– Без тебя я не стану веселиться. – Она пристально посмотрела ему в глаза. – Обещаю, жалеть тебе не придется, а уж ночью я с тобой обязательно сполна за все расплачусь.
– Хочешь подкупить полицейского? – Даниэль нахмурился. – А в тюрьму попасть не боишься?
– Глупый, – усмехнулась Джи, – если я проведу ночь за решеткой, то ты останешься без награды.
Да, с этим не поспоришь.
– Ты будешь липкую розовую ерунду на палочке или все-таки съешь что-нибудь нормальное?
– Розовую ерунду. И ее можно есть прямо на карусели.
Даниэль скорее позволил бы себя расстрелять, чем полез бы на деревянную лошадку, так что они сошлись на том, что он просто постоит рядом. А Джи уселась в седло со сладкой ватой в руке, которую неторопливо рвала на кусочки и отправляла в рот, каждый раз старательно облизывая пальцы.
Не выдержав, Даниэль поцеловал сладкие губы.
Покатавшись еще на парочке аттракционов, Джи совсем развеселилась, так что теперь Даниэль с чистой совестью мог добавить очередной пункт к своему списку. Беззаботная радость.
А прошлый список он скомкал и выкинул.
Теперь она его и только его. Он будет о ней заботиться, защищать, оберегать и воплощать все ее мечты и желания. Он и только он. Даниэль раз за разом повторял эту мантру, чтобы хоть немного усмирить просыпавшегося внутри неандертальца каждый раз, когда видел, как к Джи подсаживается очередной парень.
Потом они решили немного перекусить хот-догами, Джи поделилась кусочком булочки с окрестными голубями, а сам он поделился горчицей с джинсами, и Джи сразу же попыталась вытереть пятно, да так старательно, что Даниэлю пришлось напомнить, что кругом люди. Убрав ее руку, он поцеловал ее в губы и пообещал, что, как только они вернутся домой, Джи сможет делать с ним все, что захочет.
А потом она засмотрелась на маленькую девочку, шедшую за ручку с мамой, и Даниэль не выдержал и спросил:
– Ты ее помнишь?
– Маму? – Улыбка Джи сразу же поблекла, но Даниэль не испытывал ни малейших угрызений совести. Он хотел узнать все мельчайшие подробности ее жизни, но при этом отлично понимал, что о себе всю правду не расскажет никогда.
– Да.
Джи вздохнула и задумалась. Она всегда так делала перед тем, как начинала делиться тем, что еще никогда никому не рассказывала.
– Всякие мелочи, – прошептала Джи, бросая голубям последние крошки. – Очень хорошо помню, как она меня причесывала и всегда вслед за расческой проводила по волосам рукой. – Она задумчиво улыбнулась. – Я до сих пор сама именно так причесываюсь.
– Я знаю. – Даниэлю нравилось наблюдать, как Джи одевается по утрам, ничуть не меньше, чем самому раздевать ее ночью. – Продолжай.
– Когда она убиралась и готовила, она всегда что-нибудь напевала. Отец говорил, что полюбил ее именно за песни, идущие от самого сердца. А еще она много смеялась.
– А как она выглядела?
В те редкие мгновения, когда Джек снова становится самим собой, он говорит, что я очень на нее похожа. – Джи слегка пожала плечами и отвела глаза. – Думаю, из-за этого ему еще сложнее.
Даниэль постарался не думать, что было бы с ним самим, потеряй он Джи.
– А когда ты стала называть его Джеком?
– Когда он перестал быть моим отцом. – Джи снова посмотрела ему в глаза. – А каким был твой отец?
– Ты и сама знаешь.
– Я знаю, каким его помнят твои родственники.
– Этого знания тебе вполне хватит. По крайней мере, они не спорили с ним каждые пять минут.
– А о чем вы спорили?
– Больше всего он любил рассказывать, как и чем я его разочаровал и подвел.
– Он действительно так говорил? – недоверчиво уточнила Джи.
– Да, и он был прав. – Даниэль глянул на нее краешком глаза, не желая вдаваться в подробности. – Неужели при тебе никто ни разу не упоминал, что я едва не стал первым Браниганом, вставшим по другую сторону закона?
– Перестань.
– Как скажешь. Чем дальше займемся?
– Я бы не отказалась послушать про твои проблемы.
– Чтобы увидеть меня с другой стороны?
– Знаешь, за такие вопросы тебя следует хорошенько наказать. – Джи оглянулась по сторонам и прямо-таки просияла. – Ты же наверняка отлично стреляешь, да?
Час спустя Даниэль разглядывал метрового плюшевого зайца. И почему именно он должен таскать это сокровище? Что ж, если Джи хотела выставить его дураком, она отлично справилась со своей задачей.
– У твоего зайца косоглазие, – заметил он, вертя в руках зверушку.
– Несовершенства делают нас неповторимыми. Неужели ты этого ни разу не слышал?
– Интересно, – задумчиво протянул Даниэль, останавливаясь у пруда. – А плавать он умеет?
– Даже не вздумай.
– Да ладно тебе, ты так скачешь по этим камням, что и сама скоро свалишься. Вот и вытащишь его заодно.
Джи перепрыгнула на очередной булыжник.
– Все дело в балансе, – пояснила она, вытягивая руки в стороны и замирая на одной ноге.
