней мере, официально не буду. Вы с Кейлин, конечно, мои друзья, но на этом всё.

— Логично. Что ж, мы тогда пойдём, — и Росс направился к выходу. Филипп последовал за ним.

— Подождите, — остановил их Салес. — Я вчера разговаривал с Мике. У него бредовая идея. Как всегда. Я пообещал ему молчать. Но… Вы знаете, кто является владельцем «Вечерней газеты»?

— Нет, — ответил Филипп.

— Я, — сказал Салес. — Её купил ещё мой отец. И если он ещё пытался как-то участвовать в делах редакции, то я вообще этим не занимаюсь, поэтому собственно все давно забыли, что газета принадлежит мне. Но это так. И она даже приносит прибыль.

— Газета приносит прибыль? — удивился Филипп.

— Поверьте, при умелом общении с рекламодателями — да, и немалую.

— Мои поздравления, — скептически проговорил Росс.

— Но к чему я вам это сообщил?

— И к чему же? — спросил Филипп.

— Где работает Пол Вайпер? В моей газете. Союз придёт к власти, это уже очевидно. Я вмешаюсь в дела газеты и сделаю Пола главным редактором. Отдам газету союзу, оставаясь её хозяином. Получу плюс от Ромула в свою копилку. Мике говорит, что остановить союз можно было бы, только убив Ромула. Но…

— Тогда его провозгласят мучеником, — сказал Росс. — Его место займёт кто-то другой, и союз будет процветать ещё больше.

— Вот именно, — кивнул Флориан. — Собственно, то же самое и после выборов. Переворот это не дело. Как бы поступил ты, Росс, если бы хотел уничтожить союз?

— Пытался бы разрушить его изнутри. Найти уязвимое место Ромула.

— Всё верно. Мике предлагает то же самое. Вместе со мной. Поддержав Ромула сейчас, я получу его доверие в будущем. Я хочу, чтобы моя газета стала его рупором. Да, меня, возможно, возненавидят амарги сейчас, но потом они узнают правду. И я вам ничего не говорил.

— Мне кажется, это ещё не всё, — проговорил Росс. — Я прав?

— Когда союз придёт к власти, Тиере придётся несладко, — сказал Салес. — Как ты думаешь, амарги смирятся или будут бороться?

— Я не знаю, — ответил Росс. — Правда, не знаю.

— Тогда просто пока подумай над тем, что я тебе сказал. И помните оба: этого разговора не было.

IIDemos

Открыв на стук дверь, Филипп увидел перед собой молодого человека с немного смазливой внешностью. Его светлые волосы с рыжим отливом были коротко стрижены и казались жёсткими, словно иголки у ёжика. Голубые глаза с длинными пушистыми ресницами делали его лицо совсем юным и немного женским.

— Росс здесь живёт? — спросил парень.

— Да, а вы кто? — ответил Филипп.

— Я его старый друг.

— Что-то я вас не знаю.

— А вы сами кто?

— Вот я как раз его старый друг.

— Позовите Росса. Скажите, что к нему пришёл Вик.

Пожав плечами, Филипп впустил парня в дом и направился в библиотеку, где Росс читал книгу о завоевании Аква Амарга.

— Там к тебе пришёл какой-то Вик, — сказал Филипп. — Говорит, что твой старый друг.

— Вик? — переспросил Росс, явно пытаясь вспомнить, кто это.

— Не знаешь такого?

— Может, и знаю.

Вместе с Филиппом они вышли из библиотеки. Вик рассматривал часы, стоявшие на камине.

— Привет, Росс, — обернувшись, сказал он с улыбкой.

— Вик! — ответил Росс. — Так это ты.

— Не забыл?

— Нет.

Филипп прислонился к стене, наблюдая за происходящим. Росс и Вик пожали друг другу руки и присели на диван.

— Я пришёл отдать долг, — проговорил Вик.

— Я уже забыл, — ответил Росс.

— А я — нет. Я же сказал тогда, что я твой должник и что судьба нас обязательно столкнёт.

— И как же она нас столкнула?

— Я состою в союзе «Атадо», — сказал Вик. — Думаю, не надо объяснять, что это такое.

— Не надо. Ты, кстати, давно на свободе?

— Год уже.

— И чем занимаешься, кроме того, что состоишь в союзе? Всё тем же?

— Почти. Только теперь я делаю это на благо «Атадо». А мне, ты знаешь, всё равно, на кого работать. Лишь бы не трогали. Но зачем я пришёл. Ты слышал о «стеклянной ночи»?

— Я слышал, — вмешался Филипп. — Когда я был на заседании союза, мне сказали, что следующая встреча будет перед «стеклянной ночью».

— Ну вот, она будет сегодня, — сказал Вик. — И заседание сегодня. После неё сразу эта ночь. Норты из союза нападут на Тиеру. Будет спровоцирована драка с кем-то из амаргов, в результате которой норты пойдут на Тиеру с дубинками. Норты будут бить окна ваших домов. Конечно, они понимают, что ваши мужчины встанут на защиту Тиеры… Это будет погром.

— Началось, — вздохнул Росс.

— Я тебя предупредил. Если у тебя там семья, то спасай её. Времени совсем мало, прости, что раньше не смог. Но я и тебя не сразу нашёл. Я не знал, что ты живёшь в доме норта. Если вдруг тебе надо будет меня найти, я оставлю свой адрес. Я лично знаком с Мартом, знаете такого?

— Да, — кивнул Филипп.

— Ну, вот собственно и всё, что я хотел сказать. Удачи, Росс.

— Спасибо, Вик.

— Я всего лишь вернул долг.

Когда Вик ушёл, Филипп спросил:

— Кто это был вообще?

— Сокамерник, — ответил Росс. — Я защитил его от нападок нашего третьего соседа. Там всё могло закончиться очень плачевно для Вика. Я поеду в Тиеру.

— Я с тобой.

— Зачем?

— Как зачем? Ты думаешь, я вас брошу в такой ситуации? И там вообще-то мой сын.

— Едем.

— Я забегу быстро в булочную к Летиции, — сказал Филипп. — Линуш ведь обожает её рогалики.

Росс кивнул, и Эскот вышел из дома, перебежал через дорогу и зашёл в булочную. Там была всего одна покупательница, в которой Филипп с удивлением обнаружил Найри Браун. За прилавком стоял сын Летиции Клаус, он укладывал тёплый хлеб в бумажный пакет. Внезапно у Филиппа сошлось: фамилия Летиции тоже была Браун.

— Вы родственники? — забыв поздороваться, спросил он.

— Да, — с улыбкой ответила Найри. — Покойный муж Летиции — мой брат. Я вас часто вижу на этой улице. Вы живёте в доме напротив, так?

— Так, — кивнул Филипп.

— Это очень хорошо, что я вас встретила. Скоро очередное заседание. Вы должны быть на нём. Я могу вас проводить. А до его начала мы можем попить где-нибудь кофе.

— Хорошо. Это замечательно. Только я куплю рогалики и передам их своему… слуге.

— Конечно. Я вас подожду здесь.

Получив свои рогалики, Филипп поспешно покинул булочную и побежал обратно в «Элизиум». Влетев домой, он крикнул Россу, который спускался со второго этажа:

— Я не поеду с тобой. Там Найри. Она позвала меня с собой на заседание союза. Я подумал, что мне надо туда пойти.

— Ты правильно подумал, — ответил Росс. — Только будь осторожен.

— Я сказал, что ты мой слуга.

— Ну, если они захотят узнать правду, то они её узнают. Другое дело, что ты можешь попасть под влияние Ромула и действительно начать считать меня не более чем прислугой.

— После заседания я пойду в Тиеру.

— С дубинкой?

— Если понадобится, то да… Береги детей и Кейлин. Увидимся в Тиере.

Линуш внимательно смотрел за тем, как Кейлин разрубала плоды ороскуро большим ножом, как доставала из них коричневые зёрна, похожие на бобы, как обжаривала их на медленном огне, а потом добавляла в кипящую воду, смешивая с маисом, гвоздикой и перцем. Очень скоро кухню наполнил пряный и горьковатый аромат. Горькая вода была уже почти готова, когда Линуш радостно воскликнул:

— Дядя Росс пришёл!

Амарго подошёл к Кейлин, поцеловал её и проговорил:

— Надо срочно предупредить всех в Тиере, что этой ночью здесь будет погром.

— Погром?

— Да. Информация из источника, которому можно верить. Норты придут сюда с дубинками. Будут бить окна в хижинах. Надеюсь, что только окна.

— Предупреди Угумэзи. Он решит, что делать.

— Я боюсь за детей. За всех детей Тиеры. Не только за наших. Кстати где Шенди?

— Играет с соседскими мальчиками.

— А ты почему не играешь с ними? — спросил Росс Линуша.

— Да ну их, — махнул рукой мальчик.

— Ты с ними не дружишь?

— У них игры дурацкие.

— Это какие?

— Они дерутся. А у больших мальчиков рогатки. Они больно стреляют.

— Хочешь, я тебе тоже сделаю рогатку?

— Не хочу, — помотал головой Линуш.

— Ну, как хочешь, — улыбнулся Росс и потрепал мальчика по густым русым волосам. Затем он протянул ему пакет с рогаликами и проговорил: — Это тебе от папы.

— Спасибо! — обрадовался Линуш, нетерпеливо раскрывая пакет.

Придя к главному судье Угумэзи, Росс рассказал ему обо всём, что узнал от Вика.

— Значит, всё на самом деле так, как говорят, — задумчиво произнёс Угумэзи, внимательно выслушав Росса.

— А что говорят?

— Говорят, Линуш, что скоро амаргам будет запрещено появляться в городе. Нам придётся забыть обо всём, что придумали норты и снова жить только охотой и тем, что мы выращиваем на наших огородах. И горькую воду нашу никто покупать больше не будет. Но, может, оно и к лучшему. Норты ведь не понимают, что это такое. Для них ороскуро — это такой же плод, как какой-нибудь томат. Они его не ценят.

— Но они платили за него немалые деньги. Амарги покупали на эти деньги необходимые вещи, которые производятся только в городе.

— Наши предки обходились без всего этого. И мы сможем.

— Что делать сейчас, Угумэзи?

— Времени собирать совет племени нет. Я прикажу всем своим помощникам оповестить жителей Тиеры о грядущем погроме. Пусть все запрутся в хижинах и не выходят из дома, что бы ни случилось. Нельзя допустить, чтобы началась бойня. Тогда пострадают наши женщины и дети. Нельзя. Поэтому надо просто переждать и не оказывать сопротивления. Ты меня понял, Линуш?

— Понял.

— Тогда иди к своей семье. Хотя подожди…

— Да, Угумэзи?

— Надо поставить в известность городские власти, как думаешь? — спросил главный судья.

— Не знаю, — ответил Росс. — Я на днях встречался с шерифом. Мне не понравилось его настроение.

— Я всё-таки пошлю к нему своего помощника Ваби.

— Как посчитаешь нужным, — сказал Росс и развернулся к выходу из хижины. У двери он остановился. — Угумэзи, ты думаешь, Тиера исчезнет?

— Если небу так будет угодно, если этого хотят наши праотцы, — ответил главный судья.

— Но разве мы должны смириться?

— Нет. Мы будем защищать наших детей и нашу землю до конца. Каждый амарго, рождаясь, становится частью одной большой семьи, одного целого. Мы всегда должны помнить об этом. Все амарги соединены невидимыми глазу нитями, мы знаем друг друга, видим друг друга, ощущаем друг друга. Этого у нас никто не в силах отнять. Норты не смогли этого сделать столетия назад. Не выйдет у них и теперь. Даже если в живых останется всего один амарго, его связь с праотцами и Тиерой не разрушит ни один человек. Помни об этом, когда встанешь на защиту нашей земли.

— Я буду помнить, — ответил Росс и вышел из хижины.

Когда Филипп вернулся в булочную, Найри действительно ждала его. Вдвоём они направились в небольшой ресторан, который, по словам госпожи Браун, был её любимым. Это было небольшое уютное местечко на одной из центральных улиц. Они заняли столик у окна, и Найри сказала, что любит сидеть здесь и рассматривать прохожих.

— Я тоже, — с улыбкой ответил Филипп.

— Я буду кофе и миндальное пирожное, — сказала Найри, когда к ним подошла официантка.

— Миндальное пирожное я тоже буду, — закивал Эскот. — Но вот только не кофе. Меня от него последнее время мутит. Я выпью чаю.

— Почему мутит?

— Потому что у меня кофейная плантация. И я ненавижу ей заниматься.

— Плантатор ненавидит свою плантацию? Как забавно.

— Она досталась мне в наследство от покойной супруги. И она просила меня не продавать её. Сам бы я никогда…

— Так вы вдовец? — сочувственно проговорила Найри.

— Да, — кивнул Филипп. — Но давайте не будем об этом. Расскажите о себе. Чем вы занимаетесь?

— Я фотограф.

— Как это интересно! Я ни разу не фотографировался.

— Тогда обязательно приходите ко мне в ателье. Я считаю, что за фотографией будущее.

— Я даже не представляю, как это работает.

— Вот и увидите, — улыбнулась Найри. — Скажите, как вы узнали о союзе?

— Случайно, — ответил Филипп.

— И вы поддерживаете его?

— Я не знаю… Всё происходит слишком быстро, я не успеваю разобраться.

— Вы же слышали речи Ромула и Пола. Слышали наш устав. Что вы о нём думаете?

— Устав прекрасен. Мы действительно должны любить и защищать Айланорте.

— Нынешний губернатор этого не делает, — проговорила Найри.

— С этим я согласен, — кивнул Филипп.

— А с чем не согласны?

— Меня немного смущает отношение к амаргам.

— Чем же?

— Они тоже люди.

— Люди, — ответила Найри. — Но немного иного сорта. Не зря же у них другой цвет кожи. Грязнее нашего. Вы знаете, что если бы норты не пришли на эту землю, то тут ничего бы не было?

— Так уж и ничего?

— Ничего. Убогие хижины. У амаргов не было лошадей, не было скота, не было повозок. И много чего ещё. Они слишком глупые.

— Ну, может, вы и правы… — тихо проговорил Филипп, понимая, как сильно Ромул промыл мозги этой женщине. Ему так и слышался его голос, когда Найри говорила об амаргах.

— У вас есть друзья среди них? — спросила Найри.

— Были, — ответил Эскот. — Но потом как-то не задалось.

— Вот видите. Они не могут быть нашими друзьями. Только слугами. В лучшем случае.

Официантка принесла кофе, чай и два миндальных пирожных.

— А вы как узнали о союзе? — поинтересовался Филипп.

— Мне рассказал о нём Ромул, — ответила Найри. — Он приходил в ателье к своему другу Генриху. Это владелец ателье, где я работаю. Там мы познакомились и подружились.

— Вы… друзья с Ромулом?

— Да, — сказала Найри, нервно теребя в руках салфетку.

— Я что-то не то спросил?

— Вам же, наверное, сказали, кто я?

— Что вы имеете в виду?

— Вам сказали, что я любовница Ромула. Не делайте вид, что не понимаете.

— Мне сказали, что вы его возлюбленная.

— Не романтизируйте там, где не надо. Я его любовница. Я предана ему как лидеру союза и… Не стоит об этом.

— Вы его любите? — спросил Филипп.

— Конечно, люблю. Это же Ромул, — ответила Найри.

— Я не об этом спрашивал. Понятно, что все члены союза любят Ромула. Вы любите его как мужчину?

— Странный вопрос.

— Почему?

— Ну, если я с ним…

— Это ничего не значит.

— Вы любили свою жену?

— Нет.

— Но вы всё равно женились на ней.

— Да.

— Вы любили когда-нибудь, Филипп?

— Любил, — ответил он. — Может, даже и сейчас люблю. Вы так и не ответили на мой вопрос.

— Почему я должна вам доверять?

— У вас нет причин для этого.

— Я бы ответила вам, если бы точно знала, что никогда вас больше не увижу. Но я обязательно увижу вас снова.

— Вы уверены в этом?

— Я очень хочу этого, — ответила Найри.

Когда с пирожными было покончено, Филипп расплатился с официанткой, и они с Найри покинули ресторан.

— Где будет собрание? — поинтересовался Эскот. — И, кстати, что это был за театр прошлый раз?

— Вы правы, это действительно был театр. Старый театр. Когда-то он был домашним, только для близких и друзей семьи, приближённой к губернатору. Герман — потомок этой семьи. Этот театр принадлежит теперь ему. Но пьес там, увы, уже не ставят. Сегодня собрание будет там же. Это удобно. Идёмте?

Вскоре они пришли в уже знакомый Филиппу двор, но пока там было тихо и пусто.

— Ещё рано, — сказала Найри. — Но у меня есть ключ.

С этими словами она действительно достала из сумочки ключи и открыла дверь, ведущую в зал. Они зашли внутрь, Найри подбежала к сцене и поднялась на неё.

— Идите сюда! — громко позвала она Филиппа. Пустые стены ответили ей эхом.

— Зачем? — не понял он.

— Неужели вы никогда не хотели почувствовать себя актёром или музыкантом?

— Хотел.

— Так идите сюда.

Филипп поднялся на сцену и подошёл к Найри. Смотреть в пустой зал было странно.

— Если кто-то придёт и застанет нас здесь вдвоём, — проговорил Филипп, — то что будет?

— Ничего не будет, — ответила Найри.

— Вы уверены?

— Абсолютно.

Она села на край сцены, свесив ноги. Фил опустился на деревянный пол рядом с ней.

— Вы знаете, что будет сегодня ночью? — спросила Найри.

— Нет, — соврал Эскот.

— «Стеклянная ночь».

— А что это?

— Нужно будет показать амаргам, кто хозяин в городе.

— Каким образом?

— Устроить погром в Тиере.

— Погром?

— Ну да. Небольшой. Всего лишь побить им окна. Вы ведь примете в этом участие?

— Приму. Если это так нужно.

— Я буду гордиться вами, если вы пойдёте. Вы ведь могли испугаться.

— Я не испугаюсь.

— Это прекрасно, — улыбнулась Найри и легко спрыгнула со сцены в зал. — Занимайте любое место. Сейчас придут норты.

— А вы? — спросил Филипп.

— Я пока спрячусь, — ответила она и скрылась за дверью недалеко от сцены.

Найри оказалась права, и, как только Филипп опустился в одно из кресел, в зале стали появляться люди. В отличие от прошлого раза, здесь теперь были только мужчины. Среди них Эскот узнал Марта, который тоже вспомнил Филиппа и подошёл к нему.

— Рад вас снова видеть, — проговорил Март, протягивая ему руку.

— Взаимно, — ответил Филипп.

— Прошлый раз вы упомянули, что вы плантатор, — сев рядом, сказал Март.

— Да, это так.

— А я вам, кажется, так по-настоящему и не представился. Меня зовут Март Вальд, я занимаюсь финансами «Атадо». Скажите, если союзу понадобится ваша материальная поддержка, вы готовы её оказать?

— Конечно, — кивнул Филипп.

— Я в вас не сомневался, — улыбнулся Март.

Вскоре на сцену под всеобщие аплодисменты поднялся Пол Вайпер.

— Люди Айланорте! — начал он. — Уважаемые норты! Все вы догадываетесь, для чего мы собрались здесь сегодня. Поэтому хочу сказать вам несколько слов об амаргах. Амарги — мастера подстраиваться под окружение, при этом нисколько не меняя своей натуры. Они — хамелеоны. Они обладают природным чутьём, позволяющим им чувствовать опасность, а их стремление к самосохранению, как правило, даёт им надлежащие пути и способы для избежания опасности. Ощущение, что у амаргов есть иммунитет от всякой опасности. От амарга нельзя защититься. Он нападает со скоростью света из безопасного укрытия и использует все свои способности для того, чтобы подавить любую попытку оказать сопротивление. Он быстро оборачивает обвинения обличителя против него самого, и обличитель становится лжецом, нарушителем спокойствия. Нет ничего более ошибочного, как пытаться защищаться. Именно этого хочет амарго. Он способен каждый день выдумывать новую ложь, на которую его противнику придётся отвечать, в результате чего противник будет тратить слишком много времени на собственную защиту и у него не останется времени на то, чего амарго действительно боится: на нападение. В конце концов, обвиняемый становится обвинителем, шумно сажающим прежнего обвинителя на скамью подсудимых. Так всегда было в прошлом, когда тот или иной человек или пытался бороться с амаргами. То же самое случится и с нами, если нам не хватит смелости сделать следующие радикальные выводы.

Первое. С амаргами нельзя бороться положительными методами. Они негативны, и это негативное следует устранить из системы Айланорте, или же они вечно будут её портить. Второе. Амарги не умнее нас. Они всего лишь могут быть иногда хитрее и коварнее. Что и помогло им проникнуть в наш мир и занять наши посты. Третье. Амарго не может оскорбить норта. Их злословие — это наша почётная грамота. Четвёртое. Тот, кто защищает амаргов, приносит вред Айланорте. Только эти принципы принесут нам успех. Только тогда амарги испугаются. Вы согласны со мной?

«Да!» — начали скандировать норты, вскакивая со своих мест. Филипп поднялся вместе с остальными.

— Тогда вы знаете, что нужно делать! — громко крикнул Пол. Зал утонул в овациях. У Филиппа мороз побежал по коже.

— Оружие нас ждёт на выходе, — сказал Март. Филипп не сразу понял, о чём идёт речь, но на всякий случай кивнул. Все норты горячо обсуждали только что услышанное, некоторые уже направлялись к выходу. Вдруг Филипп почувствовал на себе чей-то взгляд. Обернувшись, он увидел Найри, которая стояла у той самой двери, за которой она исчезла перед началом собрания. Встретившись глазами с Филиппом, она еле заметным жестом позвала его. Эскот направился к ней. Найри снова скрылась за дверью. Филипп зашёл туда и обнаружил, что это было небольшое подсобное помещение. В темноте он разглядел Найри, которая стояла, прислонившись к стене.

