Лучший способ влюбиться — страница 17 из 20

— Ты хочешь, чтобы это было правдой, хочешь стать наследницей Лэнгли, не так ли?

Она снова повернулась к нему. На этот раз боль в ее глазах была поразительно ясной.

— Кто в здравом уме предпочтет быть сиротой, а не человеком с семьей и связями? Семья, чье могущественное имя могло бы дать те преимущества, которые есть у тебя?

Умом он понимал и принимал ее точку зрения. Но это не означало, что он готов принять ее будущее. Как, впрочем, и Лэнгли. Все между ними изменится. Обе семьи проявят интерес к их отношениям. Лэнгли и Керрины — хорошо известные семьи.

С другой стороны, захочет ли наследница Лэнгли встречаться с Керрином, который работал на ранчо бригадиром? Он еще не вступил в должность генерального директора «Керрин Ойл». Между ними все менялось быстрее, чем он успевал за этим угнаться.

— Моя семья, возможно, и дала мне преимущества, — осторожно признал Ксандер, возвращаясь к подносу с едой, оставленному на буфете, чтобы только не видеть неприкрытой муки на ее лице. Он хотел налить себе алкоголя, но на подносе не было ничего, кроме газированной воды, непочатой бутылки пива и шампанского. Вряд ли это можно назвать праздником.

Он глубоко вздохнул, прежде чем продолжить. — Но я, как и ты, много работал, чтобы достичь того, что имею.

Ксандер повернулся к Фрэнки. Она смотрела на него так, словно видела впервые, и выражение ее лица было озадаченным.

— Я ценю это, Ксандер.

Ее рассудительный тон ничего не изменил. Он чувствовал, как тонкая основа их отношений рушится у него под ногами.

— Видимо, тебе не понадобится моя помощь, когда ты станешь Лэнгли, не так ли? — настаивал он, понимая, что значит для нее быть богатой наследницей. — С твоим-то наследством работать на ранчо уж точно не придется. У тебя будет вся необходимая поддержка для членства в Техасском клубе скотоводов. Черт возьми, Эбби — бывший президент королевской ветви, так что ты в хороших руках. У нее наверняка больше связей, чем у меня.

Ксандер хотел остановить поток слов, заглушить уверенность в том, что это конец. Он понимал, что несправедлив к ней. А ведь они даже не знали наверняка, что она из Лэнгли. Но мысль о том, чтобы вот так потерять ее, разрывала его на части. Даже больше, чем следовало бы. И от этого хотелось сбежать, далеко и быстро.

— Я вступила в эти отношения не ради помощи, — резко бросила Фрэнки, демонстрируя, что он задел ее за живое. — Если помнишь, я была готова купить себе билет на гала-концерт.

Черт возьми.

Не об этом он должен был и хотел говорить с ней сейчас.

— Рискуя своей шеей, — сухо напомнил Ксандер. — Я помню. Тогда ты была готова к успеху и без меня.

Но теперь между нами есть что-то общее, пусть даже и интрижка. Думаю, ты должна хотя бы попрощаться, если собираешься уйти.

— Я никогда не говорила, что хочу покончить с этим.

В своем простом белом платье она была красивее, чем любая из светских львиц, задрапированных в дизайнерские наряды и увешанных драгоценностями.

— Тебе и не нужно было. — У него ныло в груди, когда он смотрел на нее, такую нежную и сильную одновременно. — Ты готовилась к концу этого романа с самой первой ночи, которую мы провели вместе. На этот раз ушла ты, Фрэнки. Не я.

Ощущение потери обрушилось на него темной тучей и душило его. Нужно было уехать отсюда.

— Это нечестно, — мягко попеняла она ему, уязвленная, и не подошла к нему ближе.

Это так несправедливо. И от этого боль становилась более реальной.

Он взял со стола ключи от машины.

— Я собираюсь глотнуть немного свежего воздуха. Комната на эту ночь полностью в твоем распоряжении, если хочешь.

Конечно, ей не нужна эта комната. Стоит ли удивляться. У Ксандера не осталось больше ничего, что он мог бы ей предложить.

Фрэнки смотрела в окно, наблюдая за прекрасной вечеринкой, проходившей без нее и Ксандера. На самом деле это был не спор. Но ее одолевали темные эмоции, которые он всколыхнул в ней.

И то же самое произошло с ним. Она достаточно ясно услышала это в его голосе перед тем, как он ушел.

Даже через миллион лет она не могла бы себе представить, что сможет причинить боль Ксандеру Керрину, человеку, которого она считала непобедимым.

Он защищал себя после потери невесты. Она защищала себя от заброшенности, которая была в ее характере еще с юности. Возможно, ей следовало бы угадать в нем родственную душу, но она была так занята, не желая рисковать собственным сердцем, потому и не уделила ему достаточно внимания.

Теперь Фрэнки смотрела на пышный сад, раскинувшийся за окном, не будучи его частью. Какая прекрасная метафора для всей ее жизни.

Ранчо, где ее «семья» состояла из седых пастухов. Даже там у нее были другие мечты, чем у них, она хотела работать с животными больше, чем с людьми.

Шок от откровения Эбигейл Лэнгли заставил ее почувствовать себя еще более раскованной, чем обычно. Каждый брошенный ребенок мечтает о таких маловероятных сценариях, как этот.

Правда, Фрэнки давным-давно переросла подобные мечты и не собиралась поддаваться какому-то причудливому видению своего будущего.

Наследница.

Она даже представить не могла, как радикально это изменит ее жизнь. Не придется экономить каждый цент, откладывая на учебу в ветеринарной школе и собственное жилье. Что еще более важно, она сможет позволить себе уделять все свое время учебе, вместо того чтобы работать и содержать себя. Это было бы… слишком невероятно.

Помимо очевидной выгоды от денег, Фрэнки будет принадлежать к ним. Ксандер прав насчет того, что она не нуждается в нем. У нее будет собственное место в Техасе.

Интересно, много ли времени она провела, наблюдая за вечеринкой и пытаясь разобраться в собственных чувствах. Ее внимание привлек шелест светлых волос снаружи.

Анджела Перри вела напряженную беседу со своим отцом под раскидистым старым живым дубом, скрытым от остальных участников вечеринки.

Отец и дочь. Семья.

Хотя Стерлинг слишком властно и навязчиво вторгался в жизнь дочери, но, по крайней мере, Анджела была уверена, что ее очень любят.

Тоска по семье усилила боль в сердце Фрэнки.

Хочет ли она присоединиться к сверкающей компании по ту сторону окон?

Только вот на этот раз в совершенном одиночестве. Никакого Ксандера, чтобы сгладить ее манеры или представить кому-либо.

Должна ли она высоко держать голову и заставлять себя смотреть в будущее? Вернуться на вечеринку и сказать Эбигейл Лэнгли, что она сдаст анализ ДНК, даже если не понимает, каким образом вдруг стала Лэнгли?

Легче всего спрятаться в комнате, которую Ксандер зарезервировал для них, лелея боль в груди, которая горела с тех пор, как он попрощался с ней. Но это никогда не было ей свойственно. Здесь Ксандер прав. Даже если это означает рисковать своей шеей, она будет двигаться вперед.

В данном случае, возможно, ей действительно нужно было рискнуть той частью себя, которую она потеряла, охраняя так тщательно. Сердцем, которое она хотела любой ценой уберечь от Ксандера.

Но сначала нужно получить некоторые ответы на вопрос, кто она такая, даже если придется возвращаться в Ларедо на встречу с домом, который она покинула в восемнадцать лет.


Анджела Перри не хотела встречаться с отцом здесь, но у того был способ навязать ей собственную повестку дня, требуя общения с глазу на глаз, если она не хочет очередного публичного выяснения отношений.

— А мне казалось, что я очень ясно выразился относительно этого ублюдка Райдера Керрина, — кипятился отец, сузив глаза. Его стетсон и ботинки были совершенно новыми, на запястьях поблескивали бриллиантовые запонки в форме подков.

Он совсем не похож на Райдера.

Анджела крепче сжала сумочку, помня, что все вокруг смотрят на нее, даже если она прячется за стволом старого дуба.

— Ты ясно дала понять, что лучше будешь вести себя неразумно, чем послушаешь то, что я скажу.

Анджела нашла глазами Райдера в другой стороне комнаты. Темный стетсон идеально дополнял джинсы и куртку. Он чувствовал себя непринужденно в собственной шкуре, и это всегда привлекало ее. Райдер никогда не нуждался в чем-то ярком, и это ей тоже импонировало.

И она не собиралась притворяться перед отцом, что это не так.

— Тебе известны эти слухи? — требовательно вопрошал Стерлинг, гневаясь все больше.

— Да, — вызывающе ответила Анджела, меняя положение, чтобы пятки не увязли в мягкой земле. — Я знаю о предполагаемом романе с мамой и ни на минуту не верю в это. Как, впрочем, и ты, в противном случае давно бы уладил это с мамой. Мать Анджелы, должно быть, сумела доказать свою невиновность. Или же у Стерлинга никогда не было ни малейших доказательств. Ничто не помешает ей найти счастье с Райдером.

— Райдер Керрин всю жизнь пытался подорвать мою репутацию. — Он указал на нее кончиком бутылки с длинным горлышком. — Ты действительно думаешь, что значишь для него что-то большее, чем инструмент ослабления холдингов Перри?

Анджела пыталась не обращать внимания на боль, которая вспыхнула от этих слов — намека на то, что для Райдера она ничего не значит.

— Думаю, я обладаю чем-то более привлекательным, чем это, папа. И кроме того, полагаю, я слишком важна для «Перри Холдингс», чтобы уволить меня только потому, что у меня отношения с Райдером. Моя личная жизнь — это мое дело. Не ваше.

Ее отец, казалось, был готов взорваться от гнева. Анджела подумывала, не уйти ли ей прежде, чем он успеет ответить, но она знала, что это лишь отсрочит неизбежную конфронтацию. Кроме того, к ним направлялись двое мужчин в плохо сидящих костюмах. Что-то в них было угрожающее, предупреждающее, что им здесь не место.

Один из них седовласый. Другой высокий и худой, с чисто выбритым лицом, очень похож на выпускника колледжа.

Несколько гостей повернулись, чтобы посмотреть, как те пробираются сквозь толпу к Анджеле и ее отцу. Подойдя, один из них вытащил значок.

Полиция.

— Папа, — Анджела понизила голос, — у нас появилась компания.