– Моих родных не пригласили.
Брови Кайро приподнялись. Он было приготовился сказать что-то, несомненно ехидное. Бриттани поняла, что не может этого слышать. Отняла у него руку, однако это не помогло. Его прикосновение по-прежнему ощущалось каждой клеточкой тела.
– Моя семья не приглашена на маскарад. Да и брак наш не продлится долго. Пока они соберутся и приедут, мы успеем развестись. К чему беспокоиться?
Она тут же пожалела о словах, вырвавшихся так некстати, и поняла, что обидела Кайро. Он на миг отвел взгляд к морю и скалам, итальянским деревушкам, сбегающим по холмам. А когда снова посмотрел на нее, во взгляде сквозила задумчивость.
– Ты не нервничаешь, дорогая? Вы, американцы, ко всему относитесь просто. Ведь, в конце концов, это я здесь невинен и не искушен в плане брака, а не ты.
Эти слова повергли Бриттани в смущение. Там, где она вращалась – в клубах и стрип-барах, – и слыхом не слыхивали о том, что такое невинность, не говоря уже о Голливуде. Она вздрогнула. Кайро заметил это. Румянец окрасил ее щеки. Невозможно не заметить. Волна жара поднималась все выше, дыхание стало неровным. Платье вдруг показалось неудобным, кожа зачесалась. Заколки, державшие фату, больно впились в голову.
А самое ужасное то, что Кайро с нескрываемым удивлением наблюдал за ней.
– Бриттани, ты не хочешь мне ничего рассказать?
– Нет.
Он рассмеялся, хотя глаза оставались серьезными и еще больше потемнели.
– Это вообще возможно? Неужели правда?
Стыд и смущение разливались горячим клубком. Бриттани не знала, что делать, лишь понимала, что если будет вот так стоять, то взорвется. Отойдя на пару шагов, она прислонилась к древней, как время, каменной стене. Кайро последовал за ней через комнату.
Слишком поздно что-либо менять.
Он наклонился к ней, точно вдыхая трепет, исходивший от ее тела. Положив руки на холодные каменные стены по обе стороны от головы невесты, прижал ее к стене.
– Не лги мне.
Ясно, возражений он не потерпит.
– Мы вот-вот поженимся, это брак по расчету, на потеху публике. Я думала, ложь – неотъемлемая часть этого фарса.
– Бриттани, ты самая скрытная и самая удивительная из всех девственниц мира.
Глава 6
Дрожь пробежала по телу. Надо это остановить, как-то его отвлечь. Нельзя раскрывать правду о себе. Она сможет пережить эту церемонию, только если он будет считать ее равнодушной опытной щучкой, которой она притворялась долгие годы так, что даже отчасти поверила в эту сказку. Нельзя быть слабой, особенно сейчас, с ним.
Кайро единственный мужчина, рассмотревший ее совершенно в ином свете. Но ведь они не должны показывать друг другу свое истинное лицо. Фарс затевался ради ярких масок.
– Я не девственница. Неужели вообще это слово еще используется? Мы что, в семнадцатом веке?
Его это не убедило. Бриттани понимала, что убедить его прямо сейчас необходимо, иначе станет поздно. Хотя, наверное, уже стало. В тот самый момент, когда она приехала в Монте-Карло, пути к отступлению оказались отрезаны. Кайро смотрел на нее так, словно видел насквозь и знал, что она лжет, и маленький секрет, который сама Бриттани считала несущественным, рассказал ему все, что он хотел знать о девушке. Нельзя, нельзя этого допустить, нельзя раскрыть правду. Иначе конец всему.
– Невозможно. Все же знают, что я шлюха. Кайро, об этом трубят все газеты. И они правы.
– Да, я помню. И твоя мать не исключение в этом хоре голосов.
Бриттани хотела сказать, что ее давно не трогают прозвища матери в ее адрес, а раны давно затянулись. Однако что-то в душе отозвалось резкой болью. Но она проигнорировала ее и усмехнулась. Она же в маске.
– Да, и особенно моя мать.
Голос немного окреп. В конце концов, сейчас она не врет. Кое-кто из ее семьи искренне полагал, что некоторые музыкальные стили могут так повлиять на неокрепшую девичью психику, что из-за них недалеко и до разврата. Так утверждала мать.
Кайро сменил позу, провел пальцем по щеке Бриттани. Его взгляд был уже не просто опасным, а победным, ликующим. Взгляд мужчины.
Бриттани вновь ощутила трепет в теле. Какая-то ее часть хотела сдаться на милость победителя, рассказать правду, которую он и так угадал. Хоть на миг прекратить лгать о себе. Сейчас, здесь, ради него, мужчины, чьи поцелуи разбудили в ней женщину. Но это граничило с безумием, а она не любила рисковать. И уж тем более глупо подвергать себя опасности. Кайро Санта-Домини – известный ловелас, испытавший, должно быть, самые изощренные удовольствия. Да для него, наверное, близость – это возможность три раза на неделе устраивать сексуальные оргии. Боже, о чем, о чем она думает?
Это все платье, белоснежное платье принцессы, благодаря которому она ощущает себя женственной. Словно фея, сошедшая со страниц сказки. Вместо Золушки, выросшей в трейлере, явилась красавица Бриттани во всем великолепии вновь обретенной красоты. Но жизнь не раз учила не поддаваться на подобные уловки.
