После яркого солнечного света глаза, наконец, адаптировались к полумраку помещения, где все окна были прикрыты тюлевыми шторами. Прямо по курсу за столом сидела женщина необъятных размеров. Митину тут же в голову пришла мысль, что именно она проверяет грузоподъемность местных лодок.
— Простите, я по другому вопросу, — робко проговорил он.
— А, так вы, наверное, в «Галактику» — это на втором этаже. Вот указатель на лестницу.
— Нет, я — не в галактику. У меня и на Земле дел хватает, — безуспешно попытался отшутиться Алексей.
— Мужчина, не морочьте голову!
— Я — насчет аренды. Сказали, что у вас здесь сдается помещение.
— Не слышала об этом. У нас все занято — здесь мы, там «Галактика», а там — «ИП Сидоров». Разве что наш Петрович чудит. Сейчас я ему позвоню.
— Не нужно пока звонить. Скажите, в этом здании подвал имеется?
— Вы опять шутите? Какой подвал может быть на берегу? Здесь сплошной монолит, — постучала она ногой по полу. — Впрочем, когда-то, возможно, он здесь и был. Этот дом раньше принадлежал военному институту. Лет двадцать назад его вообще хотели снести. Потом передумали, пригнали солдатиков, те и залили пол бетоном… у вас все, мужчина? А то работать мешаете.
— Да, да, извините, — ретировался Митин.
Информации, которую он получил, было вполне достаточно, чтобы сделать вывод, что после затопления нижняя часть лаборатории была еще и залита бетоном. Интерес вызывало местонахождение границы воды и бетона. Алексей все еще не оставлял надежды каким-либо образом проникнуть в подземную часть лаборатории. Это можно было сделать только со стороны озера. По известным причинам днем подобное мероприятие провести было невозможно, тем более что совсем недалеко расположился местный пляж.
Остаток дня Митин посвятил поездке в Сергиев Посад, где в профильном магазине купил маску, ласты и подводный фонарь. В полночь с полотенцем, плавками и приобретенными атрибутами он вышел к лодочной станции.
Первые два погружения были посвящены поиску подводного входа в лабораторию. Удалось выяснить, что он находится примерно в двадцати метрах от станции на глубине около десяти метров. Сам вход сверху совершенно не просматривался, поскольку его прикрывала железобетонная плита. Зная о том, что прямо за шлюзами имеется воздушный пузырь, Алексей ушел под воду в третий раз. Пронырнув шлюзы, он пошел на всплытие и вдруг понял, что это ему делать совсем незачем.
Он и так прекрасно себя чувствовал! Воздуха было достаточно и, казалось, что хватит еще надолго. Он развернулся и поплыл вдоль стены. Алексей помнил, что далее должна быть металлическая дверь, за которой находился пульт управления шлюзами. Но что это? Дверь была настежь открыта, а сам пульт практически разобран. Торчали лишь несколько проводов из остова, в котором ранее находилось электронное устройство.
Остальные помещения подверглись такому же варварскому разграблению. Входные двери были взломаны, а внутри все шкафы и ящики вскрыты. Всюду белели листы расплывшихся документов. Митину стало ясно, что кто-то здесь изрядно похозяйничал уже после затопления. Он также не сомневался в том, что это сделал человек или люди, которые прекрасно знали, куда и зачем они шли. То есть, с большой степенью вероятности можно было предположить, что он или они имели прямое отношение к лаборатории. Проверив все кабинеты и, немного задержавшись в своей камере, Алексей повернул назад. Организм по-прежнему не требовал кислорода! Не было никаких сомнений, что данное новое качество напрямую связано с опытами, проводимыми много лет назад в этой треклятой лаборатории.
Вернувшись на берег, Сапфир с помощью полотенца вернул себе нормальный внешний вид, а маску и ласты оставил в надежде, что завтра они доставят радость какому-нибудь пацану.
В половине десятого утра он, как и планировал, посетил поселковую администрацию. Найти ее не составляло особого труда. Как и везде, на нее указывала задняя часть вышеуказанного памятника. Табличка на одной из дверей второго этажа была предельно конкретной: «Пригожина Роза Васильевна, специалист по работе с населением». Алексей, не раздумывая, несколько раз стукнул чуть пониже таблички.
— Войдите, — послышался в ответ неожиданно молодой голос.
Как и предполагал Митин, счастливая обладательница подросткового тембра внешне сильно с ним контрастировала. Вначале он удивился, что люди столь преклонного возраста востребованы во властных учреждениях. Однако вскоре он убедился в том, что старушка все же не зря получает здесь зарплату.
— Здравствуйте, Роза Васильевна, я к вам по рекомендации Ласкина Ефима Львовича. Мне нужна ваша помощь.
— Присаживайтесь, молодой человек. Представьтесь, пожалуйста. Кто вы? Откуда прибыли? То, что вы не местный, я уже вижу.
— Меня зовут Митин Алексей Николаевич. Я — внебрачный сын Митина Николая Фомича, которому, соответственно, Мария Федоровна Ласкина приходится троюродной сестрой. Прибыл в командировку из Владивостока в… Москву. Сюда заехал проведать отчий дом, а заодно решить один вопрос. Меня интересует вот что…
— Погодите, дружок. Я очень хорошо знала Николая Фомича, а еще лучше знаю Ефима Львовича. Так вот, я ни разу не слышала ни от одного из них о вашем существовании. И почему внебрачный? Николай Фомич никогда не вступал в брак, поэтому, если вы и вправду его сын, то незаконный. Это нужно называть именно так.
