Однако Кирилл возмутился:
— Ещё чего! У вас там, на втором этаже, бордель будет, а меня, значит, вниз сплавляете, чтобы не мешал?!
Игнат поморщился:
— Кирюха, что ты плетёшь? Какой ещё бордель? Там у меня есть свободная спальня, специально для гостей.
— Я тоже твой гость. Я там ночевать буду. А Липку можно положить в кабинете или в гостиной.
— Я боюсь внизу. Я боюсь оставаться на первом этаже, когда вы все будете на втором… — упрямо прошептала Липочка, не поднимая глаз от тарелки с нетронутым псевдокускусом.
— Ладно, — пожалел её брат, — ты ляжешь в кабинете, а я — в гостиной.
— Зачем? — удивился хозяин дома. — К чему эти глупости, если есть прекрасная спальня…
Потом они вдвоём с Кириллом стали перебирать разные варианты ночёвки. Вариантов было не так чтобы очень много. Людей у нас сегодня было больше, чем вариантов. И что интересно, все хотели спать на втором этаже.
Мне надоел галдёж, и я сказала:
— Кирилл может ложиться в гостевой спальне, раз уж это для него так принципиально. А Липу положим у меня.
— Ну, и где же в таком случае будешь спать ты? — проявил интерес Кирилл.
— Тоже у себя. Хотя могу и у тебя. — Он фыркнул. — У меня же кровать широкая, а мы с Липой — девушки худенькие. Отлично поместимся вдвоём!
— Ещё чего, — снова фыркнул Киря. — Придумала тоже… вам же обоим будет неудобно.
— Ну, тогда ты можешь лечь вдвоём с Игнатом — хоть в обнимку, хоть валетиком, — а в свободную спальню мы поселим Липу.
Тут Игнатов и Барышев одновременно выкатили на меня глаза. Этот вариант им отчего-то совсем не глянулся.
Вообще-то мне больше всего на свете хотелось, чтобы Кирилл уехал домой и не морочил приличным людям голову. Но ехать он уже не мог, так как полбутылки вина — порция серьёзная, а он сегодня уже и так проштрафился.
В конце концов мы с Липой решили, что будем ночевать вдвоём в моей спальне, и я пошла стелить постели. Липа увязалась за мной, потому что боялась Кирюшиного гнева и выволочки.
У мужиков сразу же после нашего ухода пошла в ход водка, что, на мой взгляд, выглядело очень странно. Особенно для Игната, такого тонкого ценителя изысканных вин. Но это — не моё дело.
Где-то к полуночи все угомонились. Кирилл всё-таки лёг в гостевой спальне, Игнат — у себя, а мы с Липой, как и собирались, устроились вдвоём на моей постели.
Сначала из спальни Игната донеслось посапывание, перемежаемое тонким свистом. Потом из гостевой спальни донёсся богатырский храп.
Я поморщилась:
— Он всегда так храпит?
— Нет, что ты! Только если выпьет, как сегодня. Хотя Ленка его бросила в том числе из-за храпа тоже. Сама же слышишь: из другой комнаты, через коридор, через две закрытые двери, и то как слышно. Представляю, каково ей было спать рядом с ним…
— Ты же говорила, что там никто никого не бросал, — съязвила я, не удержавшись.
Липа промолчала. Я тоже не стала развивать тему дальше.
По случаю тёплой июньской ночи окно у нас было открыто. Комаров можно было не бояться, потому что на окнах стояли отличные противомоскитные сетки. Это так удобно! Нет надоедливого писка над ухом, нет волдырей и мучительного зуда…
Внизу, под окном, что-то противно шуршало. Мышки-полёвки, должно быть.
Я стала мечтать о том, как мы с Федей заработаем денег, поменяем в доме старые окна на новые, пластиковые, и обязательно тоже заведём себе такие же сетки. Даже Пушкин, помнится, писал: «Ох, лето красное, любил бы я тебя, когда б не зной, да пыль, да комары, да мухи»… А мы вот сетки поставим, и не будет у нас ни комаров, ни мух, ни противных ос, которые с одинаковым аппетитом едят и варенье, и мясо…
Внизу не прекращалось шуршание. И почему-то мне показалось, что я слышу шаги.
— Липа, ты спишь?
— Нет ещё.
— Слышишь шаги?
— Нет.
— А шуршание?
— Да, слышу. А что это шуршит?
— Вот и мне бы хотелось это узнать.
Я встала, на цыпочках подошла к окну и тихонько выглянула. Но увидеть источник подозрительного звука мне не удалось, потому что мешала всё та же противомоскитная сетка, которой я так восторгалась. Я упёрлась в эту сетку лбом, по максимуму впечатала в неё лицо. Если бы надавила ещё, думаю, что она бы порвалась. Однако увидеть, что делается под окном, мне не удалось.
— Ну, что там? — прошептала Липочка.
— Ой, подружка, мне кажется, ходит кто-то вокруг нашего дома.
Она шёпотом взвизгнула. Шуршание прекратилось.
Я птицей метнулась к ней и зашептала в самое ухо:
— Помолчи, ладно? И даже не дыши, если можешь.
Она послушно кивнула. Дышать, я думаю, она перестала уже давно. Просто от страха.
Я снова подкралась к окну и прислушалась. Под окном уже было тихо, но на душе всё равно стало как-то тревожно. Опять киллер? Или нас просто хотят ограбить? Впрочем, может статься, это под домом коты беспризорные бродят, потому что — ночные животные. Но не зря же говорят: пуганая ворона куста боится!
