— Ни за что! Вчера Кирилл, сегодня ты… У нас тут не постоялый двор!
Три пары глаз уставились на меня с недоумением.
Я убавила силу звука и объяснила:
— Ну, чего смотрите? У меня на такое количество постояльцев простыней нет. Вчера пришлось новый комплект пустить под Барышева. Сегодня Барышев не ночует, слава богу, так этот просится! Так я на Кирилловы простыни Липку уложу, не велика барыня, к тому же — родной брат, как-никак… А если Сергей останется, где мне бельё новое брать? И что, нам с Липой опять вдвоём на одной кровати ютиться?!
— Ой, так я сейчас же сгоняю в круглосуточный супермаркет, привезу новый комплект постельного белья. Даже два комплекта. И кровать раскладную, если надо. Ну, раскладушку. Подумаешь, проблема! — оживился Сергей.
А ведь он и вправду может так сделать! Вот уж одолжит…
Но тут вступил Игнат:
— Да дело вовсе не в простынях! Тут, понимаешь, такое дело… Ты боишься у себя ночевать, да? — Сергей молча кивнул, не поднимая глаз. — Но, оставшись у нас, ты можешь, что называется, попасть из огня да в полымя…
— Это как это?..
— Да я же тебе рассказывал, что у нас ночью было! Забыл разве?
Серёга смутился:
— Честно говоря, за моими несчастьями у меня твои — из головы вон…
Тут мы в три голоса наперебой стали рассказывать Сергею события вчерашней чересчур бурной ночи. Он внимательно слушал, не перебивал. Мало ли, вдруг эти сведения и ему пригодятся… Вдруг и ему придётся пережить нечто подобное, ведь никто ни от чего не застрахован. Правда, поджечь со всех сторон дом Серёги будет весьма проблематично, поскольку в его доме девять этажей и четыре подъезда. Однако на свете чего только не случается…
Выслушав нас, он подумал и решил:
— Знаешь, Игнат, я всё-таки на ночь здесь останусь. Мне даже отдельная спальня не нужна. Можно в гостиной на диване. Можно даже без простыней. Я просто пледом укроюсь, вот и ладно.
— Ты такой трусливый? — изумилась Липочка.
Серёга покраснел:
— Не в трусости дело. Просто я четыре рюмки коньяка выпил, и садиться за руль не рискую.
Я удивилась:
— Надо же, какая сознательность! А не ты ли полчаса назад предлагал сгонять в магазин за раскладушкой и постельным бельём? На машине, между прочим…
Чтобы мы втроём не разругались окончательно, Игнат поднял обе руки, призывая нас к порядку:
— Не хочешь за руль — не надо. Но и здесь я тебя оставить не могу. Рискованно очень. Нам не нужна бессмысленная жертва. Я тебе сейчас такси вызову. А машину можешь здесь оставить, ничего с ней за ночь не случится.
Но Серёга на вариант с такси не согласился. То ли машину оставить без присмотра боялся, то ли на самом деле был не так уж пьян. Так и не выпросив у хозяина дома разрешения остаться на ночь, он отбыл в родные пенаты. На родной же машине.
— А чего он так хотел остаться? — удивилась бесхитростная Липочка, как только его хвостовые огни исчезли в ночи. — И чего ты, Игнат, не разрешил ему остаться?
— Ой, Липа, святая ты простота, — вздохнула я. — Страсти вокруг тебя кипят, а тебе и невдомёк…
— Ну, вряд ли страсти кипят именно вокруг меня, — повела она плечиком. — Взрывают-то не меня, а других…
Я снова вздохнула:
— Из-за тебя только что два самца лбами сшиблись, а ты и не поняла? Серёга не такой уж трусливый, чтобы бояться ночевать в собственном доме. И он, заметь, не просился переехать к Игнату насовсем. Он, мне кажется, хотел сегодня здесь остаться из-за твоих прекрасных глаз.
— Глупости! — вспыхнула Липочка.
— А вот Игнату так не показалось… Сама же была свидетельницей, как настойчиво он выпроваживал отсюда друга верного!
— Игнат, да скажи ты ей, чтобы чепуху всякую не болтала! — обернулась она к тому месту, где минуту назад находился Игнат.
Но того уж и след простыл. Как только я стала называть вещи своими именами, он предпочёл незаметно слинять из кухни.
Тогда возмущённая до предела Липа снова обернулась ко мне:
— И что за стих на тебя нашёл? Глупости такие выдумываешь, просто слушать невозможно!
— Правда редко кому нравится…
— Ты можешь сколько угодно считать свой бред правдой, но это ничего не изменит. Бред так и останется бредом. Или ты просто дразнишься? — осенила её внезапная догадка.
— Хм, больно надо мне тебя дразнить… Просто ты, как всегда, прячешь голову в песок, уходишь от реальности!
— Слушай, Аня, зачем ты завела разговор на такую скользкую тему, да ещё и при Игнате? — продолжала она горячиться. — Ему же это неприятно, сама видишь! Да и мне неловко…
— Ты спросила, я ответила… Чего проще?
Она задумалась:
— Ты в самом деле считаешь, что Сергей… Ну…
— В самом, в самом! А иначе зачем ему так нагло набиваться в гости? И зачем бы Игнат так старался выставить его за дверь?
— Нет, не может быть, — продолжала она не верить мне. — Мы же все знакомы, считай, с моего рождения. Целых двадцать пять лет! Подумать страшно… И он столько времени ждал? С какой стати?..
— А может, он только что разглядел красоту твою неземную?
— Опять же — с какой стати? Чего вдруг?
