дила. Неужели они уже покинули опасное место? Только сейчас по-настоящему она начала понимать, какой скандал мог подняться и какие разоблачения за ним последовать, если бы они вовремя оттуда не уехали. Ей ещё не верилось, что угроза миновала.
Впрочем, нет, не миновала. Теперь ей нужно быть начеку. Недавно было проникновение в её дом — и Лиля отчётливо поняла, что за ней следят. Но кто?
А теперь появилась ещё и мать Наташи, которая могла узнать свою дочь… Хоть уходи в подполье. Лиля вспомнила паренька, который неоднократно пытался с ней заговорить. И почему она не захотела с ним общаться? Может, он что-то знает о том, кто за ними следит?
Пока она строила планы и намеревалась достичь каких-то результатов, кто-то точно так же вёл наблюдение за ней. Кто? Зачем? Кому она понадобилась? Или все же её денежки кому-то не дают покоя? А может, за ней присматривают потому, что она потомок знатного рода Романовых?…
Отныне она не может, как прежде, не торопясь, выстраивать свои планы и достигать их. Нужно ускорять свои действия и покидать город.
— Итак, чего мы добились? — Финт вопросительно посмотрел на окружающих. — У неё дома ничего не нашли, как я и думал. Её ценности где-то в другом месте. Зря спугнули пташку. Теперь она будет осторожнее.
— Надо брать её в оборот, она сама нам и расскажет, где прячет сокровища, — предложил Гнусавый.
— А я так думаю, — вступил в разговор Шнырь, — «легавых»-то она не позвала. Значится так: дамочка наша чего-то таит, раз не хочет звать на помощь полицию. Либо с ней самой нечисто что-то — ну там с биографией, например, либо всё же дома что-то у неё есть, что она хочет утаить от бдительных очей блюстителей закона.
— Так ведь были же мы у неё дома, — заговорил Насос. — Ничего не нашли.
— Вот в том то и дело, — задумчиво сказал Шнырь. — Сдаётся мне, что плохо искали. Что-то мы упустили в том жилище.
Вор Горелый презрительно хмыкнул.
— Уж мы-то как умеем искать и находить — и то не нашли.
— Не хочешь ли ты сказать, что нужно ещё раз сходить в гости к дамочке? — ехидно поинтересовался Финт.
Шнырь молчал. Он перебирал в уме всё, что могло бы свидетельствовать в пользу его сомнений, пока, впрочем, не находя ничего для себя полезного.
Неожиданно в разговор вмешался младший из воров, задорный и вихрастый Корешок.
— А мне вот батька сказывал, что тут есть подземные ходы. Под всем городом подземелья есть.
— Известное дело! — сказал Финт. — Это мы и так знаем, сами пользуемся в некоторых целях. Правда, власти нынче прикрыли все ходы туда, но мы-то знаем тайные лазейки…
Все поняли, о чём сказал их предводитель. Помимо известных всем ходов, неведомо кем и когда прорытых, были в этом городе и такие ходы, которые были прорыты относительно недавно — в 1879 году. Тогда группа злоумышленников — членов организации «Народная воля» и сочувствующих им, прибыла в Херсон и поселилась в доходном доме вице-губернатора Пащенко, сняв там восьмикомнатную квартиру. Нанятое ими жильё находилось в непосредственной близости от Губернского казначейства. Сделав подкоп, они проникли в денежный подвал и похитили 1,5 миллиона рублей, что было равноценно почти 80 пудам золота наивысшей пробы. Ограбление было наглым и громким, оно прогремело на всю Российскую империю. Похитителей, равно как и уворованное ими, не нашли. Эти денежные средства потом выплыли в Петербурге: в 1881 году на них был убит Государь-Император Александр II Освободитель, отменивший крепостное право.
— Вот! — воскликнул Шнырь, победно подняв указательный палец. — Потайной лаз! У нашей дамы может быть в доме потайной лаз, в котором она и прячет сокровища и может перемещаться по тайным ходам под всем Херсоном. Мы не проверили стены и полы.