— Хочу пожелать тебе удачи, — почему-то шёпотом проговорила она.

— Спасибо, — ответил Филипп и через мгновение почувствовал прикосновение её горячих губ к своим. Поцеловав его, Найри сама оттолкнула его и сказала:

— Тебе пора уходить.

Филипп покинул эту секретную комнату и вместе с остальными нортами вышел из зала. На выходе каждому давали в руки дубинку. Досталась она и Филиппу.

— Встречаемся у въезда в Тиеру на закате, — проговорил раздающий.

Кейлин видела, как дети бежали домой, как прятались в погреб старики, как чистили оружие охотники, как женщины загоняли в курятники загулявшихся индюшек, как запирали на тяжёлые замки кладовые с запасами ороскуро, маиса и бобов. В воздухе Тиеры повисло напряжение, будто кто-то натянул тетиву лука, который в любой момент мог выстрелить. Шенди и Линуш играли в детской и не хотели ложиться спать. Росс отправился о чём-то поговорить с помощниками судьи. Вдруг где-то вдалеке послышались крики. Строго сказав детям не выходить, Кейлин схватила револьвер, засунула его за пояс платья и выглянула из дома.

Никогда в жизни она не видела ничего подобного. По Тиере в её сторону шла толпа мужчин, вооружённых дубинками. Не пропуская ни одного дома, они били окна, вытаптывали огороды, ломали постройки. Амарги, вышедшие на защиту своей собственности, отбивались лопатами, граблями, палками и прикладами ружей. Они понимали, что стоит произвести хоть один выстрел, погром превратится в массовое убийство, потому что сомнений в том, что у нортов есть оружие, у них не было. Норты приближались. Кейлин решила вернуться в дом и позволить им разбить окна, понимая, что в одиночку противостоять толпе она не в силах. Кейлин думала о том, где сейчас был Росс, и её сердце готово было выпрыгнуть наружу.

Кейлин заперла дверь и сказала напуганным детям сидеть тихо. Мальчики залезли под кровать.

— Всё будет хорошо, — прошептала Кейлин, стоя в детской, с трудом веря в собственные слова. В это время послышался звон стекла. Кейлин вздрогнула. Линуш вылез и под кровати, несмотря на попытки Шенди его удержать, и схватился за подол её платья. Кейлин взяла его на руки. Линуш вцепился в неё своими ручками и заплакал. С мальчиком на руках Кейлин прижалась к стене. Снова резкий удар дубинкой и звон стекла. Кейлин отвернулась от окна, закрывая Линуша собой. Осколки влетели в комнату, один впился Кейлин в руку.

— Привет, красавица! — крикнул заглянувший в окно мужчина. Кейлин обернулась. — А я тебя видел раньше, — проговорил он. — Ты служишь лекарем при губернаторе.

Кейлин хотела достать из-за пояса револьвер, но Линуш так сильно прижался к ней, что сделать это ей было очень трудно. Норт усмехнулся и поставил колено на подоконник, собираясь забраться в дом.

— Спрячься, — прошептала Кейлин на ухо Линушу, опуская его на пол. Мальчик, наконец, разжал руки и вернулся под кровать к Шенди. Кейлин достала револьвер и направила его на мужчину, а сама отступила на кухню. Блондин с гладко зачёсанными назад волосами пошёл вслед за Кейлин, он смотрел на неё своими маленькими близко поставленными глазками.

— Ты не выстрелишь, — проговорил он.

— Почему ты так уверен?

— Потому что этот выстрел будет не последним. Ты хочешь этих жертв?

— А чего хочешь ты?

— А как ты думаешь? — широко улыбнулся мужчина. — Так что положи револьвер. К чему всё это?

Кейлин продолжала держать его на мушке. Она понимала, что может сделать всего один выстрел. Норт не знал, что у неё под платьем был спрятан кинжал, ведь она готовилась к встрече с ним. Кейлин разглядывала своего противника, пытаясь оценить свои силы. Пусть она умела обращаться с холодным оружием, но Кейлин видела, что у норта за поясом также был револьвер. Наконец решившись, она проговорила:

— Хорошо, я положу револьвер. Но и ты положи свой.

— Идёт, — ответил норт, доставая оружие. — На счёт три. Один, два, три.

Они оба положили свои револьверы на стол. Мужчина сделал шаг к Кейлин. Она отступила к стене. В тот самый момент, когда норт схватил её за плечи, между ними оказался кинжал.

— Только попробуй, — проговорила Кейлин. Из детской комнаты послышался шум, затем детский плач и шаги.

— И попробует, — сказал второй норт, заходя на кухню. Он крепко держал за руку упирающегося Линуша. — Я помогу, если что.

Шенди, пытавшийся помочь брату, вцепился мужчине в ногу. Норт резко оттолкнул его, мальчик упал и сильно ударился, но не заплакал. Кейлин вскрикнула.

— Отпусти его, — почти прошептала она.

— А ты отдай кинжал.

— Вы же не тронете детей, вы же не звери.

— Хочешь проверить? Мы вот этого мало похожего на амарга с собой возьмём. Пойдём, Нэд. Нам здесь не рады.

Тот, кого назвали Нэдом, отступил от Кейлин. Второй норт направился к двери, таща за собой Линуша. Нэд взял оба револьвера и собрался уходить. Но внезапно развернувшись, он направил один из них на Кейлин и проговорил:

— Не люблю проигрывать. Отдай кинжал.

— Стреляй, — ответила Кейлин.

— Отдай кинжал, — повторил Нэд, направляя второй пистолет на Линуша.

— Ты блефуешь.

— Испытай меня.

Как никогда желая, чтобы всё происходящее оказалось сном, Кейлин протянула ему кинжал. Второй норт взял его и, вытолкав Линуша за дверь, снова повернулся к Кейлин. Нэд продолжал держать её на прицеле. Его товарищ приблизился к ней и толкнул к столу. Кейлин попыталась сопротивляться, но он наотмашь ударил её по лицу. Она упала прямо на стол, чувствуя солёный привкус крови из рассечённой губы. Подбежавший к ним Шенди стал колотить норта кулачками по ногам, тот снова оттолкнул его, а затем отправил на улицу вслед за Линушем. Вернувшись, он схватил Кейлин за руки. Столешница больно врезалась в живот. Нэд подошёл к ней сзади, резко задрал юбку.

— Ненавижу, — прошептала Кейлин. Прикосновения его рук отзывались приступами тошноты в её теле. Она зажмурилась и стиснула зубы, не желая доставлять ему удовольствие своим криком.

Один за другим раздались два выстрела. Кейлин услышала крики и стук от падения тел. Её руки теперь были свободны, она встала и обернулась. Посреди кухни стоял Росс с револьвером в руке. Он подошёл к Кейлин и дотронулся до её губ, стирая кровь. В его глазах застыл вопрос.

— Нет, — проговорила Кейлин. — Они не успели.

Росс обнял её.

— Спасибо, — прошептала та.

Росс погладил её по голове, прижимая к себе. Кейлин трясло. Она обняла мужа и почувствовала, что тот дрожит.

— Все слышали выстрелы, — проговорила Кейлин. — Что теперь будет?

Приехав в условленное время к Тиере, Филипп увидел, что большинство нортов уже собрались там. В руке каждого была зажата дубинка, каждый второй был вооружён револьвером. Привязав лошадь к дереву, Филипп подошёл к мужчинам. Он думал о том, что делать, когда они двинутся в Тиеру. Но придумать ничего конкретного Филипп не успел: кто-то из нортов закричал «вперёд!», и вся толпа ринулась в поселение. Эскоту ничего не оставалось, как последовать за ними. Как только норты ворвались в Тиеру, Филипп увидел, что все они словно с цепи сорвались. Мужчины стали крушить все, что им попадалось на пути: они с размаху били дубинками по окнам и по заборам, ломали деревья и хозяйственные постройки.

— А ты чего? — вдруг крикнул кто-то рядом, и Филипп понял, что обращались именно к нему. — Струсил?

— Нет, — ответил Эскот и в подтверждении своих слов ударил дубинкой по стеклу окна ближайшей хижины. Осколки со звоном посыпались на землю. Из хижины послышался испуганный женский крик.

— Молодец, — одобрительно проговорил норт, наблюдавший за Филиппом. — Давай посмотрим, кто там.

— А мы разве не должны просто напугать амаргов?

— Так мы убивать-то никого не будем, — ухмыльнулся норт и направился к окну.

— А если там мужчины? — спросил Филипп.

— Не трусь! — норт заглянул в хижину. — Тут только две девицы! Иди сюда!

Филипп подошёл к окну, в которое уже забрался норт, и увидел двух запуганных девушек, которые сидели на полу комнаты, обнявшись и прижавшись к стене. Мужчина, посмеиваясь, медленными шагами двигался к ним. Филипп влез в окно вслед за ним и, спрыгнув с подоконника, спросил:

— Что ты собираешься сделать?

— Догадайся, — захохотал норт.

— Не трогай их.

— Что? — мужчина обернулся.

— Не трогай их, — повторил Филипп.

— А то что?

Эскот достал револьвер. У него дрожали руки, но позволить этому норту надругаться над беззащитными девочками он не мог.

— Я не понял, — проговорил норт. — Ты за амаргов, что ли?

— Я за людей, — ответил Филипп.

— Ах, вот оно что… Что ж, пойдём отсюда.

Они вдвоём вышли через дверь, и, оказавшись на улице, норт подозвал пробегавшего мимо мужчину с дубинкой в руке.

— Грег, иди сюда! Вот этот, — и норт показал на Филиппа, — защищает амаргов.

— Как так? — тот остановился. — Ты за них?

— Нет, — ответил Филипп.

— Докажи! — сказал первый. С этими словами он вернулся в хижину и вышел оттуда, таща за собой упирающуюся девушку. — Ударь её.

— Да, ударь её! — повторил второй.

Филипп понимал, что никогда не сможет этого сделать. Девушка подняла на него заплаканные глаза. Она действительно ждала, что он ударит её.

— Отпусти её, — проговорил Филипп, направляя револьвер на норта.

Росс и Кейлин вынесли тела убитых нортов на улицу. Напуганные Шенди и Линуш прятались под крыльцом.

— Идите в дом, — сказала им Кейлин. — Если услышите, что возвращаются злые дяди, прячьтесь.

— Я боюсь, — со слезами на глазах проговорил Линуш.

— Я понимаю, малыш. Но потерпи. Скоро всё закончится.

Закрыв за мальчиками дверь, Кейлин взяла Росса за руку. Они пошли в сторону дома судьи. Послышались выстрелы. С разных сторон. Кейлин с ужасом осознавала, что драки перерастали в перестрелки. Росс ускорил шаг. Выросший перед ними норт замахнулся на него дубинкой, Росс перехватил его руку, отправляя нападавшего на землю, а затем оглушил того его же собственной дубинкой. На помощь к потерпевшему уже спешил его товарищ. Кейлин направила на него револьвер. Норт, вооружённый только палкой, остановился.

Росс и Кейлин подбежали к дому Угумэзи. У входа один из помощников держал на прицеле норта, пытавшегося, по всей видимости, проникнуть внутрь. Другой пристегнул ещё одного напавшего наручниками к изгороди.

— Судья ранен, — сказал он. — Кейлин, помоги ему.

— Тяжело ранен? — спросила она, чувствуя, как что-то больно сдавило её грудь.

— Ножом в живот.

— Я пойду к нему.

— Иди, — сказал ей Росс. — Я попробую помочь другим.

Кейлин зашла в дом. Судья лежал в постели, его тело было перевязано бинтами, на животе повязка промокла насквозь. Кейлин подошла к нему, села рядом и взяла за руку. Угумэзи открыл глаза. И в этот самый момент Кейлин поняла, что не спасёт его. Главный судья был обречён. Он умирал.

— Кейлин, — прошептал он, сжимая её руку.

— Тебе нельзя говорить, — ответила она.

— Тиера встала на тропу войны…

— Мы выстоим.

— Да, девочка. Вы выстоите.

— Мы. Ты тоже, — сказала Кейлин, понимая, что не верит в свои слова.

— Я уже говорил с праотцами. Они ждут меня. И ты знаешь это. Не ври мне.

— Да, знаю, — ответила амарга.

— Послушай меня.

— Я слушаю тебя, судья.

— Ты должна знать, что Ромул не тот, за кого себя выдаёт.

— О чём ты?

— Я узнал это от праотцов.

— Что узнал?

— Я не совсем понимаю, что они хотели мне сказать, но это должно спасти Тиеру. Ромул не тот. Ты сама должна понять. Ты поймёшь.

Рука Угумэзи ослабла и безвольно упала на постель. Главного судьи Тиеры не стало.

К Россу, который оставался на улице, подбежал Моки. Его рука была окровавлена, а под глазом красовался фингал.

— Там, ближе к лесу, какая-то заварушка, — сказал Моки. — И знаешь, кажется, там твой друг. Филипп.

— Спасибо, — ответил Росс. — Я пойду туда.

Уже не слыша, что сказал ему в ответ помощник судьи, он побежал в сторону леса. Боковым зрением Росс увидел, как стоявший за раскидистым платаном норт целился в него из ружья. Резко упав на землю, он выхватил револьвер и выстрелил первым. Норт с криком выронил ружьё. Встав и не сводя с мужчины дула револьвера, Росс подошёл к нему, забрал оружие и, повесив ружьё на плечо, продолжил свой путь. У дома на краю Тиеры он увидел раненого амарга, лежавшего на дороге. Услышав шаги, тот открыл глаза.

— Ты Росс? — еле слышно спросил он.

— Да, — опустившись на землю рядом с ним, ответил он.

— Они пошли в лес, — прошептал амарго. — Один из нортов пытался защитить девочек, но другие выбили у него оружие и потащили в лес.

— Их много?

— Человека четыре.

Росс заметил в траве неподалёку потухший фонарь. Взяв его, он побежал в лес. Было уже совсем темно, и если в Тиере горели окна домов и фонари, то в лесу единственным источником света была полная луна. Росс зажёг фонарь и осторожно пошёл по тропинке, вслушиваясь в ночную тишину леса и оглядываясь по сторонам. Примятая трава, сломанная ветка — всё говорило о том, что недавно здесь прошли люди. Тропа вела к озеру Тессо. Вскоре Росс услышал мужские голоса. Ускорив шаг, он быстро оказался на месте. Спрятавшись за деревьями, Росс погасил фонарь. Перед его глазами предстала жуткая картина. На берегу озера двое нортов — один высокий и худой, другой коренастый громила — держали Филиппа. Ещё двое стояли рядом. Один из них направлял на Филиппа свой револьвер. Рядом в землю были воткнуты два горящих факела.

— Как вы понимаете, господа, — говорил один из нортов, — среди нас оказался предатель. А предателей надо судить по законам военного времени.

Росс прицелился. Он решил стрелять в того, в чьей руке был револьвер.

— Лично я ненавижу предателей, — сказал громила и резко ударил Филиппа кулаком в живот. Тот вскрикнул и согнулся, повиснув на руках державших его нортов. Росс выстрелил. Вооружённый норт схватился за правую руку, выронив револьвер. Резко дёрнувшись, Филипп вырвался из рук не ожидавших этого нортов и попытался завладеть упавшим на землю оружием. В этот момент Росс снова выстрелил, выбив револьвер у другого норта. Завязалась драка между высоким, громилой и Филиппом. Росс боялся стрелять в кого-то из них, рискуя попасть в Эскота. Он вышел из своего укрытия. Один из раненых нортов левой рукой поднял второй упавший револьвер и направил его на Росса. Филипп увидел это и прекратил сопротивляться. Видно было, что его силы были уже на исходе. Громила поднялся на ноги и снова вцепился в Филиппа, а высокий принялся искать отлетевший во время драки куда-то в сторону револьвер.

— Дуэль? — усмехнулся норт. — Я одинаково стреляю и левой, и правой рукой.

— А я просто хорошо стреляю, — ответил Росс, спуская курок. Падая, норт успел выстрелить. Пуля пролетела мимо, зацепив Росса за правое плечо. Едва не выронив револьвер, он повернулся ко второму норту, который тянулся за своим револьвером, и снова выстрелил. Норт упал замертво. Громила и высокий в это время успели затащить Филиппа в воду и пытались его утопить. Росс вдруг чётко осознал, что это была война. Он помнил, что в его револьвере больше не оставалось патронов, бросил его на землю и, сняв с плеча ружьё, прицелился и выстрелил в громилу. Тот рухнул в воду. Высокий ринулся бежать. Росс выстрелил ему по ногам и бросился к Филиппу. Ловя ртом воздух, он пытался встать и выбраться из воды. Подбежав, Росс помог ему подняться. Выбравшись на сушу, Филипп, тяжело дыша, лёг на землю.

— Надо вернуться в Тиеру, — проговорил Росс, сев рядом. — Узнать, что там.

Филипп кивнул. Его одежда промокла насквозь, по шее стекали капли воды. Из разбитого носа сочилась кровь, левая скула покраснела и опухла. Росс оторвал от своей мокрой рубашки кусок ткани и стёр кровь. Филипп взял тряпицу у него из рук и, запрокинув голову, приложил к носу.

— Ты сможешь идти? — спросил Росс.

— А куда я денусь? — ответил Филипп. Затем, взглянув на друга, он показал на его плечо, которое было в крови. Росс уже успел забыть, что его задело пулей. Боль почему-то почти не ощущалась. Росс смыл кровь озёрной водой, оторвал от рубашки ещё один кусок и протянул Филиппу. Приподнявшись на локтях, тот попытался встать. Это ему не удалось, тогда Филипп просто сел на мокрую землю и перевязал плечо Росса.

— Спасибо, — проговорил тот. — Надо идти…

Филипп кивнул. Встав, Росс подобрал свой револьвер, перекинул через плечо ружьё, забрал оружие нортов и, вернувшись к Филиппу, помог ему подняться. Он с трудом стоял на ногах.

— Может, тебе лучше переждать здесь? — предложил Росс. Филипп покачал головой.

— Я пойду с тобой, — сказал он.

— Хорошо. Я помогу тебе.

Потушив один из факелов, второй Росс взял с собой. Они медленно пошли по направлению к Тиере.

IIIMemoria

После ухода нортов Тиера представляла собой удручающее зрелище. Дома зияли пустыми глазницами окон, разбитые фонари больше не освещали дворы и улицы. Сломанные изгороди, вытоптанные огороды, разграбленные сады были лишь малой частью того кошмара, который постиг амаргов. Почти в каждой семье были раненые, четырнадцать амаргов было убито, среди них одна женщина.

Росс зашёл в хижину своей матери, убедился, что с ней и Натаном всё было в порядке, а затем вернулся домой, где Кейлин уже обработала все ссадины и синяки Филиппа. Шенди и Линуш были сильно напуганы, и у них тоже была парочка ссадин. Шенди мужественно переносил свои первые боевые раны, и Линуш, глядя на старшего брата, тоже перестал плакать. Кейлин осталась с мальчиками в детской, потому что они по-прежнему боялись, что злые дяди вернутся. Филиппу предложили остаться на ночь в Тиере, на что он с радостью согласился. Охая от боли, он забрался на кровать, сел у изголовья и прислонился к стене.

— Росс, — позвал он.

— Что? — амарго подошёл и сел рядом с ним.

— Помнишь, ты обещал мне рассказать про своих предков. Про Шенди.

— И ты хочешь услышать этот рассказ прямо сейчас?

— Да, почему нет?

— Ну ладно, — улыбнулся Росс. — Слушай тогда. Я не знаю, как всё было на самом деле. Что-то мне рассказывал отец, что-то я помню со слов деда, а кое-что прочитал в книгах. Это было столетия назад. Долина Аква Амарга любила своих жителей. Она подарила им воды озера Тессо и реки Шингу, берущей своё начало в Медных горах. Она наводнила их воды рыбой, а побережье засадила тростником, идущим на сооружение крыш и плетение циновок. Она научила амаргов возделывать землю и растить священный ороскуро, дающий горькую воду. Она заселила свои леса оленями, кроликами и дичью и подарила амаргам луки и копья для охоты. Она давала камни для постройки зданий и обсидиан для изготовления инструментов. Она одарила Медные горы солнечным металлом. Аква Амарга не знала тогда, что однажды на её землю придут люди с севера. Не один десяток лет благодаря мудрому правлению вождя всех амаргов Монгво племена Воды Цапель, Солнечной росы и Медных гор жили в мире. Войнам и междоусобицам пришёл конец. Люди Медных гор добывали солнечный металл. Люди Воды Цапель в основном занимались различными ремёслами. Люди Солнечной росы, родом откуда был Шенди, были охотниками и землепашцами. У каждого племени был свой жрец и свой храм.

— Храм такой, как на картине у нас в «Элизиуме»? — спросил Филипп.

