— Ещё какой, — печально вздохнул далёкий предок.
Глава 24
Не могу сказать, как бы чувствовал себя, будь Ланские моей настоящей семьёй. Наверное, пошёл бы враздрай как тот же шекспировский Гамлет, когда узнал, что его отца отравил родной дядя, а мама вышла замуж за убийцу.
Но даже в чужой шкуре мне было ужасно неприятно.
Жуткое ощущение, после которого тянуло под душ, чтобы долго-долго смывать с себя эту мерзость.
— Что я им сделал? — вырвалось у меня из груди.
Предок правильно истолковал мои чувства.
— Деньги власть всегда были всему виной, — философски произнёс он. — Вижу, мои слова причинили тебе большую боль. Прости, если сможешь…
Но я уже успел взять себя в руки.
— Ты всё правильно сделал, что мне рассказал. Но этого недостаточно. Мне нужны детали, — потребовал я.
— Всё очень банально и просто: наследство Аксаковых…
— Моих дедушки и бабушки? — поразился я.
— Да! — кивнул собеседник.
— Наследство… А не рано ли говорить о нём. Или мои бабушка и дедушка умрут?
— Все умирают рано или поздно, — грустно произнёс призрак. — Скажу тебе по секрету: им недолго осталось. Очень недолго…
Я вздохнул. Так случилось, что мне удалось увидеть их всего один раз, но в душе остались только самые тёплые воспоминания об их доброте и ласке. О таких бабушке и дедушке оставалось только мечтать. Жаль, если они скоро покинут этот мир…
И что если я стану тому причиной? Мне было даже страшно подумать о таком исходе.
— Их убьют? — нахмурился я.
После того, что мне рассказал призрак, я бы уже ничему не удивился. Кто знает, какие мысли засели в голове у моих… родственничков…
— Что ты… Они уже в преклонном возрасте, их ждёт естественная смерть, — успокаивающе произнёс призрак.
На долю секунды стало легче, словно камень с души упал. Но только на долю секунды.
— Я могу что-то с этим сделать? Как-то им помочь? — с жаром спросил я.
Не люблю сдаваться. Тот, кто сразу опускает руки и не сражается, заканчивает плохо.
Призрак усмехнулся.
— Неисповедимы пути господни. Лично мне это неведомо, — он окинул меня тёплым взглядом. — Вижу, ты их очень любишь.
Я кивнул.
— Да, люблю. И готов сделать всё, чтобы они прожили как можно дольше.
Я искренне не хотел потерять этих прекрасных стариков. Мне будет очень их не хватать — и это отнюдь не пустые слова. Любой, кому повезло знать их, понял бы меня.
Так что мы ещё посражаемся… Лишь бы оказаться рядом: подключу лучших медиков, магов. Сам, в конце концов, что-то придумаю — ведь мне удалось буквально вытянуть человека с того света. Вдруг, получится снова?
Я был бы полным придурком и не помнящим добра, если бы не попробовал!
— Вижу, что не ошибся в тебе, мой мальчик. Ты мне нравишься всё больше и больше, — улыбнулся призрак.
— Неужели это наследство столь велико, что ради него можно пойти на такие жуткие вещи?
— Аксаковы не так знатны, как Ланские, зато одни из самых богатых фамилий в империи. Твой отец получил хорошее придание, когда женился на их дочери, но… как это часто бывало с нашим родом, умудрился его промотать. Аксаковы знают об этом и потому хотели сделать тебя наследником их состояния. Однако по законам империи этого сделать нельзя, если наследник отбывает тюремное наказание. Вот почему над тобой совершили такое зверство и отправили в тюрьму. Если бы всё и дальше пошло по плану, то все деньги Аксаковых достались бы их дочери, а уж твой отец придумал бы, как выудить всё у твоей матери до копейки. Она целиком и полностью в его руках.
— Всё равно не понимаю — к чему такие сложные схемы? Отец мог бы просто поговорить со мной, мы что-нибудь обязательно придумали, — задумался я.
На прозрачном лице привидения нарисовалась улыбка.
— Ты ли это, мой дорогой правнук? Мне начинает казаться, что тебя подменили.
— Я — это я, — твёрдо заявил я с интонацией Павла Кадочникова, когда он в старом фильме «Подвиг разведчика» пьёт «За нашу победу!».
— Тогда ты должен знать себя, как никто другой. Ланские никогда! Повторяю — никогда ни с кем не делятся! — торжественно провозгласил предок. — Ты бы просто послал родного отца куда подальше.
В принципе, такому ходу событий я бы точно не удивился. Настоящий Анатолий Ланской был тот ещё гусь, чем больше я находился в его теле, тем сильнее осознавал сей непреложный факт.
Но и папа-то, тоже хорош! Замутить такую тему с родным сыном!
Да… подфартило мне с семейкой, нечего сказать! И как только бабушка и дедушка отдали дочь за такого урода? Наверняка прекрасно осознавали, чем оно в итоге обернётся. Да и мама, конечно, хороша, что не раскусила этого кобеля и вышла за него замуж.
Эх, женщины, женщины, чего ж вы на таких уродов падкие?
Но это уже чисто риторический вопрос.
— Спасибо тебе! — поблагодарил я призрака.
— Тебе спасибо! — удивил меня он.
— За что?
— За то, что в твоём лице есть шансы оставить о Ланских добрую память.
Он вздохнул.
