Через некоторое время они закончили завтракать. Фрэнки поблагодарила Аннабель и отбросила мысль о том, чтобы расспросить Ксандера о встрече и вечеринке после собрания. Хотя это куда проще, чем предложение Аннабель — дать шанс роману с Ксандером. Это рискованно. И может причинить сильную боль.
В прошлом Фрэнки гордилась тем, что никогда не сдавалась без боя. Неужели же сейчас испугается принять вызов? Она стиснула зубы, не готовая быть женщиной, которая поджимает хвост и пасует перед первым же ухабистым участком дороги. С тех пор как уехала из дому, она убеждала себя, что собирается впитывать все возможные новые впечатления, чтобы компенсировать удушливый мир своего детства.
Может быть, она еще не готова отказаться от Ксандера.
Майя Керрин просмотрела пятое по счету сообщение от своей сестры Аннабель и тяжело вздохнула. Она любила ее и скучала по ней больше, чем кто-либо другой дома. Но независимо от того, сколько сладких записок получила, Майя не собиралась возвращаться в Хьюстон этим летом. Ни за что.
Ткнув пальцем в значок телефона на экране, она позвонила Аннабель, рассказав ей все, сидя в одиночестве за столиком для пикника под соснами, пока четыреста подростков заканчивали обедать. Майя ждала, пока Аннабель возьмет трубку. — Майя! — Аннабель завизжала мягким протяжным голосом, который Майя пропустила мимо ушей. — Где ты, черт возьми, и почему до сих пор не вернулась домой? Я уже сто лет ничего о тебе не слышала.
— Никаких обвинений, — отрезала Майя резче, чем намеревалась, но потом смягчилась: — Я по тебе очень скучаю.
— Прости, милая. Все в порядке? Ты еще в колледже?
Майя только что окончила первый курс Бостонского колледжа, но была слишком зла на отца, чтобы вернуться домой этим летом. Правда, не хотелось бы посвящать Аннабель, тем самым втягивая ее в эту драму.
Несколько отдыхающих пробежали мимо нее, толкая друг друга и смеясь, их шаги стучали по утоптанной земле под соснами.
— Все в порядке. Я просто решила устроиться на летнюю работу в лагерь для бездомных на Кейп-Коде.
Она подала несчетное количество заявок, чтобы оправдать время, проведенное вдали от дома. В этом году ей исполнилось восемнадцать, а отец еще не рассказал историю ее рождения и удочерения. Хотя и обещал. Почему он скрывает настоящую историю? Почему так боится, что она узнает? — Работа? — Аннабель казалась опустошенной. — У тебя есть свободное время? Я хотела бы, чтобы ты сходила на несколько модных мероприятий Техасского клуба скотоводов и на открытие Хьюстонского отделения.
— Неужели?
Майя спросила только потому, что ей не терпелось узнать новости о доме. Даже несмотря на то, что она злилась на отца. Даже если не вернется домой, пока он не скажет ей правду.
Она просто скучала по Аннабель. Лагерь хорош, тем не менее это не дом. Она даже скучала по хьюстонской жаре, потому что на Кейп-Коде прохладно. Уже середина дня, а на ней толстовка с капюшоном.
— Да! Это лето гала-концертов и вечеринок. Я подумала, может быть, ты будешь гостем в моем блоге.
Для нее много значило, что Аннабель хочет тусоваться. Она имеет значение для кого-то дома, даже если отец относится к ней, как к ребенку, которому нельзя доверить самую важную информацию. Например, имя ее настоящих родителей. — Звучит забавно, — признала она, чувствуя боль в груди при виде младших школьников, длинной вереницей прошедших мимо в сопровождении вожатого к площадке для стрельбы из лука. — Очень жаль, что не могу быть там. Я буду работать все лето.
Аннабель поболтала еще немного, пока Майя не услышала звонок, который ее отвлек.
— Прости, что прерываю тебя, мне нужно вернуться в конюшню, — сказала она, вскакивая. — Мы скоро наверстаем упущенное, хорошо?
И прежде, чем в ее голосе послышались нотки тоски по дому и гнева на отца, она отключилась. Возможно, излишне поспешно. Не стоит расстраивать Аннабель.
Ничего, она очень скоро придумает, как отомстить отцу. Кроме того, Майя твердо уверена, что привлечет его внимание, если не вернется в колледж осенью.
Вот тогда-то он не сможет игнорировать ее.
По дороге домой из Амарилло на частном самолете Ксандер сделал несколько телефонных звонков и, откинув голову на спинку кожаного кресла, задумался о следующем звонке.
Фрэнки.
Он скучал по ней во время этой неожиданной поездки. Они не виделись уже три дня, с тех пор как его вызвал по делам ранчо Керрин без предупреждения.
Ксандер не оценил стараний отца, организовавшего эту поездку. Участие в распродажах акций — часть работы бригадира, но Райдер попросил его, пользуясь случаем, встретиться с несколькими владельцами ранчо в Амарилло.
Неужели это способ заставить Ксандера играть более активную роль в бизнесе? Удвоив его рабочие обязанности?
До заседания комитета по планированию Техасского клуба скотоводов оставалось два дня. Ксандер знал, что напряженность нарастает, поскольку Стерлинг и Райдер оказались втянуты в борьбу за власть.