— Да, наверное, — кивнул Росс. — Храм Солнечной росы окружали высокие ворота, над которыми возвышался каменный орёл, а по бокам от него ягуар и медведь. Храмовая пирамида состояла из четырёх ярусов, на каждом из которых располагалось скульптурное изображение сидящего амарга, обхватившего руками колени. Кисти его рук образовывали кольцо, в которое вставлялось древко флага. На первых трёх ярусах эти были флаги трёх племён: Солнечной росы, Медных гор и Воды цапель. А на последнем — флаг всех амаргов, на котором был изображён орёл, державший в своих когтях змею. На ярусы вели две лестницы. Храм венчала высокая покатая крыша, украшенная красивым орнаментом. Жреца племени Солнечной росы звали Нокши. К тому времени, когда на землю Аква Амарга пришли норты, он думал о том, что остался без наследника. У него была только дочь, Ска Линси, но женщина не могла стать жрецом. Тогда он обратился к дочери с просьбой. Она должна была обучить юного Шенди всему, что знала она сама. И пусть Шенди был сыном главного судьи Макха, он больше любил проводить время с дочерью жреца. Ска Линси рассказывала Шенди про календарь, движение звезд, солнца и луны, действие утреннего сияния и лечебных трав. Ей нравилось обучать этого юношу. С ним было весело. Он шутил с совершенно серьёзным видом, а серьёзные вещи говорил с улыбкой. С ним было интересно. Он рассказывал истории про охоту, проделки нового питомца его сестры и вспоминал древние легенды, коих в его голове, как оказалось, было множество. Он умел слушать, как никто другой. Ска Линси не раз приходилось общаться с детьми и учить их чему-то, но никто и никогда так не следил за каждым её словом. И вот однажды он попросил её рассказать про юкили.

— Что это? — спрсоил Филипп.

— Ну, как тебе сказать, — задумался Росс. — Вообще это наркотик. Юкили был священен для амаргов. Наши предки смазывали раны его соком, они могли преследовать оленя четверо суток без воды и пищи, подкрепив свои силы юкили. Сейчас, кажется, он используется от укусов змеи или при отравлении. Можно спросить у Кейлин. Но главным предназначением юкили было познание. Жрецы употребляли его, чтобы общаться с предками, чтобы познать мир, чтобы учиться.

— А ты его пробовал? — оживился Филипп.

— Пробовал. Тебе его точно нельзя.

— Почему?

— Ты и так слегка не в себе. Куда тебе ещё наркотики?

— Ну, и ладно, — обиделся Филипп.

— Мне рассказывать дальше? — спросил Росс. Эскот кивнул. — Ска Линси без спросу взяла у отца юкили и впервые попробовала его вместе с Шенди. Для этого они убежали на лесную поляну, где их застала ночь. Возможно, именно тогда Ска Линси поняла, что любит Шенди. Жрец Нокши, кстати, очень рассердился на дочь за то, что она украла у него юкили. Но гнев его был недолгим и вскоре он отправил Шенди в племя Воды Цапель к их жрецу. Юноше предстояло пройти испытание, по итогам которого жрец Огима, который был старшим из трёх, решил бы, готов ли Шенди стать преемником Нокши. Они направились на землю Воды Цапель вдвоём со Ска Линси. По пути девушка продолжала обучение и расспрашивала Шенди о календаре и о пяти солнцах.

— Это что ещё за пять солнц? — спросил Филипп.

— А ты не читал?

— Нет, расскажи.

— Я расскажу так, как мы учили в детстве, — сказал Росс. — Всех детей в Тиере заставляют это зубрить. На самом высоком тринадцатом небе среди тумана родилось из молчания вселенной божественное начало Ометеотль, союз мужского и женского. Небеса Ометеотль сотворили первое солнце, огонь, календарь и землю. Потом сотворили мужчину и женщину. Зверей земных и небесных. Рыб речных и озёрных. Священное ороскуро. Маис и бобы. Но то солнце двигалось на небе не так, как сейчас. И тогда его пожрали гиганты, пришедшие из глубин. Вселенная оставалась без солнца, пока оцелоты не вступили в бой с гигантами и не истребили их. Наступила эра второго солнца. Так длилось шестьсот семьдесят шесть лет, пока не поднялся сильный ветер и не повалил все деревья. Ураган становился всё сильнее, и он сорвал с неба солнце и ударил о землю. Но пришло третье солнце. Светило оно долгие сотни лет до тех пор, пока с неба не упал огонь. Упал он в виде молний, вулканы раскрыли свои кратеры и покрыли землю пеплом. Тогда небеса сотворили четвёртое солнце. Длилась его эра долго и счастливо, но однажды начался сезон дождей, который не прекратился. В течение многих дней и недель шёл дождь. Горы ушли под воду, небо сошлось с землёй. Мало кто выжил тогда. Стало холодно и темно, и не было больше четвёртого солнца. Люди стали молить небеса о пощаде. В те времена они уже добрались до суши и разожгли большой костёр. На ту сушу указал им орёл, летевший мимо. В клюве его была змея. Именно он с тех пор изображён на флаге всех амаргов. Люди сидели вокруг костра и смотрели во все стороны, потому что не знали, с какой именно появится пятое солнце. Вдруг один из них воскликнул: «Смотрите! Смотрите!» Все повернули головы на восток, куда указывал этот человек. Небо там было алым, как пламя костра, солнце блистало в свете своих лучей. Никто не мог на него смотреть, таким ярким и горячим оно было. Свет и тепло пришли на землю. Так началась эра пятого солнца. Чтобы людям было светло не только днём, небеса подарили им луну, на которой можно увидеть спящего кролика. Днём лунный кролик не спит, а сидит в тени коричного дерева и толчёт в ступе снадобье бессмертия.

— Это очень красиво, — проговорил Филипп.

— Только мало кто в это верит, — усмехнулся Росс.

— И ты не веришь?

— Сам посуди, как могут, например, кошки, пусть и дикие, уничтожить каких-то гигантов?

— Но это было тысячи лет назад… А эра пятого солнца не завершилась?

— Нет. Хотя предки думали, что норты принесли конец пятому солнцу.

— Рассказывай дальше про Шенди и Ска Линси, — попросил Филипп.

— Хорошо, — улыбнулся Росс. — Когда они шли в племя Воды Цапель, то повстречали странного человека на странном животном. Это животное окрасом напоминало пуму или лисицу, только темнее. Голова этого зверя была большая и вытянутая с яркими живыми глазами и широкими ноздрями. Между острыми ушами росли густые волосы, как у человека. Они спускались вниз по длинной шее и заканчивались у туловища, которое держалось на высоких стройных ногах. Животное было столько же странным, сколько красивым. На его спине восседал человек, держась за верёвки, которые были прикреплены к морде животного. Так маленькие дети обычно сидят на шее своих отцов. Свесив ноги по бокам. Человек этот был без сомнения нортом. У него была бледная кожа, светлые волосы и странная одежда.

— Лошадь, что ли? — с сомнением предположил Филипп.

— Конечно, лошадь! — рассмеялся Росс.

— Ну, ты описал!

— Так увидели её мои предки.

— Так у вас их не было? Это правда?

— Правда. И мои предки всюду ходили пешком. Кстати, это неправда, что у нас не было колеса. Оно было, просто у нас не было вьючных животных, поэтому смысла придумывать повозку не было.

— Кто был тот человек, которого встретили Шенди и Ска Линси?

— Его звали Леонард Адамсон. Он был одним из приближённых к губернатору людей и возглавлял его армию. Этому Леонарду предстояло стать соперником Шенди. И в войне, и в любви. Когда Шенди и Ска Линси прибыли к жрецу Огиме, оказалось, что испытанием для будущего жреца станет игра в мяч.

— Игра в мяч? — удивился Филипп.

— Не такая, как сейчас, — объяснил Росс. — Тогда всё было намного сложнее и серьёзнее. Игра в мяч была не только забавой для амаргов. Бывало, что с её помощью решались важные вопросы, а ставкой было будущее племени. Это был тот самый случай. Леонард узнал об игре в мяч, и она ему очень понравилась. Он решил сыграть в неё с одним из амаргов, но с условием, что ставку выберет он сам.

На следующий день вокруг каменной площадки для игры в мяч собралась толпа амаргов и нортов — все уже знали о том, что предводитель нортов, никогда прежде не бравший в руки мяч, но зато опытный и сильный воин, сразится с юнцом-амаргом, который также не был профессиональным игроком, но знал о правилах игры почти с рождения. Главные места среди зрителей заняли старейшина племени Воды Цапель Ортис, жрец Огима и сотоварищи норта, наверняка, такие же знатные, как и их предводитель. Ска Линси стояла на небольшом возвышении недалеко от зрительских мест, и ей хорошо было видно и площадку, и наблюдавших за ней. Вокруг амарги странным образом смешались с нортами, и можно было подумать, что так и должно быть, что мирное сосуществование между ними не просто возможно, а оно уже существует. Но только на мгновение. Если присмотреться, можно было увидеть, как напряжены лица всех собравшихся. Даже улыбки у них были не вполне естественными. Все они словно чего-то ждали, и вовсе не начала игры.

Между тем на площадке появились игроки. Соперники пожали друг другу руки и разошлись по своим сторонам площадки. На них обоих из одежды были только набедренные повязки, да ещё на колени и локти были надеты специальные щитки, потому что падение на каменный пол площадки или сильный удар мяча могли принести не только ссадины. Судья игры, а им был сын Огимы Вабозо, расположился на выступе у одной из стен площадки. Бросив мяч игрокам, он объявил о начале состязания. Игра состояла в том, чтобы как можно больше раз ударить мячом о стенку позади соперника. Но главной и редко выполнимой задачей было забросить мяч в одно из двух колец, висевших высоко на стенах по бокам площадки. Кольца эти, похожие на мельничные жернова, были прикреплены к стенам вертикально, что затрудняло возможность попасть в них. Некоторые игроки даже не пытались этого сделать, выигрывая по числу ударов мяча. Но попадание в кольцо сразу принесло бы игроку победу.

Мяч оказался в руках у Леонарда, и игра началась. По правилам мяч можно было ловить руками, но отбивать только локтями или ногами. За не отбитый или не пойманный мяч игрок лишался очков. За удар по задней стенке очко получал нанёсший этот самый удар. Леонард разительно отличался от своего соперника. И дело было не только в белизне его кожи и цвете его волос. Леонард был широкоплеч и статен, его тело, очевидно, познало не одно сражение. Его ноги, привыкшие управлять лошадью, были мускулистыми и жилистыми. Норт двигался уверенно, хотя и впервые в жизни взял тяжёлый каучуковый мяч в свои руки. Шенди выглядел скорее ловким, чем сильным. Его тело привыкло к долгим пешим переходам и охоте, и никакие упражнения его не пугали. Отбить первый удар соперника Шенди не составило никакого труда, однако Леонард поймал летящий в его сторону мяч и быстро ударил снова, пытаясь обмануть амарга с направлением своего удара. Шенди вовремя обнаружил это и сумел поймать мяч, упав при этом. Амарго быстро поднялся, будто упал не на холодный камень, а в густую мягкую траву, и запустил мяч в сторону соперника. Снаряд полетел очень высоко, и были все шансы, что Леонард не сумеет его достать. Так и вышло. Но мяч не ударился о стенку площадки, а перелетел её. Этого нельзя было допускать, и Шенди должен был лишиться очков, которых у него ещё пока не было. Пока мяч возвращали на площадку, судья должен был принять решение. Мгновенье поразмыслив, Вабозо показал рукой в сторону Леонарда, что означало, что тот получил своё первое очко.

Игра продолжилась, мяч снова был у Леонарда. Взяв пример со своего соперника, он бросил мяч ввысь, но учтя ошибку Шенди, Леонард сделал это аккуратнее и хитрее, ему удалось перебросить мяч через юношу, и снаряд ударился прямо о стенку позади Шенди. Теперь у Леонарда было два очка. Норты не скрывали радости, а по лицам Огимы и Ортиса совершенно ничего не возможно было понять. Шенди поднял мяч. Он начал нервничать. Шенди бросил мяч, Леонард отбил его ногой, отправив в сторону далеко от Шенди, но тот сумел его достать и даже поймать. Снова ударив, юноша обыграл соперника, но на этот раз не выбив мяч за пределы площадки, а попав в стенку. Счет стал 2:1 в пользу Леонарда. Норт решил повторить свой прошлый успех, и это ему удалось. Оказалось, что у него лихо получалось бросать мяч поверху, закручивая так, чтобы снаряд остался на площадке, но не попал в руки соперника. Так Леонард вернул себе преимущество в два очка. И снова всё повторилось. Норт поймал мяч, брошенный Шенди, и затем выиграл ещё одно очко. Юноша пытался перехватить мяч, но, не сумев достать его, упал на каменный пол, сильно ушибив руку. Счёт 4:1 был уже угрожающим. Если разница между очками достигнет пяти, то игра прекратится. Шенди понимал это. Подняв мяч, он направился в сторону кольца. По толпе зрителей прокатился удивлённый ропот. Никто не верил в то, что он мог попасть. Шенди бросил мяч в кольцо, но тот не долетел до него, а Леонард успел подхватить мяч раньше, чем он упал на пол. Шенди приготовился к новому удару соперника, и тот не заставил себя долго ждать. Леонард снова хотел обойти амарга, но на этот раз ему не удалось — Шенди сумел в прыжке поймать мяч и удержать его. После этого юноша снова направился к кольцу. Зрители замерли в ожидании. Шенди остановился в нескольких шагах от кольца и посмотрел наверх. Прицелился, замахнулся и бросил мяч. Тот ударился о кольцо и отскочил в сторону. Шенди поймал его и взглянул на судью. Вабозо жестом разрешил ему сделать вторую попытку, что было по правилам, поскольку мяч остался на половине Шенди. Юноша кивнул и снова прицелился. Шенди бросил мяч, и тот полетел прямиком в кольцо. Леонарду уже не было необходимости ловить его — Шенди выиграл. Это была полная победа. Зрители-амарги взорвались овациями.

— Я чуть не поседел, — проговорил Филипп. — Ты так рассказывал. Нельзя было сразу сказать мне, что Шенди победил?

— Нет, на тебя слишком забавно смотреть, — рассмеялся Росс.

— Так, а что была за ставка в этой игре?

— Хорошо, что ты напомнил. Я же забыл рассказать тебе о том, что случилось с вождём всех амаргов Монгво. Когда норты прибыли на нашу землю, амарги приняли гостей с радостью, потому что верили, что если не причинять иноземцам зла, то и те ответят добром на добро. Монгво сам принял прибывших на его землю нортов в своём доме. Он угощал их горькой водой, которую его помощники разливали в чаши из солнечного металла, что добывали у подножия Медных гор. Но после одного из таких обедов вождя не стало. Поговаривали, что норты отравили его. Это и стало началом конца. Никто больше не смог объединить все племена. Так вот ставкой в игре была та самая чаша, принадлежавшая Монгво. Её и получил Шенди, не очень понимая, какая реликвия находилась теперь в его руках.

— А как норты и амарги понимали друг друга? — поинтересовался Филипп. — Языки-то были разные.

— Да, разные. Но когда ты живёшь на одной земле, то начинаешь понимать и чужой язык. А Леонард подарил Шенди азбуку, по которой и он, и Ска Линси многое выучили из языка нортов. Пройдя испытание, Шенди стал преемником жреца. После того, как он принял участие в первой важной церемонии в храме, он пришёл к Ска Линси и похвалил её горькую воду. Она, конечно же, согласилась стать его женой, но её отец был против.

— Почему? — удивился Филипп.

— Он видел другую судьбу своей дочери, — ответил Росс. — А ещё в Ска Линси влюбился Леонард. И он вызвал Шенди на ещё один поединок. На этот раз в стрельбе. Состязание состоялось на поляне Большого костра.

— Наверняка, Шенди был лучшим стрелком Тиеры, то есть Солнечной росы, — сказал Филипп с улыбкой.

— Так и было, — довольно кивнул Росс. — Судьёй в состязании был двоюродный брат Шенди Рэйен. У обоих соревнующихся в руках были луки. Рэйен объявил, что стрелять будут с тридцати шагов. Вызвавшиеся помочь амарги подвешивали на ветки одного из деревьев, окружавших поляну, небольшие холщовые мешочки с песком, по каким часто стреляют охотники, дабы набить руку. Рэйен отсчитал тридцать шагов. Лучники встали на исходную позицию. Был брошен жребий, и стрелять первому выпало Леонарду. Ему не составило никакого труда попасть по мишени — было видно, что он прекрасный стрелок. Но стрельба из лука была одним из любимейших занятий Шенди. Поэтому и он не промахнулся. Они стреляли с сорока шагов. Всё повторилось. Ничего не изменилось и во время стрельбы с пятидесяти шагов, только мешочки с песком уже нуждались в замене. Рэйен предложил ничью. Лучники переглянулись и дружно отказались. И Шенди предложил усложнить задачу. Теперь надо было стрелять с завязанными глазами. На слух. К мишеням привязали маленькие колокольчики, лучникам, вставшим на исходную позицию, завязали глаза лентами, вырезанными из куска тёмной материи. Ветерок был совсем слабый, и колокольчики издавали еле слышный перезвон. Первым снова стрелял Леонард. Ему необходимо было не просто попасть по мишени, а только по одной из двух — по той, что была справа. Его выстрел оказался очень метким, но недостаточно — стрела вонзилась в мишень, предназначавшуюся для Шенди. Теперь настала очередь амарга. Прислушавшись, он прицелился и выстрелил. Его стрела проткнула холщовую ткань мешочка совсем рядом со стрелой его соперника. Оба лучника сняли с глаз повязки и увидели результаты своей стрельбы. Леонард поздравил Шенди с победой.

— А ты так умеешь? — спросил Филипп.

— Как?

— С завязанными глазами.

— Умею.

— Покажешь?

— Прямо сейчас?

— Наверное, сейчас нельзя стрелять в Тиере, — проговорил Эскот. — Но потом покажешь?

— Покажу, — ответил Росс. — Ты спать ещё не хочешь?

— Хочу, но ты рассказывай всё равно. Мне очень интересно.

— Шенди попросил у Нокши руки его дочери, но тот отказал. Он считал, что Ска Линси должна стать женой Леонарда, чтобы предотвратить войну между амаргами и нортами. Но Шенди и Ска Линси не послушали жреца и решили бежать в племя Медных гор и пожениться там. Они сбежали. Ночь застала их в дороге, и они провели её в лесу у костра. Когда утром Шенди пошёл добывать им завтрак, Ска Линси нашёл Леонард. Он рассказал ей, что их губернатор Фердинанд Монрой был настроен очень решительно. Речь шла о завоевании нашей земли. Если бы началась война, то победа была бы не на стороне амаргов. У нортов были ружья, которых не было у амаргов. Леонард сказал, что если они со Ска Линси поженятся, то это будет почти договор о мире между нашими народами. Губернатор не решится в открытую действовать против народа жены своего военачальника. Тогда они могли бы договориться о каком-то компромиссе. Леонард запугал Ска Линси войной. Он сказал, что земля Аква Амарга в любом случае станет землёй нортов и вопрос был только в том, мирно ли это произойдёт или погибнет много людей. У нортов было оружие, были лошади. У амаргов ничего, кроме отваги. Леонард предложил Ска Линси выбор, и она сделала его. Она сказала Шенди, что не любит его, что ей нужен настоящий мужчина, а не мальчик, и ушла с Леонардом. Ска Линси вышла замуж на норта. Но очень скоро она поняла, что её жертва была напрасной. Норты стали убивать амаргов тайно. Они привезли в Аква Амарга новую заразную болезнь. Она называлась вариола.

— Да, я знаю её, — кивнул Филипп. — Когда-то много нортов погибло от неё. Но потом у нас появился иммунитет.

— Да, всё так. Но у амаргов не было иммунитета. И норты решили этим воспользоваться. Они специально заражали их. Так умерла мать Шенди, его тётя, а его отец ослеп. Тогда Ска Линси поняла, что войны не избежать. Она встретилась с Шенди и рассказала ему правду о том, почему она вышла замуж за Леонарда. И Шенди поделился с ней своими мыслями о том, что если норты решили уничтожить их изнутри, то почему бы амаргам не поступить точно так же. Шенди решил обменивать оружие на солнечный металл. А ты представляешь, какими норты были жадными до золота. Также амарги стали учиться ездить на лошадях, и это у них быстро получилось. Ска Линси ушла от Леонарда к амаргам, чтобы быть с ними в это трудное время. Чтобы быть с Шенди. Вместе они готовились к войне.

Росс посмотрел на Филиппа и увидел, что тот уснул. Улыбнувшись, он лёг и тоже попытался заснуть.

Кейлин сидела в тени высокого раскидистого дерева сейба. Его широкий толстый ствол с подпорками был усеян большими колючими шипами, касаясь которых Кейлин уже дважды уколола себе палец. Мимо неё живой рекой один за другим шли амарги. Они подходили к помосту, на котором покоилось тело судьи Угумэзи, чтобы проститься с мудрейшим из Тиеры. Недалеко от помоста уже была вырыта могила, устланная ветвями папоротника. Кейлин подняла глаза к небу, которое солнечными лучами проглядывало сквозь зелёные листья. Крона сейбы уходила в небеса, туда, куда скоро отправится Угумэзи вместе с другими погибшими в «стеклянную ночь».

Один из амаргов, проходивших мимо помоста, отошёл в сторону и направился к Кейлин. Им оказался Росс. Подойдя к жене, он сел на землю рядом с ней и взял за руку.

Когда церемония прощания закончилась, к помосту вышел старейшина амаргов Рэйен. Росс и Кейлин встали и приблизились к нему.

— Мы собрались здесь, — начал Рэйен, — у великой сейбы, которая корнями уходит в преисподнюю, листвой своей покоится на небесах, а сосцами своими питает всё сущее. Нашего брата, нашего отца и друга Угумэзи ждёт путь наверх к дому солнца. Туда, куда отправляются души всех воинов, всех тех, кто отдал свою жизнь за Тиеру. Он уходит к праотцам, становясь частью их мира. Его ждёт подземное зеркальное озеро, перебравшись на другую сторону которого, он найдёт путь к небу.