Потому она решила вновь солгать. Призывно и лукаво улыбнувшись Кайро, накрыла его ладонь своей, прижалась к нему всем телом, откинув назад голову, чтобы смотреть в глаза. Огонь в теле стал жарче, но Бриттани игнорировала это.
– Я могу быть для тебя и девственницей. Меня не удивляет, что самый известный плейбой Европы любит ролевые игры.
Возбуждение Кайро усилилось. Казалось, воздух в комнате стал тягучим и клейким, обволакивал и увлекал.
– Мы что, играем?
– Такой брак, как наш, просто обязан быть игрой. Так почему бы не поиграть в постели?
Бриттани надула губы. Кайро не сводил с нее пристального взгляда, точно пытался прочитать ее мысли. Слегка изменил позу, задев ее, и пламя в теле вырвалось наружу и обожгло. Все труднее и труднее было стоять спокойно и играть.
– Ты мне говорила, что в нашем браке не будет секса. – Его взгляд был прикован к ее губам.
Сердце Бриттани затрепетало, точно птичка.
– А ты говорил, что это не в твоем стиле.
Когда он успел прижать ее к стене? И почему она не чувствует ярости, досады, злости? Глаза Кайро казались сейчас темным янтарем. Бриттани не могла перевести дыхание, глядя на него. Ощущая теплую и твердую ладонь на своей щеке, она чувствовала, как тепло распространяется по телу до самых кончиков пальцев, грудь наливается ноющей болью, а при одном взгляде на твердую линию его рта начинает кружиться голова и что-то мучительно тянет внизу живота.
– Я уже говорил тебе, Бриттани, что хочу овладеть тобой. Ничего не изменилось.
Она прижалась к нему теснее, обвила его шею руками. Пульс был бешеным, отстукивая в венах, висках, горле, запястьях и между ног, где разливалась ноющая приятная истома.
Бриттани забыла о том, что играет роль. Забыла обо всем, кроме того, что хочет Кайро. А поскольку весь мир думает, что они уже были близки миллион раз, отчего бы не сдаться на милость этому мужчине?
– Почему этого до сих пор не произошло?
Кайро замер. Опустил руку, но не отвел пытливых глаз.
– Почему ты до сих пор не овладел мной, когда весь мир знает, что ты не из тех, кто сдерживает подобные порывы? Почему до сих пор мы проводили время так скучно? У тебя репутация ловеласа или все это плод больного воображения переработавшего репортера?
В его глазах загорелись огоньки, которых она никогда не видела раньше. Ошибки быть не может, это желание, горевшее и в ее теле, порождая самые порочные мысли.
– Так давай ответим на этот вопрос вместе. – Его голос обволакивал сладостью.
Он снова слегка сдвинулся, опустил руки и принялся поднимать тяжелый белый подол платья Бриттани, не сводя с нее глаз. Она не смогла бы сказать и слова, даже если бы попыталась. На сей раз, поводя пальцами по ее бедрам, Кайро не остановился на достигнутом. Найдя шелковые трусики, скользнул рукой под мягкую ткань. И прикоснулся там, где не касался никто и никогда.
Он издал тихий одобрительный возглас, подействовавший на нее не хуже ласки, точно жар ее тела возбуждал и его. Бриттани подумала, что не имеет ни малейшего желания противостоять ему. Он ласкал ее, темные глаза поблескивали, губы приоткрылись. Она же прислонилась к стене, умирая от удовольствия от его прикосновений, порой двигаясь в такт, точно он учил ее изысканному танцу. Впрочем, так и есть, это самый прекрасный танец на свете.
– Мне кажется, я знаю, что делаю. Ни один репортер не создавал мою репутацию за меня. Как считаешь?
Бриттани молчала, охваченная жаром желания. Зачем говорить, когда можно просто раствориться в ласке? В этот миг его пальцы нашли особенно чувствительный островок ее плоти. Он нажал раз, второй, она застонала. Опытная женщина не выдала бы себя таким образом, а Бриттани не могла удержаться.
– Давай сочтем это уроком. Ты порой говоришь мне такое, чего никто сказать не осмелится. И кажется, я нашел, чем могу ответить.
Он повернул руку, скользнув пальцем глубже, в источник желания. Это было так прекрасно. Он повторил движение еще и еще раз, добавил второй палец. И Бриттани потеряла контроль над собой, разлетевшись на тысячу осколков. Единственное, что имело значение в этом мире, его рука и низкий голос. Она была готова не возвращаться из сладостного забвения. Он сконцентрировался на ней, на его лице застыло доселе незнакомое выражение, торжественное и уверенное, какой-то свет точно освещал его изнутри. Он хотел ее, и осознание этого заставило ее еще раз судорожно сжаться, ощутить его пальцы между ног. Бриттани вздрогнула, ощущая новый прилив желания. Кайро улыбнулся. Медленно отняв руку, разгладил и опустил шелковый подол платья. Они стояли, словно ничего не произошло, только Бриттани дрожала, не оправившись от слабости.
– Бриттани.
Что-то шевельнулось в душе, будто кто-то сбросил ее с нежных ласковых небес на землю. Бриттани не понимала, что произошло, знала лишь, что нужно действовать немедленно или можно потерять все.
– И это все? Да подростки в коридорах школы занимаются гораздо более интересными вещами, не снимая одежды. Я ожидала от короля чуть больше мастерства.