— Ты хочешь сказать, что надо повторить налёт на их дом? — спросил Насос.
В ответ на его реплику Финт жестом дал понять, чтоб все замолкли. Потом начал говорить:
— Нет, друзья, мы так грубо действовать не будем. Мы можем попасть в дом другим путём. Таким, что никто ни о чём не догадается. Кто там живёт в доме, кроме нашей дамы и её верного оруженосца? Племянница её, баба на кухне, ещё девка и два мужика. Вот нужно через них и попасть в дом. Войти в доверие, стать лучшими друзьями, узнать все тайны этого дома, а главное — получить право войти в дом. Лучше всего — заняться девчонками. Их легче окрутить, к тому же, они от природы болтливы. Так что действуем!
Лиля зашла в Успенский храм поставить свечку за успех своих начинаний. Она отстояла всю вечернюю службу, беззвучно помолилась про себя. Успенский собор привлекал её своей историей: 26 октября 1855 года здесь побывал Государь Александр II. Он сделал остановку по пути в Крым и оставил в храме грамоту «дарованную жителям Херсонской губернии за пожертвования их в пользу армии, защитившей возлюбленное Отечество в войне 1853–1855 г.г.» Лиля не зря заходила сюда — здесь побывал её великий предок. И, бывая здесь, она как бы соприкасалась с пращуром сквозь время… Это давало ей внутреннюю уверенность в себе и спокойствие.
Возвращаясь после вечерней службы в храме, она встретила его почти у самого своего порога. Он опять, увидев её, подобострастно бросился к ней.
— Умоляю, выслушайте!
Она остановилась. Уже не первый раз этот тщедушный человечек обращается к ней. Он не привлекал её вовсе, но всё же надо было узнать, чего он хочет. В свете последних событий у Лили не было иного решения — непременно нужно было выслушать незнакомца.
— Говорите, только быстро, — тихо сказала она, незаметно оглядываясь вокруг, опасаясь, что за ними наблюдают.
— Я прошу вас, я умоляю — станьте моей! — он пытался стать на колени.
— Да вы что! — отпрянула она. — Я думала, вы что-то важное хотите мне сказать…
Она хотела уйти, но не тут-то было. Он ринулся за ней.
— Умоляю, не будьте такой строгой! Заклинаю, выслушайте! Меня зовут Пётр, я из помещицкого рода. Я давно безудержно и безответно влюблён в вас! Я прошу вашей руки!
Он ловил её руки, чтобы лобызать их, а она брезгливо вырывала их. Она пыталась уйти, но эти попытки были тщетными. Пётр не давал ей такой возможности.
— Я люблю вас! Я очень люблю вас! Никто никогда не будет любить вас так, как люблю вас я!
— Да оставьте же вы меня наконец! — раздражённо воскликнула Лиля.
— Нет, никогда! Я пришёл, чтобы быть с вами! Я буду вашим вторым «я», я буду вашей тенью, я буду делать для вас всё, что вы пожелаете, я достану звёзды с небес, я буду носить вас на руках, я окружу вас заботой и лаской, я буду самым лучшим мужем, какие только есть на земле…
Сквозь словесный поток, лившейся из уст этого человека, она вдруг явственно увидела тот сентябрьский день и радостно звучащие колокола храма; торжественно украшенные широкие ступени собора; праздничное внутреннее убранство церкви; гости, собравшиеся на свадьбу; жених, идущий от неё к другой; розы, падающие из рук невесты, веером ложащиеся у её ног… Она отчётливо увидела, как невеста, закрыв лицо руками, бежит из церкви сквозь расступающуюся перед ней толпу…
Нет, нет, нет! Впредь никогда такое не повторится! Никогда Лиля не допустит, чтобы кто-то ещё раз посмел её так опозорить.
— Вон отсюда! — яростно зашипела она, стараясь не привлекать внимания случайных прохожих. — Убирайтесь отсюда и никогда больше не показывайтесь мне на глаза!
