— В моем досье нет ничего про мамины желания.
— Там это ни к чему. Огненно-рыжие волосы. Изумрудные глаза. У тебя на лбу написано: ирландка. А я не встречал ни одной ирландской мамаши, к тому же — доброй католички, которая бы не желала дочке выйти замуж и родить детей. Ты, должно быть, страшно её разочаровала.
— Не твоё дело.
— Ты же расспрашивала меня о моём прошлом.
— И ты мне ни черта не рассказал.
— Опять сквернословишь. Монашки не лупили тебя за это линейкой по пальцам?
Шауэрс с трудом взяла себя в руки:
— Давай прекратим это.
Он нервировал её. Раздражал. Доставал. И получал от этого удовольствие.
— Похитители снова вышли на контакт с Уиндслоу? — спросила она. — За этим он вызывал тебя сегодня утром?
У неё хорошее чутьё. Она сообразила, что что-то произошло.
Кросс сделал ещё глоток, обнаружив, что бутылка почти пуста.
— Губернатор просил меня сохранить нашу утреннюю встречу в тайне. Если ты не заметила, он утратил веру в бюро.
Шауэрс со злостью вдавила большим пальцем кнопку в пульт, выключая телевизор.
— О чём ты говорил с Демином?
— Почему ты не замужем? А, агент Шауэрс?
— А ты женат? — парировала Эйприл. — Где живёт твоя бывшая? На Гавайях? Или, может быть, ты предпочитаешь мальчиков?
Она разгорячилась. Кросс видел огонь в её глазах, и ему это нравилось.
Шауэрс продолжила:
— Так ты расскажешь мне про встречи с Уиндслоу и Фарадеем, или продолжим обмениваться колкостями?
Шауэрс поднялась и сказала:
— Спустись на землю, дружок. Никто не выше закона. Ни губернатор Уиндслоу, ни Демин, и уж совершенно точно не ты. Не хочешь сотрудничать — я не стану прикрывать твою задницу. Тебе следует поразмыслить об этом. И подумай вот ещё о чём: если я выясню, что ты намеренно скрывал улики, или делал для губернатора что-то незаконное — даже на волосок выходящее за рамки закона — я обрушу на тебя всю мощь Департамента Юстиции.
Шауэрс направилась к выходу. Лицо её было пунцовым от гнева.
— Агент Шауэрс, — бросил он ей вслед. Она остановилась, оглянулась. Кросс продолжил. — Мне уже дважды угрожали за сегодня, а ведь ещё даже не полдень.
— Может, стоит перестать быть шилом в заднице, и начать сотрудничать? — услышал он в ответ. — Напрасно ты пытаешься справиться со всем в одиночку.
Шауэрс коснулась дверной ручки, и повернула её:
— Я скажу в штабе, что ты не расположен к совместной работе.
— Пока не ушла, ответь мне на один вопрос. Почему вчера вечером от отеля тебя сопровождал автомобиль посольства?
Она развернулась, не убирая ладони от двери.
— Любопытно, как ты ухитряешься видеть хвост за кем-либо, и не замечать ниток, за которые тебя дёргают твои кукловоды. Тебе в голову не приходило, что Демин привлек тебя к расследованию только за тем, чтобы сделать крайним?
— С чего ты взяла, что я окажусь крайним?
Она усмехнулась:
— Если Мэттью Дулл умрёт, понадобится козёл отпущения.
— Ты кое-чему научилась на юридическом.
— Нам ещё на первом занятии объяснили, что крайним становится тот, чья позиция наиболее уязвима. А в нашем деле это ты.
Сторм продолжил:
— Ты права, крайним всегда становится слабое звено. Но в нашем деле это не я. Это не губерннатор Уиндслоу и определённо не Демин. Это ты, агент Шауэрс.
Эйприл вышла, громко хлопнув дверью.
Подождав десять минут, Кросс спустился к стойке регистрации и подошёл к консьержу.
— Я бы хотел взять напрокат микроавтобус. Могу я получить его до обеда?
— Разумеется. Как долго вы планируете им пользоваться?
— Верну завтра утром. Мне нужно что-нибудь с сильно затонированными окнами в салоне. А лучше — вообще без них.
— Я немедленно распоряжусь.
Глава 8
Вскоре после полудня Кросс покинул отель на микроавтобусе-фургоне — консьерж раздобыл для него белый «форд» Е-серии. В машине стояли всего два сиденья — в кабине, для водителя и пассажира. Салон, предназначенный для грузов, был пуст. Окна, помимо ветрового стекла, имелись лишь в передних дверях. Покатавшись с полчаса по пригородам и убедившись в отсутствии слежки, Кросс заехал в магазин спорттоваров и купил четыре большие сумки, после чего отправился обратно в округ Колумбия. Он добрался до Мемориала Томаса Джефферсона на южном конце Национальной аллеи, примыкающем к Приливному бассейну в парке Западный Потомак. Там Алекс оставил микроавтобус, прихватил с собой купленные сумки и взял такси до отеля.
В номере он быстро принял душ, надел штаны цвета хаки, голубую рубашку и тёмно-синий пиджак, нацепил на ноги мокасины. Затем сунул «глок» сорокового калибра в специальную кобуру на поясе сзади и убедился, что запасной магазин на месте. Собравшись, он спустился вниз и протянул парковщику свой талон. Через несколько минут Кросс уже вёл предоставленный Демином «таурус» в сторону Капитолия. Встреча с губернатором Уиндслоу и Самантой Топперс в здании имени Дирксена была назначена на четыре часа.