Я снова вернулась к кровати и зашептала Липе прямо в ухо:
— Думаю, мне надо спуститься на первый этаж и посмотреть из окна гостиной, что там такое.
— Я с тобой!
— Ты же боишься!
— Но я могу тебе пригодиться! Мы же — партнёры! То есть напарники…
Мне показалось, что ей просто страшно оставаться здесь в одиночестве. Я махнула рукой, приглашая: пошли!
На цыпочках мы стали спускаться по лестнице. Тщетная предосторожность! Можно было топать по-слоновьи; за молодецким храпом, доносящимся сразу из двух комнат, наши шаги были просто не слышны.
Крадучись и зачем-то пригибаясь, мы вошли в гостиную и остановились, прислушиваясь. Потом я подошла к окну и стала выглядывать, стараясь, чтобы шторы не колыхались. Липа стояла посреди комнаты каменным изваянием. Я немножко помучилась, пытаясь что-нибудь разглядеть за окном. Лучше всего, конечно, было бы отдёрнуть шторы, распахнуть окно настежь и свесить голову: ау, кто там? Но это, конечно, сейчас было невозможно. Ну, хотя бы потому, что, свесив из окна голову, я рисковала получить в неё пулю. Случай с киллером в трикотажной шапочке многому меня научил.
Господи, да что же это делается! В доме — двое мужиков, молодых, здоровых и где-то даже крутых, а толку от них — ноль. Хоть бы до утра проспались… И где, интересно мне знать, Феликс и его наружка?!
Я решила, что дом надо обойти по периметру и выглянуть во все окна по очереди. Объяснив своё намерение Липе шёпотом и на пальцах, я двинулась в сторону кухни, но решила сначала заглянуть в кабинет.
Кабинет встретил меня музейной тишиной. Никакого киллера на этот раз здесь не было, но в нос ударил резкий запах. Я несколько секунд принюхивалась и лихорадочно соображала, что бы это могло быть. Бензин, что ли… Да, точно, бензин.
Бензин!!!
Я поняла, что нас сейчас подожгут, и, кажется, со всех сторон сразу. Медлить было нельзя ни секунды. Какая к чёрту осторожность, какая там маскировка! Я бросилась к окну, распахнула его, высунулась — никого. Но теперь бензиновый запах так шибанул в нос, что исчезли последние сомнения.
С дверными замками возиться времени не было, я сиганула в окно и побежала вокруг дома.
У входной двери боролись две тени: большая и маленькая. Я поняла, что один — друг, второй — враг. Но кто есть кто?
Большая тень победила, как и следовало ожидать. Схватив маленького за шиворот, большой тихо спросил:
— Ещё кто-то с тобой есть?
— Пусти, придурок! — вполголоса запищал маленький.
Однако, получив подзатыльник, тут же затих.
— Где бензин взял?
Молчание.
— Кто подослал тебя?
Снова молчание.
Этот диалог, перешедший в монолог, позволил мне разобраться, где свои, а где чужие. Я подошла к ним вплотную и грозным шёпотом спросила:
— А что здесь происходит?
Никто из них не ответил. На траве валялась пустая пластиковая бутылка. От неё сильно разило бензином.
— Ты бензин разливал? — грозно спросила я мальчишку.
Он совсем сник в руках мужика.
Я сказала им:
— Стойте тут, я сейчас дверь открою.
Мне пришлось вернуться к кабинетному окну, потому что только оно было открыто. Окно, правда, высоковато находится. Это оттуда прыгать удобно, а назад как?
Подойдя к окну, я обнаружила, что под ним сложена поленница неплохих дровишек. Поленница была сложена далеко не идеально, некоторые поленца валялись рядом. Всё ясно. Это я, когда выпрыгивала, разметала их и даже не заметила. Ну, в тот момент до того ли мне было?
Присев на корточки, я взяла одно поленце и попыталась рассмотреть. Ночь была не слишком лунная и видно было плохо, но резкий бензиновый запах сомнений не вызывал: изжарить нас должны были по всем правилам.
Забравшись на поленницу, я влезла в окно, прошла в холл, открыла дверь и впустила мужика. Мальца он всё так же крепко держал за шиворот.
Больше не было смысла таиться, и я включила свет. Заглянув в гостиную, я обнаружила там Липочку, которая так и стояла, как фигура из музея мадам Тюссо.
— Липа, иди наверх, буди мальчиков. Не будут вставать — бей ногами. Нас только что чуть не сожгли заживо.
Вместо того чтобы тут же ринуться выполнять поручение, Липа тихо пискнула и рухнула в обморок. Ещё не хватало! Партнёр, тоже мне…
Приводить её в чувство мне было некогда. Я жестом показала мужику, чтобы он шёл в гостиную, а сама метнулась наверх.
«Мальчики», вопреки ожиданиям, особых хлопот не доставили. Правда, Кириллу мне всё-таки пришлось заехать пяткой в голень. Я на собственном опыте знаю, насколько это больно, но зато и настолько же эффективно. Игната я пожалела, изуверствовать не стала, только вылила на него немного холодной воды. Одного стакана вполне хватило.
Конечно, они спросонья ничего не могли понять, но послушно побежали за мной, подгоняемые моим зычным воплем: «Пожар! Пожар!»
И по лестнице они спустились достаточно быстро, почти ни разу не упав. Правда, кто-то из них умудрился всё-таки грохнуться на бегу, но я даже не обернулась посмотреть, кто именно.