— Моё время тоже истекает. Я счастлив, что видел тебя и поговорил. А теперь, прощай, мой мальчик! И береги себя!
Я открыл рот, чтобы что-то сказать напоследок, но откуда-то подул сквозняк, по призраку прошли «волны» и он исчез, словно его и не было.
— Ох…ть! — только и сказал я, глядя на то место, где только что находился мой дальний родственник.
Очень хотелось бы подумать, что это был всего-навсего сон, но слишком детальны, слишком объёмны оказались детали нашей беседы.
Я бросил взгляд на часы. Ну вот, подошло время моего дежурства на часам. Конечно, было бы справедливо растормошить Лизу и распечь её за сон на посту, но… совсем недавно она хотела отдать жизнь за меня. Простим женщине её маленькую слабость. От меня не убудет, если я пободрствую ещё несколько часов. А с утра посажу её за баранку, пусть крутит и будит меня лишь в случае серьёзных неприятностей.
Тем более, вряд ли мне ещё удастся заснуть — слишком многое вдруг навалилось, и мне предстояло хорошенько подумать о том, что меня ждёт.
Правда, для начала стоит хотя бы добраться до Большой земли, а там будет видно.
Утром я ощущал себя на удивление бодрым, будто и не провёл полночи терзая себя мыслями.
Лиза сладко потянулась, открыла глаза и сразу резко подскочила.
— Я… Я что — проспала?! — с ужасом воскликнула она.
— Всё нормально, — успокоил я. — Ночь прошла тихо.
— Да, но тебе пришлось дежурить за меня, — виновато сказала Лиза и потупила глаза.
— Ничего, я знаю, как наказать тебя за это, — улыбнулся я, лёг рядом и привлёк её податливое тело к себе.
Когда мы отпрянули друг от друга, Лиза произнесла, мечтательно глядя на проржавевший потолок БТР:
— Знаешь, а мне что-то хочется каждый день ходить перед тобой виноватой…
Я польщённо улыбнулся.
— К вечеру пробежимся по списку твоих грешков, а пока — займись утренним туалетом, а потом занимай водительское место. Я пару часов покемарю.
— Слушаюсь, командир, — откозыряла Лиза.
Занятия любовью расслабили меня, дурные мысли выветрились из головы, как-то стало на всё наплевать и я моментально вырубился под мерный рокот двигателя.
Разбудил меня какой-то странный хрип поблизости. Спросонья не сразу сообразил, что это работает радио.
— Сивый, ё… твою мать! Ты где, сивый?
Поскольку и БТР и, соответственно, радиостанция в нём принадлежали ушкуйникам, было логично предположить, что Сивый — командир отряда киллеров.
Можно было бы промолчать, но меня появилось сильное желание прикалываться, как в случае с телефонными мошенниками, которые пытались втулить мне, что он из службы безопасности банка или вообще старшие следователи по охренеть каким важным делам, поэтому я нажал на тангенту и сказал:
— Тут я.
Радиостанция была древней, динамики хрипели и булькали, микрофон тоже вряд ли передавал голосовые модуляции без искажений, так что вероятность, что меня не сразу разоблачат, была высокой.
Собственно, так и произошло, в чём я убедился услышав новую фразу начавшегося диалога:
— Бл…, тебя где, сука, носит? Чего на связь не выходил?
— А то ты не знаешь, где меня носит? — фыркнул я.
— Ладно, х… с тобой! — вздохнули на другом конце. — Дело сделал: мальца и ту б… с ним грохнул?
Б…, то есть Лиза, услышав разговор, аж покраснела от злости. Эх, попадись ей этот мужик, она бы ему не только глаза расцарапала, ещё бы и оторвала всё лишнее.
— Оформил в лучшем виде! — сообщил я хорошие новости для собеседника.
Пусть как можно дольше думают, что с нами покончено.
— Везучий сукин сын! — восхитились на том конце. — Опять до х… бабок заработал. В общем, заказчик будет тебя ждать на той стороне. Бабло, как и договаривались, налом.
— Где именно-то ждать будет? — как можно безмятежно поинтересовался я.
— Я думал, тебе сразу сказали…
— Может и сказали, только мне тогда не до того было. Думал, как достану этого пацана и его бл… — Я чуть не ойкнул, когда Лиза влепила мне ладонью по загривку.
В таким случаях рука у неё бывала очень даже тяжёлой.
Я знаками показал, что извиняюсь перед ней, что так надо для дела — когда ещё будет шанс выйти на заказчика.
— Ну… Пиз… больше! Думал он! Бухой в сиську сидел.
— Не такой уж и бухой! — вяло проговорил я.
— Мне-то можешь лапшу на уши не вешать, я тебя как облупленного знаю! — хихикнул собеседник. — В общем, заказчик будет тебя ждать через три дня в Николаевске, в «Китай-городе».
— Где-где? — переспросил я.
— Вот, бл… Ты что — опять, сука, нажрался на радостях?! В «Китай-городе» — кабак такой в Николаевске.
Горд этот был мне незнаком — в прошлом мире слышал только об украинском Николаеве, где когда-то строили даже авианосцы, но, думаю, что это где-то недалеко от Зоны, иначе бы мне не давали половину недели, чтобы туда добраться.
— И смотри, не опаздывай: заказчик капризный, может и свалить с твоими же бабосиками, если ты опоздаешь. Ищи потом ветра в поле, — хохотнул собеседник.