Даниэль лишь головой покачал.
– В воду я за тобой не полезу.
– Однажды ты поймешь, что не всех девушек нужно спасать. – Она повернулась к нему спиной и вскинула руки над головой. – А сейчас лови меня.
Даниэль машинально шагнул вперед и поймал Джи прежде, чем успел понять, что она задумала.
– Мой герой, – улыбнулась Джи, замирая в его руках. – Даже зайчика не уронил.
– Я старался. А теперь можешь воспользоваться им в качестве спасательного круга.
Подойдя к самой кромке воды, Даниэль принялся ее раскачивать, а сама Джи смеялась и цеплялась за его широкие плечи.
Почему же он так долго не мог разглядеть то, что было у него под самым носом? Что было бы, если бы они сумели понять друг друга чуть раньше? Может, стоит поговорить с ней о…
– Этого я еще не видела, – прошептала Джи.
– Чего?
– Такого взгляда.
Даниэль не успел придумать ни подходящего ответа, ни отвлечь ее поцелуем, как совсем рядом заиграла музыка.
Джи вздохнула:
– Телефон.
– Не отвечай.
– Не могу. – Джи заерзала у него в руках, и Даниэлю пришлось поставить ее на землю.
Когда она договорила, Даниэль протянул ей зайца:
– В метро я с ним не полезу.
– Настоящий джентльмен донес бы его до моей двери.
– Тебе не повезло. Ты встречаешься не с джентльменом, а со мной.
На этот раз Джи не стала возражать против его общества. Вот и замечательно. Ему и так уже давно пора потолковать с Джеком.
Глава 11
Отправляясь по магазинам, не стоит зацикливаться на чем-то конкретном. Вы не всегда сможете найти именно то, что хотели, но стоит запастись терпением, и вы обязательно найдете то, что вам нужно.
– Надо приготовить ему ужин, – начала Джи, когда они наконец-то привели Джека домой.
Даниэль кивнул:
– Еще что?
– В магазин сходить.
– Хорошо, ты иди в магазин, а я займусь ужином.
Не обращая внимания на предостерегающий голосок в голове, Джи потянулась за сумочкой. Сперва она хотела провести с Даниэлем еще один день, но этот день плавно перетек в другой, а затем в следующий… Но до бесконечности так продолжаться не может, она обязана все ему рассказать, а счастливых воспоминаний ей и так теперь до конца жизни хватит… Вот только почему так сложно найти нужные слова?
Наверное, именно поэтому она так легко и делится с ним почти всеми своими сокровенными тайнами и говорит то, что еще никогда никому не говорила. Даниэль отлично умеет слушать и еще лучше молчать о том, о чем говорить не хочет. То есть о себе самом.
На полпути к магазину Джи вдруг поняла, что так и не заглянула в холодильник и не знает, что покупать. Но стоило ей только вернуться к двери, как она сразу же услышала голос Даниэля:
– Думаю, нам пора поговорить.
Джи замерла на месте. Что он делает?
– И слушай меня внимательно, повторять я не стану. Может, тебе и наплевать на собственную дочь, но мне она очень дорога, так что, если из-за тебя у нее возникнут хоть малейшие неприятности, ты будешь иметь дело со мной. Понял?
Джи уже собиралась распахнуть дверь, но тут Джек ответил:
– Я люблю мою девочку.
– Так любишь, что из-за тебя ей пришлось ночевать на улице? Неужели ты не понимаешь, что с ней тогда могло случиться? Она никогда не рассказывала, как умер ее друг?
– Нет.
– И неудивительно. Она всегда старалась самой совсем справляться и скорее умрет, чем попросит о помощи. Да если бы она знала, о чем мы сейчас разговариваем, она удавила бы меня собственными руками.
Точно. Ну или, по крайней мере, чертовски разозлилась бы, что он полез не в свое дело. Но вместо этого она почему-то замерла на месте, не в силах даже нормально дышать.
– Она так похожа на мать.
– Тебе было непросто ее потерять?
– Непросто.
– Джек, мне очень жаль. Но неужели ты правда думаешь, что она хотела, чтобы Джи лишилась в тот день обоих родителей?
Как он узнал?
– Советую тебе серьезно подумать. Однажды твоя красавица дочка выйдет замуж и заведет собственных детей, неужели ты хочешь потерять их так же, как потерял Джи? Как ты думаешь, твоя жена хотела бы именно этого? Или чтобы вы снова сумели понять друг друга?
Джек закашлялся.
– Последнего, – наконец выдавил он, и в его голосе звучало столько боли, что Джи в очередной раз пожалела, что никогда не могла говорить с ним о матери.
– Тогда тебе придется серьезно собой заняться, – продолжил Даниэль. – Если бы я был отцом этих детей, то вряд ли бы решился тебе их доверить. Но все равно хотел бы, чтобы они знали своего деда и слушали рассказы о бабушке от человека, который по-настоящему ее любил.
Джи только сейчас поняла, что машинально положила руку на живот. Она прекрасно знала, что не беременна, но вдруг впервые в жизни задумалась, каким бы хотела видеть отца своих детей. Да и вообще о том, что у нее могут быть дети. Ей же всего двадцать четыре, куда торопиться?
Но она не сомневалась, что из Даниэля с его маниакальным стремлением защищать и