— Для меня формулировка не имеет никакого значения, — поспешил успокоить собеседницу Алексей, догадываясь, что она тоже подумала об имущественных поползновениях посетителя.
— Так что же вас привело ко мне? — вроде как уже веселее спросила чиновница.
— Хотел получить у вас кое-какую информацию. В конце девяностых я проходил службу в Москве с некими замечательными людьми. Знаю, что некоторые из них до этого трудились именно в этом поселке. Возможно, они и сейчас здесь проживают.
Алексей перечислил фамилии душегубов и их подручных.
— Почему же вы, Алексей Николаевич, не навели эти справки в Москве?
— Там мне было не до этого, да и, честно говоря, не знал куда обратиться, а здесь Ефим Львович посоветовал поговорить с вами.
— Как вы уже, наверное, заметили, я уже далеко не молодая девушка и в жизни многое повидала. Уверена — что-то вы недоговариваете, а где-то даже лукавите. Однако исключительно из уважения к Ефиму я помогу вам. Из перечисленных вами людей одного я знаю, другого когда-то видела, а о некоторых из них просто слышала. Проживает в поселке лишь один из них — Редин… если это именно ваш персонаж. Вашего как зовут?
— Александр.
— Да, это он — живет с гражданской женой здесь недалеко в приватизированном общежитии. Вот точный адрес, — Роза записала на листке адрес Редина. — Что касается остальных, то они здесь трудились более двадцати лет назад вахтовым способом. Причем, действительно в одном и том же подразделении — вместе с Рединым.
Алексею недолго пришлось ждать возле указанного адреса. Это действительно был Саша. Постаревший, обрюзгший, но хорошо узнаваемый «денщик» изуверов, вышел из подъезда не один. С ним была дама, которая по фактуре полностью ему соответствовала. Они следовали к стоящей на тротуаре «жигулевской» четверке. Говорила только спутница. Ее зычный голос разносился далеко по округе:
— Сашь, ты понял — сходишь вечером к Семенычу и отдашь долг. Приеду на место — сразу позвоню. Переночую у Катьки. Если все пройдет нормально, завтра после обеда буду. Смотри у меня тут — не балуй!
С этими словами она довольно легко для своей комплекции запрыгнула на водительское сиденье и не менее резво рванула с места. Редин долго смотрел ей вслед, а затем понуро побрел домой. Алексей последовал за ним. По дороге сюда он пытался продумать линию поведения в общении со старым знакомым. Вначале он даже допускал возможность откровенного с ним разговора, но потом решил разыграть другую тему.
Судя по нумерации, квартира Редина располагалась на втором этаже, а резко выделяющаяся массивная металлическая дверь не оставляла сомнений, что тот находится именно за ней.
На стук, имитирующий сигнал SOS, тут же раздался тревожный голос:
— Кто там?
— Александр Петрович, откройте, у меня для вас есть срочное сообщение.
— Какое еще сообщение?! Кто вы? Я никого не жду. Если есть, что сказать, то говорите через дверь.
— Это секретная информация. Откройте… проект «Сапфир» возобновлен.
Щелкнула задвижка и в замке повернулся ключ.
За последние полгода в общении с незнакомыми людьми Алексей заметил некую особенность. Не все, но многие оппоненты вели себя, мягко говоря, неадекватно. Они будто цепенели под его взглядом. Вначале он думал, что дело в них самих и от этого ему тоже становилось не по себе. Затем понял, что причину нужно искать именно в себе. То есть у Сапфира, кроме прочих качеств, появилось еще и нечто гипнотическое. Когда он впервые это понял, долго смотрел на себя в зеркало, стараясь найти какие-либо изменения во внешности. И нашел — карие глаза стали темно-коричневыми, да еще с расширенными зрачками и приобрели некое совиное выражение. С тех пор он старался при разговоре как можно меньше смотреть собеседнику в глаза.
Но не в этот раз. С Рединым он поступил ровно наоборот. Когда тот открыл дверь, Алексей сразу же поймал его взгляд и не отпускал, пока тот совершенно не обмяк и, пятясь задом, плюхнулся на диван.
— Редин Александр Петрович, — тихо, но очень внятно проговорил Митин. — Вы — участник проекта «Сапфир и поэтому виновны в гибели одиннадцати подростков.
— Я не убивал их! — ноющим голосом начал оправдываться хозяин. — Это все они! Они их замучили своими опытами, а Игоря… Игоря убили.
— Самохвалова убили биологи?
— Да.
— Вы это видели?
— Нет. При этом я не присутствовал, но видел труп, а потом и свежую могилку. Я сейчас за ней ухаживаю. И ребятам тоже ношу цветы!
Последнюю фразу Редин буквально выкрикнул, стараясь, наверное, хоть как-то себя реабилитировать. Он схватился за голову и принялся раскачиваться. Митин присел рядом и провел рукой по его редким, но все еще рыжим волосам: