— А-а-а, — взревел участковый, — опять вы тут?
Следом за ними выскочили Ирка с Броней и попытались увести Владика обратно на кухню. Но было поздно:
— Налицо…, — начал несчастный Владик, с ужасом чувствуя, что говорит не то.
— Хулиганы, — яростно вопил участковый, совсем как Гренадерша на алкашей. — Вон отсюда.
— Секундочку, — перебил его Саша. — Именно благодаря этому молодому человеку мы и выследили преступников.
— Ну, еще не доказано, что они преступники, — мрачно сказал милиционер.
— Они незаконно проникли на дачу и вовлекали подростка в запрещенную секту, — возразил Валерий, — следовательно, они преступили закон.
— Вас интересует оставленные ими следы? — вкрадчиво спросила тетя Ася.
— Ну, интересуют, — все так же мрачно сказал участковый.
— Тогда пойдемте на кухню.
Участковый выглянул в окно и крикнул второму милиционеру, чтобы он вошел в дом. Вместе они прошли на кухню, где им были показаны следы их пребывания в виде чашек с чаем и уцелевшей колбасы с сыром. Владик скромненько стоял в углу, пожирая взглядом участкового.
— Рассказывайте, — обреченно вздохнул участковый. — Вы, — ткнул он пальцем в Валерия.
— Простите, — возразил тот, — я знаю только, так сказать, последний акт драмы. А начало вам сможет рассказать вот он, — кивнул он на Сашу.
Замороченный участковый уже не возражал, и покорно перевел взгляд на Сашу.
— А я, — сказал тот, — в курсе второго акта. А с чего все началось, вам сможет рассказать моя матушка.
— Да, да, — закивала она головой, — представьте себе, все началось с той несчастной крысы.
Участковый дернулся было при слове «крыса», но заставил себя спокойно слушать дальше. Пока тетя Ася рассказывала, она не называла Юркиного имени. Такие детали, как топор, принесенный Клеопатре Апполинариевне для самообороны, а также купленный газовый баллончик, она тоже сочла за благо опустить. Участковый скептически переглянулся со своим напарником, услышав про засаду, но, когда они узнали, чем она кончилась, продолжали слушать уже с профессиональной заинтересованностью. Они даже не обратили внимания на Сашу, который вдруг подскочил, вспомнив, что он так и не позвонил своей жене и, с Валериного соизволения, побежал звонить в город.
— Ну, и кто же тот подросток, которого вы поймали? — спросил участковый, когда тетя Ася окончила рассказ. — Вы, надеюсь, понимаете, что без его показаний все, что вы тут рассказали, ничего не значит?
Тетя Ася замялась, оглядываясь на Сашу.
— Какое наказание ему грозит? — спросил он.
— Да какое, — махнул рукой участковый. — Если от потерпевшей не поступит заявление, какое тут может быть наказание. Ущерб небольшой, никто не пострадал…
— Кроме крысы, — подал голос напарник.
— Ну, крыса — лицо, которое не может выступать в качестве пострадавшего, — объяснил участковый. — Так где искать подростка?
— Я здесь, — подал голос Юра.
— Так это ты крысу порешил? — вылупился на него участковый. — А я из-за того вызова выговор схлопотал. Зря, значит, — обрадовано сказал он.
— Пошли смотреть дом, поищем отпечатки пальцев, — сказал напарник.
— Пошли, — отозвался участковый. — И чего это ты на меня все смотришь, очк… очень, я хочу сказать, неприятно, — вдруг взорвался он, глядя на Владика.
Владик продолжал смотреть на него во все глаза и молчал. Не то, чтобы ему было нечего сказать, напротив, его просто распирало от мыслей, которые он хотел поведать участковому. Но как только он открывал рот, каждая фраза, которую он хотел построить, начиналась у него со слова «налицо». Поэтому он поспешно захлопывал рот, пока это слово не вырвалось наружу. К счастью, следствие от этого ничего не потеряло, поскольку все его мысли можно было выразить одной простой фразой — «А что я говорил!».
Прежде всего, к огромному удовольствию детей, стали снимать отпечатки пальцев со всех присутствующих, чтобы отделить их потом от чужих отпечатков пальцев, которые они смогут найти в доме.
— Ну и работенка вам предстоит, — сочувственно сказал Валерий. — Тут ведь еще и отпечатков наших сотрудников полно.
Физиономия участкового заметно вытянулась, но он бодро заявил, что сможет отделить свежие отпечатки от старых.
Дети с восторгом подставляли ладони под валик с черной пастой. Взрослые выражали меньше восторга, представляя себе, как они будут все это отмывать.
Тетя Ася была первой взрослой, которая подставила ладони. Когда участковый придавил ее последний палец к бумаге, она с отвращением посмотрела на руки.
— Пойду, смою, — двинулась на к ванной комнате.
— Не сметь, — хором заорали милиционеры.
Тетя Ася замерла на месте.
— Там наверняка могут быть их отпечатки, — уже спокойнее заявил участковый.
— Ах, ну да, — сообразила тетя Ася. — ведь должны же они были помыть руки перед едой.
Милиционеры, очевидно были с ней согласны, так как, покончив с присутствующими, пошли в ванную искать отпечатки. Тщательно поизучав краны и посыпав их черным порошком, они, к огромной общей радости, их обнаружили.
— Свеженькие, — радостно потирал руки участковый. — небось, сейчас только, перед чаем оставили.
— А… — смог, наконец, открыть рот Владик, — с вас теперь выговор снимут?
— Как пить дать, — уже без прежнего отвращения посмотрел на него милиционер.
— И что же мы имеем? — задал практический вопрос Саша.
— Как что? — удивился участковый. — Поищем в картотеке, вдруг они нам уже попадались. Ну, а если нет, то, когда найдем их, прижмем к стенке — это же вещдок, — похлопав по папке с отпечатками пальцев, важно сказал он. — Вот сейчас еще с чашек снимем. Чашки то не трогали?
— Трогали, — призналась Ирка. — Я хотела посмотреть, теплые они или нет.
Участковый фыркнул.
— А больше никто не трогал? — без всякой надежды спросил он.
— Я, — призналась тетя Ася. — Я тоже хотела проверить.
— И я, — смущенно добавил Саша.
— И я, — добавил Валера.
— Ну да, — начал свирепеть участковый. — Вам мало, что один человек убедился, что чашка теплая. Конечно, это такой сложный вопрос, что каждый должен его проверить. Вы хоть догадались только одну чашку трогать? — прорычал он, впрочем, без всякой надежды.
Все, потупившись, молчали.
— Безобразие! — бесновался участковый. — Вроде интеллигентные люди, должны, кажется понимать. Ладно, пошли дальше смотреть, — обратился он к своему напарнику.
Тот молча кивнул.
— Телефон не трогали? — спросил он на всякий случай.
— Э-э, я, кажется…
— Ну? — рявкнул участковый.
— Кажется, я звонил, — признался Саша, поражаясь собственной недогадливости.
— Мы камень не трогали, — вдруг осенило Юрку. — Жертвенный. Они, наверное, его сами откуда-то притащили.
Милиционеры пошли осматривать дом дальше в поисках отпечатков пальцев.
— Это что? — спросил участковый, проходя в коридоре мимо входной двери.
— Ой! Ключи, — обрадовался Валерий и протянул руку, чтобы снять связку ключей с крючка возле двери.
— Да не тронь же ты, — закричал раздосадованный милиционер. — Вот что, валите-ка все отсюда. Быстренько, культурненько, через окно. Шагом марш, пока вы все тут не захватали.
— А может мы теперь через дверь? — робко предложила Клеопатра Апполинариевна. — Раз ключи нашлись.
— Там могут быть от-пе-чат-ки, — повернулся к ней участковый, мысленно считая до десяти.
— Я понимаю, голубчик, но, может быть, мы подождем, пока вы кончите с ними работать? — как можно вежливее сказала Клеопатра Апполинариевна.
Милиционер в отчаянии закрыл глаза.
— Тяжеловато нам уже через окно. Мы ведь, — показала она на тетю Асю, — уже вполне, видите ли, пожилые дамы.
— А сюда, — закричал несчастный милиционер, — сюда вам не тяжеловато было лезть?
— Сюда мы не просто влезли, — покачала головой Клеопатра Апполинариевна, — мы сюда взлетели, потому что были в состоянии аффекта. Ведь нас эта история очень тревожит, голубчик, потому что мы ничего в ней не понимаем, и поэтому боимся. Но второй раз этот трюк нам не по плечу.
— Ладно, — смягчился участковый. — Сидите пока на кухне и ничего не трогайте. Когда закончим работать с ключами, я вас позову.
Сидеть на кухне пришлось недолго. Женщины боролись с дремотой, сидя у стола, а дети, стоя у окна, обсуждали планы поимки «сатанистов».
— То их четверо было, — рассуждал Броня, — то вдруг двое осталось. Так сколько же штук их на Клео приходится — двое, четверо или еще кто-нибудь?
— Многовато на меня охотников, ты не находишь? — мягко спросила Клеопатра Апполинариевна, которая, оказывается, обладала отличным слухом.
Броня открыл рот. Надо же, ведь Ирка попалась же с этой дурацкой кличкой, и он туда же. Надо про себя тоже называть ее Клеопатрой Апполинариевной, подумал Броня, а то опять ляпну. Тетя Ася гневно посмотрела на него. Надо же, тоже услышала.
— Продолжай рассуждать, Бронислав, — улыбнулась Клеопатра Апполинариевна. — Что же ты остановился?
— Я, это… извините, пожалуйста, — совсем расстроился Броня.
— Брось, — отмахнулась Клеопатра Апполинариевна. — Можете все называть меня «Клео». Я же понимаю, пока мое имя полностью выговоришь, уже и обращаться ко мне не захочется, — засмеялась она.
— Тетя Клео, по меньшей мере, — предупреждающе сказал тетя Ася. — И попрошу не наглеть.
— И ничего мы не наглеем, — вступился за двоюродного брата Владик. — Я ее за глаза тоже Клео зову, так что же, я ее не люблю, что ли?
— Ах вы, мои хорошие, — умилилась Клеопатра Апполинариевна.
— А мы, выходит, для них плохие, — возмутилась было тетя Ася.
— Ну, не плохие, а иногда… — зануды, наверное, — подобрала слово Клеопатра, и Владик мысленно с ней согласился.
— А вы правда не обидитесь, тетя Клео? — поинтересовался Броня.
— Да нет же, — нетерпеливо сказала она. — Ты что-то по делу хотел сказать, продолжай.
— Ну, если их четверо против вас, да они еще и Юрку привлекли, — значит это серьезная охота.