С этими словами Рэйен вложил в руки Угумэзи плод ороскуро.

— Угумэзи был добрым и мудрым человеком, — продолжил старейшина. — Он знал, что праотцы уже ждут его. Он обрёл покой. Но мы не обретём его, пока не будем знать, что наша земля будет жить. Угумэзи отдал свою жизнь за Тиеру. Он показал нам пример того, как каждый амарго должен поступать, когда у него хотят отнять самое важное, самое дорогое. Свободу. Тиеру.

Рэйен обернулся на Росса, будто предоставляя ему слово.

— Старейшина прав, — сказал Росс, подходя к нему. — Угумэзи ушёл не просто так. Он оставил нам Тиеру. И никто кроме нас не спасёт её. Угумэзи отдал свою жизнь за нас, потому что он был настоящим амаргом. Настоящие ли мы? На этот вопрос каждый из нас должен ответить себе сам.

Росс смотрел на амаргов, слышал их голоса, чувствовал их поддержку, и в это мгновение он как никогда раньше понял то, что говорил ему Угумэзи. Каждый амарго, рождаясь, становится частью одной большой семьи, одного целого. И он сам сейчас ощущал себя частичкой этой семьи, с которой он был соединён невидимыми глазу нитями. Он видел амаргов, он знал их, чувствовал их, верил в них. И Росс знал, что никто не сможет отнять это у него.

Когда последняя горсть земли была брошена на свежий могильный холм, Кейлин молча опустилась на колени рядом с ним. Стоявший неподалёку Росс подошёл к ней. Подняв глаза на мужа, она грустно улыбнулась.

— Ты настоящий, — проговорила она.

— И ты настоящая, — ответил Росс.

Росс подал ей руку. Встав, Кейлин обняла его. Бросив последний взгляд на могилу Угумэзи, они пошли по направлению к дому. Там их ждали дети вместе с Филиппом, который снова приехал в Тиеру. Ещё утром Росс вставил новые стёкла в окна взамен разбитых, как и многие другие амарги. Кто-то чинил изгороди, кто-то ставил на место двери, сорванные с петель. Амарги пытались наладить жизнь в Тиере, но в глазах каждого читалось, что они знали — всё ещё повторится.

Дома Росс разлил по бокалам текилу и, подняв свой, взглянул на Кейлин и Филиппа.

— За Угумэзи, — проговорила Кейлин.

— За Угумэзи, — повторили Росс и Филипп.

На следующий день в Тиере должны были состояться выборы нового главного судьи. Прошлые выборы уже давно стали историей. Угумэзи был одним из помощников старого судьи Токелы, и никто не сомневался в том, что именно он станет его преемником. Угумэзи был не по годам мудр, прекрасно знал закон Тиеры и закон Айланорте, был хорошим наездником и охотником. С тех пор прошло тридцать лет, и всем амаргам казалось, что Угумэзи будет всегда. День новых выборов стал испытанием для всей Тиеры.

Ровно в полдень все мужчины старше шестнадцати собрались на поляне Большого костра. Кейлин как женщине нельзя было там присутствовать, от их семьи на совет отправился Росс. Он занял своё место среди амаргов. Старейшина амаргов Рэйен вышел вперёд и, воздев руки к небу, проговорил:

— Возблагодарим солнце и небеса за то, что позволили нам быть здесь сегодня! Мигвеч!

— Мигвеч! — эхом повторили за старейшиной все мужчины.

— Сегодня мы собрались на необычный совет, — продолжил Рэйен. — Мы должны выбрать нового главного судью. Мы прошли через нелёгкие испытания. И все вы знаете, что ждут нас, возможно, времена ещё тяжелее. Сегодня я обращаюсь к вам не как старейшина, а как один из вас. Так же, как и вы, я потерял близких людей в «стеклянную ночь», так же, как и вы, я теперь могу лишиться своей свободы. Это произошло, потому что союз «Атадо», вероломно напавший на Тиеру, придёт к власти. Сейчас мы можем ждать от их лидера Ромула и его последователей только очередных ударов по свободе амаргов. Но Тиера никогда не знала отчаяния, не так ли? С нами наша земля. Земля наших праотцов. Норты объявили нам войну. Но это не обычная война. Мы знаем, что не все норты против нас. Так, Линуш?

— Так, — сделав шаг вперёд, ответил Росс. — Среди нортов есть много наших друзей. Одного из них многие из вас знают, это Филипп Эскот, мой лучший друг. В «стеклянную ночь» он рисковал своей жизнью, чтобы защитить амаргов. У меня есть друзья и среди сыщиков. И среди других нортов. Более того, я могу сказать, что у нас есть серьёзная поддержка. Просто пока я не могу называть конкретных имён.

— Линуш, — снова обратился к нему Рэйен, — как ты думаешь, мы сможем выстоять?

— Сможем, — ответил Росс. — Если мы объединимся. Если не повторим ошибку наших предков, когда одно племя пошло на другое.

— Линуш, ты напомнил нам об истории. Ты прав. Амарги! Вы ведь все знаете, из какого рода происходит Линуш. Тот, кого вы знаете, как Росса. Вы знаете, кто был его предком. Им был Шенди. Тот, кто был лидером амаргов в войне против нортов-завоевателей. Тот, кто, победив саму смерть, вернулся, чтобы объединить амаргов и создать Тиеру. Я думаю, что Линуш многое унаследовал от своего великого предка. Поэтому я считаю, что место главного судьи должен занять именно он.

Росс удивлённо смотрел на старейшину. Он не ожидал такого поворота событий. К его удивлению, амарги поддержали Рэйена. Все дружно они отдали свои голоса за Росса.

— Это стало для меня неожиданностью, — проговорил Росс. — Но раз так решило племя, я должен это принять. Я сделаю всё, чтобы оправдать ваше доверие. Я постараюсь не подвести вас. Я хочу быть достойным потомком того Шенди, который объединил амаргов. Мигвеч!

Вернувшись домой, Росс увидел, что дети играли во дворе, причём Шенди всё-таки учил Линуша стрелять из рогатки, которую ему дал кто-то из старших мальчиков. Зайдя в хижину, Росс обнаружил там Филиппа, который уплетал обед, приготовленный Кейлин.

— В городе есть уже нечего? — усмехнулся Росс.

— Я тоже рад тебя видеть, — ответил Филипп с набитым ртом.

— Как прошёл совет? — поинтересовалась Кейлин. — Выбрали нового главного судью?

— Выбрали, — кивнул Росс. — Он перед вами.

Филипп подавился и закашлялся.

— Так решил совет племени, — пожал плечами Росс и похлопал Филиппа по спине.

— Обалдеть, — проговорил Филипп.

— Совет сделал правильный выбор, — сказала Кейлин.

Пообедав, Росс встал из-за стола и проговорил:

— Я хочу подышать воздухом. Пойду прогуляюсь немного.

Кейлин кивнула, и Росс покинул хижину, отправив детей обедать. По дороге к лесу его догнал Филипп.

— Можно с тобой? — спросил он.

— Вообще предполагалось, что я побуду один и подумаю, — ответил Росс. — Но от тебя, видимо, никуда не денешься. Поэтому можно.

— Расскажи, что было дальше, — пропустив всё вышесказанное мимо ушей, попросил Филипп.

— Ты о чём? — не понял Росс.

— Что дальше было с Шенди и Ска Линси. Закончилось на том, что они готовились к войне.

— Хорошо, — согласился амарго, — слушай. Однажды утром Шенди и Ска Линси проснулись от криков с улицы. Выбежав из хижины, как и многие амарги, они увидели нескольких израненных мужчин. Кто-то еле стоял на ногах, кто-то поддерживал друг друга. Их одежда была грязной от крови и дорожной пыли. На их лицах была надежда на спасение. Это были люди племени Воды Цапель. Один из мужчин рассказал, что случилось. Амарги этого племени вдруг обнаружили, что норты ушли. Все до единого. Оставили свои дома и даже вещи. Это казалось чудом, но это пугало. Мудрый старейшина Ортис сказал, что норты вернутся и что надо быть готовым к этому. Все мужчины достали свои луки и кинжалы. Ортис оказался прав. На рассвете нового дня амарги увидели, как с севера, со стороны ущелья на них двигалась армия. Их было так много, амарги даже не подозревали, что их столько. Многие были на лошадях. Женщин и детей они брали в плен, стариков убивали на месте. Ортис и жрец Огима ушли к праотцам. Амарги племени Воды Цапель сопротивлялись, как могли, но вскоре начали отступать. Они решили, что лучше спастись и, объединившись с племенем Солнечной росы, продолжить борьбу, чтобы если не вернуть их женщин и детей, то хотя бы отомстить за них. У живых ведь месть получится лучше, чем у мёртвых.

— Так началась война? — спросил Филипп.

— Да, — ответил Росс. — В тот день, как и сегодня на поляне Большого костра собрались люди. Мужчины и женщины, старики и юноши. Не пришли только те, кто был слишком слаб и молодые матери, оставшиеся со своими детьми. Не пришли на совет и те, кто, вооружившись луком и кинжалом, охраняли подступы к земле Солнечной росы с севера. Тогда к племени вышел Шенди, и его речь была схожа с тем, что сегодня говорил наш старейшина. Он говорил о том, что амаргам грозила серьёзная опасность. Норты одержали свою первую победу, потому что их нападение было внезапным.

Росс замолчал.

— Как и сейчас, — сказал Филипп.

— Как и сейчас, — кивнул Росс. — Тогда племя Воды Цапель не было готово и потому пострадало. Норты нарушили мирный договор, заключённый между нашими народами. Норты стали нашими врагами. Жестокими врагами. Они ставили своей целью захват наших земель, политых нашим потом, захват нашего ороскуро, добытого нашим трудом. Они хотели превратить наших женщин в своих наложниц. Шенди призывал амаргов бороться за нашу землю. И амарги поддержали его. Ска Линси и молодая знахарка Нита укрылись в храме, куда позже должны были приносить раненых. Амарги готовились к нападению нортов. Вскоре началась битва. Многие были ранены, многие погибли. В храм пробрался Леонард и силой увёл оттуда Ска Линси, желая спасти её. А потом храм Солнечной росы был уничтожен, также как и храм Воды Цапель. Их взорвали.

— А племя Медных гор? Это правда, что они оказались предателями? — спросил Филипп.

— Да, — ответил Росс. — Они отказались помочь амаргам Солнечной росы. — Они вступили в союз с нортами. Нортам был нужен солнечный металл, а амаргам Медных гор — жизнь.

— Так Шенди погиб?

— По одной из версий, да. Он погиб в битве за храм. Но амарги верят, что он выжил, и через несколько лет вернулся к ним.

Тем временем Росс и Филипп вышли к лесу.

— Покажи юкили, — вдруг попросил Филипп.

— Зачем тебе? — улыбнулся Росс.

— Ну, покажи, мне любопытно.

— Не факт, что я прямо сейчас здесь найду.

— А ты попробуй.

— Пойдём в сторону кладбища, — вздохнул Росс. — Храм располагался именно там. И я как-то видел там юкили.

— Идём, — обрадовался Филипп. — Но если Шенди погиб или исчез, то как продолжился его род? — спросил он.

— Ска Линси уже ждала ребёнка, когда была битва за храм, — ответил Росс. — У неё родился мальчик, и она назвала его Шенди в честь его отца, которого она считала погибшим. Так что род продолжился. Вот, юкили, — остановился Росс, указывая на маленький круглый кактус.

— Так, значит, ты его пробовал, — задумчиво проговорил Филипп, садясь на корточки рядом с растением.

— Пробовал. На что ты намекаешь? — спросил Росс.

— Ну, почему мне нельзя? — поднял на него глаза Филипп.

— Что ты пристал ко мне?

— Даже не начинал.

— Я за последствия не ручаюсь, — вздохнул Росс, наклоняясь и осторожно вырывая кактус из земли. Затем он сел в траву рядом, отломил кусочек растения и протянул его Филиппу. Второй откусил он сам. Это было очень горько. Филипп поморщился и с большим трудом заставил себя его проглотить.

— Гадость, — пробормотал он.

— Так и должно быть, — знающим тоном произнёс Росс. — Ты сам хотел.

— И сколько нужно ждать? — спросил Филипп.

— Недолго.

— А что будет?

— Сам увидишь.

— А с тобой что было, когда ты пробовал? — не унимался Филипп.

— Да ничего такого, — ответил Росс. — Просто красивые галлюцинации.

— Галлюцинации бывают красивыми?

— Представь себе.

— Сколько тебе было лет, когда ты его впервые попробовал?

— Шестнадцать или семнадцать, не помню. Я сделал это из любопытства.

— Что ты будешь делать дальше? — спросил Филипп. — Теперь, когда ты главный судья.

— Я много думал над словами Салеса, — сказал Росс. — Союз можно разрушить только изнутри. Это верно. А ещё «Атадо» надо противопоставить мощную силу. Нашу силу. Надо создать тоже что-то вроде союза. Только тайного. Он будет бороться против «Атадо» и защищать амаргов. Я хочу, чтобы Ромул испугался. Особенно хорошо будет, если он узнает, что амаргов поддерживает норт из города.

— Ты имеешь в виду Флориана?

— Да. Только его имени никто не должен знать. Пусть это будет тайной. И для нортов. И для амаргов.

— Тогда надо его как-то назвать.

— Как?

— Ну, не знаю. Как-нибудь мощно. Например, Ферзь, — проговорил Филипп.

— Почему Ферзь? — удивился Росс.

— Ты в шахматы играть умеешь?

— Отдалённо.

— Ха, — засмеялся Филипп. — Какой ты всё-таки необразованный иногда!

— Да ладно тебе. И что ферзь?

— Ферзь — это фигура, которая ходит, как угодно. Её задача спасти короля.

— Я думал, что там королева.

— Это только те, кто не умеет играть в шахматы, называют ферзя королевой. Изначально он советник короля. Нет там никакой королевы. Ясно?

— Ясно. Мне нравится это слово. Пусть будет ферзь. Надеюсь, что Салесу и Локстону это тоже понравится.

— Значит Салес теперь Ферзь, — довольно проговорил Филипп. — Здорово. А движение?

— Какое движение? — не понял Росс.

— Ну, движение амаргов. Тайный союз против «Атадо». Ему тоже нужно название.

— Только давай без шахмат.

— Хорошо, без шахмат. Шахматы — это игра. А у вас движение… подпольное…

— Если ты считаешь, что ему так необходимо название, то оно должно олицетворять амаргов. Пусть оно будет связано с горькой водой, например.

— Дети горькой воды.

— Что?

— Дети горькой воды, — повторил Филипп. — По-моему, отлично.

— А знаешь, мне тоже нравится, — улыбнулся Росс.

— Мне кажется, что я пьян, — проговорил Филипп.

— Поздравляю, — засмеялся Росс.

— Это от юкили?

— От чего же ещё?

— Сколько времени прошло?

— Не знаю. Не следил.

— Деревья зелёные, — сказал Филипп.

— Да ты что? А я и не знал, — Росс продолжал смеяться.

— Ты не понял. Они, правда, зелёные. Очень зелёные.

С этими словами Филипп лёг в траву и закрыл глаза. Россу было легко и спокойно. Все нервы, связанные с советом племени, с тем, что он теперь главный судья и что впереди выборы в городе, ушли на задний план. И это спокойствие будто бы росло. Росс закрыл глаза и увидел, как большое яркое солнце надвигалось на него. Вздрогнув, он открыл глаза. Солнце действительно уже клонилось к закату. Сколько же прошло времени…

— Фил, — позвал он.

— Мм? — отозвался тот.

— У тебя глаза закрыты. Что ты видишь?

— Большую огненную лису.

— Нашим предкам это надо было запоминать, — сказал Росс. — Подобные видения.

— А я не ваш предок. Я вообще не амарго, — ответил Филипп. — Мне кажется, я слышу флейту.

Росс откинулся назад и лёг в траву рядом с Филиппом. Небо было лилово-розовым. Оно плыло над лесом, унося за собой солнце. Когда Росс опомнился, уже начало темнеть. Филипп по-прежнему лежал рядом и, кажется, спал.

— Нас, наверное, потеряли, — проговорил Росс.

— Кто? — подал голос Филипп.

— Кейлин и дети.

— Аа… Я спать хочу.

— Пойдём домой, там доспишь.

Филипп сел и, покачнувшись, схватился за голову.

— Что? — спросил Росс.

— Кружится, — ответил тот.

— Сам напросился. Вставай, идём.

С трудом, но Филипп всё-таки поднялся на ноги.

— Мне страшно, — вдруг сказал он.

— Это побочное действие, — ответил Росс. — Не обращай внимания.

— Но мне очень страшно.

— И что ты хочешь, чтобы я сделал?

— Покажи, что ты умеешь стрелять с завязанными глазами.

— Самое время. И чем ты мне собрался завязывать глаза?

— Зажмуришься. Я тебе верю.

— Хорошо. И во что стрелять?

— У меня есть часы. Вот я дурак! Забыл, что у меня есть часы… ну да ладно. Я буду их держать на цепочке, а ты в них выстрелишь. Мне не жалко, я новые куплю.

— Ты совсем псих? — сказал Росс. — Стрелять надо на слух. Я их тиканье не услышу.

— Я буду разговаривать. Меня ты услышишь, — ответил Филипп.

— Больше никогда не ешь юкили. Он выедает твой мозг.

— Росс. Давай, — и Эскот достал часы, взялся за цепочку и вытянул руку.

— Ты хоть понимаешь, что я должен стрелять не на твой голос, а в сторону от голоса, а это труднее? — продолжал возмущаться Росс. — Зачем тебе это вообще?

— Ты выстрелишь, и я не буду больше бояться.

— Идеальная логика!

— Закрывая глаза и стреляй, — и Филипп отошёл от Росса.

— Ты не угомонишься?

— Нет.

— Ну, ладно. Если я попаду по твоей руке, пеняй на себя. И Кейлин сам будешь объяснять.

— Хорошо. Стреляй.

Росс достал револьвер.

— Продолжай говорить, — попросил он, прицеливаясь.

— Я тут. И я жду, — сказал Филипп.

— Говори.

Росс закрыл глаза.

— Стреляй.

Амарго выстрелил.

— Ты гений! — воскликнул Филипп. Росс действительно попал по часам.

— А ты идиот, — ответил амарго.

IVVox populi

На кладбище было тихо и пустынно. Мало кто из нортов посещал его в будние дни. Филипп молча шёл по тропинке между старинных и не очень надгробий и могильных холмов. На табличках, превращавших жизнь в чёрточку между двумя датами, сменялись имена и цифры. Наконец, Филипп остановился у одной из оград. Надгробие было очень простым, но ухоженным. Вокруг него росли фиалки.

— Ты часто бываешь здесь? — услышал он рядом знакомый голос, заставивший его вздрогнуть от неожиданности.

— Как ты меня напугал! — проговорил Филипп, повернувшись к подошедшему Мике. — Я не слышал, как ты подошёл. Нет, я нечасто сюда прихожу.

— А кто же ухаживает за могилой?

— Работники кладбища. Я плачу им.

— Твоя мама любила фиалки?

— Да. Хотя наш климат для них не очень подходит.

— Оставить тебя одного?

— Не надо. Идём.

Вдвоём они зашли в заброшенный склеп, оставшийся ещё со времён первых поселений нортов. Под его низкими мрачными сводами было темно, свет проникал только через оставленную приоткрытой дверь.

— Надеюсь, здесь нет летучих мышей, — проговорил Филипп.

— Боишься?

— Боюсь. Я бы ни за что не придумал такое место для встречи.

— Ну, это же я, — рассмеялся Мике. — Кстати, летучие мыши здесь есть.

Филипп поморщился. Дверь склепа снова раскрылась, и вошёл Николсон.

— Не понимаю, зачем я на это согласился, — проговорил шериф. — Росса не будет?

— Нет, — ответил Филипп. — Ему сейчас лучше поменьше появляться в городе.

— Ну, рассказывайте, что вы задумали. И вам надо постараться убедить меня в том, что я не зря ввязываюсь в это.

— Вы сами говорили, что Ромул победит на выборах, — начал Мике.

— Так, — кивнул Николсон. — Это очевидно.

— Вам же это не нравится?

— Нет. Я против союза. И против его политики. Но что я могу один сделать? Часть сыщиков уже перешли на его сторону.

— Часть, но не все. У вас всё-таки есть верные вам люди.

— Есть.

— Это прекрасно, — заключил Мике.

— И к чему всё это? — спросил Николсон.

— К тому, что нам нужны свои люди среди нортов.

— Ты так говоришь, как будто среди нас троих кто-то не норт.

— Трое — это мало. Нас должно быть больше.

— Для чего?

— Для борьбы против союза, которую мы будем вести, когда он придёт к власти, — ответил Мике. — У амаргов появилось движение за их свободу. «Дети горькой воды». Их лидер — Росс. Он же теперь главный судья Тиеры. Среди нортов тоже есть один влиятельный человек, который поддерживает это движение. Его зовут Ферзь.

— Как? — переспросил Николсон.

— Ферзь, — повторил Мике. — Не я это придумал, не смотрите на меня так.

— Это я придумал, — сказал Филипп. — А Ферзь согласился.

— И кто это? — спросил шериф.

— Как можно меньше людей должны знать о нём, — ответил Мике. — Не обижайтесь, шериф. Вы всё обязательно узнаете, но позже.

— Ладно, — кивнул Николсон. — Что дальше?

