Если же всё гораздо серьёзней, придётся вызывать помощь. Всяко в деревне есть и другие телефонные аппараты, за исключением того, что с оборванным проводом. На крайний случай сгоняю к своим за медиками.
В амбаре было темно и пахло сырым сеном. Я зажёг тактический фонарик. Луч высветил копны спрессованного сена, вилы, грабли и ещё какой-то сельскохозяйственный инструмент.
Раненый лежал в пяти метрах от входа прямо на земле. Мы подошли к нему поближе.
— Твою мать! — отшатнулся Иван Терентьевич. — Что это?
Зрелище было неприглядным. Такое чувство, будто несчастного сначала проглотило таинственное существо, а потом выплюнуло, покрыв желудочным соком. И теперь человек переваривался на глазах. Его конечности потеряли очертания, превратившись в обрубки, то тут, то там на теле кускам свисало мясо, торчали обнажённые кости. Голова превратилось в некое пузырящееся желе.
Единственное, что в нём было живое — это взгляд. Я посмотрел в его наполненные отчаянием и мукой глаза, и мне резко стало не по себе. Оттуда на меня глядела бездна.
— Помогите, — прохрипел он и вновь уронил голову.
— Сейчас, — соврал я, стараясь больше не смотреть в его лицо.
Не столько из страха перед происходящим, сколько из боязни, что несчастный догадается, что я ему лгу. Нет такой медицины, что могла бы ему помочь.
— Что тут произошло?
— Помогите, — снова произнёс он.
Остатки его тела вдруг выгнулись дугой и через секунду он замер.
— Отмучился бедолага! — прошептал бледными губами инженер.
— Вам когда-нибудь приходилось сталкиваться с чем-то подобным? — спросил я. — Может, это какая-то эпидемия? Чума… или что-то вроде неё…
Иван Терентьевич отрицательно помотал головой.
— Даже не слышал про такое.
Он спохватился.
— Если это действительно какая-то эпидемия, нужно срочно выбираться отсюда… Надо срочно искать врачей! У меня жена, дети, я не хочу заразиться.
Инженер развернулся и собрался бежать к выходу.
— Не спешите, — сказал я. — Скорее всего, мы уже заразились, и нам нельзя выходить к людям. Вы ж не хотите, чтобы ваша жена и дети тоже вот так… — договаривать слово «умерли» я не стал.
Ивана Терентьевича проняло. Он замер, повернулся ко мне и по бабьи всхлипнул.
— Не хочу…
— Я тоже не хочу. Если суждено умереть, давайте встретим смерть достойно.
— Там, в магазине, наверное есть водка. Давайте выпьем для храбрости. Немного, грамм по сто, мне больше не надо.
— Выпьем, — согласился я. — Но сначала, если у нас хватит времени, надо поставить на дороге предостерегающий плакат и попробуем найти телефон. Надо предупредить людей. Правда, я пока не знаю, с чем…
Мысли у меня откровенно были невесёлые. Не знаю, откуда в посёлке взялся этот загадочный мор, но теперь вроде становилось ясно: людей и животных отсюда успели эвакуировать, этим и объясняется его пустота. Странно, конечно, что нас не предупредили… Ну, наверное, забыли в суматохе, всякое бывает.
— У вас ведь есть противогаз? — поинтересовался он.
— Есть, а вам зачем?
— Дайте его мне… пожалуйста.
— Думаете, что он вас спасёт от заразы? — хмыкнул я.
— Дайте.
— Нет проблем. Берите.
Он напялил себе на лицо противогаз и сразу стал похож на слона из старого анекдота про сына военного: «папа, покажи слоника!»
Я не больно-то верил в возможности этого средства защиты, но раз человек чувствует себя морально легче, пусть потаскает. Повезёт — проживёт парой минут дольше.
— А ты не рано себя хоронишь? — завозился в голове шоггот.
— Что, есть варианты? — с надеждой спросил я.
— Насчёт вариантов не знаю, но я тут провёл что-то вроде диагностики твоего тела и…
— И…
— И ты здоров как бык! — обрадовал меня шоггот.
— То есть во мне сейчас не ползают всякие злобные вирусы?
— В тебе много всякого ползает, но в такого же как этот бедолага ты не превратишься, — успокоил Кузя.
— Уверен?
— Даже не сомневайся.
Тут только до меня дошёл весь кайф фразы «жить стало лучше, жить стало веселей». Я словно заново родился.
— А он как? — Я посмотрел на инженера.
— Ну, забраться в него я не могу, но по внешним признакам, мужик хоть и напуган до усрачки, помирать не собирается. Если только с испуга коньки отдаст.
— Но что здесь произошло?
— Я знаю не больше твоего.
— Если мы не инфицированные, можно возвращаться. Пусть нас действительно осмотрят врачи.
— Ох, бл…! — вдруг заорал Иван Терентьевич, разом забыв про хорошее воспитание и манеры.
Я проследил направление его взгляда, а он смотрел на умершего, и мне тоже захотелось выматериться.
Вместо обрубка тела образовалась тёмная лужица цвета нефти. Мертвец растаял словно снеговик весной.
Хорошее настроение как ветром сдуло. Похоже не было никакой эвакуации. Мы не увидели никого, потому что неведомая зараза очень быстро разлагала трупы.