Я развела руками:
— Психология мужчин вообще не поддаётся изучению… Но я могу предположить, что ты раньше действительно мало его интересовала. — Она согласно кивнула. — Но ведь раньше ты никого особо не интересовала, и он по этой причине не видел в тебе объекта охоты. А теперь, обнаружив, что Игнат положил на тебя глаз, да и ты имеешь на него определённые виды, Серёга возмутился, что кореш обошёл его, и тоже решил за тобой приударить. То ли в надежде на победу, то ли просто ради прикола… Но не тут-то было! Игнат стоит на страже своих интересов! Видала, как он оборонял свою территорию и свою женщину? Прямо классика жанра, не находишь?
Но она сейчас думала не о жанрах. Зардевшись, как маков цвет, она в мыслях смаковала применённое к ней выражение «своя женщина». Я видела, что это и радует её, и пугает одновременно.
Решив, что на сегодня хватит уже эмоций, я предложила Липе идти спать. Уложила я её в гостевой спальне, велела приоткрыть на ночь окно и прислушиваться: нет ли подозрительных звуков.
Но потом, лёжа в своей спальне, пожалела о сказанном: эта дурёха может понять мои слова буквально и ещё, чего доброго, и впрямь не сомкнёт глаз ночь напролёт! С неё станется…
Сама же я провела ночь на редкость спокойно, выспалась замечательно и встала очень рано, как только птички защебетали, приветствуя зарю.
На завтрак мне захотелось приготовить что-то неизбитое. То есть не омлет, не яичницу, не «овсянку, сэр» и не пошлые бутерброды к чаю. Надо сделать что-то лёгкое, вкусное и нетрадиционное одновременно. И чтобы не занимало много моего драгоценного времени.
Присев к окошку, я задумалась. В голове назойливо толпились многочисленные разновидности омлетов и яичниц. Ну, как назло… Вот вчера днём я приготовила Кириллу омлет с грибами. Это вкусно, но это было только вчера. Настоящий художник не позволяет себе повторяться! Ещё я похвасталась ему, что могла бы приготовить яичницу и с кабачками, и с помидорами, и с баклажанами…
Стоп! Кабачки! А что, если мне сейчас сделать оладьи с кабачками? Вот вам и свежее решение!
Я почистила три молоденьких кабачка, натёрла их на тёрке, отжала сок. Яйцо я решила взять только одно, чтобы оладьи случайно не превратились в омлет. Яйцо я посолила от души, хорошенько взбила и вылила в кабачковую массу. Потом сыпанула туда муки — немного, только чтобы вязкость появилась. Ну вот. Вроде бы всё сделала по правилам. Можно жарить.
Сковородку я достала очень шумно, а достав, ещё немного погремела посудой. Будем считать, что это у нас такой гонг. Народу уже просыпаться пора. Будить их они меня не просили, но ведь сегодня — рабочий день, и утро уже не такое уж раннее… А иначе для кого я оладьи готовить буду?
Уже через минуту оладьи на сковородке уже весело пели-шипели. Подтянулись и Липа с Игнатом.
— Ой, Анечка, ты уже хлопочешь, а я тебе не помогаю… — смутилась Липочка.
— Так ведь работа у нас такая, — философски заметила я, переворачивая лепёшки на другой бок. — Ты в гостях, я на службе. Да я встала уже давно! Я вообще рано встаю. Жаворонок я, вот беда какая…
— Ты героиня! — восхитилась Липа.
— Я несчастный человек. Я всегда встаю вместе с солнышком. Зимой-то ещё ладно, иногда могу часов до семи поспать, а летом — просто беда: то в шесть утра у меня подъём, а то и в пять… Особенно обидно бывает в выходные. Люди вокруг спят до полудня, а я ищу себе занятие. Это просто счастье, что мне нужно готовить завтраки Игнату. Всё-таки какое-никакое, а занятие… Не то мне хоть помирай со скуки!
За приятной беседой и оладьи подоспели. Я выложила их на блюдо румяной горкой, поставила на стол, подала сметану и свежезаваренный чай.
— А варенья что, не будет? — удивился ещё не до конца проснувшийся Игнат.
— Это солёные оладьи, — объяснила я. — К ним прекрасно идёт сметана, но уж никак не варенье. Если хочешь, завтра я испеку оладьи сладкие и подам к ним и варенье, и мёд, и даже конфеты, если пожелаешь!
— Ладно, — легко согласился Игнат и приступил к завтраку.
Зазвонил телефон. Я, как заправская горничная, сорвалась с места и схватила трубку.
— Кому там неймётся в такую рань? — недовольно пробурчал Игнат. — Неужто на Серёгу опять напали?
Но это оказался мой братец. Я выслушала его бессвязную речь, перемежаемую истерическими всхлипами, успокоила, как смогла, пообещала выполнить его просьбу и положила трубку.
— Федя звонил. Просит, чтобы я сегодня же прибыла домой.
— И у вас там что-то случилось? — поднял брови мой работодатель. — Надеюсь, не взрыв и не поджог?
— Нет-нет, никакого криминала, — поспешила я успокоить работодателя. — Просто братец мой приболел, а мужчины не умеют болеть в одиночку. Им обязательно подавай сестру милосердия! Лучше всего — родную мать или заботливую бабушку. На крайний случай и родная сестра сгодится. Думаю, он попросту капризничает, но мне лучше всё-таки туда съездить. Скорее всего, у него просто температура повысилась до угрожающей цифры тридцать семь и одна десятая. Братец у меня — начальник паники. Он при такой температуре всегда собирается умирать. Думаю, он уже сочиняет в уме проект завещания.