— Наша цель — запугать Ромула и «Атадо» именем Ферзя, — сказал Локстон. — Пусть начнёт видеть предателей среди нортов. Тогда союз начнёт пожирать себя изнутри и ослабнет. А если нам удастся найти ещё какое-нибудь слабое место Ромула, то будет вообще замечательно. Тогда Ферзь раскроет карты, выйдет на арену и получит власть.

— Как я догадываюсь, вы собираетесь вступить в союз?

— Верно. И вам советуем. Может, тогда вы пусть не сохраните пост шерифа при новой власти, но хотя бы останетесь в сыске.

— Ну, допустим, — кивнул Николсон. — Хотя я пока с трудом всё это представляю. Но пока никто мне не предложил другого более удобоваримого варианта.

— И вряд ли предложит, — сказал Мике.

— Хорошо. Я согласен на участие в этой вашей авантюре.

— Прекрасно. Пока неизвестно, что станет с Тиерой после победы Ромула, но в любом случае держать связь с Россом будет Фил. Не знаю пока как.

— Я предполагаю, что Тиеру сделают закрытой территорией, — сказал Николсон. — И, наверное, туда будут допускать нортов с целью контроля. А если, как вы говорите, Ромул узнает о Ферзе, то он, конечно, захочет узнать, кто это. Он пошлёт своих людей на поиски. И в Тиеру тоже. Филипп, тебе надо будет извратиться так, чтобы тебе поверили, и убедить союз в том, что ты хочешь им помочь. Сделать так, чтобы тебя отправили в Тиеру.

— Я хорошо знаю амаргов, это логично, — ответил Эскот.

— Ты теперь должен их ненавидеть.

— Я что-нибудь придумаю.

— На твоём лице до сих пор видны последствия «стеклянной ночи», — сказал Мике. — Продемонстрируй это кому-нибудь. Расскажи, что пострадал от амаргов. Скажи, что это Росс тебя так. Твой бывший друг. Сейчас такая ситуация в городе, важнее кто ты — норт или амарго — чем всё остальное. Повторяй слова Ромула и Пола, которые ты слышал на собраниях. Тебе поверят. Потому что ты норт. Потому что у тебя плантация и твои деньги нужны «Атадо».

— Локстон прав, — кивнул Николсон.

— Хорошо, — ответил Филипп. — Я так и поступлю.

Придя по адресу, который когда-то оставил Вик, Филипп оказался в рабочем районе города, в котором он бывал только тогда, когда работал на дядю. Он постучал в дверь одного из домов, и ему открыл хозяин. Вик выглядел сонным, он был одет в халат и мятые штаны.

— А, это вы, — проговорил он, зевая. — Что-то случилось? Вы неважно выглядите.

— Можно зайти? — спросил Филипп.

— Заходите. Только у меня не убрано.

В единственной комнате, принадлежавшей Вику, действительно царил беспорядок. Повсюду валялась одежда, на полу стояли кружки и пустые бутылки, кровать была разобрана, одна из подушек свалилась на пол.

— Так зачем вы пришли? Не помню вашего имени.

— Филипп Эскот. Мне надо связаться с Мартом.

— Срочно?

— Срочно.

— Ну ладно. А Росс как там? После «стеклянной ночи».

— Росс в порядке. Но забудь о нашей с ним дружбе. А я забуду о вашей дружбе.

— Само собой, — кивнул Вик. — Я сейчас напишу вам адрес Марта. Только не говорите ему, что это я вам сказал, где его искать.

— Не скажу.

Вик где-то откопал клочок бумаги и карандаш. Написал адрес и протянул Филиппу.

— Спасибо, — ответил тот. — Скажи ещё, ты знаешь, в каком фотоателье работает Найри Браун?

— Знаю. А вам зачем?

— Надо, раз спрашиваю. Может, я сфотографироваться хочу.

— Это недалеко от губернаторского дворца. Слева от парка. Там увидите.

— А, я знаю, где это, — кивнул Филипп. — Ещё раз спасибо.

— Она женщина Ромула, — сказал Вик.

— Я в курсе, — ответил Филипп и развернулся к выходу.

Вместо того чтобы идти к Марту, как он собирался с самого начала, Филипп направился в фотоателье. Найри провожала клиентов, семейную пару. Увидев Филиппа, она сначала улыбнулась, а потом обеспокоенно спросила:

— Вы были ранены?

— Немного, — ответил Филипп.

— Это во время «стеклянной ночи»?

— Да.

— Какой кошмар. Проходите. Хотите кофе? Ой, простите, я забыла, что вы его не любите.

— Я не откажусь от кофе, — улыбнулся Филипп.

— Это было очень страшно? — спросила Найри.

— Для меня да. Я столкнулся с человеком, который раньше был моим другом. Он амарго. Собственно, это он избил меня. Но с другой стороны, что мне на него злиться? Я сам пришёл в Тиеру с дубинкой в руке. Я сделал свой выбор, он сделал свой. Больше никто из них не станет моим другом. Никогда. Это не те люди.

— Вы хотите стать официальным членом союза?

— Да, хочу.

— Я бы сама порекомендовала вас, но думаю, что лучше это сделать кому-то другому.

— Я знаком с Мартом, — сказал Филипп.

— Отлично, — кивнула Найри. — Думаю, он порекомендует вас. Хотите сфотографироваться?

— Да, — улыбнулся Эскот.

— Тогда приготовьтесь просидеть какое-то время, не двигаясь, иначе не получится.

— Я готов.

Найри усадила Филиппа на стул перед белым полотном, которое служило фоном, а сама встала за камеру. В её руке было что-то напоминавшее лампу.

— Не шевелитесь, — проговорила она. — Смотрите в объектив. Представьте, что оттуда сейчас вылетит птичка.

— Какая именно птичка? — с улыбкой спросил Филипп.

— Считайте, что попугай, — рассмеялась Найри. — Только не разговаривайте больше.

— Хорошо, не буду.

— Ну, я же попросила. Помолчите.

Филипп кивнул.

— И не мотайте головой.

Он замер. В итоге в камере что-то щёлкнуло.

— Можете дышать, — сказала Найри. Лампа в её руке догорела.

— Когда я увижу фотографию? — спросил Филипп.

— Не сразу. Имейте терпение.

— В некоторых случаях я бываю очень нетерпеливым, — сказал Эскот с улыбкой.

— В каких же?

— В общении с вами, например.

— Вы меня смущаете, — проговорила Найри, отворачиваясь.

— Простите, — ответил Филипп, вставая и подходя к ней. — Но я собираюсь снова вас смутить.

— Чем же? — обернувшись, спросила Найри, глядя ему в глаза.

— Этим, — прошептал Филипп и поцеловал её.

Покинув фотоателье, Эскот направился по адресу, который написал ему Вик. Дом, в котором жил Март Вальд, был трёхэтажным и многоквартирным. Квартира одного из лидеров союза «Атадо» располагалась на втором этаже, но её хозяина дома не оказалось. Поскольку Филипп решил во что бы то ни стало добиться рекомендаций Марта для вступления в союз, он решил подождать его. Оставшись на лестничной площадке, Филипп опустился на подоконник и начал рассматривать улицу. Какой-то парень рисовал знак союза на доме напротив. Выглянувшая из окна пожилая дама вылила на него ведро воды. Филипп рассмеялся. Вскоре он увидел Марта в компании какого-то амарго, что показалось ему крайне странным. Вдвоём они зашли в подъезд. Филипп поднялся на этаж выше и замер, вжавшись в стену. Оттуда он услышал, как двое мужчин зашли в квартиру и как за ними захлопнулась дверь. Филипп снова стал ждать. Через какое-то время дверь квартиры Марта снова открылась, и амарго покинул её. Перегнувшись через перила, Филипп посмотрел на вышедшего мужчину и, как ему показалось, узнал его — он видел его в Тиере, это был один из помощников судьи. Это было ещё более странным, чем просто визит амарга к одному из «Атадо». Выждав ещё немного, Филипп спустился и постучал в квартиру Марта. Открыв, тот широко улыбнулся.

— Господин Эскот, — радостно проговорил он. — Добрый день.

— Добрый день, — ответил Филипп. — Ничего, что я без предупреждения?

— Нет, что вы! Проходите в моё скромное жилище.

Квартира финансиста «Атадо», к удивлению Филиппа, действительно не блистала богатством. Март пригласил гостя на небольшую, но уютную кухню и предложил выпить. Филипп согласился, и через полчаса разговоров за бутылкой текилы мужчины перешли на ты и могли называться друзьями. Март оказался довольно прямолинейным, хоть с хитрецой, мужчиной, искренне верившим в идеи союза «Атадо». Он не пользовался древней розней между двумя народами с целью придти к власти, он действительно считал амаргов людьми низшего сорта. Филипп поддержал его в этом мнении, пожаловавшись на бывшую дружбу с Россом и на события «стеклянной ночи», приведшие к его избиению, и посетовал на то, что амарги по сути своей всё-таки примитивный народ.

— А знаешь что, Фил, — проговорил Март, обнимая Эскота и дыша на него парами спирта, — они не только примитивные. Но и жадные.

— И в чём это выражается? — поинтересовался Филипп, понимая, что и сам уже выпил лишнего, и стараясь теперь держать себя в руках, чтобы не сболтнуть то, чего говорить не следовало бы.

— Я завербовал одного из них. Всего лишь за деньги. Никаких угроз. И теперь он мне будет доносить на их главного судью. Зовут его, кстати, как твоего бывшего дружка, Росс.

— Это и есть он. Он теперь главный судья.

— О как. Слууушай, — протянул Март, — а, может, зря ты с ним поругался?

— То есть? — не понял Филипп. — Он меня избил, а я зря с ним поругался? У меня вообще-то ещё осталось чувство собственного достоинства.

— Само собой. Фил. Я не к тому.

— А к чему?

— Ты мог бы сыграть?

— Что сыграть? — Эскот понял, к чему вёл Март, но решил изображать наивность до последнего.

— Ну, что вы типа друзья.

— Не знаю… Я не актёр.

— Но если это ради союза?

— Ну, если только… И что надо тогда делать?

— Втереться к нему в доверие. И сообщать нам о его планах. Сам посуди, эти наглые амарги наверняка захотят нам навредить.

— Наверняка, — согласился Филипп.

— Вот! — воскликнул Март. — А ты будешь всё знать! Ты можешь наврать этому Россу, что ты будто бы за него, а нас ты как бы обманываешь. Понимаешь?

— Понимаю. Но это очень сложно. Я боюсь, что не справлюсь. Может, всё-таки не я буду это делать?

— А кто тогда? Ты же был его другом!

— Вот именно, что был. Потому что я был дураком. Не понимал, что с такими, как он, нельзя связываться. Такие, как он, могут только слугами быть.

— Но если ты поможешь союзу, то сам Ромул будет гордиться тобой!

— Да?

— Конечно! И наградит тебя.

«Посмертно», — промелькнуло в мыслях Филиппа.

— Так что? — настаивал Март. — Ты согласен?

— Не знаю… Я ведь даже не являюсь членом союза…

— Это легко исправить! Я сам порекомендую тебя. Да ты завтра же станешь членом «Атадо»?

— Прямо завтра?

— Ну, послезавтра. Неважно. Но станешь! Обещаю!

— Ладно, я подумаю. Всё-таки это опасно. А что если они меня раскусят?

— Опасно, — кивнул Март. — Но союз и будущее Айланорте стоят того.

— Ты прав, — вздохнув, проговорил Филипп.

— Выпьем за это! И за нового члена союза «Атадо» Филиппа Эскота!

Кейлин нашла Росса в лесу на берегу озера. Ей было странно видеть, что её муж будто бы прятался от кого-то или от чего-то. Она молча опустилась рядом с ним в густую траву.

— Знаешь, чем занимался мой великий предок после того, как восстал из мёртвых? — проговорил Росс с усмешкой на губах.

— Чем же? — спросила Кейлин.

— Он грабил нортов. Грабил, понимаешь? Днём он под чужим именем работал конюхом в губернаторской конюшне, а по ночам со своей бандой нападал на нортов. Это уже потом он сделал то, чем прославился. Потом он заставил губернатора подписать соглашение с амаргами, по которому была создана Тиера. А сначала он был простым разбойником по прозвищу Тарантул.

— Да, я слышала о нём. Норты его боялись.

— А мне что делать, Кейлин? Тоже грабить нортов? Я не представляю, как мы будем выживать, если амаргам нельзя будет выходить в город.

— Ещё неизвестно, что будет. Может, какая-то связь с городом сохранится.

— Мне порой кажется, что племя ошиблось, выбрав меня, — вздохнул Росс.

— Нет, — покачала головой Кейлин. — Я уверена, что племя не ошиблось. И я готова повторять тебе это каждый день, чтобы и ты поверил в это.

— Спасибо, — улыбнулся Росс, обнимая жену.

Вдвоём они вернулись в Тиеру, где в хижине их уже ждал Филипп. У него на коленях сидел Линуш, а Шенди бегал вокруг, изображая что-то похожее на оленя.

— Привет, — сказал Филипп. — У меня новости.

— Мальчики, идите поиграйте во дворе, — сказал Росс, и дети с шумом убежали.

— Я говорил с Мартом. Во-первых, он пообещал порекомендовать меня в союз. А во-вторых, я уже практически получил своё первое задание. Втереться к тебе в доверие, напомнить о старой дружбе и… получается, стать двойным агентом. Я в ужасе, я не справлюсь, — заключил Филипп.

— Справишься, — ответил Росс.

— Ты так уверен?

— А у тебя выбора нет. И ты хороший актёр.

— Справишься, — сказала Кейлин.

— Это ещё не всё, — сказал Филипп.

— Что ещё? — спросил Росс.

— Я видел, как к Марту приходил один из амаргов. Март рассказал потом, что это помощник судьи, которого он завербовал. Он будет доносить на тебя.

— Ты узнал его?

— Да, но имени я всё равно не помню. Могу просто указать на него. Что ты будешь с ним делать?

— Не знаю, — задумался Росс. — Ведь это война… Остерегаться его, предупреждать всех остальных помощников… Боюсь, что это не выход. Это же вообще всю Тиеру предупреждать надо, чтобы он никого не выдал.

— Ты хочешь убить его? — спросила Кейлин.

— Не хочу. Но я не вижу другого выхода. Хотя…

— Что? — оживился Филипп.

— Можно его подставить. Тогда норты сами с ним разберутся.

— Как подставить?

— Сообщи Марту, что он двойной агент. Что он работает и на них, и на меня. Даже больше — на Ферзя. Шанс, что поверят тебе, а не ему, намного больше. Ты норт, он амарго. Он берёт у союза деньги, ты даёшь.

— Хорошо, — вздохнул Филипп. — Мне не в первый раз.

— Сейчас всё иначе, Фил. Ты будешь делать, не потому что тебе приказал дядя, которого ты ненавидишь, а ради нас, ради твоих друзей, ради твоей семьи.

* * *

На улицах города зажигались фонари. Был обычный вечер, словно ничего не изменилось. На самом деле, всё было не так. Мир изменился. Результаты выборов были опубликованы уже в «Зеркале», газете, которая выходила по утрам. В «Вечерней газете» их напечатали снова, сопровождая статью громкими заявлениями Ромула о будущем Айланорте. Автором материала был новый главный редактор газеты Пол Вайпер, получивший эту должность незадолго до выборов. Ромул Хат победил в схватке с Кастом, набрав пятьдесят шесть процентов голосов избирателей. Через несколько дней должна была состояться церемония его вступления на пост губернатора Айланорте. Филипп шёл по направлению к «Элизиуму», в котором его никто не ждал. Он никак не мог привыкнуть к тому, что жил один. Вернее, с котом. Почти никогда он не обходился без слуг, а последние годы он уже не представлял своей жизни без Росса и Кейлин, и без детей. Теперь «Элизиум» был непривычно тих и пуст. Филипп перестал хотеть возвращаться туда. Пропустив нужный поворот, он пошёл дальше по улице. Ноги сами привели его к фотоателье. Филипп был уверен, что оно уже закрыто, потому что было поздно, но, к его удивлению, в окне горел свет. Эскот заглянул внутрь и увидел то, чего никак не ожидал: Найри Браун сидела на стуле, предназначенном для клиентов, в её руке был револьвер, его дуло приставлено к её виску.

— С ума сошла?! — воскликнул Филипп, бросаясь к ней и хватая за руку. Испугавшись незваного гостя, Найри вздрогнула, и её палец нажал на курок. Раздался выстрел. К счастью, он пришёлся мимо, а Найри всего лишь оцарапало шею.

— Зачем? — проговорил Филипп, взяв у неё из рук оружие.

— Не знаю, — растеряно пробормотала Найри.

— Ты не хочешь жить?

— Не знаю…

— Давай я провожу тебя домой. И у тебя кровь…

— Где?

— На шее.

— Ой, — Найри коснулась пальцами царапины и, увидев на них кровь, чуть не потеряла сознание.

— Ну, как так можно? Минуту назад пытаться покончить с собой, а потом падать в обморок при виде крови?

— Ты меня спас, — вдруг улыбнулась Найри.

— Выходит, что так, — ответил Филипп.

— Это был знак.

— Знак чего?

— Просто знак. Но домой я не пойду.

— Почему?

— Там страшно. Холодно. Одиноко.

— Ты живёшь одна?

— Да. А ты?

— Я тоже живу один.

— Пойдём к тебе, — предложила Найри.

— Ты уверена? — спросил Филипп.

— Да.

— Но если Ромул или кто-то ещё из союза об этом узнает…

— А никто не узнает. Мы никому не скажем. Идём?

Филипп кивнул.

Когда они вошли в «Элизиум», им навстречу выбежал Тибальт.

— Какой прелестный котик! — обрадовалась Найри и хотела взять его на руки, но Тибальт мяукнул и убежал на кухню.

— Наверное, он голодный, — сказал Филипп. — Хотя вообще-то он ловит мышей… Но вроде Кейлин его чем-то кормила.

— Кто такая Кейлин?

— Жена Росса. Того амарга, про которого я тебе рассказывал. Кто был моим другом. Это вообще был её кот когда-то.

— Ты его не кормишь? — удивилась Найри.

— Я думал, что ему мышей достаточно, — пожал плечами Филипп.

— Но он же домашний. Значит, не достаточно. Ты хоть воду ему даёшь попить?

— Воду даю. Правда, забываю часто.

— Бедный котик, — вздохнула Найри. — Надо срочно его покормить и напоить.

С этими словами она направилась на кухню.

— Я знаю, что пил твой кот, — крикнула Найри.

— Что же? — Филипп тоже зашёл на кухню.

— Вот это, — и Найри показала на поддон под холодильным шкафом.

— А что это? — не понял Эскот.

— Туда сливается вода. Ты не в курсе? Ты, что, и лёд не менял?

— А надо было?

— Как ты живёшь вообще? — удивилась Найри.

— У меня раньше был слуга, — пожал плечами Филипп.

— У тебя мясо протухло, — проговорила женщина, открыв шкаф и поморщившись.

— Я даже не знал, что у меня было мясо. Но всё рано бы я его не приготовил.

— Что ты ел?

— Я не ел дома. Только в трактире.

— Ясно. Тут надо убраться. Поможешь мне, — не попросила, а констатировала Найри.

— Самое время, — пробурчал Филипп.

— Возражения не принимаются.

Было далеко заполночь, когда Найри, скептически осмотрев кухню, проговорила:

— Ну, более менее…

— Наконец-то, — облегчённо выдохнул Филипп. — Я ужасно устал и спать хочу.

— Иди спи, — ответила Найри.

— А ты?

— А я пойду домой.

— Посреди ночи? Я тебя не отпущу.

— И что же ты предлагаешь?

— У меня в доме много комнат. Выбирай любую.

— Я выбираю твою, — улыбнулась Найри.

— Хорошо, я буду спать в другой комнате, — ответил Филипп.

— Ты меня избегаешь?

— Конечно. И поэтому пришёл в твоё фотоателье сегодня. То есть уже вчера.

— Но почему тогда?

— Потому что, во-первых, ты пыталась покончить с собой. И я не хочу пользоваться твоим состоянием. А, во-вторых, это теперь может стать моим самоубийством, если Ромул узнает.

— Он не узнает.

— Откуда такая уверенность?

— Ему нет дело до того, где и с кем я провожу своё свободное время. Он слишком занят.

— Ему, может, и нет дела, а как насчёт остальных? Думаешь, ему не донесут?

— Ты боишься и поэтому пришёл ко мне в ателье. Нелогично.

— Я редко бываю логичен. Так тебе показать мою комнату?

— Не стоит. Я, правда, лучше пойду.

С этими словами Найри направилась к выходу.

— Я же сказал, что не пущу тебя, — догнав её, Филипп схватил её за руку.

— Хорошо, — кивнула Найри. — Тогда проводи меня.

Филипп взял револьвер, и они вышли на тёмную и пустынную улицу.

— Почему ты хотела покончить с собой? — спросил Эскот.

— Боюсь, что ты не поймёшь, — ответила Найри.

— Отчего же?

— Разве ты когда-нибудь пытался умереть?

— Не раз.

— Неужели? — Найри восхищённо посмотрела на Филиппа.

— Да. Я не хотел жить.

— Что же заставило тебя передумать?

— Просто однажды я почти побывал там, — проговорил Филипп. — И вернувшись, я вдруг понял, что моя жизнь имеет хоть какой-то смысл.

— Смысл… — повторила Найри. — Где же его взять? Знаешь, причин жить я могу назвать меньше, чем причин умереть.

— Посмотри, какое красивое небо, — сказал Эскот. — Какие яркие звёзды. Разве ты не хочешь их снова увидеть?

— Ты же понимаешь, что это не причина.

— Ну, а как же союз? Как же Ромул? Союз не стоит того, чтобы жить?

— Я не уверена, что нужна союзу. Что я могу ему дать?

— Свою преданность.

— Всё-таки мне нужна другая причина, — сказала Найри.

— Ромул не может ей стать? — спросил Филипп.

— Мог бы… Если бы я его любила.

— Значит, ты всё-таки его не любишь?

— Люблю по-своему. Но не так, чтобы он стал смыслом моей жизни. Он гениален. Он нужен мне, нужен всем нам. Но я….

— Не нужна ему?

— Я не знаю. Я не должна была этого говорить. Забудь.

Вдруг сзади послышались шаги. Они приближались. Филипп обернулся и увидел, что за ними следуют двое нортов. Конечно, можно было предположить, что это такие же случайные прохожие, как и они с Найри, что, может, кто-то долго засиделся в гостях или в ресторане, но эти двое не были похожи на мирно настроенных горожан. Оба были вооружены, и один из них достал свой револьвер.

— Кажется, грабители, — проговорил Филипп.

— Что? — не поняла Найри.

— Грабители, — повторил Эскот, хватаясь за оружие.

— Стоять! — крикнул один из нортов. — Давайте сюда деньги, часы, драгоценности, иначе стреляю!

— Оставьте нас в покое, — ответил Филипп. — Иначе я тоже стреляю.

— Ты один, а нас двое, — ухмыльнулся грабитель. — Меня убьёшь, а мой друг убьёт и тебя, и твою женщину.

Второй норт также достал револьвер.

— Мы члены «Атадо», — несколько испуганно проговорила Найри. — Вы не можете нас убить.

— Да мне плевать! — рассмеялся норт. — И на «Атадо» мне плевать, и на Ромула вашего! Деньги гоните! На счёт три стреляю. Раз.

— Три! — раздался рядом знакомый голос, а вслед за ним два выстрела. Оба норта один за другим упали на землю.

— Росс? — удивлённо проговорил Филипп, узнав друга. — Что ты здесь делаешь?

— Следил за вами, — ответил тот.

— Кто это? — дрожащим голосом спросила Найри.

— Мой друг, — сказал Филипп. — Амарго.

Вдруг раздался ещё один выстрел — стрелял один из грабителей, оказавшийся только раненым. Найри вскрикнула — пуля попала ей в бок, женщина упала бы, если бы её не подхватил Филипп, на её платье быстро начало расплываться тёмное пятно.

— Ей надо помочь, — проговорил Филипп.

— Могу только предложить отвезти её к Кейлин, — сказал Росс.

— Да, поехали.

Филипп донёс Найри до «Элизиума», где Эскот кое-как попытался перевязать рану, а затем они с Россом сели на лошадей и вместе с раненой, которая была без сознания, отправились в Тиеру.

— Зачем ты следил за нами? — спросил Филипп. — И как ты вообще оказался в городе?

— Я приехал к тебе, — ответил Росс. — Ночью, потому что днём это теперь труднее сделать. Линуш заболел. Я решил тебе сообщить.

— Что с ним? — забеспокоился Эскот.

— Лихорадка. Кейлин говорит, что всё будет хорошо. Значит, так и будет. Так вот я приехал и увидел, как ты выходишь из дома вместе с этой женщиной. Я догадался, что это Найри Браун. И далеко зашли ваши отношения?

— Пока я всего лишь помешал ей покончить с собой, — ответил Филипп.

— Отличное начало. А куда шли среди ночи?

— Я её провожал.

— Почему не оставил у себя?

— Я пытался. Но она хотела со мной переспать.

— Высокие отношения.

— Не издевайся. Я не хочу, чтобы меня Ромул раньше времени прикончил.

— Весело будет, когда она очнётся, — проговорил Росс. — Если очнётся, конечно.

— Не надо… Она должна выжить.

Кейлин бросила удивлённый взгляд на мужчин, когда они появились в хижине с раненой женщиной на руках.

— Кто это? — спросила она, когда Филипп положил её на их с Россом кровать.

— Найри Браун, — ответил Эскот.

— Любовница Ромула, — уточнил Росс.

— Замечательно, — вздохнула Кейлин и стала снимать промокшую повязку, наскоро сделанную Филиппом.

— Она выживет? — спросил Эскот.

— Думаю, да, — ответила амарга.

— А как Линуш?

— Спит. Не волнуйся, он поправится.

— Мне интересно, где мы будем спать, — проговорил Росс.

— Видимо, в детской, — ответила Кейлин. — Ладно, не мешайте мне.

Найри осталась в постели до утра. Филипп уснул в кресле рядом с ней. Когда он открыл глаза, то обнаружил, что Найри пришла в себя и удивлённо рассматривает комнату.

— Где я? — тихо спросила она.

— В Тиере, — ответил Филипп.

— Где? — Найри не верила своим ушам.

— В Тиере. У моих друзей. Кейлин — знахарка. Она спасла тебя. А Росс ночью спас нас обоих. Ты же помнишь, что произошло ночью?

— Помню. На нас напали грабители.

— Да, грабители-норты.

— Как я сюда попала?

— Мы тебя привезли.

— Мне надо на работу.

— Сегодня ты вряд ли сможешь ходить. Поверь мне, я знаю, что такое получить пулю в живот.

— Мне совсем не больно, — проговорила Найри и попыталась подняться, но вскрикнув от сильной боли, она снова рухнула на постель.

— Я вижу, — сказал Филипп. — Не больно.

— Что же делать?

— Я могу поехать в твоё ателье и всё рассказать.

— Что всё?

— Что ты заболела и не сможешь работать какое-то время. И доктор посоветовал тебе уехать за город на недельку. Можешь письмо написать, я передам.

— Но я не останусь здесь! Тут же амарги!

— Да, как страшно, — рассмеялся Филипп. — Ещё вчера ты хотела покончить с собой, а сегодня ты хочешь на работу и тебя пугают амарги. По-моему, пациент выздоравливает.

С этими словами Филипп поднялся с кресла, потёр затёкшую шею и направился на кухню.

— Ты куда? — испуганно спросила Найри.

— Завтракать. Уже позднее утро.

— А я?

— А ты согласишься принять еду, приготовленную амаргой? Если нет, то будешь голодать.

— Соглашусь.

— Отлично. Принесу тебе чего-нибудь.

На кухне Филипп обнаружил Кейлин, убиравшую со стола.

— Привет, — проговорил Филипп. — Как там Линуш?

— Сегодня ему ещё надо будет остаться в постели, — ответила амарга. — Но ничего, он скоро поправится, обещаю. Можешь повидать его, он не спит.

— Спасибо, — улыбнулся Филипп. — А где Росс и Шенди?

— Росс ушёл по делам. Он теперь каждое утро так уходит, а возвращается только к ночи. Шенди убежал играть с другими ребятами.

— Надо Найри накормить завтраком. Она пришла в себя.

— Тебя тоже надо накормить. Скажи, Фил, что теперь будет? Чем нам грозит её пребывание здесь?

— Пока не знаю, — ответил Эскот и пошёл в детскую.

Когда, взяв у Найри письмо для хозяина ателье, Филипп покинул Тиеру, Кейлин зашла в комнату к раненой, чтобы осмотреть и перевязать рану.

— Вижу, вам лучше, — проговорила амарга.

— Наверное, я должна сказать вам спасибо, — ответила Найри.

— Как хотите, — улыбнулась Кейлин.

— Вы спасли мне жизнь.

— Россу и Филу вы больше обязаны, чем мне. Росс спас вас от грабителей, Фил привёз ко мне.

— Вы должны меня ненавидеть.

— Почему?

— Я состою в союзе «Атадо».

— Я вам сочувствую.

— Не понимаю…

— Неважно.

Вдруг в комнату вошёл Линуш.

— Я же сказала тебе оставаться в кроватке! — увидев его, недовольно проговорила Кейлин.

— Но я пить хочу, — обиженно ответил он.

— Так иди и попей. Большой уже мальчик. А потом возвращайся в кровать.

— Это ваш сын? — спросила Найри. — Он не похож на амарга.

— Нет, тётя Кейлин не моя мама, — ответил мальчик. — Моя мама умерла.

— Как тебя зовут?

— Линуш Эскот, — гордо произнёс он и побежал на кухню.

— Это сын Филиппа? — удивилась Найри.

— Да, — кивнула Кейлин.

— Не знала, что у него есть ребёнок… Линуш… это же имя амаргов?

— Да. А сейчас помолчите, пожалуйста, и не мешайте мне вас перевязывать.

VAuctoritas

Филипп и Мике шли за одним из сыщиков по длинному коридору дворца правосудия. Оба очень хорошо знали эту дорогу. Именно этот коридор вёл в бывший кабинет шерифа Николсона. Только теперь вместо шерифа их ждали Герман и Пол. Филипп чувствовал, как сильно стучит его сердце, и ему казалось, что все должны были это слышать. Он никогда не любил этот коридор, этот кабинет, это здание. Они вошли в кабинет.

— Добрый день, — с учтивой улыбкой проговорил Герман, стоявший во главе стола. — Подойдите.

Филипп и Мике повиновались.

— Вы знаете, зачем пришли сюда? — спросил Герман.

— Да, — ответил Мике.

— Мы рассмотрели ваши кандидатуры на вступление в союз «Атадо». Вас рекомендуют достойные люди. Вас, господин Локстон, нам порекомендовал господин Флориан Салес, а вас, господин Эскот, — сам Март Вальд. Вы оба, как я понимаю, ранее состояли на службе у шерифа?

— Вы правильно понимаете, — кивнул Мике. — Но я давно покинул сыск и стал частным детективом.

— А вы, господин Эскот? — Герман повернулся к Филиппу.

— Я выполнял особые поручения шерифа, — ответил он. — Но работы уже давно не было.

— Согласились бы вы оба оставить вашу деятельность и перейти на службу в только что созданную агентурную сеть Айланорте? — спросил Герман.

— Сочту это за честь, — ответил Мике.

— И я, — кивнул Филипп.

— Возьмите слова клятвы, — сказал Герман, протягивая им лист бумаги. — Прочтите их вслух.

— Моя Родина — Айланорте. Клянусь любить её превыше всего и больше делом, чем на словах, — начали читать Филипп и Мике. — Враги нортов — мои враги. Клянусь ненавидеть их всем сердцем. Я горжусь Айланорте. Клянусь уничтожить каждого, кто покусится на права нортов. Клянусь не дать амаргам обмануть себя. Я верю, в будущее и стану победителем!

— С этой минуты, — сказал Герман, — вы являетесь членами «Атадо». Помните о том, какая это великая честь и какая это большая ответственность.

— Один народ, один город, — произнёс Мике.

— Один народ, один город, — повторил Филипп.

Также повторив эти четыре слова, Герман протянул новым членам союза два удостоверения, на обложках которых был изображён узел, точно такой же, какой был на нарисован на стенах многих домов, какой был изображён на листовках.

— Поздравляю вас, — улыбнулся Герман, пожимая им руки.

— Поздравляю, — присоединился к нему Пол.

— Ромул также бы хотел познакомиться с вами, — сказал Герман. — Он с трепетом относится к каждому новому члену союза.

— Мы будем счастливы быть представленными Ромулу, — ответил Мике.

— Это произойдёт очень скоро, — проговорил Герман. — Я дам вам знать. Возвращаясь к нашему разговору. Вы сказали, что согласны поступить к нам на службу.

— Это так, — кивнул Мике.

— Нам очень нужны опытные агенты. Я читал ваше досье, господин Локстон. Мне кажется, что вы именно такой человек, который нам необходим.

— Рад это слышать.

— А вы, господин Эскот, как мне известно, уже получили своё первое задание от Марта, — продолжал Герман.

— Да.

— Есть какие-то подвижки?

— Можно сказать, что да.

— Что ж. Указ о создании тайного сыска был подписан сегодня утром. Вы будете одними из первых, кто поступит в него на службу.

Они вышли из дворца правосудия, Мике прислонился к колонне и задумался о чём-то. Филипп опустился на ступеньки рядом с ним.

— Каково тебе вернуться в сыск? — спросил Эскот.

— Я когда-то любил свою работу, — ответил Мике. — Забавно, но моё безумие впервые кому-то кажется моим выгодным качеством. Я именно тот, кто им нужен. Смешно.

— Меня трясёт от этой клятвы, — проговорил Филипп.

— Последняя фраза очень даже ничего, — сказал Мике.

— Я верю в будущее и стану победителем…

— Да.

— Наверное, без этой уверенности смысла в работе никакой. Как ты думаешь, что Герман хочет от тайного сыска?

— А ты не догадываешься?

— Не совсем.

— Борьбы против «Детей горькой воды».

— Я с трудом всё это представляю, — проговорил Филипп.

— По вашим рассказам я понял, что ты уже был однажды кем-то вроде двойного агента. Ещё при дяде.

— Я тогда чуть с ума не сошёл.

— Только чуть? — улыбнулся Мике.

— Хорошо, что вы не ушли, — раздался рядом голос того же сыщика, что провожал их к Герману. — Губернатор желает встретиться с вами. Он сейчас как раз во дворце правосудия.

Они вернулись в тот же самый кабинет, из которого только ушли. На этот раз, помимо Германа и Пола, там был Ромул. Он показался Филиппу ещё более неприятным, чем тогда на собрании. Сейчас он выглядел очень уверенным в себе и производил впечатление человека, владеющего миром.

— Рад приветствовать новых членов «Атадо», — с улыбкой проговорил Ромул, протягивая руку по очереди Мике и Филиппу.

— Это большая честь для нас, — ответил Мике, отвечая на рукопожатие. Филипп только кивнул.

— Хочу сообщить вам, — сказал Ромул, — что я только что подписал указ о назначении Германа Гроу шерифом и главой тайного сыска Айланорте.

— Достойный выбор, — проговорил Мике.

— Благодарю, — улыбнулся Герман.

— Насколько я знаю, — продолжал Ромул, — вам уже сообщили о нашем пожелании, чтобы вы вернулись на службу.

— Да, — кивнул Мике. — Мы сочтём это за честь, губернатор. Мы ценим доверие, оказанное нам союзом.

— Рад это слышать, — сказал Ромул. — Ответьте на один вопрос. Вам знакомо имя Ферзь?

— Знакомо, — ответил Локстон.

— Откуда?

— Привык интересоваться потенциальным врагом.

— Отлично. Моё личное поручение вам, агент Мике Локстон, и вам, агент Филипп Эскот, узнать о том, кто скрывается под этим именем.

— Мы приложим все усилия для этого, — сказал Мике.

— И благодарим вас за оказанное доверие, — добавил Филипп.

— С этого дня вы поступаете в непосредственное подчинение шерифа, — объявил Ромул. — Можете приступать. Все детали обсудите уже непосредственно с Германом.

Ромул покинул кабинет вместе с Полом.

— Господин Эскот, расскажите мне о том, что вам поручил Март и что вы уже сделали, — попросил Герман.

— Март поручил мне восстановить мою былую дружбу с амаргом по имени Росс, который теперь стал главным судьёй Тиеры, — ответил Филипп.

— В вашем досье было сказано, что вы даже жили в одном доме. Это так?

— Так. Это было удобно. Мы оба работали на бывшего шерифа.

— Как вы вообще познакомились и стали друзьями?

— Это было давно, когда был жив мой дядя. Я выполнял его поручения, а Росс был охотником за головами. Столкнулись наши интересы. Между нами даже была дуэль. А потом дядю и сняли, и новый шериф предложил нам сотрудничать с ним.

— И ваша работа заключалась…?

— В поиске преступников.

— Почему же вашей дружбе пришёл конец?

— Потому что Росс — амарго. А я норт. Такая дружба невозможна. А ещё… — Филипп замялся. — Не знаю, стоит ли мне говорить об этом.

— Говорите, — попросил Герман. — Если хотите, я могу попросить господина Локстона выйти.

— Нет, он знает, — ответил Филипп. — Или догадывается. Мне нравилась женщина Росса. Кейлин. Но она вышла за него замуж.

— Амарга?

— Да, амарга. Она очень красивая. Но это ещё не всё. Я женился. Росс был арестован по подозрению в убийстве. Так вот его адвокат повернул дело так, что на скамье подсудимых оказалась моя жена, а Росс вышел на свободу. Моя жена скончалась в тюрьме. Я виню в этом Росса.

— Весомые причины для ненависти, — сказал Герман. — Надеюсь, это не помешает вам в вашей работе.

— Нет.

— Вы уже возобновили своё общение с Россом?

— Да. Я, конечно, пока не уверен, что он снова доверят мне, но я делаю всё возможное.

— Кто такие «дети горькой воды»? — спросил Герман.

— Движение амаргов против нортов, — ответил Мике. — Их лидер всё тот же Ферзь.

— Вы считаете, он действительно норт?

— Говорят, что да. Да ещё и приближённый к кругу Ромула. В «Атадо» есть предатель. Думаю, дело совсем не в амаргах. Они всего лишь средство. Как для любого нормального норта. Этот Ферзь хочет получить власть. Вот и всё.

— Найдите его. Благодарность союза будет безмерной, — сказал Герман. — Вы, господин Локстон, общайтесь с сыщиками, ищите здесь, в городе. А вы, господин Эскот, должны узнать всё, что известно о Ферзе и «детях горькой воды» у Росса.

— Это нормально, что я, норт, буду постоянно ездить в Тиеру? — спросил Филипп.

— Теперь да, — ответил Герман. — Ромул принял решение сделать Тиеру закрытой территорией. Его распоряжение будет опубликовано в «Вечерней газете» уже сегодня. Амарги смогут покидать поселение, только если у них будет официальное распоряжение одного из агентов. И возвращаться они должны будут до десяти вечера. После этого будет начинаться комендантский час. Ряд агентов будет направлен для работы в Тиеру. Вы, господин Эскот, будете одним из них. О результатах вашей работы сообщайте лично мне. Это касается и вас, господин Локстон.

— Я всё понял, — ответил Мике.

— Я тоже, — кивнул Филипп.

— Тогда можете быть свободны. Один народ, один город!

Когда Филипп и Мике покинули кабинет шерифа, Локстон проговорил:

— Ты лихо придумал.

— Что именно? — не понял Эскот.

— С женой и ненавистью к Россу.

— Ах, это. Просто я понимал, что они всё сами узнают. Надо было это повернуть в свою пользу. Но знаешь, что меня напрягает?

— Что?

— Герман ничего не спросил про моего сына. Не верю, что они не узнали.

— Ну, тут три варианта, — сказал Мике.

— Какие?

— Первый. Они действительно не знают. Второй. Они не придают этому особого значения. Третий. Они не доверяют тебе до конца и на всякий случай оставили твоего сына в качестве рычага для воздействия на тебя.

— Почему-то третий вариант кажется мне наиболее достоверным, — вздохнул Филипп.

— Мне тоже.

— Знаешь, я бы отвёз Линуша на плантацию, но кто там будет заботиться о нём?

— Можно было бы взять на работу няню, — предложил Мике. — Так многие делают.

— Ему хорошо с Кейлин. И они с Шенди как братья.

— Это было бы временно. Просто сам понимаешь, тот факт, что ты доверяешь своего сына амаргам, не в твою пользу. Одно дело играть в дружбу с Россом, другое — отдать им ребёнка.

— Да, я понимаю, — вздохнул Филипп. — К сожалению, ты прав. Я подумаю, что делать.

Росс был уже на пути домой, когда его догнал Наганаш, один из его помощников. Это был именно тот, на кого указал Филипп, именно тот, кто встречался с Мартом и был готов продать Тиеру за деньги. До того, как Росс стал главным судьёй, он почти не общался с ним, их знакомство было скорее шапочным. Теперь же Росс успел ближе узнать всех своих помощников, в том числе и его. Наганаш был хорошим охотником, но предпочёл служить закону. Он с уважением отзывался об Угумэзи, считая его своим вторым отцом. Не так давно Наганаш женился. Его избранницей стала Лилуай, которая, по всей видимости, устала ждать, когда о ней вспомнит Филипп, и приняла ухаживания сильного широкоплечего мужественного амарга.

— Послушай, Росс, — заговорил он, — а это правда, что в вашей хижине сейчас живёт пациентка Кейлин из города?

— Допустим, — ответил Росс. — А что?

— Вдруг она шпионит на «Атадо»?

— И что же она может узнать о нас? Не думаю, что союз волнуют подробности моей личной жизни с Кейлин.

— Ну, мало ли… — пожал плечами Наганаш. — У вас ведь там ребёнок-норт. Только слепой не поймёт, что Линуш не амарго.

— Я позабочусь об этом, — сказал Росс.

— Но вообще я не для этого тебя остановил, — проговорил помощник.

— А для чего?

— Вот, — и Наганаш достал из-за пазухи сложенную газету. — Это сегодняшний вечерний выпуск. Свежая.

— Откуда она у тебя?

— Нам её подбросили. Я нашёл её на въезде в Тиеру. Я, конечно же, её просмотрел. Статья на первой полосе. Читай сам.

Росс взял газету и, развернув её, увидел крупный заголовок «Тиера закрыта». В статье говорилось о том, что по новому закону Айланорте Тиера объявлялась закрытой территорией. Амаргам отныне было запрещено покидать её без соответствующей бумаги, получить которую можно было только от агентов шерифа. На въезде в город планировалось поставить охрану, Дабы избежать возможных проникновений амаргов в город через лес, его также предполагалось разделить на территорию нортов и территорию амаргов, необходимую им для охоты. Любые нарушения границы будут караться законом.

— Не скажу, что не ожидал этого, — проговорил Росс.

— Меня это пугает, — ответил Наганаш. — Ты не будешь созывать совет?

— Не буду.

— А что будешь делать?

— Держи, — Росс вернул ему газету. — Передай всем остальным помощникам судьи то, что здесь написано. Пусть распространят по Тиере. И никаких возмущений и попыток пробраться в город чтобы не было. Ясно?

— Ясно, — кивнул Наганаш.

Придя домой, Росс рассказал Кейлин о новом распоряжении Ромула.

— Всё равно уже давно никто не выходит в город, — проговорила она.

— Да. Но теперь сюда придут норты и начнут контролировать нас. Как чувствует себя Найри? Не пора ли ей возвращаться?

— Думаю, что она в состоянии покинуть Тиеру. Но не на ночь же глядя.

— Значит, завтра. Надеюсь, она успеет уйди до появления нортов.

— Я всё слышала, — проговорила Найри, заходя на кухню. — Я уеду рано утром. Только мне нужна будет лошадь.

— Я дам вам лошадь, — ответил Росс.

— Я никому не скажу, где была.

— Это в ваших же интересах. И нет, я вам не угрожаю.

— Я благодарна вам за помощь. Вы не должны были этого делать. Я ваш враг.

— Мы это помним.

Найри опустила глаза. Она хотела ещё что-то сказать, но, передумав, ушла в комнату. Кейлин накормила Росса ужином, затем они уложили детей спать, а сами вернулись на кухню.

— Хорошо, что мне есть, куда вернуться вечером, — сказал Росс, опустившись на стул.

— Хорошо, что мне есть, кого ждать, — ответила Кейлин и, сев к нему на колени, обняла. Росс поцеловал её. В этот момент дверь открылась и вошедший Филипп проговорил:

— Доброй ночи.

— Что ты делаешь на закрытой территории? — спросил Росс, с неохотой прервав поцелуй.

— Работаю, — улыбнулся Филипп, безо всякого стеснения подходя к ним и занимая соседний стул.

— Кем?

— Агентом тайного сыска. Работа моей мечты. Скажите, как Найри? Я хочу увезти её из Тиеры, пока сюда не пришли мои коллеги.

— Увози, — кивнула Кейлин.

— В чём конкретно будет заключаться твоя работа? — спросил Росс.

— Мне надо узнать, кто такой Ферзь. Через тебя, — ответил Филипп.

— Пойдём на пару слов, — попросил амарго, легонько ссаживая Кейлин со своих коленей.

Вдвоём они вышли из хижины, и Филипп спросил:

— Боишься, что Найри услышит?

— Да, — кивнул Росс. — Как ты ей, кстати, теперь будешь всё объяснять?

— Очень просто. Я обманываю вас. Пусть думает, что я выполняю задание союза.

— Мне кажется, ей нелегко придётся. С одной стороны, она пытается оставаться верной «Атадо», а с другой, в ней всё-таки есть что-то человеческое. Она мне не нравится, но мне её жаль.

— Мне тоже её жаль. Ты о чём-то ещё хотел поговорить?

— Да. О Наганаше. Раз ты теперь будешь работать здесь, надо реализовывать то, что мы тогда задумали. Он уже стал задавать лишние вопросы. Но прежде чем мы подставим его, мне кажется, Ферзь должен сделать первый ход. Скажи, как начинается шахматная партия?

— Пешка Е2-Е4, — ответил Филипп.

— Пешка — это ведь слабая фигура? — сказал Росс.

— Относительно да. Но вообще если она дойдёт до конца доски, она может стать любой фигурой.

— Отлично. Скажи это Локстону или Салесу. Пусть он делает этот ход.

— Придумывать ведь Мике будет, — улыбнулся Филипп. — Страшно представить.

— Ничего. Главное — напугать Ромула.

— Тогда он сделает ответный ход. И бояться придётся уже нам.

— Это мы ещё посмотрим. Ты сейчас хочешь ехать с Найри в город?

— Да. Я боюсь, что утром могут приехать другие норты.

— Я провожу вас. Буду ехать позади. Не хочу, чтобы вы снова встретили каких-нибудь грабителей.

— Хорошо, — улыбнулся Филипп. — Спасибо.

Филипп и Найри покинули Тиеру, какое-то время они ехали молча. Женщина заговорила первой:

— Объясни мне, наконец, что происходит.

— О чём ты? — спросил Филипп.

— Ты говорил, что амарги не могут быть твоими друзьями. Ты рассказывал мне, что Росс избил тебя во время «стеклянной ночи». И после всего этого я оказываюсь в его доме, и вы ведёте себя как друзья.

— Это игра.

— Какая игра? — не поняла Найри.

— Я всего лишь изображаю их друзей. Это задание союза. Я ведь теперь агент тайного сыска. Росс думает, что я его друг и буду помогать ему. Но на самом деле моя цель — узнать, кто такой Ферзь, используя для этого дружбу с амаргами. Но этой дружбы нет. Она давно умерла. Ещё до «стеклянной ночи».

— Между вами что-то произошло?

Филипп взглянул на Найри: её лицо выражало какую-то странную обеспокоенность. Неужели, проведя эти дни в Тиере, она перестала воспринимать амаргов как людей низшего сорта, раз решила, что для разрыва нужны более весомые причины, чем просто факт, что один из них был норт, а другой — амарго?

— Произошло, — кивнул Филипп. — Из-за Росса моя жена оказалась в тюрьме, где она умерла.

— Ты говорил, что не любил её.

— Не любил, — вздохнул Эскот. — Хотя… любил по-своему. Не так, как надо любить свою жену, но её смерти я не хотел. Росс виноват в этом.

— Как это случилось? — спросила Найри.

— Я не хочу об этом говорить, прости.

— Значит, вы не друзья…

— Нет.

— Но Росс и Кейлин тебе верят.

— Так и было задумано.

— Тебе ведь нелегко это? — в голосе Найри слышалась надежда.

— Нелегко, — ответил Филипп. — Но я должен справиться. Это нужно союзу.

— Да, союзу, — еле слышно повторила женщина.

Филипп проводил Найри до её дома и поехал к «Элизиуму». Догнавший его Росс спросил:

— И как она после жизни в Тиере?

— Кажется, теперь ей вас жалко, — ответил Филипп.

— Может, это и к лучшему?

— Почему?

— Потому что так она изменит своё отношение к членам «Атадо». И к тебе в том числе.

— Ну, возможно, — вздохнул Эскот. — Знаешь, что я ещё подумал? Мне кажется, лучше отправить Линуша на плантацию. Так будет безопаснее. Только…

— Только что? — спросил Росс.

— Я не могу разлучать его с Кейлин. Это неправильно.

— Пусть едут вместе. И с Шенди тоже. Я согласен, что твоя плантация сейчас более безопасное место, чем Тиера.

— Тогда я напишу письмо управляющему, и пусть едут. С Салишем, — сказал Филипп.

— Да, мне кажется, это верное решение, — согласился Росс. — И Салишу, думаю, понравится. Он сейчас живёт у дальних родственников, которых, по его словам, сильно стесняет.

— Значит, решено.

Салиш остановил повозку у парадного входа в имение Эскотов. Был уже поздний вечер, и большинство работников плантации разбрелись по своим хижинам. Шенди и Линуш, утомлённые долгой дорогой, уснули, положив головы на колени Кейлин. Салиш постучал в дверь, и ему открыла служанка.

— Добрый вечер, — поздоровался амарго. — Мне нужен управляющий. Томас Стил.

— Он у себя, — ответила девушка. — Вход справа от дома.

Салиш действительно нашёл Томаса в пристройке к дому, которая и предназначалась для управляющего. Амарго протянул Томасу письмо Филиппа. Просмотрев его глазами, Стил вышел к Кейлин.

— Здравствуйте, — проговорил он с приветливой улыбкой. — Рад вас видеть.

Томас Стил когда-то работал на мануфактуре Флориана Салеса, но всегда был не прочь уехать из города. У него была деловая жилка, было чутьё в отношении людей, он умел находить нужные слова и настаивать на своём. Салес был уверен, что Томас именно тот человек, что был нужен Филиппу на плантации, и он не ошибся. Стил быстро вошёл в курс дела, смог нанять новых работников, а также вернуть старых, тех, кто трудился ещё у Конти. Уже менее чем через год плантация была полностью восстановлена, а через два начала приносить существенный доход. Томасу было за сорок, его когда-то бледное лицо теперь было вечно загорелым, потому что управляющий любил лично осматривать владения и следить за работой на плантации. Лучики морщин вокруг его глаз создавали впечатление, что он улыбается.

— Вы знаете, что в письме? — поинтересовался Томас.

— Я его не читала, — ответила Кейлин.

— Прочитайте, — и управляющий протянул ей бумагу.

«Томас,

в связи с последними событиями в городе я посчитал, что моему сыну будет лучше временно пожить в моём имении. Там и воздух лучше. Я отправляю его на плантацию вместе с его няней и кормилицей Кейлин и моим слугой Салишем. Кейлин будет со своим сыном Шенди. Предоставь юному хозяину лучшую комнату и позволь его кормилице с ребёнком чувствовать себя как дома. Салиш поступает в твоё распоряжение. Он добросовестный работник, который служит Эскотам уже много лет.

Филипп Эскот.

P.S. Прошу не допускать в имении стычек между работниками амаргами и работниками нортами. Это может плохо сказаться на производительности труда».

— Он опасался, что письмо может прочитать кто-то ещё, — проговорила Кейлин.

— Очевидно, — кивнул Томас. — Будем соблюдать меры предосторожности. Вы для всех кормилица и няня юного хозяина.

— Я действительно была его кормилицей, так что всё справедливо, — улыбнулась амарга.

Уложив детей спать в приготовленной для них комнате, Кейлин спустилась на первый этаж, где её ожидал Томас.

— Не хотите поужинать? — предложил он.

— С удовольствием, — ответила амарга.

— Хозяин не возражает, чтобы я пользовался столовой, — сказал Томас. — Так что мы можем смело ей распоряжаться.

Когда ужин был подан, Стил снова заговорил:

— В городе всё настолько серьёзно?

— Да, — кивнула Кейлин.

— Один из работников рассказывал про «стеклянную ночь». Мне трудно в это поверить.

— Поверьте. Я была там.

— Здесь у работников я этого не допущу.

— Филипп рассчитывает на вас.

— Хочу предупредить вас кое о чём, — сказал Томас.

— Что такое?

— Среди слуг и некоторых работников ходят нелепые слухи о призраке, живущем в имении.

— Что? — Кейлин показалось, что она ослышалась. Не могло же всё снова повториться.

— Некоторые просто слишком суеверны.

— Это из-за той легенды о проклятии?

— Думаю, что да. Они считают, что призрак той женщины не покинул имение.

— И за кем он пришёл? За Филиппом?

— Понятия не имею, что они там себе напридумывали, — рассмеялся Томас. — Я просто предупредил вас, чтобы вы знали об этих местных страхах.

— Благодарю, — улыбнулась Кейлин. — Сами-то вы призрак не видели?

— Пока нет. Слишком крепко сплю по ночам. Весь день на свежем воздухе, знаете ли.

— Что ж, надеюсь, что я тоже его не увижу.

Когда после ужина Кейлин возвращалась в комнату, к ней подошла одна из служанок и заговорщицким тоном проговорила:

— Призрак существует. Я его видела.

— Я не очень в это верю, — ответила Кейлин.

— А зря. Это женщина. И она приходит сюда.

— Зачем?

— Наверное, потому что её душа до сих пор не обрела покой. Она продолжает мстить.

— И кому же на этот раз?

— Боюсь, что хозяину. Хорошо, что он редко тут бывает. Надеюсь, что она не переключится на его сына, он ведь ещё малыш совсем.

— Ты говоришь глупости. Забудь об этом.

— Вы скоро сами её увидите, — уверенно проговорила служанка. Кейлин только покачала головой.

Ближе к полудню Росс узнал о том, что в Тиеру прибыли норты. На въездах была поставлена охрана, а в поселение пришли трое. Филипп и ещё два похожих друг на друга нортов. Росс не сразу начал их различать. Оба были высокие и широкоплечие. Лица у них казались почти квадратной формы с массивными подбородками и крупными округлыми носами. Тёмно-каштановый цвет их волос был с каким-то грязным оттенком. «Близнецы, что ли?» — промелькнуло в мыслях у Росса. Все трое шли, беседуя о чём-то и громко смеясь. Вернее, даже хохоча. Россу это напомнило тот день, когда он впервые увидел Филиппа. Тогда он заявился в трактир в компании других нортов и заливисто смеялся. Заметив Росса, Филипп сказал что-то своим коллегам, один из «близнецов» похлопал его по плечу, и Эскот подошёл к амарго.

— Привет, — тихо проговорил он.

— Привет, — ответил Росс. — Это агенты?

— Ага. Они как собачки-ищейки. У них в голове будто бы с рождения это заложено. И не то, чтобы они были слишком умными, нет, они просто делают что умеют. И делают они это со всей ответственностью. Есть у них один плюс. Они оба прямолинейны. Не умеют и не любят хитрить и изворачиваться. Поэтому их поступки можно предугадать. Наверное. Надеюсь. А вообще они меня раздражают.

— Со стороны кажется, что вы дружны.

— Когда-то со стороны казалось, что я люблю своего дядю. А ещё можешь спросить как-нибудь у Кейлин, как я оплакивал своего живого и здорового коня, когда соблазнял её и просил яду.

— Я помню, что ты хороший актёр, — сухо сказал Росс.

— Тогда не надо про мою дружбу с ними, — тихо ответил Филипп. — Я с ними полдня пообщался, а меня от них уже тошнит.

— Фил, ты решил вопрос с домом? — крикнул один из «близнецов».

— С домом? — переспросил Росс.

— Да, — кивнул Филипп. — Дом Угумэзи свободен?

— Пока свободен, — ответил амарго.

— Решил! — крикнул Филипп. — Идёмте.

— Подожди, — остановил его Росс. — Вы займёте его дом?

— Да, мы займём его дом. Мы вообще тут любой дом можем занять. Какой захотим. Но я же как бы играю в твоего друга. Я их провожу и… скоро увидимся. Будь дома.

Филипп вместе с коллегами направился в сторону хижины бывшего главного судьи. Проводов их взглядом, Росс пошёл домой. Филипп действительно вернулся очень скоро вместе с одним из «близнецов».

— Агенты Эскот и Маршал, — представился Филипп. — Можно войти?

— А если я скажу нет, это вас остановит? — усмехнулся Росс.

— Вряд ли, — ответил Эскот.

— Проходите, — сказал амарго, закрывая за ними дверь.

— Давайте присядем, — предложил Маршал.

— Я вас слушаю, — проговорил Росс, когда все трое расположились за кухонным столом.

— Для начала некоторые формальности, — холодно сказал Маршал. — Ваше имя — Росс?

— Да.

Маршал начал записывать его ответы в блокнот.

— Вы живёте один?

— Сейчас да.

— А до этого?

— С женой и сыном.

— Где они сейчас?

— Жена поступила на работу няней и уехала на одну из плантаций вместе с ребёнком.

— Ясно, — кивнул Маршал. — Ваша должность здесь?

— Главный судья.

— Что вы знаете о Ферзе? — спросил Филипп.

— Что он помогает амаргам.

— Он помог лично вам? — усмехнулся Маршал.

— Он помогает всей Тиере. Материально.

— Через кого?

— Я не знаю.

— То есть как? — переспросил Маршал.

— Охотники находят деньги, продукты и вещи в лесу, — объяснил Росс. — И там всегда написано, что это от Ферзя.

— Ферзь — это лидер «Детей горькой воды», так? — продолжил Маршал.

— Я ничего не знаю об этом.

— Уверены?

— Да.

— Вы понимаете, что если мы узнаем о вашем сотрудничестве с «Детьми горькой воды», вы будете арестованы? — сказал Маршал.

— Понимаю, — кивнул Росс.

— Теперь Ферзю станет сложнее помогать вам, — проговорил Филипп. — Мы перекрываем выходы из Тиеры. И через лес тоже. Посмотрим, как он умудрится вам ещё что-нибудь передать.

— Как скажете, — ответил Росс. — Мне и другим амаргам чем-то ещё грозит ваше пребывание в Тиере?

— Только тем, кто будет нарушать закон, — сказал Маршал. — Хочу вас предупредить, что выход в город теперь будет возможен только при наличии пропуска. Такой пропуск могут выдать либо я, либо агент Эскот, либо наш коллега агент Виллоу.

«Значит, не близнецы», — подумал Росс.

— Каковы будут основания для выдачи пропусков? — спросил он.

— Серьёзная необходимость отправиться в город, — ответил Маршал. — Например, за лекарствами для тяжело больного.

— Может, вы всё-таки позволите выходить в город торговцам или хотя бы разрешите приходить в Тиеру торговцам-нортам? Это же обоюдная польза. Вам деньги, нам вещи. И наоборот.

— В этом есть логика, — проговорил Филипп.

— А что норты могут купить у амаргов? — спросил Маршал.

— Раньше всегда покупалось ороскуро, — ответил Росс. — Ещё гончарные изделия, украшения…

— Ороскуро и горькая вода в городе отныне запрещены.

— Отлично, — вздохнул Росс. — А как быть тем амаргам, кто работает в городе? Или захочет работать? Или это тоже отныне запрещено?

— Нет, — задумался Маршал. — Работа — это другое дело. Мы подумаем над пропусками для таких амаргов. Надо посоветоваться с шерифом.

— Советуйтесь быстрее, — сказал Росс. — Многим надо на работу уже завтра утром. Если, конечно, сегодня вечером вы впустите их в Тиеру.

— Впустим.

— А что с нашей жизнью здесь, в Тиере? Вольны мы соблюдать наши обычаи, как и раньше?

— Думаю, что да, — кивнул Маршал. — Только не приносите ваши обычаи в город.

— Само собой.

— Ещё будут вопросы?

— Ваши новые законы коснутся как-то амаргов, проживающих, например, в Аймаре? — поинтересовался Росс. — Тех, кто добывает там золото.

— Этим занимаются те норты, которые работают в Аймаре, — ответил Маршал. — Если больше вопросов нет, мы пойдём.

— Если вопросы появятся, я их задам, — сказал Росс.

— Задавайте их господину Эскоту. Я вижу, у вас есть свободная комната?

— Это детская.

— Но ваш сын сейчас ведь не живёт с вами?

— Не живёт.

— Значит, это свободная комната. Господин Эскот будет жить у вас. Так удобнее. Вы, как я полагаю, являетесь главой Тиеры. А господину Эскоту поручено следить за вашей работой.

— Как скажете, — ответил Росс.

Филипп вернулся в дом Росса поздно вечером с сумкой в руках.

— Ты это сам придумал? — спросил амарго.

— А кто же? — улыбнулся Эскот. — В хижине Угумэзи не так много места, а регулярно мотаться в город и обратно никто не хочет. Выселять кого-то из местных — слишком накладно. Вот я и намекнул. Тонко.

— На кого же ты оставил Тибальта?

— Всё равно буду периодически ездить в город. Не пропадёт. У тебя есть еда?

— Есть, — рассмеялся Росс. — У меня ощущение, что ты захотел тут жить, чтобы я тебя кормил. Я готовлю намного хуже Кейлин, учти.

— А я вообще не умею. Мне выбирать не приходится.

— Ты понимаешь, что будешь спать на полу или в кресле? Потому что ни в одной из детских кроваток ты не поместишься.

— Всё равно это будет гораздо приятнее, чем в обществе Маршала и Виллоу.

— Скажи, ты успел повидаться с Салесом или Локстоном? — спросил Росс.

— Да, — кивнул Филипп. — Передал твои слова. Мике пообещал, что скоро всё будет. Слушай, а ведь ванны у тебя нет…

— Нет, — усмехнулся Росс. — Есть душ. За домом.

— Ну да, это я знаю…

— За ванной будешь ездить в «Элизиум».

— Это я уже понял. Тогда я пойду в душ, а ты ведь приготовишь мне поесть, правда?

— За что мне это? — наигранно вздохнул Росс и закатил глаза к потолку.

— Зато со мной весело, — ответил Филипп и, достав из сумки полотенце, направился к выходу.

Филипп проснулся от криков с улицы. С трудом сообразив, как он оказался на полу, Эскот поднялся и выглянул из комнаты. Росса дома не было. Одевшись, Филипп покинул хижину и пошёл на крики. То, что он увидел, его напугало. Отчим Росса, Натан, был а наручниках. Рядом с ним стоял вооружённый норт, через плечо которого была перевешана охотничья винтовка. Помимо ещё нескольких амаргов там находились Дерек Маршал, Гор Виллоу и Росс.

— Что случилось? — спросил Филипп.

— Вот он, — Маршал показал на Натана, — нарушил границу и зашёл на нашу территорию, да ещё и с оружием. А главный судья принялся его защищать.

— Я всего лишь охотился, — сказал Натан.

— Да. На нашей территории! — повышенный голос Маршала не предвещал ничего хорошего.

— Откуда мне было знать, где начинается ваша территория? Ещё вчера она была общей, — возмутился Натан.

— Ошибаетесь, — заговорил Виллоу. — Уже вчера территория была поделена. Незнание закона не освобождает от ответственности. Мы не виноваты, что вы настолько не образованы, что не читаете газет.

— Я могу подтвердить, что он всего лишь охотник, — вступился за отчима Росс.

— Вы так каждого амарга будут защищать? — усмехнулся Маршал. — Это у вас не получится.

— И что вы хотите с ним сделать?

— Отвезти во дворец правосудия. Там решат, что делать.

— Вам не кажется, что это перебор? — сказал Филипп.

— Нет, не кажется, — ответил Маршал. — Если мы сделаем поблажку одному, то по какому праву будем наказывать остальных? Нет. Закон один для всех. Он его нарушил.

