вала своей досады. У неё начинался самый ответственный период в жизни, к которому она готовилась несколько лет — она начала завоёвывать симпатиков своей особы как потомка августейшей фамилии. Всё это держалось настолько глубоко в тайне, что даже с дворецким они почти не обсуждали происходящее с ними, боясь, что их подслушают чужие уши. Они ездили в другие города, проводили встречи с местной знатью, рассказывали о себе, предъявляли копии документов, писем, державных грамот с царскими вензелями. Народ должен пойти за Лилей, надо только пообещать ему, народу, то, чего он жаждет иметь, и тогда за ней пойдут. Она готова была принять присягу на верность от подданных и начинать открытую борьбу за престол. Но чёрт возьми, откуда взялся этот Пётр, не дающий ей проходу! Эта несносная Наташа, на которую она потратила уйму времени и средств, и которая теперь с подельниками ограбила её подчистую, ещё и пытается очернить её в глазах полиции. Как это всё некстати! Ведь её незапятнанное реноме ещё должно послужить ей. Да ещё и их тайный подземный ход раскрыт. Как-то всё нехорошо складывается. Всё одно к одному. Словно чёрная полоса, цепочка невезения.
Лиля забрала документы (хорошо, хоть они остались в целости-сохранности) и в отчаянии яростно хлопнула дверцей пустого сейфа.
Как только она вернулась в город, назойливый «жених» Пётр стал появляться на её пути, что заставляло её резко менять направление. Едва завидев его, она разворачивалась и уходила в противоположную сторону. Часто он караулил Лилю у её дома. Если она возвращалась одна, то, уставшая, мечтающая лишь о том, чтобы поскорее принять пищу и улечься на своей кровати, она отправлялась в ресторан и сидела там у окна, растягивая обед или ужин в ожидании того, что навязчивый кавалер устанет ждать и уйдёт. Это уже стало её раздражать, но обратиться в полицию она не решалась — зачем лишний раз привлекать к себе внимание. У неё должна быть безупречная репутация в глазах горожан и власти.
Но постоянное появление Петра стало её тяготить и даже появились мысли о том, чтобы уехать из этого города.
Пётр Казачонок был самозабвенно влюблён в Лилию Королевич. При этом он сам себя мысленно хвалил за свой выбор: ведь она не просто красивая, но и к тому же ещё и богатая женщина. При его материальных затруднениях это было как раз то, что ему нужно. «Какой я молодец, что влюбился именно в неё», — думал он удовлетворённо. Будет у него жена красавица, и обеспеченная к тому же, которая решит все его проблемы. Но время шло, а результатов не было. Лиля не отвечала ему взаимностью. Оставшихся у него наличных денег становилось всё меньше. Он начинал паниковать. По мере приближения полного фиаско Пётр понимал, что скоро ему станет совсем плохо — деньги кончались. А это означало, что идти ему на паперть. Ну уж нет, до такого Пётр не дойдёт. Придётся ускорить процесс, он более ждать не может, у него остались считанные копейки.
Он подстерёг её экипаж, когда она проезжала мимо Городской Думы. Здесь, на большом перекрёстке Соборной и Воронцовской, будет много свидетелей, решил он: думских чиновников, полицейских и просто зевак.
Когда пароконный экипаж, в котором ехала Лиля, приблизился настолько, что можно было разглядеть её профиль в окошечко, Пётр неожиданно бросился под ноги лошадям. С его стороны выходило так, будто он собирался перейти дорогу. У него не было сомнений, что Лиля испугается огласки инцидента, выбежит к нему, заберёт в карету и увезёт к себе домой, чтобы убедиться, что с ним всё в порядке. Там они вместе попьют чаю, познакомятся поближе, он расскажет ей о своей любви и сделает ей предложение. Или не сразу сделает предложение. Может, у них будет красивый роман. Но стремительный, потому что деньги у него кончаются. Ведь ему надо на что-то жить.
Пётр устремился под копыта лошадей и сразу же почувствовал резкую боль в рёбрах. Но Лиля не вышла из кареты. Вместо неё со своего места поднялся извозчик и спустился к нему. Наклонившись, он внимательно присмотрелся.
— Жив, негодник? — спросил он. И неожиданно начал полосовать пострадавшего вожжами: — Я тебя научу, как под экипаж бросаться! Я тебя научу, как вести себя на дороге! Ты у меня надолго запомнишь, как людей под монастырь подводить!
Завершив «наставления», возница вернулся на козлы. Он готов был продолжить путь. Но Пётр, превозмогая боль в сломанном копытами лошадей ребре и от порки вожжами, с трудом поднялся и встал у него на пути. Вокруг было много любопытствующих, с интересом наблюдавших за происходящим. Он решил привлечь их внимание к себе и вызвать их сочувствие:
— Граждане, вы видите, что происходит? Среди бела дня чуть не угробили, потом ещё на меня же и напали, будто я виноват. Вы же всё видели, будьте моими свидетелями! Господа, помогите мне наказать обидчиков!
Но прохожие, которые только что заинтересованно взирали на творящиеся события, тут же разбегались в разные стороны. Никто не желал быть свидетелем.
