— От кофе вам станет легче, — пообещал он.
И, правда, уже после двух глотков крепкого и сладкого напитка стало значительно лучше. Альберто заказал нам еще по десерту.
— Вам не мешает закусить.
Напомню, что у Хосе мы практически не ели, а только пили, и не что-нибудь, а молодое вино, которое легко пьется и так же легко ударяет в голову. А если учесть, что я и Алина алкоголем не злоупотребляем, то после выпитой дозы, мы вообще не должны были подняться из-за стола.
Как мы не торопились к Педро, а к его дому мы добрались только к одиннадцати часам. Веня изъявил желание остаться в машине. Как только я освободила заднее сиденье, он улегся, подложив под голову подушку, и тут же захрапел. В эту минуту я завидовала ему белой завистью.
Альберто еще раз взглянул на листочек с адресом:
— Похоже, вон те окна, — он указал взглядом на ряд сияющих окон.
Мы решились. Дверь открыла женщина средних лет, полная брюнетка с выразительными черными глазами, похожими на зрелые маслины.
— Извините, что так поздно. Нам нужен Педро, — сказал Альберто, устояв под тяжелым взглядом женщины, которая недобро нас осмотрела по очереди. Больше других досталось Алине. Женщина задержала на ней взгляд минуты на две. Моя подруга не выдержала визуально поединка и спряталась за спиной Альберто.
— Скажите ей, что нам нужен Педро по очень важному делу. Если бы речь не шла о жизни девушки, нашей соотечественницы, мы бы ни за что его бы не побеспокоили, — подсказала я Альберто нужные слова.
Он перевел. Женщина на этот раз уперлась взглядом в меня. Она как будто меня оценивала. Молчание длилось минуту, потом она сказала:
— Мужа дома нет.
— А где его можно найти? — спросил Альберто, предварительно успев перевести нам то, что она сказала ранее.
— Может вам нужно спросить у той девушки, чьей жизнью вы так обеспокоены? — зло спросила она.
«Похоже, испанка приревновала супруга к Насте. Знать бы, что они вообще знакомы», — подумала я.
— Когда вы в последний раз видели мужа? — наш гид успевал и спрашивать, и переводить.
— Пять дней назад, — ответила она. — Он уехал на работу. После дежурства позвонил, сказал, что уезжает отдохнуть в горы. Даже домой не стал заезжать.
— В горы? Вот так, ни с того, ни с сего? Без вещей? Раньше с ним такое случалось?
— Бывало, — поделилась с нами жена. — Но это в последний раз. Так ему и передайте, на порог не пущу.
— Передадим, если увидим, — пообещал Альберто. — Вы только нам скажите, где его искать?
— Я же сказала, что не знаю. Знала бы, уже давно ему туда все вещи отвезла, — с этими словами она хотела захлопнуть перед нами дверь, но Альберто успел спросить:
— У вашего мужа есть машина? На чем он поехал в горы?
— «Пежо» у него. Номер… — выпалила она и на этот раз ухитрилась таки захлопнуть дверь.
— Интересное кино, — передернула плечами Алина, слушая удаляющиеся от двери шаги. — Не завидую я Педро. Дома его ждет расстрел. Куда он мог поехать? На курорт или в горную деревеньку к знакомым? Где его искать, не представляю. И если он поехал не один, тогда с кем? И почему так неожиданно…
— Утро вечера мудренее. Поехали устраиваться в гостиницу, — предложил Альберто. — А завтра постараемся узнать об этом Педро в полиции. Они должны были его опрашивать после инцидента в музее. Есть у меня тут один знакомый. Кстати тот, что дал нам знать об Литовченко.
— И об Литовченко завтра надо не забыть спросить, — напомнила я, зевая на всю ширину рта. Усталость резко накатила на меня. Я едва шевелила языком. — Вдруг Антона опять нашли. С травмой головы он не должен был далеко уйти.
— Я с большим трудом дошла до машины, толкнула Веню, вольготно разлегшегося на заднем сидении, и упала внутрь салона. Пришла в себя оттого, что Альберто легонько похлопывал меня по плечу.
— Я провожу вас в номер. К сожалению, есть только двухместные номера. Алина сказала, что вы не будете возражать против того, чтобы разделить с ней номер.
— Нет, — сквозь сон ответила я.
Глава 8
Утром следующего дня голова болела не меньше, чем накануне. Пришлось вместо утреннего кофе глотать таблетку аспирина. Хорошо, что определенный минимум лекарств я всегда вожу с собой.
От моего шуршанья пакетом с лекарствами — сразу ведь не найдешь то, что нужно, — проснулась Алина.
— Уже утро? Сколько? Уже девять? Как вчера отключилась, не помню, — пожаловалась она. — И зачем было пить это вино?
— У нас не было вариантов, — сказала я, — обидели бы Хосе. Обидели бы — отказался бы говорить.
— Толку! Все равно день бездарно прошел. С Литовченко не поговорили — сбежал. Хосе оказался не при делах. У него сын родился, отмечает который день. Педро — с тем вообще странная история приключилась. Жена думает, что он сбежал с любовницей. А вот я почему-то в этом не уверена. Смотри, Педро заходил в Львиный дворик. Вышел, сказал, что все в порядке, а наутро смылся из города. Что это может означать?
— Полагаешь, он все-таки кого-то видел? Но если видел, то кого, и почему не поднял тревогу?