Когда он прибыл на место, Топперс, нервничая, меряла шагами кабинет губернатора. Сам Уиндслоу сидел за столом.
— Я позвонил президенту банка «Риггс», — сказал он. — И распорядился, чтобы Саманту допустили к депозитной ячейке. Ты достал спортивные сумки?
— Они в машине, — ответил Кросс.
Губернвтор вдруг прикрикнул на Топперс:
— Хватит мельтешить мне тут! Лучше проверь, на месте ли твой чёртов мобильник.
— Мне надо в уборную, — пробормотала Саманта и юркнула в дверь туалетной комнаты, примыкавшей к кабинету.
— Ты ведь не выболтал всё бюро, верно? — прорычал Уиндслоу.
— Нет. Я же обещал сохранить это в тайне.
— Демин знает?
— Нет.
— Хорошо.
Топперс вернулась. На вид она была всё ещё слишком взволнована.
— Боюсь, я не смогу этого вынести. Как вы думаете, что нас ждёт?
— Они погоняют нас по городу, — ответил Кросс. — Заставят прокатиться по улице с односторонним движением, а затем резко изменить маршрут. Так они убедятся, что за нами никто не следует. Они будут выбирать дороги с невысокой интенсивностью движения, где хвост, если он есть, будет сразу заметен. Убедившись, что всё чисто, они скажут, куда доставить выкуп.
Кросс заметил, как у Саманты задрожали руки.
— Что, если нас возьмут в заложники? — спросила она.
— Не беспокойся, дорогая, — ответил Уиндслоу. — Он защитит тебя. И мои шесть миллионов.
— Я прослежу, чтобы с тобой ничего не случилось, — добавил Кросс. — Давай, поехали.
Здание национального банка «Риггс» расположилось в квартале от Белого Дома. Его можно увидеть на обратной стороне десятидолларовой банкноты, позади Казначейства США. Наоми Чаттс, руководитель банка, встретила Кросса и Топперс у входа и проводила в депозитарий в подвале строения. Деррик остался снаружи хранилища, которое представляло собой, по сути, гигантский сейф, защищённый тяжёлой стальной дверью толщиной три с половиной фута — классической моделью фирмы «Диболд» с замком, управляемым часовым механизмом. За столом рядом с входом, ведущим к ячейкам, расположился внушительного вида охранник. Кросс перекинулся с ним парой слов.
Мисс Чаттс сопроводила Саманту внутрь, а затем вернулась, присоединившись к мужчинам. Примерно через десять минут в дверном проёме появилась Топперс, нагруженная четырьмя плотно набитыми сумками — по две в каждой руке. Кросс принял у неё груз, мисс Чаттс в это время заглянула в хранилище, проверить не оставила ли девушка чего-нибудь внутри — по рассеянности.
— Вы не дадите нам парочку охранников — проводить до машины? — обратился Деррик к Чаттс. Нести четыре сумки и одновременно обеспечивать безопасность он один точно не смог бы.
— Конечно, — ответила мисс Чаттс. Она попросила сидящего за столом охранника сделать звонок наверх, и к тому моменту, как Кросс и Топперс поднялись по лестнице, их уже ждали два вооружённых сотрудника службы безопасности банка.
— Передайте мои наилучшие пожелания сенатору Уиндслоу! — сказала мисс Наоми Чаттс на прощанье. «Таурус» был припаркован прямо у входа в банк. Кросс забросил все четыре сумки на заднее сидение. Топперс заняла место впереди, рядом с креслом водителя.
Пока всё шло хорошо. Но начиналось самое интересное. Нужно было оставаться начеку, чтобы не пропустить ни малейшего намёка на личность похитителей, не упустить даже тончайшей ниточки, способной к ним привести.
Проехав какое-то время, в зеркале заднего вида Кросс заметил подозрительный «форд» — седан без опознавательных знаков. Алекс свернул на Кей-стрит, неофициально считающуюся главной улицей города — из-за средоточия там юридических контор и офисов профессиональных лоббистов. «Форд» сделал тот же манёвр. Поток машин на Кей-стрит подхватил «таурус» Кросса и медленно — всё-таки, час пик — понёс на запад.
Внезапно Алекс резко крутанул руль, свернув с проезжей части на подземную парковку. Совершая этот дикий манёвр, он едва не сбил шагавшую по тротуару женщину. Отскочив, она ещё успела показать средний палец вслед съезжающей по пандусу машине.
Доехав до кабинки парковщика, Кросс сунул работнику стоянки ключи от машины, сгрёб сумки с заднего сидения, и крикнул Топперс:
— Пошли!
— Что происходит! — взвизгнула та.
— За мной! Быстро!
Алекс рванул к выходу. Два бетонных лестничных пролёта вывели их с Самантой в переулок за офисным зданием. Осмотревшись, Кросс поспешил в сторону 19-й стрит — ведущей к югу улицы с односторонним движением. Там парочка остановила такси. Скучающий водитель не стал выходить из машины, открыв багажник нажатием кнопки в салоне. Пристроив сумки, Алекс уселся на заднее сиденье рядом с пытавшейся восстановить дыхание Топперс.
— Куда едем? — спросил водитель.
— В Государственный департамент. Мы спешим.
— Как и все, — заметил таксист. — Вот в чём беда этой страны…
Водитель, судя по лицензии на приборной панели, приехавший из Ганы, немедленно принялся бичевать пороки американского общества. Кросс пропускал его болтовню мимо ушей. Он смотрел на дорогу, пытаясь обнаружить слежку. Всё было чисто.