— Господин городовой, вы же всё видели, — обратился Пётр к топтавшему на перекрёстке полицейскому, на глазах которого это всё и случилось. — Это та самая Лилия Королевич, я её узнал! — он стал громко кричать, чтобы слышали все. — Вы видите, как она поступает с людьми? Меня едва не убили! Вы пойдёте в свидетели на моей стороне, ведь я пострадал от неё?
Городовой только молча отвернулся в другую сторону. Пётр понял, что остался один: никто не хотел его поддержать.
— Но тут Городская Дума! — воскликнул он. — Оттуда в окно могли видеть, какой беспорядок творится здесь! Я пойду в Думу, найду там свидетелей, а они покарают вас за невмешательство! Вы не защищаете людей!
Пётр оказался в одиночестве. Все видели, что он сам шагнул под едущий экипаж. Поэтому никто не хотел поддержать мошенника. А Пётр уже раздухарился:
— Я напишу в газету! Я вас всех ославлю! И про дамочку напишу богатенькую, которая людей на улицах давит лошадьми, чтоб все знали, какая она, эта королева бальных залов, и про полицию, которая стоит на страже таких вот богатых и знатных. И про людей равнодушных, которым всё равно, что простых людей обижают, которые даже не думают о том, что однажды они сами могут оказаться на месте этого бедолаги…
Он ещё что-то громогласно провозглашал, а Лиля, устав от происходящего, тихонько наказала своему кучеру:
— Трогай.
Она была крайне смущена происшедшим.
— Как нехорошо получилось! — сконфуженно сказала она.
— Ах, пустое, барышня, — отозвался кучер. — Забудьте. Поверьте, я давно зарабатываю на жизнь извозом, насмотрелся уже всякого. Вот так сами кидаются под ноги лошадкам, а после возмещения требуют, ты, мол, зашибить мог, чуть не убил. Грозят всеми земными карами. Стращают, в полицию тащат. Учить таких надо, чтоб более не дозволяли себе подобного.
Но Лиля узнала потерпевшего и поняла, что неспроста он кинулся под её экипаж.
Пётр очень хотел стать ближе к Лиле и надеялся, что сегодняшнее происшествие сблизит их. Но провожая глазами удаляющийся экипаж, он понял, что наговорил лишку: теперь Лиля вряд ли станет его женщиной. Он сам испортил всё. Ему теперь оставалось только корить себя и сожалеть об упущенных возможностях. А были ли они, эти возможности, у него? Или он их сам себе придумал?
Дома Лиля рассказала дворецкому об инциденте.
— Представляешь, если он и правда напишет в газету? — негодовала она.
— Да уж, этот поганец может испортить твоё реноме, — сокрушённо согласился дворецкий. — Если пропечатают в газете о случившемся, это может стать пятном на твоей репутации.
Вот так нежданно-негаданно появляются препятствия, которые нужно преодолевать, тратить на них время, нервы, душевные силы.
— Ну уж нет! — воскликнула Лиля. — Не для того я зарабатывала себе славную репутацию, чтобы её какой-то пройдоха превратил в ничто! Газетчики тоже появляются на балах. Придётся танцевать с ними…
Лиля с дворецким частенько посещали Городское собрание. Там были различные увеселения для горожан: балы, концерты, бильярд, карты, что позволяло не только приятно проводить время, но и заводить полезные знакомства. Кроме этого, рядом был Павловский парк и сад, где любили прогуливаться высокопоставленные граждане города Херсона. Она не раз гуляла там под луной с прокурором города, с чиновником для особых поручений Херсонского губернского правления при земском отделении, с богатейшими людьми города и губернии… Это позволяло ей стать ближе к власти и к лучшим представителям народа.
А ещё она училась играть на бильярде. Наставниками её были всё те же лучшие люди Херсона. Она всегда была в центре внимания, около неё постоянно находились мужчины из лучших фамилий этого города и губернии. Конечно же, это льстило её самолюбию, но только вот дамы почему-то фыркали в её сторону, при этом всё же стараясь во всём ей подражать — ведь успех был на её стороне.
Успех сопутствовал Лиле и на игровом столе. Стоило ей сесть играть в карты, она неизменно получала выигрыш. Если раньше она приходила сюда ради общения, а также завязывания и укрепления нужных связей, то сейчас ей непременно надобно было выигрывать. Недавняя потеря крупной суммы сказывалась. Она привыкла жить на широкую ногу и ни в чём себе не отказывать. Именно поэтому Лиля заняла место за игровым столом и солидная горка ассигнаций уже лежала подле неё. Удача, как всегда в игре, была с нею.
Один за другим партнёры по игре покидали игровую комнату. Все уже поняли, что играть с Лилей выходит себе дороже. Содержимое их портмоне и бумажников уже перекочевало в её руки.
За столом оставался лишь один азартный игрок — жандармский полковник Бурачков. Он тоже увидел тщетность своих намерений обставить конкурентку. Победить её он уже не мог. Но уйти побеждённым он тем более не мог. И потому, с сигарой в зубах и клубах сигарного дыма, он небрежно обронил через стол, но так, чтобы слышали только они двое:
— Предлагаю завершить игру. Оставим партию недоигранной в обмен на очень важную для вас информацию.
Лиля подняла на него глаза и вдруг поняла, что ей лучше согласиться на его условия.