Я вспомнил недописанную фразу про маму, которая мыла раму… Бедная девочка! Надеюсь, ты умирала не так мучительно больно, как этот мужчина в ангаре.
К горлу подступил неприятный комок, меня вырвало.
Рядом пристроился Иван Терентьевич, его тоже тошнило.
Когда желудок опустел, стало чуток легче, но только в физическом плане. На душе появилась невыносимая тяжесть.
Не первая виденная мной смерть, далеко не первая, но всё же…
— Выйдем отсюда на воздух, — сказал я.
— Пожалуй, вы правы, — согласился инженер.
Мы выбрались из амбара, немного постояли, переводя дух. Вид у обоих был неважнецкий.
— Слушай, как ты думаешь — остальные тоже…? — высказал мою мысль Иван Терентьевич.
Я вздохнул.
— Похоже на то.
— Господи, что ж тут такое творится! Жили себе люди, жили, никого не трогали, растили детей… И вдруг п…ц! Какая-то хрень и всё, кранты! Был человек и осталось от него одна жижа. Так быть не должно! Просто не должно!
Он впадал в истерику. Чтобы прекратить её, я врезал ему наотмашь по щеке.
Иван Терентьевич вскинулся.
— Ты… Вы с ума сошли?
— Это вы сейчас с ума сойдёте, если не прекратите истерить!
Внезапно его глаза побелели, и он с выставленными руками бросился на меня.
Глава 29
— Какого хрена! — Я оттолкнул инженера, и он, попятившись назад, споткнулся и упал на землю.
Кажется, обошлось без травм.
— Что с вами? — склонился над ним я.
Он присел, протёр руками глаза и всхлипнул.
— Вы не имеете права меня бить!
Его фраза прозвучала так нелепо и жалобно, что я с большим трудом удержался от улыбки. Мужик в два раза меня старше, а ведёт себя как обиженный ребёнок. Называется — инженер!
Я сделал максимально дружелюбное лицо и произнёс примирительным тоном:
— Простите, Иван Терентьевич, я не со зла. Вы впали в истерику, я хотел вам помочь. Ну как — мир?!
Мужчина обречённо махнул рукой.
— А… Хрен с ним! Мир! Всё равно нам осталось недолго.
Тут он подозрительно оживился, в его глазах появился подозрительный блеск. Я сделал шаг назад — а ну как у мужика окончательно башню снесло? Кто знает, какой номер он отчебучит? Тут у кого хочешь мозги набекрень съедут.
Он бросил на меня умоляющий взгляд:
— Анатолий, у меня к вам необычная просьба. Пожалуйста, не откажите мне в сущей малости.
— Какой? — насупился я.
Инженер умоляюще сложил руки на груди.
— Убейте, пока я не превратился в это…
— Вы с ума сошли?! — отстранился я. — Забудьте! Выкиньте это из головы!
Но он продолжил натиск.
— Чего вам стоит! Вы же солдат, наверняка, вас учили убивать. Сам я не смогу, а для вас это не составит большого труда.
— Идите-ка вы, Иван Терентьевич, знаете куда! — в сердцах бросил я.
— Куда?! Мне некуда идти, да и вам тоже…
Я решил его ободрить. Если Кузя сказал, что со мной в порядке, может, и инженер не так уж и плох.
— Не спешите на тот свет, Иван Терентьевич! Не знаю как вы, а я себя чувствую не так уж и плохо. Нет, на душе, конечно, хреново, но в остальном всё без изменений, а ведь мы уже довольно давно находимся в посёлке.
— Думаете зараза исчезла? — с надеждой взглянул на меня инженер.
— Время покажет, но пока что ничего страшного с нами не произошло. Значит, действуем как договорились — ищем телефон, чтобы связаться с властями. Пусть они разбираются, что тут произошло.
— Вы правы! — легко согласился он.
Мы двинулись прочь от страшного места. На этот раз Иван Терентьевич не семенил сзади, а шагал рядом со мной. Было странно, что столь взрослый мужик охотно подчиняется мне, совсем ещё зелёному парню, но, видимо, особой твёрдостью характера инженер не отличался. Не удивлюсь, если жена вертит им как хочет.
Я пожалел, что тут ещё не придумали мобильники, вернее, какие-то прототипы уже есть, но массового распространения они не получили и пока что всё по старинке через проводные телефоны.
Поискав глазом телефонные провода, обнаружил, что они подходят к крыше одного из домов. Тот выглядел респектабельнее остальных, предположу, что в нём проживал какой-нибудь местный бизнесмен, например, владелец того самого магазинчика.
— Туда, — показал я направление Ивану Терентьевичу.
Тот кивнул.
Не успели мы сделать несколько шагов, как я вдруг ощутил странное чувство: волосы на моей голове сами по себе зашевелились и стали дыбом, словно над нами была линия высоковольтки. Судя по озадаченному выражению лица инженера, он испытывал схожие ощущения.
Я на всякий пожарный ускорился, желая уйти как можно дальше из этого странного места, но даже когда отмахал десятка два метров, ничего не изменилось. Похоже, электричество было разлито здесь повсюду.
Иногда, что-то похожее бывает перед сильной грозой. Я с таким природным явлением ещё не сталкивался, но где-то о нём читал. Неужто сейчас полыхнёт?
Словно в ответ небо над нами вдруг побелело, словно кто-то разлил немыслимое количество краски.