— А если у него был пропуск? — спросил Эскот.

— У него не было пропуска! — воскликнул норт, задержавший Натана.

— Значит, он забыл его дома.

— Кто же выдавал ему пропуск и когда? — ехидно проговорил Маршал.

— Я, — ответил Филипп. — Вчера вечером.

— То есть пропуск сейчас у него дома?

— Да. Или вы оба сомневаетесь в моих словах?

— Отпусти его, — приказал Маршал норту. Тот послушно снял с Натана наручники. — Пошёл вон.

— Сами вы, — пробурчал Натан.

— Ты что-то сказал? — у Маршала явно кончалось терпение.

— Ничего, — ответил амарго, удаляясь по направлению к своей хижине.

— Пойдём поговорим, Эскот, — сказал Виллоу.

— Спасибо, — тихо произнёс Росс. Филипп еле заметно кивнул.

Вместе с Маршалом и Виллоу они пришли в бывшую хижину Угумэзи.

— И что это за приступ гуманизма? — спросил Виллоу.

— Этот охотник — отчим Росса, — ответил Филипп. — Что мне было делать?

— Ах, вот оно что. Росс не сказал.

— У него не тот характер.

— И сколько у него ещё тут родственничков? — Маршал всё ещё злился.

— Больше нет. Только мама, — сказал Филипп.

— Знаешь, если после такого ты не сумеешь получить от него нужную информацию, тебя самого надо будет арестовать за профнепригодность, — проговорил Виллоу. — Я сейчас серьёзно.

— Я сумею.

— Если нет, то… Ты же понимаешь, что пощады от шерифа ждать не придётся.

— Понимаю.

— Этот Росс — главный судья. Даже если он действительно не знает, кто скрывается под именем Ферзь, то не знать, тех, кто связан с ним, он не может. Не знать причастных к «Детям горькой воды» он не может. Так что, Фил, если в ближайшее время от тебя не будет нужной информации для шерифа, то пеняй на себя.

— Информация будет, — сухо ответил Филипп.

— Ладно, расслабься, — Дерек Маршал похлопал Эскота по плечу. — Скажи, раз ты тут часто бывал, наверняка развлекался с местными девочками?

— Случалось, — усмехнулся Филипп.

— Не подскажешь, с кем можно отдохнуть?

— Сам ищи.

Эскот сбросил руку Маршала со своего плеча и двинулся к двери.

— Знаешь, так дело не пойдёт, — сказал Дерек.

— Как? — Филипп обернулся.

— Либо мы работаем вместе, либо лично я сдам тебя при первой же возможности.

— Это лишнее, — вмешался Виллоу. — Мы здесь ради дела союза. Это важнее того недопонимания, которое может случиться между нами. Давайте не забывать об этом.

— Ты прав, Гор, — кивнул Маршал.

— Девочек я тебе искать всё равно не буду, — проговорил Филипп. — Ты меня не за того принимаешь. Если у тебя какие-то проблемы, то всегда можно обратиться в салун. Улица Руж, знаешь такую? А если уже совсем плохо, то это к доктору.

Эскот развернулся к двери, но едва успел взяться за ручку, как Маршал уже был в шаге от него.

— Слишком много на себя берёшь! — воскликнул он.

— Ну, и что ты мне сделаешь? — рассмеялся Филипп. — Давай, ударь меня! Это только поможет мне. Росс уж точно тогда будет мне всецело доверять. Я получу нужные сведения, донесу их шерифу и буду купаться в золоте. А вы останетесь простыми надзирателями в Тиере, окружённые амаргами.

Маршал уже поднял руку и замахнулся для удара, но Виллоу остановил его.

— Дерек, не смей, — сказал он. — И ты, Фил, прекрати.

— Пусть он извинится, — проговорил Маршал.

— Я не стану извиняться, — ответил Филипп.

— Ты понимаешь, что я теперь должен вызвать тебя на дуэль?

— Мне плевать.

— Оба! Прекратите! — Виллоу всё ещё пытался воззвать к здравому смыслу.

— Дуэль, — сказал Маршал.

— Дуэль, — кивнул Филипп.

— Идиоты, — вздохнул Виллоу.

— Сегодня в полдень, — проговорил Маршал.

— На поляне Большого костра, — ответил Филипп. — Моим секундантом будет Росс.

— Гор? — Дерек повернулся к Виллоу.

— Похоже, у меня нет выбора, — обречённо ответил тот.

Росс дождался, когда Филипп выйдет из хижины Угумэзи, и подошёл к нему. Эскот выглядел странно. То есть ещё более странным, чем обычно.

— Что-то случилось? — спросил Росс.

— Угу, — кивнул Филипп. — У меня в полдень дуэль с Маршалом. И ты будешь моим секундантом.

— Это из-за того, что ты помог Натану?

— Нет. Так… слово за слово…

— То есть ты нарвался? — Росс чувствовал, что сам готов его прибить.

— Выходит, что так, — вздохнул Филипп.

— Зачем?

— Так вышло.

— Маршал — хороший стрелок?

— Понятия не имею.

— А если хороший? Фил, ты хоть понимаешь, что будет, если тебя убьют?

Филипп встретился глазами с Россом. В его взгляде читался какой-то отчаянный вопрос.

— Фил, я ведь сейчас не о Тиере, — продолжал Росс. — Я о себе. И о твоём сыне. О Кейлин. О Шенди. Ты о нас думал, когда не мог держать язык за зубами? Неужели нельзя было промолчать?

— Но уже ничего не изменить, — ответил Филипп.

— Когда ты стрелял последний раз?

— Не помню.

— Прекрасно.

— Росс, я выжил во всех дуэлях, в которых участвовал. Может, выживу и сейчас. А если нет, то… «Элизиум» и так на две трети ваш с Кейлин. Моя часть по завещанию перейдёт к Линушу. Плантация ваша до совершеннолетия Линуша. Деньги поделены между вами и им. И ещё небольшая часть Салишу. Пианино Мике. Вроде бы всё.

— Фил…

— Нет, подожди. Ещё не всё. Если Маршал меня всё-таки убьёт, то умоляю, не вызывай его на дуэль. Тебя за это сильно накажут. О Линуше, Кейлин и Шенди кроме тебя позаботиться некому. Теперь всё. Пойдём поедим? А то я ведь не завтракал.

Росс только вздохнул. Филиппу давно было не двадцать, но он иногда продолжал вести себя как мальчишка. И самое ужасное было то, что сейчас Росс не мог его защитить.

Ровно в полдень все участники дуэли собрались на поляне Большого костра.

— Может, вы всё-таки передумаете? — с надеждой в голосе спросил Виллоу.

— Если он извинится, я, так уж и быть, приму это, — язвительно ухмыльнулся Маршал.

— Мне не за что извиняться, — ответил Филипп.

— Тогда приступим? — в голосе Маршала слышалась решимость.

— С удовольствием, — кивнул Эскот и бросил взгляд на Росса в ожидании поддержки. Тот улыбнулся.

Виллоу отсчитал нужное количество шагов.

— Всё верно? — обратился он к Россу.

— Да, — согласился тот.

Противники заняли свои места. Филипп вспоминал всё то, чему его когда-то учили, и пытался расслабиться. Получалось с трудом. Он пристально смотрел на правую руку Маршала, ожидая его движения. Вдруг на поляну въехал всадник. Им оказался бывший шериф Николсон.

— Остановитесь! — крикнул он. — Я приказываю вам от лица шерифа Германа Гроу!

— Как он узнал? — спросил Маршал.

— У него свои источники информации, — ответил Николсон. — И он ждёт вас обоих у себя сегодня в шесть вечера. Целых и невредимых. Надеюсь, вы меня правильно поняли?

— Да, — ответил Филипп.

— Да, — повторил за ним Маршал.

Когда Николсон уехал, Дерек подошёл к Филиппу и процедил сквозь зубы:

— Наша дуэль всего лишь откладывается. Учти это.

— Хорошо, — улыбнулся ему Эскот. — Я запомню.

Сплюнув, Маршал направился в сторону хижины Угумэзи.

— Твоя работа? — подойдя к Россу, спросил Филипп.

— Да, — с улыбкой ответил тот.

— Ты взял у меня пропуск для одного из твоих помощников… Так вот для чего…

— Именно. Он поехал к Николсону, а тот уже сообщил всё Герману.

— Спасибо. Хотя теперь я нажил себе очередного врага.

— Лучше быть живым и иметь врагов, чем не иметь таковых, но быть мёртвым.

— Ты прав, — рассмеялся Филипп.

К вечеру Эскот поехал в город, заглянул в опустевший «Элизиум», где его встретил мяукающий Тибальт, покормил его специально прихваченным в Тиере мясом, наполнил кошачью миску водой и направился во дворец правосудия. Маршал уже ждал его у дверей в кабинет шерифа.

— Послушай, Эскот, — заговорил он, — давай притворимся, что всё это было лишь досадным недоразумением. Пусть шериф думает, что мы уже друзья. А поругались мы будто из-за женщины. Нам же не нужны лишние проблемы?

— Не нужны, — кивнул Филипп.

— Так ты согласен?

— Да.

Они вошли в кабинет. Герман встретил их недовольным взглядом.

— Объясните мне, что произошло, — попросил он.

— Мы повздорили, шериф, — ответил Маршал.

— Это было глупо, — добавил Филипп. — Мы раскаиваемся.

— А если бы Николсон не остановил вас?

— К счастью, он нас остановил, — сказал Маршал.

— Из-за чего всё было?

— Из-за девушки, — ответил Филипп. — Нам понравилась одна и та же.

— А теперь что? Разонравилась? — усмехнулся Герман.

— Дерек решил отступить, — сказал Эскот. — Кажется, я ей больше приглянулся, чем он. А Дерек умеет достойно проигрывать.

Филипп видел, как в глазах Маршала сверкнули молнии, но норт взял себя в руки и проговорил:

— Да. Она того не стоит. Я могу и получше найти.

— Послушайте вы оба, — серьёзным тоном сказал Герман. — С этой минуты вы должны забыть о каких-то личных проблемах. На кону будущее Айланорте. На вас лежит огромная ответственность. Если я узнаю о том, что вы снова поставили ваши личные интересы выше интересов «Атадо», я приму соответствующие меры. Это ясно?

— Ясно, шериф, — ответили Филипп и Маршал.

— Теперь идите и работайте.

Покинув кабинет шерифа, Маршал остановился и зло посмотрел на Эскота.

— Что ты там нёс? — выпалил Дерек.

— О чём ты? — словно не понимая, переспросил Филипп.

— Издеваешься?

— Даже не думал.

— Ты заплатишь за это.

Ничего не ответив, Филипп развернулся и зашагал по коридору. На выходе он столкнулся с Николсоном.

— Вас оставили в живых? — с усмешкой спросил тот.

— Пока да, — ответил Филипп. — Спасибо вам. Вы успели вовремя.

— Я старался. Хочу предупредить по поводу этого Маршала. Я знал его раньше. Он отличается от Виллоу. Для Виллоу, как я понимаю, важнее всего союз. Он ставит дело превыше всего. Он честен и прямолинеен. А Маршал, хоть и тоже не слишком хитёр, но за ним есть пара-тройка грешков. В отделе, в котором он работал, сняли начальника, потому что Маршал что-то узнал про него и сдал его с потрохами. Он работает достаточно грубо, но упорно. И добивается желаемого.

— Он хорошо стреляет? — спросил Филипп.

— Неплохо, — ответил Николсон. — Лучше всё-таки избежать дуэлей.

— Спасибо ещё раз, — улыбнулся Эскот. — Я попробую быть осторожнее.

ЭпилогArma

Филиппа разбудил стук в дверь. Он услышал, как Росс, который уже был на кухне, пошёл открывать, а затем раздался голос Виллоу.

— Знаете, что произошло ночью в городе? — спрашивал он.

— Понятия не имею, — ответил Росс.

— Верится с трудом. Позовите господина Эскота.

Филиппу очень не хотелось подниматься. Он дождался, когда в бывшую детскую вошёл Росс, и открыл глаза.

— Слышал? — спросил амарго.

— Скажи ему, что я умер, — ответил Филипп.

— Хорошо, — усмехнулся Росс и развернулся к выходу.

— Нет, подожди, — остановил его Эскот. — Он всё равно не поверит.

Филипп всё-таки заставил себя встать и выйти из комнаты.

— Что случилось? — сонно спросил он.

— Поехали в город. Увидишь, — ответил Виллоу.

— Прямо сейчас?

— Можешь завтра. Но, боюсь, шериф сделает с тобой, а заодно со мной, Маршалом и другими агентами нечто нелицеприятное.

— Дай хотя бы позавтракать, — вздохнул Филипп.

— Через десять минут жду тебя на улице, — сказал Виллоу и покинул хижину.

— Что же там такое? — проговорил Эскот.

— Е2-Е4, видимо, — ответил Росс. — Мне самому интересно.

— Мне сейчас придётся доказывать шерифу, что я смогу получить у тебя информацию, которую не получил до сих пор.

— Можешь, уже сказать, что у тебя есть подозрения на одного из моих помощников, и пообещай назвать имя того, кто связан с Ферзём в ближайшие дни. И ты назовёшь его.

— Главное, чтобы мне дали эту возможность.

— Дадут. Ты у них один такой, кто дружит с главным судьёй. На тебя вся надежда.

Когда Филипп и Виллоу покинули Тиеру, Гор протянул Эскоту какую-то бумагу.

— Я не стал показывать тебе это в поселении, чтобы не привлекать внимание амаргов, — сказал он.

Филипп развернул бумагу, это оказался рисунок, выполненный очень знакомой рукой, только это была карикатура. На ней был изображён Ромул — портретное сходство было очевидно. На его шею было наброшено несколько шарфов, которые были стянуты так, что душили его. На каждом из них была надпись. «Амарги», «страх», «предательство», «горькая вода» — гласили они. Все шарфы держала в кулаке одна рука. И на ней была изображена шахматная фигура — ферзь.

— Ого, — проговорил Филипп.

— Эта мерзость была ночью распространена по всему городу, — сказал Виллоу. — Представь реакцию Ромула.

— Я боюсь теперь представить реакцию шерифа.

— Я тоже. Хотя, с другой стороны, допустили это не мы, а те, кто работает в городе.

— Им не позавидуешь, — согласился Филипп.

— Ведь эти листовки были действительно по всему городу. Их подбросили даже во дворец губернатора, — проговорил Виллоу. — Ферзь — человек из верхушки «Атадо». Это пугает. У него есть доступ всюду. У него есть печатный станок.

— Это может быть любой из нас, — ответил Эскот. При словах о печатном станке в его голове возник образ только одного человека — Флориана Салеса, владельца газеты. Но ведь доступ туда, наверняка, был у многих, Филипп не знал точно, но очень надеялся на это. В конце концов, существовало ещё книжное издательство, и подозрения Ромула не должны были сразу пасть на Салеса.

Когда они въехали в город, Филипп сказал, что перед визитом к шерифу хочет заехать домой, и они с Виллоу расстались на повороте к дворцу правосудия. На самом деле Филипп просто не хотел идти к Герману. Он боялся. Эскот не знал, насколько был рассержен шериф, но мог предположить. Филипп не был уверен в том, что его красноречия хватит на то, чтобы убедить Германа в том, что он в ближайшее время назовёт ему долгожданные имена тех, кто связан с Ферзём или «Детьми горькой воды». Войдя в пустой «Элизиум», Эскот опустился на диван и закрыл глаза. Он не знал, сколько времени так просидел. Дверь, которую он забыл запереть, со скрипом открылась, и у Филиппа промелькнуло в мыслях, что её давно надо было смазать, а некому. Он обернулся и увидел вошедшего Дерека Маршала.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Филипп.

— Ехал к шерифу, но подумал заглянуть к тебе, вдруг застану, — ответил Маршал. — И не ошибся. Прячешься?

— С чего ты взял? Хотя вообще это не твоё дело.

— Просто я знаю, что ты трус.

— Что? — Филипп поднялся.

— Ты трус, — Маршал ухмылялся. — Для тебя появление Николсона тогда было на счастье. Ты же боялся. Ты же не хотел нашей дуэли. Ты был дико рад, это читалось по твоему взгляду.

— Знаешь, хотеть жить и быть трусом — это разные вещи, — Филипп чувствовал, как закипает его кровь, настолько ненавистно ему было слово «трус». Называть себя так он мог позволить только самому себе. Но нарываться на дуэль второй раз подряд Филипп ох как не хотел.

— Так я прав, — рассмеялся Маршал. — Ты трусишь!

— Чего ты хочешь от меня?

— Я же сказал, что наша дуэль была всего лишь отложена. Почему не сейчас, когда твоя жизнь не стоит и ломаного гроша?

— Моя жизнь стоит намного дороже.

— После того, как ты проворонил то, что случилось этой ночью?

— Не я один. Мы все проворонили.

— Так я и не настаиваю на том, что моя жизнь сегодня тоже чего-то стоит. Либо ты сейчас стреляешься со мной, либо я имею полное право называть тебя трусом. Перед всеми. Так что?

— Хорошо, — кивнул Филипп.

— Хорошо что? Назвать тебя трусом? — снова засмеялся Маршал.

— Хорошо. Стреляемся, — тихо проговорил Эскот. — Только не в доме.

— А где?

— На заднем дворе.

— Отлично. Идём.

Росс встретил Маршала, когда тот шёл по направлению к его дому.

— Эй, амарго! — крикнул Дерек. — Где Эскот?

— Уехал в город вместе с агентом Виллоу, — ответил Росс.

— Замечательно, — улыбнулся норт, и Россу очень не понравилась эта улыбка. Он увидел, как Маршал, взяв лошадь, также направился в город. Проехать мимо поста с охраной без пропуска Росс не мог, но почему-то он был уверен в том, что ему было просто необходимо проследить за Маршалом. Сработало какое-то природное чутьё. Зная, что рискует, Росс перебрался через изгородь, отделявшую поселение от городской черты, тихо подкрался к посту, где обнаружил привязанную лошадь, и уже через пару минут он ехал вслед за Маршалом, держась на достаточном расстоянии. Росс понял, что норт собрался в «Элизиум». Он вспомнил о подземном ходе, ведущим в дом Эскотов, и знал, что он до сих пор существует, потому что заброшенным полуразрушенным зданием швейной мануфактуры пока никто не заинтересовался. Росс повернул туда. Подъехав к зданию, он привязал лошадь и подошёл к двери. Ржавый замок был заперт. Похвалив себя за то, что отмычка по-прежнему почти всегда лежала в одном из карманов, Росс быстро открыл дверь. Достав револьвер, он вошёл внутрь. Железная дверь внутри оставалась незапертой, как и раньше. Спустившись по каменным ступенькам, Росс двинулся по длинному коридору, который привёл его на кухню «Элизиума». Только войдя, он услышал звук выстрела. Стреляли на заднем дворе. Росс бросился туда. Он не хотел видеть того, что увидел, он боялся именно этого. Филипп был ранен или убит. Он лежал на пыльной земле с раной в груди. Прямо перед Россом стоял Маршал с револьвером в руке. Амарго пришла в голову страшная по своей простоте мысль: он не успел. Первый раз в жизни не успел.

— Маршал! — крикнул Росс. — Продолжим дуэль?

— Как ты сюда попал? — в голосе норта слышалось искреннее удивление.

— Дуэль, — проговорил амарго, подавляя в себе желание стрелять без предупреждения. — Ты готов или нет?

— Готов, — кивнул Маршал, убирая револьвер в кобуру. Мгновение, другое. Звенящую тишину нарушил выстрел Росса. Его противник упал замертво. Росс бросился к Филиппу.

— Фил, — позвал он. — Только не говори, что ты умер.

Эскот не ответил. Росс попробовал пульс. То ли ему так сильно этого хотелось, то ли Филипп действительно был ещё жив. Подняв глаза к небу, Росс проговорил:

— Помогите…

Затем он взял из руки Филиппа его револьвер, который тот всё-таки успел достать, и положил его в свою кобуру, а своё оружие отправил в кобуру Эскота. Потом Росс взял друга на руки и направился в дом. Увидев стоявшую посреди гостиной Найри, Росс прошептал:

— Спасибо.

— Дверь была не заперта, я услышала выстрелы, — проговорила женщина, в ужасе смотря на окровавленную рубашку Филиппа.

— Его надо срочно отнести в клинику, — сказал Росс. — Помоги. У меня нет пропуска. Выдай меня за его слугу. Скажи врачам, что он агент тайного сыска Айланорте. Его надо спасти.

— Да, — кивнула Найри. — Да. Идём.

Росс стоял у окна в приёмном покое и смотрел на проходивших мимо нортов. Смотрел, но не видел. Послышались чьи-то шаги — это была Найри. Она уходила, и теперь вернулась со стаканом воды. Молча опустилась на скамейку у стены. Вдруг взгляд Росса упал на мятую бумагу на полу. Он поднял её. Это оказалась листовка. Тот самый ход Е2-Е4, после которого Филипп должен был выдать союзу Наганаша. Росс скомкал бумагу в кулаке. Он подумал о Кейлин, Шенди и Линуше, которые, как он надеялся, были в безопасности. Кейлин наверняка бы спасла Фила. Она всегда его спасала. Но не сегодня.

— Он выживет, — нарушила тишину Найри. В её голосе слышалась уверенность.

— Он обязан выжить, — сказал Росс. — Потому что иначе зачем всё это…

Амарго бросил комок бумаги обратно на пол.

— Он обманывал тебя? — вдруг спросила Найри.

— Сейчас это не имеет значения, — ответил Росс.

— А что имеет?

— Только его жизнь.

Март-апрель 2014

Civitas. Shatranj