— Призрак. Хосе так думает. Нет… — Алина задумалась. — Если бы там был призрак, он не был бы так спокоен, вылетел бы из помещения пулей и начал бы кричать.
— Допустим, что там был грабитель или грабители. Тем более его поведение кажется странным. Он должен был позвать на подмогу других охранников.
— А что если там были грабители, но он был с ними в сговоре? — предположила Алина.
— Так ведь ничего не украли? — напомнила я.
— Не украли то, что лежало на поверхности, а не то, что в земле спрятано. Мы ведь читали дневник Ритиной бабушки. И легенды подтверждают, что Альгамбра буквально напичкана сокровищами.
— Которых никто не видел, — хмыкнула я. — Нет, Алина. Альгамбра — прежде всего музей, и он охраняется. Для того чтобы вывернуть плиту, вырыть яму, а потом убрать после себя, нужно время. Думаю, не один час.
— Но вторую половину ночи Хосе не ходил по маршруту. Он находился в кругу друзей на седьмом небе от счастья. Ему даже рюмочку налили. Радуясь за Хосе, и другие охранники потеряли бдительность, забыли о своей службе.
— Но если Педро в сговоре с преступником, не мог же он рассчитывать на то, что жена Хосе родит именно в эту ночь?
— Нет, конечно, — согласилась со мной Алине. — А если сговор возник спонтанно? Педро сам мог предложить свои услуги грабителю.
— Допустим. Педро вошел в сговор с преступниками или с преступником — мы не знаем, сколько их было, — а как он их вывел за территорию? На входе тоже стоят охранники.
— Я полагаю, накануне преступник или преступники вошли в Альгамбру как обыкновенные туристы, а перед закрытием не вышли — где-то притаились, спрятались. Свое убежище покинули только ночью, пробрались в Львиный дворик… Смогли ли они поднять плиту, не знаю. Хотелось бы конечно проверить, — мечтательно вздохнула Алина.
— Даже не думай, — предостерегла ее я.
— Потом, опять затаились, — продолжила свою мысль Алина. — Музей открыли. Они слились с толпой и благополучно покинули Альгамбру. А собственно, почему мы не можем заглянуть под плиту? — спросила моя подруга, глядя на меня безумными глазами. — Все ориентиры у нас на руках.
Я прикрыла ладонью рот, чтобы не сказать, что о ней думаю. Алина жуткая авантюристка, причем самоуверенная до сумасшествия. Считает себя везучей, и поэтому думает, что ей все сойдет с рук. Но рано или поздно всякому везению приходит конец. А мне в испанской тюрьме гнить не хочется.
— Нам и двадцати процентов хватит, — продолжала мечтать она. — Можно, конечно, дать дирекции музея наводку, но в этом случае я не уверена, что нам хоть что-то перепадет. Можно на свою сторону переманить Хосе? Свой человек в охране музея — большой плюс. А что? Ему деньги нужны.
— Алина, такое впечатление, что ты все еще во хмелю. Какой Хосе?! Если он не дурак, то сразу сдаст тебя в полицию.
— Педро же никого не сдал!
— Мы не знаем, что с Педро случилось. Кстати, Альберто обещал через своего знакомого полицейского прощупать парня.
— Можно, и Альберто привлечь, — пожала плечами Алина. — Но это как крайний случай.
— Все! — я отгородилась от Алины и ее бреда ладонями. — Мы ищем Настю, а не сокровища, которые если и были, то давным-давно выкопаны.
Схватив вещи, я отправилась в ванную умываться, причесываться, и вообще приводить себя в порядок. Чтобы не слышать Алининых рассуждений — она продолжала мне втолковывать, что лишние деньги никому не помешают, — я открыла воду и стала напевать популярный мотивчик.
Когда выходила из ванной при полном параде, то чуть не ушибла Алину дверью. Она все еще продолжала сыпать аргументами:
— Согласись, риск минимальный. Все думают, что сокровища вымысел. Красивая легенда, не более. Да и кто подтвердит, что они были? Кости последнего халифа — никак не могу выучить его имя — давно сгнили. В могиле его сын, внук и правнук. Они не в обиде будут, если мы подарим миру их сокровища, себе возьмем лишь малую толику, свой процент, комиссионный сбор, так сказать.
— Сын, внук… — вздохнула я, глядя на Алину с состраданием.
Она расценила мой взгляд по-своему:
— Думаешь, это их призраки шастают по музею? Вот их-то бояться не стоит. Парапсихологи утверждают, что призраки активны лишь в течение четырехсот лет. На пятой сотне лет они становятся слабыми и постепенно исчезают.
Это утверждение было последней каплей в чаше моего терпения. Я окончательно убедилась в том, что Алине категорически нельзя пить — и на следующий день она продолжает оставаться невменяемой.
— Ванная свободна. Жду тебя в ресторане на завтраке, — оборвала я ее на полуслове.
— Но мы договорим? Да?
Мне пришлось ее втолкнуть в ванную, но и там она продолжала говорить. Что? Я уже не слышала.
В ресторане я нашла одного Куропаткина.
— Привет, — поздоровалась я, присев к нему за столик. — Альберто не видел?
— Буэнос диас, синьора, — Куропаткин упорно здоровался со мной и Алиной только на испанском языке. — Ваш Альберто с утра помчался в полицию. Какие планы у нас на сегодня? Здесь остаемся или вернемся в Севилью?