Его мозг возвращался к жизни до такой степени, что он всерьез рассматривал возможность занять должность генерального директора, как только отец уйдет в отставку.
Может быть, он даже готов к большему с Фрэнки. По крайней мере, хочет увидеть ее снова. Само по себе для него это огромный шаг вперед.
Набирая ее номер, он смотрел в иллюминатор, по мере того как самолет приближался к Хьюстону. Ему в ответ в темноте мигнул свет на крыле.
— Алло.
Ее голос, мягкий и сексуальный, вызвал волну желания и похоти. Черт, как же он скучал по ней! — Это Ксандер. — Он жалел, что не позвонил ей раньше, ведь в прошлый раз ушел именно он. Правда, он написал, что уезжает, но она не ответила. — Я вернусь домой примерно через час.
— Тебе будет приятно узнать, что ранчо все еще стоит. — Ее голос показался ему нарочито нейтральным.
Он надеялся, что она не расстроена из-за него. Ну, или не из-за него. Ведь он с таким нетерпением весь день ждал встречи с ней. Кто бы мог подумать, что будет так сильно скучать по ней.
— Меня больше интересует, как у тебя дела. — Он ухватился за один из подлокотников, будто самолет вошел в зону турбулентности. — Я скучал по тебе.
На другом конце провода на мгновение повисло молчание. Наконец Фрэнки ответила:
— Я думала, ты ушел. Проснувшись и не обнаружив тебя, я подумала, что, возможно, это твой способ дать мне понять, что все кончено.
Он закрыл глаза, сожалея, что причинил ей боль. Вероятно, за последний год она заметила больше его холостяцких привычек, чем он предполагал.
— Это не так. — Мысли о ночи, проведенной вместе, возбуждали его даже сейчас. — Я хотел поговорить с тобой, но отец попросил меня полететь в Амарилло для продажи акций, я не мог ему отказать.
— Как прошла продажа?
Она, казалось, интересовалась каждым аспектом торгов, от деловой стороны до вопросов о тенденциях в породах, которые он видел. Она знала удивительно много о рогатом скоте, но у нее возникли вопросы о содержании овец и коз на ранчо Керрин, которые обсуждались как способы диверсификации и развития бизнеса.
И только направив машину под приветственный знак ранчо, он понял, как долго они разговаривали.
— Как ты относишься к моей компании, когда я вернусь домой? — спросил он, желая увидеть ее.
Прикоснуться к ней. Поговорить с ней еще.
— Вообще-то, я одета не для компании. Может быть, завтра?
Разочарование ужалило. До тех пор, пока в трубке не раздался злобный смех.
— Если только ты не против увидеть меня в ночной рубашке, — добавила она с лукавой ноткой в голосе.
Нахлынуло желание к ней, и он сильнее нажал на газ.
— Я буду у твоей двери через пять минут.
Глава 9
Ксандер хотел ее полюбить.
Он скучал по ней и сегодня вечером хотел показать, насколько сильно. Но когда Фрэнки, на которой из одежды была лишь пижамная футболка, открыла дверь, все слова, которые он собирался сказать, высохли, исчезли.
Без макияжа, с растрепанными темными волосами, она лишила его остатков рассудка, когда обвила руками его шею и поцеловала.
Она была теплой и мягкой, каждый восхитительный нюанс ее тела просматривался сквозь ткань футболки. Он обнял ее за талию, притянул к себе. Он ногой закрыл за ней дверь и понес глубже в дом. Каждый шаг вызывал сладостное томление, заставлял гореть еще жарче. Сильнее.
Пока он поднимался по лестнице на чердак, она сомкнула лодыжки вокруг его талии. Каждый шаг дразнил его, каждое движение вызывало у нее хриплый стон.
Подойдя к кровати, он положил ее на середину одеяла. Запах лаванды и теплой женщины поднимался от постельного белья. Он снял рубашку, расстегнул пояс. Ее зеленые глаза следили за этими действиями, задержавшись на его груди, прежде чем опуститься ниже.
Не отрывая от него взгляда, Фрэнки потянулась за презервативом и опустилась на колени, пока он снимал с себя последнюю одежду.
— Можно? — спросила она.
— Черт возьми, да. — Он не мог быть более красноречивым, весь его мир сузился до всепоглощающей жажды.
Она разорвала упаковку. Ее руки были осторожны — о, так чертовски осторожны, — когда она скатывала презерватив на место. Ксандер едва пережил этот процесс, особенно когда она погладила рукой от основания до кончика. Прикосновение вырвало у него стон, желание к ней было таким сильным, что причиняло боль.
Он снял с нее футболку. Встретившись с ней взглядом, скользнул в нее. Ее груди прижались к его груди, и он завладел ее ртом, целуя снова и снова, позволяя жару нарастать.
Ее ногти впились ему в спину, зубы — в плечо. Он оценил боль, когда был чертовски близок к тому, чтобы потерять ее. Заставив себя замедлиться, прислушался к ее дыханию, ведя туда, куда ей было нужно.
Она тоже была близка к кульминации, и вскоре ее спина сильно выгнулась. Освобождение накрывало ее одной сладкой волной за другой. Он позволил себе следовать за ней. Удовольствие было настолько совершенным, что он не мог вспомнить, чтобы когда-либо чувствовал себя так близко к кому-либо.