— Я вас умоляю! — не отступал «жених». — Будьте милосердны! Не отвергайте меня! Я буду верным и любящим мужем…
Она уже не знала, как отбиться от нахального ухажёра. Не хотелось, чтобы соседи видели эту потасовку, поэтому она пыталась не поднимать шума.
— Да уйдите же вы наконец! — она убирала его руки от себя, а он только крепче стискивал их. — Оставьте меня!
На счастье, выглянули из дому Матвей с Данилой, они и вырвали свою хозяйку из лап не в меру ретивого поклонника. Ещё и тумаков ему напоследок навешали.
Но он всё равно кричал ей вслед:
— Я приду к вам! Вы меня ещё увидите, я так быстро не сдаюсь!
Эта неприятная встреча совсем выбила Лилю из колеи.
— Нет, ну каков нахал! — возмущалась она потом, рассказывая дворецкому об инциденте. — Неужели он возомнил себе, что я отвечу на его поползновения?
Произошедшее укрепило её в собственном решении, которое она уже давно приняла, но никак не решалась сообщить о нём дворецкому.
— Я чувствую, что мне нужно на время исчезнуть из города. Как-то всё так стало складываться, что слишком много внимания на меня стали обращать. Особенно те, чьего внимания я бы не хотела испытывать на себе. Послушай, — сказала она вечером, когда они закончили ужинать и остались одни за столом с белой скатертью, с которого унесли остатки ужина и вечернего чая, — я хочу тебе сказать, что пришла мне пора узнать другую часть моей семьи, которую я никогда не видела и не знала никого из них. Я намереваюсь поехать туда, откуда приехали мои родители, когда скрывались от преследований. Расскажи мне о моей семье. Мы однажды начали этот разговор, но тогда он так у нас и не получился. И у меня сложилось такое впечатление, что ты избегаешь этой темы. Это правда?
— С чего ты взяла? Впрочем, если ты так думаешь, возможно, это получается непроизвольно: просто я тебя оберегаю, потому что не хочу травмировать тебя.
— Хорошо, будем считать, что принято. Но сегодня я хочу услышать от тебя всё.
Дворецкий немного поёрзал на стуле, словно собираясь с мыслями и готовясь к серьёзной беседе.
— Одним словом… как бы это начать… ну давай вот так: твоя семья жила неподалёку от Гродно. Там у них было их графское имение, где они и жили. Глава семьи генерал Невельский служил в царской армии, но потом вышел в отставку. Супруга его, полька Эльжбета Брониславовна, была добропорядочной матерью семейства и обладала редкой красотой. Она и её дочери были желанными гостями на всех балах и званых вечерах как в округе, так и в столице. У них было две дочери. Старшая Галина, унаследовавшая от матери её исключительную красоту, обладавшая необыкновенной притягательной силой для окружающих, была звездой на любом балу, у неё отбою не было от кавалеров, ей прочили счастливое будущее. Младшая Агата была просто девушкой из хорошей семьи. Она не обладала той красотой, которой славилась её сестра, не блистала на балах и в свете, поскольку была очень стеснительна и не умела вести светских бесед. Когда они появлялись вместе, всё внимание доставалось старшей, а младшая всегда оставалась в тени. Но это не смущало семью Невельских: они знали, что сначала надо отдать замуж старшую, а уж потом и младшую. Так что всё шло своим чередом, женихи сватались к Галине, но родители перебирали, согласия не давали, ожидая лучшей партии. И вот однажды к ним в дом заглянули на огонёк участники царской охоты. Среди них был цесаревич, великие князья и их друзья из высшего света. Они то ли заблудились, то ли намеренно приехали, но как бы там ни было, а генерал Невельский принял их радушно, показал свой дом. На улице лил дождь, стуча по крыше, а они все собрались в уютной гостиной дома Невельских. Галина музицировала и пела, и, конечно же, все гости сразу влюбились в неё. А ей приглянулся молодой цесаревич…